Увертки по-министерски

Предлагаемый "новый облик" Вооруженных сил РФ.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

На состоявшемся на прошлой неделе в Культурном центре Вооруженных сил заседании Общественного совета при Министерстве обороны России между его председателем Никитой Михалковым и начальником Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба – заместителем начальника ГШ генерал-полковником Василием Смирновым произошел такой диалог.

– Что не нравится офицерам в проводимой военной реформе? – спросил знаменитый режиссер.

– В Вооруженных силах сегодня нет ни одного человека, который мог бы сказать, что ему не нравится эта реформа, – не моргнув глазом, ответил генерал.

ЗАПОЛНИТЕ ЛИСТ БЕСЕДЫ

Одна из военных газет распространила анкету, подготовленную в недрах Министерства обороны России и названную «Лист беседы с военнослужащими». В пояснительной записке, сопровождающей ее, говорится, что «процесс оптимизации Вооруженных сил, придания им нового, перспективного облика, перестройка штатной структуры очень многих коснется лично» (интересное и неожиданное открытие. – В.Л.). При этом «в военном ведомстве делается все возможное, чтобы социальные последствия этих серьезных перемен в наименьшей мере отразились в судьбах офицеров и их семей (вот так – не больше и не меньше. – В.Л.). Важно каждому, кто принимает новую должность, перемещается по службе, меняет специализацию и тем более кто оставляет армейские ряды, обеспечить строго индивидуальный подход. Соблюсти по отношению к нему справедливость, гарантировать все предусмотренные законом социальные обязательства»┘

Не будем продолжать цитирование. Понятно, что правильные слова, заложенные в пояснительный текст к анкете, никак не компенсируют и не отменяют практики нашей армейской жизни, где «военное ведомство делает (или не делает. – В.Л.) все возможное, чтобы социальные последствия этих серьезных перемен┘», данная фраза приведена в первом абзаце и повторять ее нет нужды. Иронизировать над ней еще и еще раз – тоже. Мало кто поверит в искренность напечатанных в газете обещаний. Обещать, знают люди, – не значит жениться. И все не так просто, как это выглядит на бумаге.

Само появление вышеназванной анкеты чуть ли не через полгода после начала реформирования Вооруженных сил (эта дата известна – 14 октября 2008 года) говорит о том, что изначально никто никакого «индивидуального подхода к тем, кто принимает новую должность, перемещается по службе, меняет специализацию и тем более оставляет армейские ряды» не предполагал. Иначе анкета была бы опубликована не в двадцатых числах марта 2009 года – значительно раньше. А так получается, что кто-то наконец-то в руководстве военного ведомства, что называется, проснулся.

Для этого потребовались публичные скандалы по поводу перевода Главного штаба ВМФ из Москвы в Санкт-Петербург; отставка начальника Генерального штаба генерала армии Юрия Балуевского; публикация открытого письма профессорско-преподавательского состава Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского, протестовавших против ликвидации своего прославленного вуза; голодовка по этому же поводу сотрудников и родителей курсантов Иркутского высшего военного авиационного инженерного училища; митинги протеста в Бердске Новосибирской области, где люди выступили против расформирования 67-й отдельной бригады спецназа ГРУ; другие подобные акции, в том числе и критические публикации в прессе с рассказом о методах, которые применяют в Минобороны для скорейшего проведения реформы, чтобы на Арбатской площади наконец-то поняли – надо что-то менять.

МЕНЯЮТ, НО КАК-ТО СТРАННО

Вот и начальник Генерального штаба Вооруженных сил – первый заместитель министра обороны России генерал армии Николай Макаров докладывает в Государственной Думе, что элитные подразделения спецназначения Главного разведывательного управления никто ликвидировать не собирается. «Ни один военнослужащий сил спецназа не уходит, – заявил он. – Ни одного офицера мы не теряем. Они войдут в состав новой бригады, которая будет размещаться в Иркутске на базе военного училища. В Сибирском военном округе есть две бригады спецназа, каждая из которых укомплектована офицерским составом примерно на 50 процентов. Ими и планируется укомплектовать новую бригаду».

