Александр Бабакин Как отметил 21 марта главком ВМФ РФ Владимир Куроедов, у России сейчас более 60 субмарин различных классов. Из них 20 - стратегические атомные лодки с баллистическими ракетами. Такое заявление порождает вопрос, а достаточно ли этого количества АПЛ для обеспечения национальной безопасности? Хотя главком ВМФ в одном из интервью указал, что даже одна ПЛАРБ с баллистическими ракетами способна нанести противнику ощутимый удар по военно-политическому потенциалу и в конечном итоге позволит достичь в войне стратегических результатов.
В то же время один из российских старших флотских офицеров откровенно рассказал, что за последнее десятилетие состав российских РПКСН (ракетных подводных крейсеров стратегического назначения) сократился более чем в три раза. Естественно, некоторые военные и гражданские эксперты, анализируя последствия такого более чем стремительного одностороннего сокращения основной ударной мощи российского ВМФ, приходят к выводу, что сокращение РПКСН и вместе с ними баллистических ракет с ядерными разделяющимися боеголовками значительно ослабило российский оборонительный потенциал.
КТО НА МОРЕ ХОЗЯИН
Основные морские державы мира и в ХХI веке по-прежнему максимально стараются развивать национальные подводные силы как фундамент боевой ударной мощи своих флотов. Это обусловлено наибольшей эффективностью и относительной неуязвимостью данного класса вооружения. Например, в ВМС США располагают 45-50 многоцелевыми АПЛ. До 2015 года предполагается увеличить их состав еще примерно на 18 новейших атомоходов так называемого четвертого поколения, еще более малошумных и вооруженных.
В реальности основу морских стратегических сил России составляют всего шесть РПКСН проекта 667 "Дельфин". Каждая лодка несет 16 межконтинентальных баллистических ракет с четырьмя разделяющимися, индивидуально наводящимися ядерными боеголовками. Поэтому выходит, что остальные 14 РПКСН - проекта 941 "Акула". В пусковом ракетном комплексе лодки 20 трехступенчатых межконтинентальных твердотопливных ракет с разделяющейся боевой частью на десять ядерных боеголовок индивидуального наведения. Только "Акул" с 1981 по 1989 год построено всего шесть единиц. А в 1996-1997 годах из-за нехватки средств из боевого состава флота были выведены три "Акулы". Можно допустить, что они опять в строю. Однако один весьма информированный военный эксперт из столичной академии сообщил "НВО", что в настоящее время в строю находится всего одна стратегическая "Акула". Так что российский ВМФ умеет хранить тайны от собственного народа. На наш взгляд, тем самым ВМФ в лице его руководителей делает сам себе буквально медвежью услугу. Ведь сокрытие истинных причин состояния МСЯС никак не способствует повышению боеготовности флота.
А вот на счет остальных восьми ракетных подводных крейсеров из 20 заявленных главкомом Куроедовым остается только гадать. Вполне возможно, по словам нашего эксперта, это устаревшие подводные крейсера более раннего проекта "Кальмар 667", которых было построено 14 единиц. Они вооружены первыми отечественными баллистическими ракетами морского базирования с разделяющимися боеголовками.
К этому еще следует добавить, что стратегические атомоходы страны входят в состав Северного и Тихоокеанского флотов. Почти половина из них находится на длительном техническом обслуживании, модернизации. К тому же и на действующих РПКСН из-за старения оборудования нередко случаются поломки, выходы из строя различного вооружения, которые надолго приковывают атомоходы к заводским пирсам. В итоге в море может выходить лишь часть лодок. Вот практически и вся подводная стратегическая ядерная мощь государства.
ПЛЮСЫ И МИНУСЫ
Катастрофическое положение с корабельным составом в нашем ВМФ, в том числе и с подводным флотом, приводит к весьма резким выступлениям самих российских флотоводцев.
Не так давно на заседании комитета Госдумы по обороне заместитель главнокомандующего ВМФ, адмирал Михаил Захаренко отметил, что "при нынешних темпах строительства - один-два корабля в год - через 25-30 лет в составе флота останется 25-50 кораблей". Это в целом (и подводных, и надводных кораблей) на все российские флоты.
