Милена Фаустова
Фото сайта podvorie-sofia.bg
Русскую духовную миссию в Иерусалиме возглавляет архимандрит Вассиан (ЗМЕЕВ). На служение в Святую землю клирик был направлен после церковной работы в Болгарии. Но в этой православной стране, которая сегодня обратилась к недружественной по отношению к России политике, оказалось служить менее комфортно, чем в Израиле. О трудностях церковного служения в неспокойные времена и в неспокойных уголках мира архимандрит Вассиан рассказал обозревателю «НГР» Милене ФАУСТОВОЙ.
– Отец Вассиан, порядка пяти лет вы были настоятелем подворья РПЦ в Софии, однако вынужденно покинули Болгарию. Местные СМИ выдвигали различные версии происшедшего. Что же на самом деле случилось?
– Прошло уже чуть более года, как меня и моих коллег – одного священника и еще одного сотрудника храма – выгнали из Болгарии под надуманными предлогами. Это была политическая акция. Когда мы в разговоре с человеком, который представился сотрудником органов безопасности страны, спрашивали, в чем именно нас обвиняют, он отвечал, что не может этого сказать. Лично мне предъявляли претензию, что я своими действиями представлял угрозу национальной безопасности Болгарии. Однако не было ни одного доказательства того, в чем нас обвиняли. При этом истории в Болгарии предшествовала ситуация в Северной Македонии. Меня там объявили персоной нон-грата. Не так давно вышла публикация, автор которой заявил, что меня выгнали «за участие в гибридной войне с неконвенциональными методами борьбы». Под этим выражением скорее всего понимается использование мягкой силы, которую может оказывать церковь. В частности, было упомянуто заупокойное богослужение в одном из монастырей Северной Македонии, которое прошло в присутствии российского посла, местных прихожан и паломников из Болгарии. Это была заупокойная лития по русским воинам, погибшим в разных военных действиях. Не только в тех, которые сейчас происходят в рамках специальной военной операции, но и тех, которые были до того. Богослужение проходило накануне 9 мая, в день, когда по сложившейся в Русской церкви традиции совершаются подобные заупокойные литии. Меня также обвинили в том, что я выразил позицию Русской церкви относительно легитимности и каноничности Православной церкви Украины (ПЦУ). Это, пожалуй, и есть основная причина. Я тогда высказал опасение, что признание позиции Константинопольского патриарха в отношении этой раскольнической структуры приведет к тому, что Македонская церковь опять уйдет в раскол, в котором она пребывала до этого порядка 70 лет. Примечательно, что иерархи Македонской церкви сами прекрасно понимают, какие последствия за собой влечет признание ПЦУ. Именно поэтому они отказались принимать томос Константинопольской церкви о независимости. Впрочем, он им особо и не был нужен, поскольку единственно законным и правомерным для них является томос Сербской церкви – как матери-церкви, которая подтверждает, что она согласна, чтобы ее историческая часть теперь была самостоятельной в рамках нового государства, Северной Македонии. Собственно, эти два фактора и стали основанием для того, чтобы объявить меня персоной нон-грата в Македонии и запретить въезд в страну. Болгарские власти подхватили эту тему, особенно на фоне их внутриполитических споров, и также подняли вопрос о том, чтобы меня выгнали из Болгарии. И Болгария, и Северная Македония испытывают сильное влияние со стороны трансатлантических структур, Брюсселя, США. Константинопольский патриарх, к сожалению, играет на стороне наших идейных оппонентов. Среди болгарского духовенства и архиереев тоже есть те, кто разделяет взгляды Константинополя. Вся совокупность этих факторов сошлась вместе – и случилось то, что случилось. Причем сделано это было крайне унизительно. Накануне мне продлили мое пребывание в Болгарии на год. В августе я получил годовую визу, а в сентябре меня по политическим мотивам выгоняют из страны. Если бы они действительно считали, что моя деятельность представляет угрозу, они не стали бы продлевать визу. Более того, когда я им сказал: хорошо, давайте я уеду через несколько дней, мне на это ответили, что покинуть страну я должен в течение 24 часов. Нам предоставили полицейских, которые нас конвоировали и вывезли в Сербию.
– Сразу после вашего отъезда из Болгарии началась дискуссия о том, кому принадлежит русский храм в Софии. Чем она закончилась?
– Действительно, как только мы выехали из страны, в антироссийски настроенных болгарских СМИ сразу же стала звучать тема, что Россия не является собственником русского храма в Софии. Выдвигались предложения забрать храм. Однако эта церковь была построена в начале XX века на средства Николая II. Изначально она была посольским храмом Российской империи. А сейчас наши оппоненты попытались нынешние нормы закона о собственности интерполировать на начало прошлого века, когда было совсем другое государство – Болгарское царство, с совсем другими законами. Насколько я знаю, мы до сих пор отстаиваем свое право на собственность в отношении этого храма. Сейчас тема более или менее улеглась, поскольку закончились политические баталии в стране. Посмотрим, как будет дальше. Пока не дошло до судебного разбирательства. Сейчас в храме служит протоиерей Владимир Тыщук, представитель патриарха Московского и всея Руси при Болгарском патриархате.
– В конце июня был избран новый Болгарский патриарх. Как вы оцениваете дальнейшее развитие взаимоотношений между Русской и Болгарской церквами?
