Владимир Антонов
Арнольд Дейч, он же разведчик-нелегал Стефан и члены "Кембриджской пятерки" Ким Филби, Джон Кернкросс и Антони Блант.
Фото из архива Кабинета истории внешней разведки
Более полувека о работе замечательного советского разведчика-нелегала Арнольда Дейча – человека, имеющего неоценимые заслуги перед нашим Отечеством, гордости советской внешней разведки, знал только крайне ограниченный круг лиц, имевший доступ к секретным архивам КГБ СССР. Коллеги звали его Стефаном Лангом. Имя «Стефан» являлось и оперативным псевдонимом разведчика, которым он подписывал свои донесения в Центр.
Впервые о Дейче было упомянуто лишь в 1990 году на страницах журнала «Курьер советской разведки» в связи с рассказом о деятельности созданной им группы наиболее ценных источников, получившей название «Кембриджская пятерка», члены которой в 1940–1950-е годы работали в самых закрытых ведомствах Великобритании.
РЕВОЛЮЦИОНЕР-ПОДПОЛЬЩИК
Арнольд Дейч родился 21 мая 1904 года в Вене в семье мелкого коммерсанта, бывшего сельского учителя из Словакии. С 1910 года мальчик учился в начальной школе, затем – в гимназии. Осенью 1923 года Арнольд поступил на философский факультет Венского университета и в 1928 году окончил его с дипломом доктора философии. Одновременно увлекался естественными науками, особенно физикой, химией, а также психологией.
С юношеских лет Арнольд принимал участие в революционном молодежном движении. В 1920 году стал членом Союза социалистических студентов, в 1924-м вступил в Коммунистическую партию Австрии.
В конце 1920-х годов в Австрийской Республике, как и в ряде других европейских государств, начал стремительно набирать силу фашизм. Дейч являлся бескомпромиссным противником этой идеологии и был готов с ней бороться всеми силами. С 1928 года он работал в подпольной организации Коминтерна. Выполняя поручения руководства, выезжал в качестве курьера и связника в Румынию, Грецию, Сирию, Палестину, Германию, Чехословакию. Пароли, явки, условности, обнаружение слежки и уход от нее – Дейч прошел всю эту школу, и она немало ему дала для будущей профессии разведчика-нелегала.
В январе 1932 года Дейч вместе с женой Жозефиной приезжает в Москву, переводится из Компартии Австрии в ВКП(б), а спустя несколько месяцев по рекомендации Коминтерна начинает трудиться в Иностранном отделе (ИНО – внешняя разведка) НКВД. Помимо родного немецкого и «рабочего» русского Дейч свободно владел английским, французским и итальянским языками. Мог объясняться на испанском и голландском.
Численность работников ИНО в тот период не достигала и полуторасот человек, половина из которых действовала за границей. Разведка не располагала необходимой базой и временем для тщательной подготовки сотрудников. Поэтому люди с опытом и знаниями Дейча представляли для Иностранного отдела значительный интерес. Неудивительно, что уже в январе 1933 года Арнольда вместе Жозефиной направляют во Францию. Перед этим супруги прошли ускоренный курс обучения: муж освоил специфику работы разведчика-нелегала, а жена получила навыки радистки.
Дейч (теперь уже Стефан) становится помощником, а через некоторое время – заместителем резидента советской нелегальной разведки в Третьей республике. Вместе с тем Арнольд успешно выполняет специальные задания Центра в Бельгии, Австрии, Голландии и Германии. Однако основная работа ждала Стефана впереди.
НА БЕРЕГАХ ТЕМЗЫ
И в ту пору Великобритания представляла большой интерес для советской разведки. В то же время после восстановления дипломатических отношений с СССР в 1929 году (были разорваны по инициативе британской стороны в 1927 году) спецслужбы Соединенного Королевства установили режим жесткого неусыпного наблюдения за сотрудниками советских учреждений в Лондоне. Их телефоны постоянно прослушивались, почтовая корреспонденция контролировалась, была налажена интенсивная слежка. Поэтому Москва приняла решение об активизации разведывательной работы в Великобритании с нелегальных позиций.
Стефан получает задание – обосноваться на берегах Темзы. В феврале 1934 года он перебирается в столицу туманного Альбиона и для прикрытия поступает в Лондонский университет, где совершенствует знания в области психологии.
Занятия в университете дали Дейчу возможность заводить широкие связи в среде студенческой молодежи. Будучи широко эрудированным человеком, наделенным от природы талантом тонко чувствовать сущность и внутренний мир окружающих его людей, натурой притягательной, Стефан искусно пользовался всем этим так, как ему подсказывали его наблюдения и интуиция. В Лондоне у него в полной мере проявилась такая важная черта профессионального разведчика, как умение находить источники ценной информации, подбирать кандидатов на вербовку и терпеливо готовить их для будущей работы на советскую разведку. Он сосредоточил свои интересы преимущественно на Кембриджском и Оксфордском университетах. В центре его внимания находились в первую очередь студенты, которые вскоре могли превратиться в надежных помощников в разведывательной деятельности.
