Вадим Удманцев Когда руководители главных и центральных управлений МО и ГШ, отчитываясь на своих заседаниях о ходе военной реформы (в частности, о той стороне, которая касается технического переоснащения войск), перечисляют факторы, тормозящие нормальное развитие ее, чаще всего они ссылаются на недостаточное финансирование и снижение образовательного уровня призывников. С генералами трудно не согласиться, но и внутри силовых структур заложено немало причин, которые также являются серьезными препятствиями, в частности, для технического переоснащения армии. В их числе: несогласованность силовых министерств - именно этим можно объяснить задержки в лицензировании готовых изделий; распределение оборонных заказов преимущественно в подведомственных НИИ - что явно не способствует здоровой конкуренции и повышению качества производимой продукции; личная перестраховка аппаратных работников в проявлении каких бы то ни было инициатив - зачем лишний раз рисковать карьерой? Совокупность лишь этих трех факторов свидетельствует о том, что данные организации не заинтересованы ни в каком реформировании.
Таким образом, налицо противоречие внутри самой корпоративной системы между перспективами карьерного роста достаточно большой популяции чиновников в погонах и конкретными нуждами военнослужащих действующей армии. Равнодушие, бюрократизм, сознательное бездействие и незаинтересованность военно-административных учреждений порождают парадоксальную ситуацию, когда войска испытывают потребность в оснащении техническими новинками, а руководящие ведомства не торопятся их внедрять.
Взять, к примеру, давно наболевшую проблему закрытой информации на уровне тактического звена. В Чечне при проводке колонн или выполнении спецзаданий авианаводчики работают с экипажами вертолетов в открытом эфире, поскольку радиостанции на этом канале до сих пор не оборудованы соответствующей аппаратурой закрытой связи. Радисты, конечно, пытаются говорить шифрованными фразами, но даже закодированные понятия "раскалываются" противником - учились-то зачастую в одних и тех же училищах, служили в одной армии. Естественно, это значительно увеличивает шансы врага на выживание, а боевые операции оплачиваются большей кровью.
ЗА ДЕРЖАВУ ОБИДНО
Складывается мнение, что при молчаливом согласии противоборствующих сторон боевики не мешают федеральным войскам вести открытый радиообмен, взамен получая регулярную "подпитку" оперативной информацией. Скорее поэтому (а не из-за пресловутой хронической нехватки бюджетных средств, выделяемых на нужды обороны) Управлениями связи МО, ГК ВВ, ГШ ВМФ и прочих силовых структур этот вопрос долго не решался, хотя прерогатива по созданию и внедрению технических новшеств в войсках в первую очередь принадлежит НИИ соответствующих ведомств. Не озаботилось сложившейся ситуацией и ФАПСИ - организация, осуществляющая лицензирование средств связи и обеспечивающая безопасность информации служебного пользования.
Так как государственные учреждения не торопились решать давно наболевшую проблему, в октябре 1999 г. за дело взялись представители московского АОЗТ "Млечный путь" - ветераны спецслужб. Бывшие офицеры ГРУ, грамотные специалисты-электронщики, криптографы, вышедшие на пенсию, задались целью создать такую мобильную систему временной стойкости, которая бы в реальной боевой обстановке обеспечивала надежную закрытую связь авианаводчика с воздушным судном. "Мы начали делать этот прибор из патриотических побуждений, зная, что наши дети воюют. Это чисто отцовское чувство..." - говорили изобретатели.
Сухопутная засекречивающая аппаратура связи (ЗАС) (типа "Историка") не годилась для установки на борту воздушного судна, поскольку для ее работы требовалась полоса частот порядка 10-20 кГц, тогда как авиационный спектр был более узким - всего 3,4 кГц - фактически это было равносильно тому, что большим ключом влезать в маленькое отверстие. Поэтому умельцы, не меняя схемного устройства радиостанции (Р-853), "вошли" в авиационный диапазон при помощи специальной приставки, предохраняющей переговоры от постороннего прослушивания. Уже к концу 1999 г. прибор был готов, получив рабочее название "Крот". Результаты оказались впечатляющими: в отличие от ЗАСа, при проведении сеанса закрытой связи говорить приходилось не медленно, растягивая слова, а нормальным голосом. Разборчивость также была достаточная, речь воспроизводилась без искажений, отсутствовал постоянный отвлекающий шум в наушниках.
"КЛЮЧ" БЕЗ ПРАВА ПЕРЕДАЧИ
"Крот" состоит из трех или более составляющих элементов: программатора, который находится у начальника связи (или другого лица, ответственного за связь) и двух (или нескольких) шифровально-дешифровальных приставок. Каждая приставка устанавливается между гарнитурой телефон-микрофон и радиостанцией (соответственно - авианаводчика или пилота). При этом связь "закрывается" следующим образом: из программатора с помощью клавиатуры в каждую приставку "заливается" определенный "ключ" (шифр), благодаря которому информация, проходя открытым текстом через приставку авианаводчика, искажается, становясь непонятной для прослушивания, и, дойдя до приставки пилота, аналогичным образом дешифровывается, снова превращаясь в членораздельную речь. Но для пользователей тех радиостанций, которые не оборудованы приставками или имеют другие "ключи", речь будет полностью неразборчива.
