Расчеты и просчеты

Позиция

Пауза в российско-американском диалоге о сокращении стратегических вооружений, связанная со сменой американской администрации, рано или поздно подойдет к концу, и обеим странам придется вернуться к сложным вопросам двусторонних отношений. Наиболее серьезным из них станет вопрос о будущем Договора по ПРО. Хорошо известно, что новая администрация США выступает за развертывание системы ПРО территории страны и в связи с этим будет либо добиваться от России уступок в вопросе о модификации Договора по ПРО, либо предпримет шаги по выходу из этого договора. Нет сомнений и в том, что противоречия в вопросе о ПРО самым непосредственным образом скажутся и на судьбе процесса взаимного сокращения стратегических наступательных вооружений.

НЕСУЩЕСТВУЮЩАЯ АЛЬТЕРНАТИВА

Официально заявленная позиция России заключается в необходимости скорейшего вступления в силу Договора СНВ-2 и безусловном сохранении Договора по ПРО. Считается, что при условии действия последнего, вступление СНВ-2 в силу позволит подойти к заключению следующего договора, СНВ-3, который может предусматривать сокращение наступательных вооружений до уровня в 1500 ядерных боезарядов у каждой стороны, а возможно, и меньше. Именно так российская позиция была сформулирована в заявлении президента России, сделанном им 13 ноября 2000 г.

Важной особенностью российской позиции является увязка вопросов ПРО и СНВ, которая, согласно замыслу, должна предотвратить нарушение баланса между Россией и США. Россия прямо называет сохранение Договора по ПРО основным условием сокращения стратегических сил и неоднократно подчеркивала свою решимость отказаться от сокращений и даже приступить к наращиванию своего арсенала в ответ на выход США из этого договора.

Проблема заключается в том, что в своем нынешнем виде политика увязки ПРО и СНВ бесперспективна и не только не сможет сохранить Договор по ПРО, но и приведет к серьезному дисбалансу в возможностях стратегических сил России и США, который самым негативным образом скажется на безопасности России.

Дело в том, что нынешняя политика России исходит из несуществующей альтернативы. Считается, что в случае ее успеха будут сохранены Договор по ПРО и процесс СНВ, а в случае поражения, то есть выхода США из Договора по ПРО, Россия получит возможность отбросить ограничения договоров СНВ и строить свои стратегические силы в соответствии со своими возможностями и представлениями. В частности, неоднократно обсуждалась возможность оснащения комплексов "Тополь-М" разделяющимися головными частями. Упоминались и более решительные меры, как, например, создание новой баллистической ракеты наземного базирования с РГЧ ИН. Согласно широко распространенному мнению, выход США из Договора по ПРО и прекращение процесса СНВ будет даже более выгодным для российских стратегических сил, чем продолжение договорного процесса сокращения вооружений.

К сожалению, шансов на успех у подобных построений весьма мало. Никакой альтернативы подобного рода не существует. Наиболее реальным исходом будет тот, на который в России никак не рассчитывают - программы создания противоракетной обороны будут идти своим ходом, но никаких "послаблений" в части СНВ России получить не удастся.

ОБХОДНЫЕ ПУТИ

Одна из причин такого положения дел заключается в том, что вопрос о создании систем противоракетной обороны сегодня уже практически не связан с судьбой Договора по ПРО.

Один из способов обхода Договора по ПРО заключается в расширительной трактовке его положений. Такого рода попытка была предпринята еще предыдущей администрацией: подготовленное ею юридическое заключение свидетельствовало, что начало строительства РЛС на Аляске не будет являться нарушением Договора по ПРО. Тактика расширительного толкования уже приносила Соединенным Штатам успех в прошлом, и вполне возможно, что США снова выберут этот путь, тем более что ряд положений Договора по ПРО позволяет это сделать.