Странно получается. Статс-секретарь – заместитель министра обороны России генерал армии Николай Панков убеждал тех же депутатов и журналистов, что перевод курсантов Иркутского училища в Воронеж связан в том числе и с тем, что на старой базе учить их было невозможно – стены рушились, потолки проваливались, отопление не работало, люди мерзли, показывал даже фотографии в подтверждение этих слов. Но оказывается, что вся эта разруха – ерунда по сравнению с неясной для людей необходимостью такой многоступенчатой и финансово весьма затратной рокировки. Иркутск – в Воронеж, Бердск и Улан-Удэ (там еще одна бригада спецназа ГРУ из СибВО. – В.Л.) перемещаются в Иркутск. Вот такой реформаторский зигзаг.

При этом у Минобороны нет денег, чтобы выплатить командировочные солдатам срочной службы, да и не только им, но всем тем, кто принимал участие в операции по принуждению к миру грузинского агрессора в августовские дни прошлого года в Южной Осетии. Люди вынуждены обращаться в суды, через них выбивать из военного ведомства положенные им по всем законам деньги за риск, за опасность потерять здоровье и жизнь, за подвиг, наконец, который они совершили, разгромив циничного, наглого, лживого и хорошо вооруженного противника.

Уже пятьдесят запасников из Екатеринбурга получили по 20 тыс. руб., в прокуратурах, в том числе и в военных, в судах лежат еще десятки жалоб и исков к армейским финансовым органам. Но там что-то о «строго индивидуальном подходе» к участникам боевых действий, видимо, ничего не слышали. Газет, наверное, не читают. И стыд им – не дым! – глаза не ест. Всегда можно спрятаться за спину неразворотливых правительственных чиновников, которые своевременно не подготовили соответствующих бумаг. Так же, как это было с пресловутой компенсацией за продовольственный паек, от которого сегодня все открещиваются. С «боевыми» за Чечню и Дагестан┘ И все это называется в устах некоторых военных руководителей «соблюдением справедливости, гарантией выполнения предусмотренных законом социальных обязательств».

ГЛАВНОЕ – АТТЕСТАЦИЯ

Но вернемся к анкете, заполнение которой каждым военнослужащим предусматривает военная реформа. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в листе беседы каждый должен назвать свой личный номер, воинское звание и должность, фамилию, имя и отчество – все, чтобы не остаться в тени и начальство знало о каждом, что он думает и как относится к собственным перспективам дальнейшей военной службы или увольнения.

Интересно, что параллельно с анкетой, которую необходимо заполнить и отправить в Минобороны до 15 мая, в округах и на флотах проходят заседания аттестационных комиссий. Они так же индивидуально должны выслушать каждого военнослужащего, оценить выполнение им своих контрактных обязанностей, его вклад в решение задач, стоящих перед подразделением и частью, и перспективы использования человеческого и профессионального потенциала офицера для «придания нового, перспективного облика» отечественным Вооруженным силам. Кому и чему будут отдавать предпочтение ближайшие начальники офицера и в руководстве Минобороны – анкете или выводам аттестационной комиссии – вопрос для тех, кто носит погоны, наивный. Конечно, комиссии. Именно там решают, кого уволить по оргштатным мероприятиям, а значит, с выплатой положенных пособий и предоставлением квартир. А кого – по выводам аттестации, за ненадлежащее выполнение условий контракта. Значит, без пособия. Для экономии денежных средств, так необходимых на проведение военной реформы.

Тогда зачем нужна анкета?

Для придания видимости индивидуального подхода к каждому военному человеку. Каков этот подход, смогут оценить не только те, кто заполнит и отправит в Москву данную анкету, но и те, кто уже несколько месяцев как выведен за штат, но никак не может уволиться. Квартиры как не давали, так и не дают. Он уже не в армии и еще не на «гражданке». На один оклад по должности и по воинскому званию долго не протянешь. Да и они могут скоро кончиться. Нигде в законе не написано, что в таком состоянии вчерашнего офицера можно держать годами. И все это, увы, будет называться и называется не очередным зигзагом военной реформы, а «соблюдением справедливости и гарантией выполнения предусмотренных законом социальных обязательств».