Арнольд Дейч был первым советским разведчиком, который сделал твердую ставку на приобретение перспективной агентуры. Величайшая заслуга Стефана заключается в том, что он сумел создать и воспитать знаменитую «Кембриджскую пятерку» разведчиков, в которую входили Ким Филби, Дональд Маклейн, Гай Берджес, Антони Блант и Джон Кернкросс. Он был их «крестным отцом».
Много лет спустя, уже в середине 1970-х годов Ким Филби говорил по поводу использования перспективной агентуры и о работе Стефана в данном направлении следующее:
«На момент вербовки у меня не было доступа ни к какой секретной информации, да и вообще ни к какой информации, кроме радио и газет. У меня не было работы. Я даже не знал, куда мне удастся устроиться, считал только, что мои надежды скорее всего могут быть связаны с журналистикой. И тем не менее меня завербовали. Единственное, что было известно обо мне сотруднику нелегальной разведки, это мое желание работать на дело Коммунизма (даже в нелегальных условиях, если потребуется), да еще то, что я происходил из безукоризненной буржуазной семьи, получил буржуазное воспитание и образование. По сути, он вытянул из пачки чистый лист бумаги в надежде на то, что в один прекрасный день сам или кто-то другой сможет написать на нем что-нибудь полезное».
В одном из писем в Центр сам Стефан так отзывался о своих помощниках:
«Все они пришли к нам по окончании университетов в Оксфорде и Кембридже. Они разделяли коммунистические убеждения. Это произошло под влиянием широкого революционного движения, которое за последние годы захватило некоторые слои английской интеллигенции и в особенности две крепости английской интеллектуальной жизни – Кембридж и Оксфорд».
«Восемьдесят процентов высших государственных постов, – продолжал Арнольд Дейч, – заполняется в Англии выходцами из Кембриджского и Оксфордского университетов, поскольку обучение в этих высших школах связано с расходами, доступными только богатым людям. Отдельные бедные студенты – исключение. Диплом такого университета открывает двери в высшие сферы государственной и политической жизни страны».
ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ПЯТЕРКА
Все привлеченные Стефаном к сотрудничеству с советской разведкой члены «Кембриджской пятерки» успешно работали на Москву в течение длительного времени. Филби стал высокопоставленным сотрудником британской разведки, ее представителем при Центральном разведывательном управлении США. Блант всю Вторую мировую войну трудился в контрразведке Соединенного Королевства, а Кернкросс – в дешифровальной службе Альбиона, после чего координировал деятельность «рыцарей плаща и кинжала» его величества в Югославии. Маклейн и Берджес занимали видные должности в дипломатическом ведомстве Великобритании. Вот почему от «пятерки» поступали ценнейшие сведения.
В своей книге «Искусство разведки» бывший директор ЦРУ США Аллен Даллес, в частности, отмечал: «Информация, которую посредством секретных операций смогли добыть советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям Советов и представляла собой такого рода материал, который являлся предметом мечтаний для разведки любой страны». В определенной мере эти слова относятся ко всем членам «Кембриджской пятерки». Тот же Аллен Даллес назвал ее «самой сильной разведывательной группой времен Второй мировой войны».
Слова господина Даллеса недалеки от истины. Только за 1941–1945 годы от «Кембриджской пятерки» поступило в Центр 18 тыс. секретных и совершенно секретных документов. Многие из них касались состояния вооруженных сил Германии и отношения к СССР союзников по антигитлеровской коалиции. В частности, с помощью данных, полученных от «пятерки», советская внешняя разведка выявила попытки главарей Третьего рейха вести сепаратные переговоры о мире с американцами и англичанами (1942 год – Анкара, 1943 год – Стокгольм и Ватикан и, наконец, 1944–1945 годы – Швейцария). В Москву были переданы важнейшие сведения о планах операции германского командования в районе Курска и о намерениях гитлеровцев применить на Восточном фронте новые виды боевой техники, телеграфная переписка МИД Соединенного Королевства со своими загранпредставительствами, протоколы заседаний кабинета министров, комитета обороны и комитета начальников штабов Великобритании. Особую значимость представила информация о позиции западных стран по вопросам послевоенного урегулирования, а также доклад «Уранового комитета», подготовленный для британского премьера Уинстона Черчилля. В этом документе говорилось о начале работ по созданию в Великобритании и США атомной бомбы, о ее конструкции и о переносе на территорию Соединенных Штатов центра исследований и производства нового смертоносного оружия.