Еще более серьезную возможность обхода ограничений договора Соединенным Штатам предоставляет так называемое соглашение о разграничении стратегических и нестратегических противоракетных систем. Данное соглашение, состоящее из согласованных заявлений к Договору по ПРО, является частью пакета документов, подписанных Россией и США в Нью-Йорке в сентябре 1997 г. Несмотря на то что в свое время подписание этих документов было преподнесено как укрепление Договора по ПРО, соглашение о разграничении в действительности не устанавливает никаких ограничений на создаваемые системы противоракетной обороны. В частности, не подлежат ограничению возможности наземных и космических информационных систем, скорость перехватчиков, возможность создания систем ПРО морского или воздушного базирования. Единственным ограничением является запрет на испытание системы против стратегических ракет, но в отсутствие ограничений на скорость перехватчика он не имеет практического значения.

Вполне вероятна ситуация, в которой США, не отказываясь в принципе от планов создания национальной ПРО, отложат принятие решения о выходе из Договора по ПРО, сосредоточив усилия на создании базы для этой системы и развертывании ее компонентов. Условия соглашения о разграничении позволяют это сделать: США смогут практически полностью развернуть систему ПРО морского базирования и интегрировать ее средства в общую информационную систему. Могут быть созданы и испытаны космические информационные средства, противоракетные системы авиационного базирования.

Весьма вероятно, что США изберут именно такой путь - продолжат интенсивную работу над созданием системы ПРО и ее инфраструктуры и в то же время не дадут России формального повода для выхода из СНВ-2 или других соглашений о сокращении вооружений. Следовательно, нынешняя ситуация, в которой Россия фактически связана условиями не вполне удовлетворяющего ее договора СНВ-2, может затянуться надолго.

АДЕКВАТНЫЕ МЕРЫ

Надежды России на то, что ей удастся осуществить адекватные меры в ответ на выход США из Договора по ПРО, также необоснованны. Если США решат пойти на этот шаг, они скорее всего сопроводят его определенными мерами в области сокращения вооружений. Как неоднократно подчеркивал президент Буш, США готовы осуществить радикальные сокращения своих стратегических сил в одностороннем порядке. В США уже существуют планы сокращения стратегических сил до уровня 2500 боезарядов. Вполне возможно, что эта цифра будет уменьшена до уровня в 1500 или даже меньше боезарядов. Проблема только в том, что это уменьшение будет произведено не за счет реальных сокращений, а за счет приведения носителей в состояние пониженной боеготовности.

Поскольку эти меры и сокращения будут проводиться в одностороннем порядке, у России не будет возможности настоять на мерах, которые бы способствовали реальному сокращению вооружений и уменьшению возвратного потенциала. В итоге, создавая впечатление того, что у них на вооружении стоит не более 1500 боезарядов, Соединенные Штаты будут иметь реальную возможность нарастить количество развернутых боезарядов до уровня 4000-5000 единиц.

Более того, у России не будет возможности осуществить те самые асимметричные меры, которые сегодня представляются естественным ответом на начало американской противоракетной программы. Она неизбежно столкнется с тем, что как только вопрос о Договоре по ПРО будет решен (пусть и не в пользу последнего), большинство нынешних оппонентов американской системы ПРО перенесут давление с США на Россию, стремясь удержать ее от наращивания количества ядерных вооружений.

Таким образом, сегодняшняя позиция России в вопросах ПРО и СНВ с большой вероятностью приведет к тому, что она не сможет рассчитывать на сохранение даже видимости равноправного участия в сокращении стратегических наступательных вооружений.

ПРИЗРАЧНЫЕ НАДЕЖДЫ

Следует особо отметить, что в дополнение к объективно существующим проблемам Россия сама делает все для того, чтобы лишить свою позицию поддержки в мировом сообществе. В этом смысле очень серьезной ошибкой стала инициатива о создании Европейской системы противоракетной обороны. Судя по всему, единственной целью этой инициативы было противопоставление российского проекта, якобы находящегося в рамках Договора по ПРО, планам США, которые неизбежно приведут к нарушению этого договора. Смысл этого мероприятия совершенно непонятен, а шансы на успех - призрачны. Еще более призрачными являются надежды на то, что европейские страны проявят заинтересованность в предлагаемой Россией системе, не говоря уже о том, чтобы финансировать ее разработку.