Враг может, конечно, завладеть какой-то приставкой, но в этом случае можно поменять "ключи". Сама же приставка не имеет каких-либо электрических параметров, которые позволили бы ее расшифровать. При попадании же самой приставки в руки противника, ее расшифровка теоретически возможна только при наличии мощной компьютерной базы, высококвалифицированных специалистов и определенного запаса времени, так как он имеет 10 в 300-й степени вариантов кодирования-раскодирования сигнала речевого обмена.
В конце 1999 г. состоялись первые испытания "Крота" в воздухе на вертолетах ВВ в Ермолино, а также в КБ "Камов" на стендовом оборудовании. В обоих случаях авторы получили положительные отзывы о работе прибора: приставка включается в низкочастотный тракт радиостанции, что позволяет ее использование в любом связном диапазоне (КВ, МВ, УКВ) и практически не влияет на дальность связи; работает, не ухудшая тактико-технические характеристики радиостанции. В частности, на высоте 50 м она надежно обеспечивала закрытую связь вертолета с землей при дальности в 15 км. Кроме того, на нынешнем сухопутном варианте спецрадиооборудования при нажатии тангенты (кнопки выхода в эфир) нужно выжидать до 1,5 секунды, чтобы аппаратура настроилась - в воздухе это зачастую недопустимо. У "Крота" же линия временной задержки составляла всего 0,1 секунды.
А в феврале-марте 2000 г. в подразделениях морской пехоты и воздушно-десантных войск в Первомайском и Агишбатое (Чечня) проверялось качество наземного радиообмена с использованием "Крота" в полевых условиях. В ходе испытаний неоднократно отмечалось, что приставка проста в эксплуатации: пользователю для работы достаточно знать всего два положения переключателя, установленного на панели приставки: "открытая" - "закрытая" связь, прибор весит около 75 г, незаметен, может вкладываться в наружный карман или крепиться к радиостанции. Весной того же года новинка была представлена на выставке в главкомате ВВ.
К настоящему времени авторы, помимо размеров и веса, уменьшили и стоимостные характеристики аппаратуры: цена комплекта, состоящего из трех приставок и программатора, теперь не превышает 800 долл. Опытные образцы (три приставки и один программатор) стоили 1400 долл.). К сожалению, при монтаже "Крота" используется до 60-70% импортных деталей (в основном это касается микрочипов), что значительно влияет на конечную цену. Однако после встречи с представителями научных центров Зеленограда изготовители приставки пришли к выводу, что российские предприятия уже сегодня могут выпускать необходимые комплектующие детали при получении серийного заказа. Помимо загрузки отечественных производственных мощностей, это привело бы к еще большему снижению стоимости готового изделия.
ЛОВУШКА ДЛЯ "КРОТА"
Но, несмотря на то, что в действующих войсках уже оценили приставку закрытой связи по достоинству, заказать и приобрести новинку невозможно, так как у производителей до сих пор нет государственной лицензии на данную аппаратуру - свидетельства о прохождении объективных испытаний в лабораторных условиях. Дело в том, что авторы изобретения неожиданно попали в ведомственную ловушку: им было предложено заключить обязательный договор с ФАПСИ и все необходимые испытания провести за свой счет. Выходит, для того, чтобы проверить собственное изделие, нужно еще заплатить свои деньги - а это около 150 тыс. руб. Конечно же, труженикам малого предприятия такая "оценка" не по карману.
Казалось бы, именно ФАПСИ должно проявлять непосредственное и пристальное внимание к такого рода военным разработкам в целях укрепления безопасности и обороноспособности государства, однако ни в этом ведомстве, ни в других заинтересованных организациях - управлениях связи МО, ВВ - не нашлось денег для испытаний уникального прибора. А поскольку каждая из вышеперечисленных структур варится в собственном котле, изготовители "Крота" попросту оказались заложниками ведомственной несогласованности и самодостаточности.
Конечно, можно было бы обратиться за финансовой помощью и к частным спонсорам. Однако, стремясь всеми силами еще послужить Отечеству, создатели приставки - сами бывшие офицеры - делают все возможное, чтобы их аппаратура попала сначала в войска, прежде чем в руки частных фирм, заинтересованных то ли в сохранении коммерческих тайн, то ли в извлечении прибыли на рынке современных технологий. Кроме того, оценивая нынешнее состояние общества, государства и контролирующих органов как критическое, авторы всерьез опасаются, что представив развернутую документацию и сдав прибор на экспертизу (раскрыв тем самым сущность принципиальной схемы работы приставки), долгая процедура лицензирования может привести к "утечке" технологической информации, даже с грифом "секретно".
Такие опасения небезосновательны. По словам тех же специалистов-отставников, американцы в Югославии использовали подобное оборудование временной стойкости с гораздо худшими параметрами, нежели у "Крота" - значит, сведения о российском предложении будут пользоваться спросом. В отличие от наших военных чиновников, на Западе очень хорошо понимают, что при имеющихся технических возможностях пользоваться открытой связью в боевых условиях - преступление.
Поэтому бюрократам в погонах, в том числе из ФАПСИ, в первую очередь стоило бы, наверное, подумать о воссоздании централизованной структуры внедрения военных заказов, тем более в то время, когда страна фактически находится в состоянии войны с международным терроризмом. Если же военным чиновникам не дает покоя мысль, что какие-то ветераны всего за три месяца справились с задачей, над которой безуспешно трудились коллективы институтов на протяжении долгих лет (так и не сконструировав ничего, что могло бы конкурировать с готовым, апробированным, а главное - нужным изделием), то при решении данного вопроса узкокорпоративные интересы ни в коем случае не должны превалировать над государственными.
Дарья Гармоненко 
