Владимир Гундаров Стоимость флота, по выражению Рузвельта, есть та страховая премия, которую государство уплачивает за обеспечение безопасности своих ценностей. Соединенные Штаты Америки традиционно не скупятся. Самая дорогая из построенных за последнее время в этой стране многоцелевых АПЛ (класс Seawolf) стоит 4,2 млрд. долл. Но даже богатая Америка вынуждена сократить расходы и перейти на строительство почти идентичной по конструкции корпуса, но более простой и дешевой лодки (класс Virginia). Если верить сообщениям зарубежных СМИ, ее стоимость немногим больше 500 млн. долл.
ДЕНЬГИ – НЕ ГЛАВНОЕ
Для нас и такая цена непомерно высока. В течение 15 лет российской государственности Военно-морской флот финансировался на уровне 10–12%. Ни о каком строительстве новых субмарин речь не шла. Флот получил только одну многоцелевую АПЛ «Гепард» (аналогичную американской Virginia). Ее стоимость, естественно, не разглашается, но по аналогии с иностранной и с учетом дешевизны отечественной рабочей силы должна составлять не менее 8 млрд. руб. Была еще лодка специального назначения проекта 210, но она не предназначалась флоту.
В целом же для подводных сил ввели режим жесточайшей экономии. Деньги выделяли только на поддержание технической готовности субмарин и продление межремонтных сроков их эксплуатации. Ежегодные затраты на поддержание технической готовности тяжелых подводных крейсеров проекта 941, таких как «Дмитрий Донской», составляли 300 млн. руб. Продление ресурса одной РПЛСН проекта 667БДРМ обходилось примерно в 180 млн. руб., атомного подводного ракетного крейсера (АПРК) проекта 949А – в 160 млн. руб., многоцелевой АПЛ – в 140 млн. руб. Всего же только для продления межремонтных сроков флоту требовалось ежегодно около 8 млрд. руб., что намного превышало предоставленный лимит финансирования.
Сегодня правительство наконец-то готово раскошелиться на Военно-морской флот. Но, похоже, деньги – уже не главное в нашей жизни. Судостроительная и судоремонтная базы напоминают усохшие египетские мумии. Производственные связи разрушены. Акционированная часть военного производства, оставшаяся без оборонного заказа, новыми владельцами перепрофилирована. Например, там, где раньше делали стаканы аккумуляторных батарей для подводных лодок, теперь выпускают пластиковые окна.
Принятые президентом РФ меры, изложенные в «Основах политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года» и в «Морской доктрине Российской Федерации на период до 2020 года» создали предпосылки для сохранения судостроительной отрасли и разработки новой кораблестроительной программы. Однако планы создания новых кораблей и подводных лодок зависят не только от уровня развития науки, техники и технологий. Кораблестроительная программа любого государства – отражение его внешней политики. У нас же ранее искусственно созданная неопределенность в приоритетах и оценке угрозы с моря задержала разработку других основополагающих документов о формах и способах применения сил флота. Соответственно мы никак не могли определить, сколько и какое вооружение необходимо иметь, рискуя вообще не уложиться в жесткие сроки, отведенные историей для переоснащения флота.
Может быть, поэтому наша кораблестроительная программа для всех – тайна за семью печатями. И не потому, что в ней действительно секретные сведения. Просто сначала мы создали себе трудности, а теперь старательно их преодолеваем. Причем не всегда успешно. А признаваться в этом не хочется.
К 2012 году завод «Севмаш» в Северодвинске должен передать флоту минимум пять ракетных подводных крейсеров стратегического назначения (РПКСН) четвертого поколения. Их строят уже 10 лет, и до сих пор в строю нет ни одного.
К этому же сроку, по самым скромным подсчетам, потребуется десять многоцелевых АПЛ четвертого поколения. Их строят на том же «Севмаше» с 1993 года. А результат опять нулевой.
НЕОПРАВДАННЫЙ ОПТИМИЗМ
Главком ВМФ адмирал Владимир Масорин с оптимизмом говорит о перспективах флота. Он считает, что в соответствии с Государственной программой вооружения на период до 2015 года «строительство ВМФ будет не только продолжено, но и расширится в отношении атомных и дизельных подводных лодок».
Оптимизм главнокомандующего в Главном штабе ВМФ разделяют не все, но предпочитают на эту тему не распространяться. По крайней мере, до окончания срока службы. После службы уже можно озвучить собственное мнение.
В беседе с корреспондентом «НВО» бывший начальник Оперативного управления – заместитель начальника Главного штаба ВМФ вице-адмирал запаса Виктор Патрушев отметил:
«Выполнение, а можно сказать, невыполнение государственных программ вооружения в 1996–2005 годах и на период 2001–2010 годов показывает, что в рамках десятилетнего периода невозможно одновременно и поддерживать имеющийся корабельный состав, и его развивать».