Инициатива о создании Европейской ПРО фактически означает признание Россией того, что противоракетная оборона может быть эффективным средством борьбы с ракетной угрозой. И что бы ни говорили российские дипломаты, инициатива стала фактическим признанием и наличия ракетной угрозы. Несложно понять, какую мощную аргументацию теперь заполучили Соединенные Штаты и их союзники. Естественно, они будут настаивать, что российская оппозиция планам создания ПРО обусловлена лишь недооценкой существующих угроз, а принципиальных расхождений в вопросе о создании ПРО между Россией и США не существует. Большего ущерба российской позиции в отношении противоракетной обороны представить сложно.

Российское предложение серьезным образом подорвало и ее позиции в отношениях с Китаем, который выступает не только против планов создания стратегической противоракетной обороны, но и против развертывания региональных или тактических систем ПРО в Азиатско-Тихоокеанском регионе, прежде всего на Тайване. В Китае указанное предложение скорее всего восприняли как знак того, что поддержка Россией китайской позиции по ПРО весьма ненадежна и может измениться. Показателен тот факт, что Китай в конечном итоге решил вести диалог по вопросам ПРО с США напрямую, не полагаясь больше на российскую поддержку.

ВАРИАНТОВ СОВСЕМ НЕМНОГО

Набор вариантов, которые сегодня остались в распоряжении России, весьма ограничен. Все, что может предпринять она, - это постараться свести к минимуму последствия возможного выхода США из Договора по ПРО и сделать все для того, чтобы развертывание американской системы противоракетной обороны не было доведено до конца, даже если Договор по ПРО прекратит свое существование.

Первым шагом в этом направлении должен стать пересмотр нынешней политики объединения сокращения вооружений с ПРО, хотя принципиально эти вопросы очень сильно связаны между собой. Реально способствовать этому может отказ от тех условий закона о ратификации СНВ-2, которые требуют одобрения соглашения о разграничении стратегических и нестратегических систем ПРО. Тем более что это соглашение не только не укрепляет режим ограничения систем противоракетной обороны, но, напротив, - предоставляет широкие возможности для обхода положений Договора по ПРО. Другую возможность добиться прогресса в области сокращения наступательных вооружений мог бы предоставить отказ от попыток добиться вступления СНВ-2 в силу и переход от СНВ-1 непосредственно к СНВ-3. Как бы то ни было, необходимо отдавать себе отчет в том, что если содержательный диалог по СНВ-3 не начнется в ближайшее время, то продолжаться процесс сокращения вооружений будет без учета мнения России и в ущерб ее интересам.

Далее, России необходимо занять принципиальную позицию не только в отношении противоракетных систем, которые нарушают Договор по ПРО, но и в отношении любых подобных систем. Напомним в этой связи смысл одного из основных принципов, положенных в основу Договора по ПРО: противоракетная оборона не способна обеспечить защиту от ракет и неизбежно приводит к гонке наступательных и оборонительных вооружений. Эта логика в полной мере применима к отношениям США и России, она справедлива и в их отношениях с другими государствами, на любом уровне.

Только такая принципиальная позиция в отношении противоракетной обороны и ее роли в обеспечении безопасности, будь то на глобальном или региональном уровне, может обеспечить России поддержку и понимание стран, у которых американские планы создания ПРО вызывают обеспокоенность. Значение такой поддержки нельзя переоценить, и России следовало бы сделать все возможное для того, чтобы ее не потерять.

Выдвигая заведомо бесперспективные идеи создания региональных противоракетных систем, Россия, абсолютно ничего не приобретая, рискует потерять эту поддержку и своими руками приближает развал режима ограничения систем ПРО.

В заключение следует еще раз подчеркнуть, что Россия сегодня как никогда заинтересована в сохранении режима ограничения противоракетных систем и продолжении содержательного российско-американского диалога о разоружении. Именно достижению этих целей должна быть подчинена политика России. К сожалению, ее нынешняя политика в области противоракетной обороны и разоружения этим требованиям не отвечает.