Находясь в Лондоне, Стефан приобрел для советской разведки более 20 источников информации, которые долгие годы помогали нашей стране. Все известные сейчас подопечные Арнольда Дейча – выпускники Кембриджского университета. Однако среди завербованных им агентов были и студенты Оксфорда, не менее талантливые и преданные советской разведке люди, чем питомцы Кембриджа. Никто из них, в отличие от «Кембриджской пятерки», так никогда и не был разоблачен.
«Оксфордские кроты» Сталина, должно быть, прорыли такие же ходы в британское правительство, как и кембриджские, – писал английский историк и исследователь деятельности спецслужб Джон Костелло. – Большинство из них унесло в могилу тайну своей подпольной работы на Москву. Но можно только представить, до каких служебных высот они доросли и к каким тайнам английских секретных ведомств имели доступ!»
Но, бесспорно, заслуженную славу Арнольду Дейчу принесла именно «Кембриджская пятерка». О том, как работал разведчик-нелегал со своими источниками, вспоминал впоследствии Ким Филби:
«Это был трезвомыслящий и широко образованный марксист-ленинец. Он свободно рассуждал на философские, политические и экономические темы и всегда был способен помочь разобраться в наиболее трудных концепциях нашего учения. Он был отлично информирован в вопросах современной политики: читал множество газет и журналов на английском, французском и немецком языках. Мы вели долгие дискуссии по актуальным проблемам Европы, Америки и Дальнего Востока.
При этом он отличался редкой человечностью. Никогда не забывал, что у любого человека, как бы ни был он предан делу, может возникнуть потребность обсудить личные трудности, личные проблемы. Он неизменно был внимательным слушателем и, если в этом возникала необходимость, давал советы. Обсудив профессиональные вопросы, мы зачастую начинали болтать о всяких пустяках. Ему было присуще чувство юмора. И часто мы хохотали до упаду...
Он, безусловно, понимал, что потребуется время, возможно, годы, прежде чем можно будет рассчитывать на получение от меня стоящей разведывательной информации. Поэтому, наряду с изучением перспектив трудоустройства и возможностей закрепиться в том или ином месте, он сосредоточил внимание на моей специальной подготовке. Он провел скрупулезную работу, основанную на продуманном сочетании теории и примеров из практики, частично из собственного опыта.
Должен признаться, что порою многое казалось мне нудным повторением. Однажды я заявил:
– Этот вопрос мы отрабатывали десять раз. Нужно ли повторять все снова и снова?
– Что?! – воскликнул он. – Только десять раз! Вам придется выслушать это сто раз, прежде чем мы покончим с этим вопросом.
Я глубоко благодарен ему за такую настойчивость. Когда я стал работать по-настоящему в нацистской Германии и в фашистской Испании, я был буквально переполнен идеями безопасности и конспирации. В значительной мере именно потому мне и удалось выжить».
Помимо контактов с перспективными источниками Стефан успешно решал и другие оперативные задачи. Так, в конце 1934 года им совместно с другим выдающимся советским разведчиком Дмитрием Быстролетовым был привлечен к сотрудничеству шифровальщик Управления связи британского МИДа, в результате чего советская разведка получила доступ к тайнам дипломатии островной державы.
И СНОВА МОСКВА
В сентябре 1937 года Арнольд Дейч возвратился из Лондона в Москву. Деятельность Стефана была высоко оценена руководством Центра. За достигнутые успехи его представили к награждению именным оружием. В одном из документов того времени, в частности, говорилось:
«За период нелегальной работы за границей «Стефан» проявил себя на различных участках подполья как исключительно инициативный и преданный работник».
В другой характеристике указывалось:
«Во время работы в Англии Стефан зарекомендовал себя как особо ценный работник лондонской резидентуры. Им лично приобретено более 20 источников, в том числе известная «пятерка». Большинство из них поставляли особо ценные материалы...»
Дейч был не только активным разведчиком, но и талантливым изобретателем. Будучи в Лондоне, он запатентовал шесть изобретений, включая тренажер для обучения пилотов. Ему также принадлежало авторство ряда оперативных устройств и приспособлений, рецептов симпатических чернил.
В 1938 году Дейч, его жена и родившаяся в Лондоне дочь становятся советскими гражданами.
Однако тот период жизни в Москве оказался, пожалуй, наиболее тяжелым и томительным для разведчика. Он совпал с «чистками», начавшимися в органах госбезопасности СССР. Долгое время Дейча не привлекали ни к какой работе – видимо, и некому было это сделать, так как его руководители один за другим либо расстреливались, либо оказывались в лагерях.
19 декабря 1938 года помощник начальника отделения Сенькин представил рапорт на имя начальника разведки Владимира Деканозова (расстрелян в 1953 году по делу Берии) о выплате преподавателю русского языка 165 рублей за занятия со Стефаном. Последовала резолюция: «Тов. Сенькин! Не занимайтесь чепухой. Стефана надо хорошо проверить, а не учить языкам. Деканозов».
