Наталия Григорьева
Персонажи – от главных до эпизодических – у Пила весьма занятные . Кадр из фильма
Третья по счету режиссерская работа мастера интеллектуальных и социально значимых ужастиков, автора хитов «Прочь» и «Мы», – несмотря на столь же лаконичное название, самая масштабная и по замыслу, и по исполнению в его фильмографии. В этой истории в прямом смысле «смешались в кучу кони, люди» – едва ли не главными действующими лицами картины становятся лошади. А еще инопланетянин.
Обычный день на необычном калифорнийском ранчо Хэйвудов – семьи, предком которых был якобы тот самый наездник из серии хронофотографических снимков Эдварда Мейбриджа, предтечи кинематографа (см. «Салли Гарднер в галопе»). Бизнес предположительных потомков также связан с кино: старик Отис (Кит Дэвид), его сын Отис-младший, сокращенно О Джей (Дэниэл Калуя), и дочь Эмеральд (Кеке Палмер) дрессируют лошадей для съемок. Так вот однажды, оседлав белоснежного коня по кличке Призрак, Хэйвуд-старший вдруг обмякает в седле, а потом и вовсе падает. В больнице, куда О Джей быстро отвозит истекающего кровью папу, из головы мужчины, которого в итоге не удается спасти, извлекают монету. Вернувшись домой, сын обнаруживает, что еще один металлический предмет – ключ – впился в круп Призрака.
Спустя полгода после смерти Отиса и таинственного дождя из монет и ключей брат и сестра тщетно пытаются сохранить семейное дело. Но своенравных животных, требующих тонкого подхода, в кино все чаще заменяют нарисованными, так что Хэйвуды потихоньку распродают зверей парку развлечений по соседству, которым владеет Рикки «Юпитер» Парк (Стивен Ян) – у него в фильме своя линия, которая начинается задолго до основных событий, но столь же неразрывно связана с братьями нашими меньшими. Вернувшись после очередной сделки, в ходе которой пришлось попрощаться с вороным скакуном, О Джей начинает подмечать странное: на ферме то и дело выключается свет, а в небе висит странное облако. Которое, как выясняется позднее, не двигается уже добрых шесть месяцев. Да и не облако это вовсе.
Как и всегда у Джордана Пила, «Нет» выглядит произведением сложносочиненным, со сбивчивой, нелинейной композицией. Этакий аттракцион и для глаз, и для ума – к слову, тема игр и парков развлечений проходит через творчество режиссера красной нитью, проявляясь то в качестве процесса, то в виде декораций, то оказываясь одновременно и тем и другим. В этой истории дрессировка животных неразрывно связана не только с кино, но и с детскими воспоминаниями героев, в разной степени травматичными. Ставший в детстве свидетелем кровавой бойни, устроенной на съемках ситкома шимпанзе, Юпитер возвел случившееся в культ и построил на этом целую империю. Хэйвуды же, пусть и более гуманно, но тоже следуют внушенному им генетическому коду – кем родился, тем и пригодился.
Когда становится понятно, что в небе летает не космический корабль, а нечто живое, хоть и в форме тарелки, люди пытаются вести себя как люди, даже несмотря на неординарность предлагаемых обстоятельств. Венец творения, возомнивший себя способным укротить все и вся. Но в итоге – ничтожный не только в космических, но и во вполне земных масштабах. Сила в очередной раз побеждает разум, и даже попытки договориться и поговорить с другим живым существом на понятном ему языке оканчиваются применением силы. Удивительно, но космическое вторжение у Пила, хоть и выглядит агрессивным, вызывает сочувствие – по отношению не к людям, а к чему-то неизведанному и величественному. На свою беду нарвавшемуся на вечно испуганных людей.
Персонажи у Пила тем не менее весьма занятные – от главных до эпизодических. Тут и О Джей с невозмутимо-ироничным лицом Дэниэла Калуи – это его герой то и дело реагирует на происходящее тем самым «нет» из названия, как будто пытаясь, как в детстве, закрыть глаза и сделать вид, что ничего не происходит. И его взбалмошная сестра Эмеральд, суетливая, громкая, с мечтами о большом кино. И прибившийся к ним любопытный продавец камер наблюдения (Брэндон Переа), и настоящий оператор, некий мастер по имени Холст (Майкл Уинкотт) – визионер, собравший ручную пленочную камеру, но также павший жертвой собственного тщеславия. И, конечно, Юпитер – пугающе улыбчивый, возможно, садист, возможно, психопат. Какие имена, какие судьбы – вполне под стать летающему в небе объекту, до поры до времени скрывающему под скромным внешним видом истинную суть. Та самая бездна, которая посмотрит в ответ, если долго в нее вглядываться. Лучше как с лошадьми – отвести взгляд, отойти, прошептать «нет».
