Домашняя Некропия

Перед тем как снять фильм, Гильермо дель Торо его прорисовывает.  Иллюстрация из книги

Авторами предисловия и послесловия соответственно стали Джеймс Кэмерон и почему-то Том Круз. Большинство интервью для книги делал американский писатель-фантаст, сценарист и телеведущий Марк Скотт Зикри. Дель Торо рассказывает о своих успешных и невоплощенных проектах, о работе над ними. И, кроме единичного вопиющего случая отвратительной пошлости в отношении героя одного из комиксов Распутина и князя Феликса Юсупова, высказывания режиссера интересны и любопытны.

Отдельная часть артбука посвящена рабочим блокнотам дель Торо, подобно тетрадям одаренного, обуянного какой-либо субкультурой школьника исписанным вариантами сценарных решений, иллюстрированным рисунками невозможных фантастических монстров. На некоторых страницах присутствуют кляксы искусственной крови – уж этого-то добра у кинематографистов в избытке. Иногда они выполнены в стиле средневековых манускриптов с изукрашенной буквицей – как эскиз страницы книги к фильму «Лабиринт фавна». Порой в них вклеены различные памятные мелочи – так, в блокноте № 3 сохраняется чек на поездку в лондонском такси и корешок заявления в полицию о потере блокнота предыдущего. Для многих из нас показалось бы странным обращаться в полицию при потере записной книжки. Однако для Гильермо дель Торо его блокноты представляют серьезную ценность. «Мы видим, как он обдумывает проблемы и вырабатывает решения, как он воспринимает настоящее и будущее сквозь призму тщательно оберегаемого оптимизма, уравновешенного болезненным опытом, – поясняет Зикри. – На этих страницах работы Гильермо переплетаются самым таинственным образом... Они вместе истекают кровью, делятся друг с другом идеями. Словно игрушки в лавке ожили, пока ее хозяин спит. Экстравагантный дизайн персонажа-вампира, впервые намеченный при обдумывании «Блэйда-2», нашел применение в «Штамме», литературной трилогии Гильермо, написанной в соавторстве с Чаком Хоганом. Наброски шестереночных механизмов и чудовищ со щупальцами кочуют из одного проекта в другой».

Гильермо дель Торо. Кабинет редкостей: Мои зарисовки, коллекции и другие одержимости. Пер. с англ. Н. Аллунан.– СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2021. – 280 с.

Заметки и эскизы в блокнотах, рассказ режиссера дают представление о том, насколько тщательно продумана каждая деталь в его фильмах. Платье Офелии в розочках, словно на обоях или посуде, например, должно напоминать платье Алисы, попадавшей в Зазеркалье и в Страну чудес. Флейта мудрого фавна – из человеческой берцовой кости, правда, в фильме он на ней не играет, хотя такая задумка была. Жуткого вида «бледный человек» ничего дурного людям не делает, пока его не потревожишь. Однако глаза, которые он вставляет в отверстия на ладонях наподобие ран, адресуют к католическому культу стигматов.

Чрезвычайно забавные, иногда личные, совсем не продажные, да и вообще любые объекты Гильермо дель Торо обращает к своей пользе. И хотя нельзя сказать, что в его фильмах совсем уж нет банальности, у этого режиссера и сама банальность чрезвычайно разнообразна, удивительна, порой пугает и уже почти готова обратиться в противоположность самой себе.