В СНГ

Предложение, выдвинутое на недавнем саммите глав государств СНГ президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, рассматривать ежегодно хотя бы одну проблему подтверждает еще раз аморфность этого межгосударственного альянса. С другой стороны, готовность, с какой отреагировали на идею Назарбаева его коллеги, показывает, что Содружество не так уж бесперспективно, несмотря на громогласные негативные характеристики со стороны некоторых его членов. Как знак «полезности» СНГ можно рассматривать и демарш белорусского лидера Александра Лукашенко в отношении кандидатуры Александра Вешнякова на пост исполнительного секретаря организации – было бы безразлично, Лукашенко не стал бы возражать.

Сама доброжелательная с претензией на конструктивизм атмосфера, в которой к кои-то веки прошел саммит, тоже свидетельствует о его небезнадежности. И дело не в том, что хулители Содружества внезапно претерпели метаморфозу, а в тех сегодняшних реалиях, в которых они оказались.

Для всякого межгосударственного объединения нужен хотя бы один субъект, вокруг которого будут выстраиваться устойчивые развивающиеся отношения. Изначально им могла быть только Россия. Но обнищавшая, имевшая массу проблем на международной арене, терпевшая одно унижение за другим, дефолт за дефолтом, внутреннюю смуту и неразбериху она лишилась центростремительного свойства. А ее попытки середины 1990-х использовать СНГ в качестве атрибута или инструмента сохранения реноме на международной арене были обречены в силу стойкого и упорного противодействия ряда членов Содружества, использовавших малейший повод для сведения счетов за 70-летнюю советскую колонизацию. Попытки других государств стать ядром, вокруг которого стали бы выстраиваться межальянсные отношения, также были обречены. Обладающий серьезными ресурсами Казахстан в глазах других членов СНГ лишен харизмы, а Украине, харизмой вроде бы обладающей, не хватало ресурсов, вдобавок начавшийся еще несколько лет назад внутриполитический кризис заставил ее сосредоточиться на несколько иных «материях».

Теперь ситуация другая. Она еще не оформилась таким образом, чтобы говорить или даже предполагать о неких блестящих перспективах СНГ. Но она меняется в пользу жизнеспособности межгосударственного альянса. То есть к России возвращается свойство, которое побуждает центростремительные силы на постсоветском пространстве. И здесь дело не столько и не только в желании Москвы, добившейся ощутимых экономических успехов, более или менее успешно отстаивающей свои позиции на мировой арене и т.д. – это тема отдельного разговора, – играть объединяющую роль. В определенной степени этот процесс может начаться и без ее прямого участия. В качестве некой абстрактной аналогии можно вспомнить закон всемирного тяготения – тела с меньшей массой испытывают притяжение тела с большей массой, и чем больше эта масса, тем сильнее сила притяжения. И, как результат, едва ли не главный противник Содружества – Грузия, решившая, по словам своих лидеров, вопрос о выходе из СНГ, с некоторых пор не вспоминает об этом, а на саммите в Петербурге президент Михаил Саакашвили, по слухам, получивший указание из Вашингтона прекратить конфронтацию с Москвой, был живым олицетворением благожелательности к России. Молдавия готова на любые уступки, чтобы вернуть доступ на российский рынок. Традиционно лояльны к СНГ Армения и центральноазиатские государства, а Киргизия, пусть пока на уровне оппозиции, говорит о желании объединиться с Россией. И, как заявил госсекретарь Союзного государства Павел Бородин, это вполне возможно: «Сначала в состав Союзного государства Белоруссии и России вступит Киргизия, потом все остальные постсоветские республики, а потом и Евросоюз. Уверяю, это не шутка!» Заявление на данный момент сколь громкое, столь, несомненно, и преждевременное. Но изменения в атмосфере на постсоветском пространстве госсекретарь уловил.