0
2305
Газета Печатная версия

16.09.2020 20:30:00

Лакомство ангелов

Кровосмешения прозы, живописи и кулинарии

Тэги: проза, притчи, эротика, искусство, ангелы, травы, кулинария


35-13-1350.jpg
Красочные полотна Колесовой, которыми
иллюстрирована книга, – не менее значимая
часть этого явления, этой прозы, которая
похожа на шаманское камлание.
Иллюстрация из книги
Ульяна Колесова написала вкусную книгу. Книгу притч, которую хочется не просто читать, но и пробовать на вкус: «Грех прелюбодеяния был сладким, с привкусом корицы, Грех Безделья был и вовсе безвкусным, Вкус Гордыни, напротив, оказался сложным и притягательным: солоноватым, с кислинкой и горечью, как арабский кофе...»

Наверное, так готовить может только женщина. Мужская стряпня стереотипна. Либо назидательна, либо чересчур умозрительна. А здесь чувственность растворена в слове без остатка.

Я бы даже сравнил притчи Колесовой… со сказками Платонова. Почему? Потому что природа притчи и сказки одинакова. Она абсурдна: это то, чего не бывает, но оно есть!

Еще Бахтин в своей знаменитой книге «Творчество Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» писал: «...подлинный праздник времени, праздник становления, смен и обновлений. Он был враждебен всякому увековечению, завершению и концу».

Природа притчи глубоко архаична. Но в то же самое время весьма поэтична: «Ей понравились мысли художника, они напоминали высокие деревья, отражавшиеся в сине-зеленом глубоком омуте. Агате тоже захотелось отразиться в этой темной бездонной воде».

По сути, автор нас возвращает к праязыку, к магическим книгам и символам, к синкретизму, когда слово еще не выделилось в самостоятельный жанр. Когда оно было частью ритуала.

Красочные полотна Колесовой, которыми иллюстрирована книга, – не менее значимая часть этого явления, этой прозы, которая похожа на шаманское камлание. Иллюстрации сродни наивному искусству, которое берет в оборот серьезное: к примеру, картины Кранаха, карнавализация образа очень похожи на доисторическое, докомпьютерное мышление человека, который не хочет возвращаться в настоящее, а растворяется в прошлом. Иллюстрации Колесовой – это музей ненужных этой грубой, очумелой во всех смыслах цивилизации вещей, символов, смыслов. Этакий маленький райский Эрмитаж или Лувр.

35-13-11250.jpg
Ульяна Колесова. Суп из крыла
ангела. Притчи о любви. –
Торонто: Litsvеt, 2020. – 304 с.
А первая новелла – «Стрела с синим опереньем» – вообще таит в себе культурный код прозрения. Я живо вспомнил фильм Луиса Бунюэля «Андалузский пес», знаменитый эпизод с разрезанием бритвой глаза, или строки стихотворения Пушкина «Пророк»:

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы...

Мне кажется, здесь зашифрован символ писательства вообще. Все, что очевидно, невероятно. А все, что не очевидно, то наиболее истинно и вероятно.

Мне, грешному, и самому в бытность свою племянник игрушечной пулькой чуть было не выбил глаз. Кажется, с тех самых пор я стал лучше видеть и понимать людей. Полуслепой Елизар – художник, чье воображение преображает действительность, предметы, людей, делает их прекрасными: «Ничего прекраснее этих пропорций, линий шеи и плеч, наклона изящной головы он не видел никогда. Уличный свет со стороны открытой двери не достигал женщины, и силуэт ее был нечетким: его густо-синий цвет растворялся в молочно-золотом мареве, но это только усиливало волшебство».

Волшебство зрительного ряда, яркий образ смешивается со словом, с обонянием. И новелла «Суп из крыла ангела» выступает апофеозом этого кровосмешения прозы, живописи и кулинарии. Повар Антоний берется изготовить экзотическое блюдо: суп из крыла ангела. Но как это возможно? «Никакого кипячения! Бесплотное крылышко слишком мягко, перышки слишком деликатны, источают едва уловимый аромат покоя, безмятежности. Потеряешь его, блюдо будет безнадежно испорчено! С чем сочетать этот запах, что во сто крат нежнее шафрана?»

Антоний во сне получает от своей умершей жены Приски в награду за это блюдо – яблоко. Такой вот библейский мотив о грехопадении, но как бы в обратную сторону. Мы должны вернуться к первоосновам, к тому, с чего начали. В этом начало и смысл? Каждый читатель должен сам найти свой ответ.

Притчи или блюда Ульяны Колесовой ароматно приправлены травами. Довольно обширный список трав, которые встречаются в книге, приведены в конце травника. Автор называет эту главу так: «Ботанический сад. Справочник растений, собранных в книге». Каждой травке, цветку посвящена миниатюра. Вот, к примеру: «Черимойя (лат. Annona cherimola) – Райское блаженство, лакомство ангелов, юность...»

Такой, наверное, и должна быть проза. Она, как говорил Бердяев о Розанове, должна доставлять чувственное удовольствие. А больше проза ничего и никому не должна.


Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Вам необходимо Войти или Зарегистрироваться

комментарии(0)


Вы можете оставить комментарии.


Комментарии отключены - материал старше 3 дней

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
1385
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
985
Люди «перекрестка»

Люди «перекрестка»

Татьяна Алексеева

Без опоры на традицию нет большого искусства, а без новаторства нет развития

0
400
Торжество русского вкуса в Париже

Торжество русского вкуса в Париже

Виктор Леонидов

Фейерверк встреч историка моды Александра Васильева

0
430

Другие новости