Анатолий Кошкин
Победа! Подписание Японией акта о безоговорочной капитуляции означало окончание Второй мировой войны.
Фото из сборника "Великая Отечественная война 1941-1945 в фотографиях и кинодокументах"
АНАЛИЗ послевоенного развития отношений между СССР, а затем Россией и Японией, многолетнее общение с представителями самых разных слоев японского общества убеждают автора этой статьи в том, что в основе их недружественного и настороженного восприятия нашей страны лежат события полувековой давности - и не в последней степени послевоенные старания США осложнить отношения между Москвой и Токио. Под воздействием целенаправленной и мощной пропаганды периода холодной войны среди основной массы японцев сложилось стереотипное восприятие "северного соседа" как агрессора.
По японской версии, подписав в апреле 1941 г. пакт о нейтралитете, Страна восходящего солнца якобы честно его соблюдала, а "коварные русские" нанесли ей в 1945 г. "удар в спину". Создатели такой трактовки истории приложили немало усилий для того, чтобы представить Японию "жертвой советского нападения", отводя от себя ответственность за развязывание войны в Китае, Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Можно услышать обвинения в том, что, вступая в войну, Сталин спешил воспользоваться безвыходным положением дальневосточного соседа СССР, чтобы "захватить японские территории".
Но не только советское руководство имело все основания рассматривать Японию не как нейтральное, а как враждебное государство, активно помогавшее Германии в войне против антигитлеровской коалиции. Так же считали и руководители США, и Великобритании. Рузвельт и Черчилль обратились к Сталину с просьбой принять участие в противоборстве с Токио уже на следующий день после Перл-Харбора. Рузвельт постоянно подталкивал СССР к пересмотру политики нейтралитета в отношении Японии.
О международном значении участия СССР в войне на Дальнем Востоке в те дни говорили руководители всех ведущих государств мира. Например, в специальном заявлении правительства Великобритании от 8 августа 1945 г. подчеркивалось: "Война, объявленная сегодня Советским Союзом Японии, является доказательством солидарности, существующей между основными союзниками, и она должна сократить срок борьбы и создать условия, которые будут содействовать установлению всеобщего мира. Мы приветствуем это великое решение Советской России".
К сожалению, впоследствии от подобных справедливых оценок на Западе стали отходить и вопреки общеизвестным фактам представлять участие СССР в войне с Японией как "ненужную" и даже "вредную" акцию. Затем этот "тезис" был взят на вооружение японской пропагандой, которая использовала его в организации кампаний с требованиями фактически пересмотреть итоги войны, предъявить Советскому Союзу необоснованные территориальные претензии.
Напряженность во взаимоотношениях Трумэна со Сталиным проявилась уже в ходе войны, когда американский президент безапелляционно отказал советскому Верховному главнокомандующему в просьбе выделить часть северного японского острова Хоккайдо для размещения там небольшого контингента советских войск. Хотя, как стало известно из рассекреченных документов США, при Рузвельте разрабатывался план расчленения Японии на четыре оккупационные зоны - американскую, советскую, английскую и китайскую. При этом СССР выделялась обширная территория, включавшая весь остров Хоккайдо и северо-восток острова Хонсю.
Получив в свое распоряжение атомную бомбу, Трумэн отказался от этого замысла, оккупировав всю территорию Японии американскими войсками. Белый дом попытался даже воспротивиться оккупации советскими войсками Курильских островов. Однако это ему не удалось.
Вопреки японской версии о том, что Рузвельт якобы "купил" в Ялте согласие Сталина на вступление в войну против Японии, "расплатившись" Южным Сахалином и Курильскими островами, в действительности в Крыму никакого торга не было. Рузвельт считал, что эти ранее принадлежавшие России территории необходимо ей вернуть. Обоснованность решения о восстановлении прав России на Южный Сахалин и Курильские острова признавал и Черчилль, который говорил Сталину: "Мы будем рады видеть русские суда на Тихом океане и одобряем восполнение потерь, понесенных Россией в Русско-японской войне".
До начала 50-х годов в Японии понимали неправомерность предъявления СССР каких-либо территориальных претензий. Основанное на Ялтинских соглашениях и Потсдамской декларации пограничное размежевание считалось вопросом решенным. С этим соглашалась и администрация США. В меморандуме главнокомандующего союзных держав Макартура императорскому правительству # 677 от 29 января 1946 г. из территории Японии исключались "Курильские (Тисима) о-ва, группа о-вов Хабомаи, а также о-в Сикотан".
Отходить от этой позиции американцы стали при подготовке сепаратного мирного договора с Японией. Хотя в его текст был внесен пункт о полном отказе Японии от Курильских островов, США в то же время стремились не допустить признания суверенитета СССР над этими территориями. Кроме того, в тексте документа не перечислены поименно все Курильские острова, от которых отказывалась Япония. Так сознательно японскому правительству предоставлялась возможность выдвигать требования к СССР, что и было сделано в последующем. Правительство Великобритании даже попыталось, правда безуспешно, воспрепятствовать столь явному отходу от Ялтинского соглашения. Американцы же стояли на своем - им было выгодно не допустить окончательного урегулирования советско-японских отношений.