Конечно, выступление в Государственной думе адмирала Михаила Захаренко вполне могло быть санкционированным. Таким образом, тот же главком ВМФ страхуется от возможных провалов в отношении как российской судостроительной программы, так и боеготовности нашего флота в целом. Конечно, депутаты могут создать рабочие группы и поехать изучать положение дел на всех наших флотах. Потом вызвать и заслушать того же адмирала Куроедова. Но только кто, как не сам главком, должен забить во все колокола и показать всем россиянам нынешнее состояние нашего ВМФ.
Но главком лишь мастерски делает бодрые заявления, что все хорошо, что в стране активно развиваются флотские судостроительные программы по обновлению корабельного состава. Мол, благодаря увеличению финансирования в последние годы удается поддерживать боеспособность российской группировки МСЯС. В строй вводятся новейшие атомные подводные крейсеры "Юрий Долгорукий", "Северодвинск", дизель-электрическая лодка (ДЭПЛ) "Санкт-Петербург" проекта "Лада".
Последнюю ДЭПЛ весьма настороженно оценивают в ВМС США. Дело все в том, что американцы основной упор сделали на подводные атомоходы. Такого класса подводных лодок, как новейшая и сравнительно дешевая по отношению к РПКСН российская ДЭПЛ, у них сейчас нет. А у русских такая лодка уже имеется. Она была задумана еще в 1997 году. За семь лет опробованы на судостроительном предприятии "Адмиралтейские верфи" все производственные технологии.
С 2005 года начинается серийное производство "Лад". Небольшая субмарина в 1765 тонн водоизмещения с возможностью погружения 300 метров с экипажем всего в 35 человек и автономностью плавания в 45 суток может надежно блокировать морские коммуникации, бороться с надводными кораблями. Причем новейший тип гидроакустического покрытия корпуса обеспечивает подводной лодке высокую скрытность плавания. Шесть торпедных аппаратов калибра 533 миллиметра представляют угрозу даже самым мощным авианосцам.
Так что у России есть, так сказать, адекватный ответ на возможные военно-морские угрозы, о которых тоже необходимо сейчас вполне открыто говорить нашим гражданам-налогоплательщикам. Ведь в основном нынешние подводные и надводные судостроительные программы финансируются за счет миллионов рядовых россиян, иначе говоря, на народные копейки. Но почему-то в настоящее время не ведется в обществе открытая дискуссия о необходимости развития национального ВМФ.
Бывший начальник управления кораблестроения ВМФ, вице-адмирал Михаил Барсков в одном из своих интервью откровенно отметил, что пока еще не преодолена тенденция старения корабельного состава флота, а выделенные в 2004 году 17 миллиардов рублей не могут обеспечить выполнение флотом задач в полном объеме. Для сравнения укажем, что США тратят ежегодно на свой ВМС 37 миллиардов долларов. Разумеется, эти суммы на национальную морскую безопасность просто несопоставимы. Поэтому наш ВМФ и ужимается ежегодно, как шагреневая кожа.
Таким образом, российский военно-морской флот, его основная ударная сила в виде группировок ракетных подводных крейсеров стратегического назначения, многоцелевых ударных подводных атомоходов нуждается в экстренной реанимации и государственной поддержке. В своем докладе заместитель главкома ВМФ адмирал Михаил Захаренко сказал, что в настоящее время необходимо сохранить максимальное количество кораблей, находящихся в различной степени боевой готовности, прекратить практику списания кораблей, не выслуживших установленные сроки службы.
Давая оценку докладу флотоводца, депутат Государственной думы генерал-майор Николай Безбородов специально для "НВО" отметил следующее: "Уже отработаны концептуальные вопросы по строительству ВМФ, его применению в возможных войнах. Однако отсутствие сегодня должного финансирования и, самое главное, должного строительства ставит наш флот в тяжелые условия. Российская военно-морская судостроительная программа нуждается в кардинальном изменении по строительству современных боевых кораблей и оснащению ими флота. Россия - морское государство, которое обязано иметь мощный ВМФ. Иначе отстаивать российские интересы будет бесперспективно. В отношении сокращения корабельного состава считаю, что снимать с вооружения устаревшие виды техники, имеющиеся корабли и боевые средства можно только при условии изменения финансирования на создание ВМФ", - подчеркнул генерал Безбородов.