Чиновники высшего ранга делают хорошую мину при плохой игре. Зрители в этом театре абсурда – налогоплательщики. А что? Имеют право: заплатил налоги – и смотри спектакль. Например, в сухом бассейне покажут задрапированный брезентом скелет, а телекомментатор убеждает: на ваших глазах спускают на воду крейсер нового поколения.
Но специалисты знают, что скрыто за драпировкой. «Мы еще не получили полноценный комплекс», – признается в интервью «Красной звезде» командующий Северным флотом адмирал Владимир Высоцкий. Однако поздно говорить о том, хорош он или плох. Если в ближайшие год-два у флота не появится новый ракетоносец, то к 2020 году мы останемся без морских стратегических ядерных сил. Вот почему, по словам адмирала Высоцкого, «отступать нельзя».
На протяжении 14 лет морякам обещают построить АПЛ «Северодвинск». Однако воз, то есть корпус подводной лодки, и ныне в 55-м цехе «Севмаша». Кораблестроители в очередной раз попросили подводников подождать еще три года.
Не лучше положение в неатомном судостроении. Главное командование ВМФ не раз заявляло, что России нужно иметь 40 дизельных ПЛ, в том числе 12 – новых субмарин четвертого поколения. Построили всего одну субмарину (бюджету она обошлась примерно в 2,6 млрд. руб.). Однако третий год ее не сдадут флоту из-за огромного числа рекламаций.
Может быть, поэтому до сих пор окончательно не определен флот, где она будет «служить»: Балтийский, Тихоокеанский, Северный? Как говорится, много званых, но мало избранных. Если еще два-три года назад все командующие с радостью готовы были принять новую лодку, то теперь заметно охладели к ней. «Должна пока находиться там, где базируются предприятия – разработчики проекта и кораблестроители», – считает командующий Северным флотом адмирал Владимир Высоцкий. Что бы это значило?
СТАРОСТЬ – НЕ РАДОСТЬ
Пока длится спектакль со спуском на воду новых субмарин, лодки третьего поколения стареют и потихоньку выводятся в резерв. Каждая пятая – претендент на «заслуженный отдых». У половины оставшихся в боевом строю АПЛ продлены межремонтные сроки, поэтому они эксплуатируются с ограничениями. Кстати, продление ресурсов – изобретение бывшего главкома ВМФ Владимира Куроедова. Четыре года назад потребовалось показать, что подводные силы скорее живы, чем мертвы. Тогда он подписал директиву о продлении ресурсов. Без нее корабельный состав сократился бы за счет естественной убыли в несколько раз.
«Сегодня порядка 90% вооружения и военной техники всех родов Северного флота составляют образцы, принятые на вооружение и поступившие к нам в прошлом веке», – говорит командующий Северным флотом адмирал Владимир Высоцкий.
Что уж тогда сказать о Тихоокеанском флоте, который пополнялся подводными лодками в основном за счет Северного? На Балтийском флоте в строю три дизельных ПЛ. На Черном флоте – одна. На Каспийской флотилии – ни одной┘
Военные утверждают, что Россия по-прежнему располагает значительными подводными силами, способными нанести сокрушительный удар потенциальному противнику. Действительно, в составе сил постоянной готовности, по оценкам военных аналитиков, находится до 6 атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, 12 противолодочных, противоавианосных и многоцелевых атомных субмарин, а также до 8 дизельэлектрических подлодок. Однако надо осознавать, что мы находимся на последнем рубеже сохранения группировок подводных сил, когда впору задуматься о том, с чем придем к 2020 году.
«Простой расклад по многоцелевым атомным подводным лодкам показывает, что, построив до 2015 года две-три новые АПЛ, можно остаться без 10–20 имеющихся сейчас субмарин этого класса, так как только у одной из них не вышел межремонтный срок», – считает Владимир Патрушев.
«Надо провести вторые ремонты и модернизацию шести РПЛСН, чтобы сохранить существующую группировку МСЯС хотя бы до 2025 года», – говорят ученые, конструкторы и руководители предприятий, отвечающие за создание, ремонт и модернизацию морских стратегических ядерных сил.
На государственном уровне определено, что в поддержании и развитии морской техники и вооружения ВМФ высший приоритет принадлежит, в частности, РПЛСН и многоцелевым ПЛ, а также оборудованию акватории Мирового океана и прибрежной зоны Российской Федерации как возможной сферы военных действий.
У нас само желание уже большая заслуга. Одна беда: от благих намерений до исполнения – дистанция огромного размера.