Советский Союз отказался от подписания Сан-Францисского мирного договора. Такое решение было обусловлено нежеланием США допустить к работе конференции, на которой принимался документ, Китайскую Народную Республику и отсутствием в его тексте указания на признание Японией суверенитета СССР над Южным Сахалином и Курильскими островами. "Проект находится в грубом противоречии с обязательствами в отношении этих территорий, взятыми на себя CШA и Англией по Ялтинскому соглашению", - заявил глава делегации СССР на Сан-Францисской конференции Громыко.
1 июня 1955 г. в Лондоне начались советско-японские переговоры о прекращении состояния войны, заключении мирного договора и восстановлении дипломатических и торговых отношений. Встречи проходили долго и трудно, то прерываясь, то возобновляясь вновь. Дело в том, что японское правительство сначала предъявило территориальные претензии на все Курильские острова и даже на южную часть Сахалина. Однако вскоре в Токио поняли, что подобная попытка коренным образом ревизовать итоги войны обречена на провал и приведет лишь к обострению двусторонних отношений с СССР. А это, в частности, могло сорвать процесс принятия Японии в ООН. Поэтому японское правительство, продолжая оспаривать принадлежность всех Курильских островов и Южного Сахалина Советскому Союзу, на данном этапе решило ограничить свои претензии южной частью Курил.
Компромиссные условия удалось выработать только в октябре 1956 г. Советско-японские дипломатические отношения были восстановлены подписанием Совместной декларации, согласно которой прекращалось состояние войны между двумя государствами.
Текст Совместной декларации включал согласие советского правительства после заключения мирного договора передать Японии расположенные поблизости от Хоккайдо острова - Хабомаи и Шикотан. Эта уступка неоднозначно воспринимается в нашей стране. Так, участник советско-японского урегулирования в 50-х годах, впоследствии видный историк-востоковед академик РАН Сергей Тихвинский пишет в своих воспоминаниях: "Уступка Японии части советской территории, на которую без разрешения Верховного Совета СССР и советского народа пошел Хрущев, разрушила международно-правовую основу ялтинских и потсдамских договоренностей и противоречила Сан-Францисскому мирному договору, в котором был зафиксирован отказ Японии от Южного Сахалина и Курильских островов. Это недальновидное самоличное решение Хрущева стало миной замедленного действия, которая вот уже 40 лет продолжает угрожать добрососедству народов России и Японии".
Как признавал впоследствии Мацумото, полномочный представитель правительства Японии на советско-японских переговорах 1955-1956 гг., когда он впервые в ходе переговоров услышал предложение советской стороны о готовности передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, то "сначала не поверил своим ушам", а в "душе очень обрадовался". И это неудивительно. Ведь теперь японцы на законных основаниях значительно расширяли свою зону рыболовства.
Однако то, что было выгодно японцам, не устраивало американцев. США открыто воспротивились реализации советско-японских договоренностей и в ультимативной форме потребовали от Токио отказа от заключения мирного договора с СССР на условиях Совместной декларации. Госсекретарь Джон Даллес открыто пригрозил: если Япония согласится признать советскими Курильские острова, США навечно сохранят за собой оккупированный остров Окинаву и весь архипелаг Рюкю.
Заключение в 1960 г. направленного против СССР и КНР японо-американского военно-политического союза ("Договор безопасности") еще более осложнило разрешение вопроса о линии прохождения границы между Японией и СССР, ибо в сложившейся тогда на Дальнем Востоке обстановке холодной войны любые территориальные уступки Токио способствовали бы расширению территории, используемой иностранными войсками недружественной державы. Кстати, данная ситуация будет сохраняться до тех пор, пока американские войска находятся в Японии.
Характеризуя политику Японии в отношении СССР в те годы, профессор Калифорнийского университета, японец по происхождению, Цуеси Хасэгава отмечает: "Проблема северных территорий позволила встроить Японию в глобальную стратегию США и, отводя японский национализм от себя, направить его против Советского Союза. Эта стратегия была удобна и для японских консервативных правительств... Японии был нужен враг для облегчения усилий по восстановлению страны после поражения в войне, достижения независимости, воссоздания экономики, опираясь на американскую военную мощь в обеспечении безопасности...
Продолжая мысль профессора Хасэгавы, можно утверждать, что применительно к обстановке холодной войны проблема "северных территорий" послужила и средством осуществления американской антисоветской стратегии. В результате японский и российский народы стали заложниками этой коварной политики США.
Отказ японского правительства признать эти очевидные факты, а также сохранение в России и Японии многих стереотипов периода холодной войны создают серьезную преграду для нахождения взаимоприемлемых компромиссов об условиях заключения мирного договора между двумя странами.
Полностью материал будет опубликован в "Независимом военном обозрении" # 32 от 01.09.2000.
