Евгений Лисанов
Боевая стрекоза.
Фото из архива автора
Доктор физико-математических наук, профессор Георгий Малинецкий, заместитель директора по научной работе Института прикладной математики им. М.В.Келдыша РАН, не один год занимается математическим моделированием исторических процессов. Что это за вид деятельности, какова его результативность, какие выводы будут интересны с точки зрения российской безопасности – вот тема нашей беседы.
– Георгий Геннадиевич, по первой специальности вы математик, а занялись историей, математическим моделированием исторических процессов. Что вас побудило «залезть в чужой огород»?
– Математика – это не только таблица умножения, алгоритмы, всевозможные уравнения и т.д. и т.п. Она вполне применима и к другим, на первый взгляд, совсем далеким от нее дисциплинам. И в этом плане история отнюдь не исключение. Если ее рассматривать прямолинейно как банальное перечисление событий в прошлом и не более того, то она носит лишь описательный характер и, как известно, не терпит сослагательного наклонения.
Но исторический процесс – это не простое перечисление фактов, явлений. Это – сочетание огромного числа поступков, воль, мнений, устремлений, замыслов и просчетов. Вот и возникает вопрос: как из всего массива этих фактов вычленить те немногие, которые наилучшим образом характеризуют изучаемые явления? Единственный способ – перейти от анализа фактов к осмыслению процессов. Ну, а в таком случае речь уже идет о рассмотрении исторических альтернатив, то есть история изучается в сослагательном наклонении. И не только. Нужно смотреть на перспективу, в будущее, задаваясь вопросом: «А что будет, если?», то есть решать задачи стратегического прогноза и проектирования будущего. Так что мой «приход» в историю логичен и закономерен.
– Для современной России исторический прогноз, как представляется, приобретает особое звучание, значимость. Далеко за примерами ходить не надо. Как известно, у нас принята и начала воплощаться в жизнь новая программа вооружений. Триллионы рублей будут вложены в ОПК. Какое оружие нам нужно, а без какого можно обойтись?
– Вопрос не так прост, как кажется на первый взгляд. Чтобы ответить на него, нужно заглянуть в будущее хотя бы лет на тридцать вперед. Судите сами. От начала финансирования разработки до поступления нового оружия в войска проходит примерно 10 лет. Еще двадцать оно, очевидно, должно находиться в строю и противостоять аналогичным системам противника. Каковы будут эти системы? Кто будет противником? Каков будет облик боя? На каких театрах военных действий армия и флот должны быть готовы решать свои задачи? Без ответа на эти вопросы, без исторического прогноза мы не сможем разумно действовать здесь и сейчас.
– И каковы ответы на эти вопросы?
– Тут одной фразой не отделаешься – слишком серьезные вопросы, слишком сложные задачи стоят перед страной, обществом в целом. Все зависит от того, какие области обороны приоритетны. Если мы хотим охранять границу, тогда, очевидно, нужна система охраны границ, сухопутные войска. Но в таком случае на другие оборонительные цели денег не хватит. Если необходимо «закрывать» города, промышленные центры – это совсем другая программа вооружений. В таком случае необходимо развивать войска ПВО, устанавливать полное радиолокационное поле над страной, развертывать системы слежения, зенитно-ракетные комплексы.
И это еще не все. Россия, как известно, один из крупнейших поставщиков полезных ископаемых на мировой рынок. Вот и возникает вопрос: нужно ли охранять места добычи сырья, транспортные магистрали, которые по большей части пролегают за пределами страны? Если да, то необходимо развивать космические ударные системы, авианосцы. (К слову сказать, американцы именно этим сейчас и занимаются.) Так что в зависимости от нашего представления будущего мы уже сейчас должны принимать те или иные решения. На сегодняшний день ясного, четкого понимания этих ключевых для национальной безопасности вопросов, к сожалению, нет. И поэтому возникает масса интересных научных задач, которые могут помочь в решении прикладных, жизненно важных проблем.
– Все это касается анализа ситуации, прогноза. А каким образом история может помочь в решении этих вопросов?
– Давайте обратимся к началу прошлого века. Задолго до Первой мировой войны, когда великие державы уже бряцали оружием и сравнивали достоинства немецких, английских, французских, русских солдат, российский ученый и финансист Иван Блиох стал инициатором и руководителем коллективного исследования «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях». За основу был взят опыт Англо-бурской войны и гражданской войны в США.