– Патриарх Болгарский Даниил – человек очень принципиальных канонических позиций. Он выступает за единство мирового православия. После того как Константинопольский патриарх Варфоломей в 2018 году издал незаконный томос о создании и автокефалии ПЦУ, именно сегодняшний патриарх Даниил был единственным из архиереев Болгарской церкви, который тогда открыто выступил против позиции Варфоломея. Патриарх Даниил настроен на сохранение Болгарской церкви в канонических традициях православия.
– Сейчас вы возглавляете Русскую духовную миссию в Иерусалиме. Уже более года Израиль находится в состоянии войны. Сказывается ли это на вашем служении?
– Военно-политический конфликт в Израиле и связанный с этим кризис накладывают отпечаток на наше служение. Это выражается в том, например, что на Святую землю практически прекратился поток паломников, а наша основная задача – содействовать русским паломникам в посещении святых мест: Гроба Господня и Голгофы в Иерусалиме, пещеры Рождества Христова в Вифлееме, реки Иордан и других христианских святынь. Конечно, горячие точки в основном на юге страны, в районе сектора Газа, и на севере, где Израиль граничит с Ливаном и где происходили столкновения с «Хезболлой». В последнее время все чаще стали утверждать, что вроде появляется решение этого конфликта, и мы надеемся, что он скоро закончится. Мы молимся о том, чтобы кровопролитие прекратилось, потому что страдает мирное население, беззащитные люди. Становится сложной и экономическая ситуация. Однако как таковое служение на Святой земле связано со служением церковным. Мы находимся на канонической территории Иерусалимской православной церкви и в лице патриарха Феофила и его духовенства ощущаем поддержку. Патриарх Феофил неоднократно поддерживал позицию РПЦ по поводу раскола в Украине. Он не только не соглашается с законностью церковной структуры, которую возглавляет Епифаний (Думенко), но и не позволяет служить представителям его церкви на Святой земле. Это для нас имеет большое значение и показывает, что украинские раскольники не имеют той общей поддержки православных церквей, о которой они заявляют.
– В последние два года в Израиль переехало на постоянное место жительство много граждан Украины. Часть из них придерживается православной веры. Посещают ли они храмы РПЦ?
– Беженцы из Украины разные. Собственно, как и в самой Украине есть разное отношение и к канонической церкви, которую возглавляет митрополит Онуфрий (Березовский), и к представителям ПЦУ, разное отношение к политическому курсу правящего режима в Киеве.
Храмы Русской духовной миссии посещают приезжие из Украины, которые считают Русскую церковь своей родной церковью, и мы вместе молимся. Конечно, есть и те, кто не приемлет этого. Есть люди, которые увлечены только политикой, и церковные вопросы их или не интересуют, или они находятся за сферой нашего взаимодействия. Часть приезжих из Украины, оказавшихся в Израиле на длительное время, посещают приходы Иерусалимского патриархата. Там действует несколько русскоязычных приходов.
– В Израиле есть еще миссия Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ). Как складываются отношения с духовенством «зарубежников»?
– После воссоединения Русской церкви, которое состоялось в 2007 году, у нас сложились хорошие отношения с духовенством РПЦЗ. Духовную миссию Зарубежной церкви возглавляет архимандрит Роман (Красовский), и у нас периодически бывают совместные богослужения. Например, в мае, на очередную годовщину воссоединения, мы совершили общую литургию в Троицком соборе нашей Русской духовной миссии. Мы часто приглашаем отца Романа служить к нам, а он – приглашает нас служить в храмах его миссии. Так что у нас вполне братское взаимодействие.
– Не так давно возобновилось судебное разбирательство по поводу Александровского подворья в Иерусалиме. Возглавляемая вами духовная миссия как-то участвует в этом процессе?
– Вопрос об Александровском подворье не входит в церковную юрисдикцию. Это вопрос межгосударственный. Еще до революции собственниками здания были Российская империя и Императорское православное палестинское общество (ИППО). Именно государство и ИППО сегодня и являются правопреемниками подворья. Тот человек, который сейчас представляет себя собственником здания и пытается оспорить это право у России, обманным образом выдает себя за правопреемника дореволюционного ИППО. Ни Русская православная церковь, ни наша духовная миссия не являются стороной конфликта, поэтому мы никак не участвуем в этом судебном процессе. Определять порядок богослужения в храме в честь святого Александра Невского, который входит в комплекс подворья, будут только после того, как разрешат вопрос собственности. Более того, этот вопрос будет решаться не в судебном порядке, а на уровне священноначалия Русской церкви.
– Иерусалимский патриарх Феофил жалуется на «радикалов-сионистов», которые нападают на священников и верующих. Было ли что-то подобное с вами?
– Нет, таких инцидентов у меня не было. Но выпады в адрес христиан, конечно, бывают. Это реальность. Мы понимаем, что совершаем свое служение в стране, где существует традиция иудейская, связанная с еврейским народом, и традиция мусульманская, связанная с арабским народом. И две эти силы находятся в сложных отношениях друг с другом. Периодически возникают острые конфликты и проявления враждебности. К христианам они тоже относятся без особых симпатий. Такая напряженность в израильском обществе наблюдается. Но я уверен, что именно традиционные религии, берущие свое начало от веры Авраама, призваны служить миру. Все духовные ценности, которые мы исповедуем, имеют библейское основание и высокий авторитет для представителей традиционных религий.