К счастью, репрессии обошли стороной Дейча и его семью. Наконец, после одиннадцати месяцев вынужденного бездействия Арнольд переходит на новое поприще. Теперь он – научный сотрудник Института мирового хозяйства и мировой экономики АН СССР, где его знания и опыт действительно могли принести и принесли немало пользы.
РОКОВОЙ РЕЙС
Сразу же после нападения гитлеровской Германии на СССР руководство советской разведки принимает решение командировать Дейча на нелегальную работу в Латинскую Америку. Постоянным местом резидентуры определили Аргентину, поддерживавшую в те годы политические и экономические отношения с Третьим рейхом.
В ноябре 1941 года нелегальная группа была готова к отъезду. Предполагалось направить разведчиков через Иран, Индию, страны Юго-Восточной Азии. Уже остались позади Тегеран, Персидский залив, Карачи. Однако в связи с началом войны между Японией и США дальнейший путь стал опасен, и группа застряла в Бомбее. Через восемь месяцев мытарств по морям и странам разведчики вновь оказались в Тегеране. В июне 1942 года Дейч направляет на имя начальника разведки Павла Фитина письмо следующего содержания:
«Уважаемый товарищ Фитин!
Обращаюсь к Вам как к начальнику и товарищу. Вот уже 8 месяцев я со своими товарищами нахожусь в пути, но от цели мы так же далеки, как и в самом начале. Нам не везет. Однако прошло уже 8 ценных месяцев, в течение которых каждый советский гражданин отдал все свои силы на боевом или трудовом фронте. Если не считать 3 месяцев, проведенных на пароходе и в Индии, где я все же что-нибудь да сделал для нашего общего дела, я ничего полезного для войны не сумел осуществить. А сейчас больше, чем когда-либо, время ценно. Мне стыдно моего «трудового рекорда» во время Отечественной войны. Тот факт, что я лично в этом не виноват, меня не успокаивает.
Сейчас нам предстоит вновь неопределенность, выжидание. Этого я больше не могу совместить со своей совестью. Условия в странах нашего назначения с момента нашего отъезда из Москвы изменились. Поставленные тогда перед нами задания, насколько я понимаю, сейчас частично нереальны. Даже в самом лучшем случае нам потребуется 3–4 месяца, чтобы добраться до места. К тому времени война кончится или будет близка к концу.
Цель этого письма – изложить свои соображения и просить Вас как начальника и товарища помочь мне сейчас перейти на полезную работу и нагнать потерянное время.
Прошу извинить за беспокойство, но я лишен возможности лично переговорить с Вами, а особые условия, в которых мы находимся, не дают мне другой возможности.
Разрешите мне вернуться в СССР и пойти на фронт для выполнения непосредственной для войны работы. Вы помните, что я уже был мобилизован от Политуправления РККА, откуда Вы меня сняли. Я могу работать для вас, но очень прошу – не в тылу. Наконец, когда Красная Армия перейдет немецкую границу – в Германию или Австрию – для меня найдется достаточно работы.
Если я нужен, пошлите меня на подпольную работу, куда хотите, чтобы у меня было сознание, что я делаю что-нибудь непосредственно для войны, для победы против фашистов...
...Сейчас идет война, я коммунист и понимаю, что существует дисциплина. Поэтому я выполню все Ваши указания беспрекословно. Но итог последних 8 месяцев и перспектива затяжной бездеятельности вынуждают меня обратиться к Вам лично и просить Вашего быстрого решения.
С лучшим приветом Стефан».
Письму был дан ход. Уже через несколько дней в Тегеран ушла шифровка о немедленном отзыве Арнольда Дейча и членов его группы. Они возвратились в Москву. Здесь разработали новый вариант маршрута переброски разведчиков в Латинскую Америку, на этот раз Северным морским путем, а затем – через Исландию и США. В начале ноября 1942 года разведчики отбыли к новому месту работы.
Валентин Пикуль в своем романе «Реквием каравану PQ-17» рассказал об одной из самых печальных страниц Второй мировой войны – гибели десятков судов союзного конвоя в полярных широтах летом 1942 года. После этой трагедии британское Адмиралтейство решило временно прекратить отправку караванов в СССР. Однако крайняя необходимость в поставках по ленд-лизу вынудила советскую сторону организовать весьма рискованное самостоятельное плавание транспортов без охранения.
В такой опасный рейс и ушел 4 ноября из становища Белужья Губа, что на Новой Земле, танкер «Донбасс», имея на борту 49 человек команды. В их числе была и группа Стефана.
7 ноября 1942 года «Донбасс», на котором плыли разведчики, подвергся атаке немецкого крейсера и был потоплен. Почти вся команда и пассажиры судна, в том числе и выдающийся разведчик-нелегал Арнольд Дейч, погибли.