В этом труде предсказывалось, что война будет оборонительной, а не наступательной, что противоборствующим сторонам не хватит накопленных боеприпасов, что это будет «война госпиталей» со всеми вытекающими последствиями: воспалением легких, тифом, огромной смертностью раненых. А далее наступают весьма скучные, прозаические вещи: экономика, подъездные пути, склады, обозы┘ Дальнейшее развитие событий полностью подтвердило прогнозы научной разработки.
– Первая и Вторая мировые войны – в прошлом. А какой вам мыслится война будущего?
– Для ответа на этот вопрос необходимо обладать огромным массивом информации о происходящем в нашей стране, в других странах, в конце концов, политической волей. Америка, к слову, начала всматриваться в свое будущее еще в 30-е годы ХХ века, когда для этого была создана корпорация RAND.
А вот нам похвастаться в данной области нечем. Все попытки нашего института, десятка других, с которыми мы находимся в кооперации, всерьез заняться моделированием исторических процессов не получают должной поддержки ни на уровне Российской академии наук, ни в правительстве или администрации президента, ни в Генштабе. В результате Россия, в отличие от развитых стран, не имеет проектов будущего и их анализа, прогнозов, банка моделей, компьютерного моделирования на государственном уровне. На сегодняшний день это направление науки находится, так сказать, в зачаточном состоянии: на уровне простейших моделей, экспертных оценок. Но это не тот уровень, который должен соответствовать такой огромной стране, как Россия.
Но я все-таки попытаюсь ответить на ваш вопрос. Многое будет определяться системами мониторинга различного уровня: от дистанционного зондирования (космический уровень) до проектов, которые в американской печати получили название «наблюдающая пыль» (датчики, которые установлены на микроуровне).
Претерпит радикальные изменения солдат как важнейшая боевая единица. Его значимость в боевых условиях существенно возрастет. Оснащенный целым комплексом приборов, он станет выполнять задачи целого подразделения. Это будет иной уровень взаимодействия отдельного солдата с различными родами войск.
Заметно изменится и сама техника. Она значительно уменьшится по своим размерам. Вот лишь некоторые примеры. На последних выставках демонстрировалось оружие спецвойск. В частности, боевая стрекоза. Она меньше ладони. Хотя летает не высоко и не очень далеко, но способна фотографировать, отравлять, подслушивать... Аналогичное изобретение продемонстрировали израильские разработчики. Их боевой шмель, легко умещающийся на кончике пальца, также способен убивать, отравлять, фотографировать. Вот и представьте, если пара таких кремниевых «насекомых» залетит, скажем, в башню танка – танк уже не выстрелит.
Шокируют и разработки американцев. Их изобретения («эльфийский плащ», созданный на основе нанотехнологий) становятся невидимыми для датчиков в инфракрасном диапазоне. На подходе и новое поколение лекарств – иммуномодуляторов, которые активизируют или подавляют те или иные системы организма.
И это не фантазии ученых. Это уже близко. Представьте себе, что вы находитесь в комнате, напичканной различной видеотехникой, сенсорами-невидимками. Аналогичные датчики можно «вмонтировать» и в организм человека.
Но самые страшные перспективы связаны с перерождением человека и животных. В итоге появятся управляемые люди и животные, своего рода биороботы, зомби. Представьте крысу, у которой чуть-чуть изменена биохимия, в результате чего ее реакция в 20 раз быстрее обычной. Достаточно пары таких грызунов – и человечество прекратит существование.
И это еще не все. Российские ученые полагают, что через 10–15 лет можно будет создать человека с новыми органами чувств в дополнение к уже имеющимся. Они будут способны воспринимать, скажем, магнитное поле или радиоактивность. И неудивительно, что на Западе всерьез рассматриваются сценарии, связанные с модификациями на основе нано-, биотехнологий генома человека, животных и даже насекомых. Один из них – «битва огненных муравьев».
От таких перспектив просто дух захватывает! Причем не только у российских ученых. За рубежом также отчетливо понимают угрозы внедрения нано-, биотехнологий для создания новых типов живых существ. Так, ряд американских мозговых центров полагают, что если уже сейчас не будут заключены соглашения по запрещению подобных работ, то через 50 лет картина мира кардинально изменится и мы окажемся в другой реальности.
А теперь перенесемся в космос. На смену громоздким орбитальным станциям, космическим кораблям приходят наноспутники. К слову сказать, в стенах нашего института разрабатываются подобные спутники весом не более 100 грамм. В перспективе таких «малышей» можно будет выводить на орбиту десятки, а то и сотни тысяч штук. Возникнет целая сеть наноспутников, способных вывести из строя любые современные космические аппараты. Это новое поколение вооружений. И нам следует готовиться к рискам, угрозам, опасностям, с которыми можем столкнуться уже в обозримом будущем. Но именно это направление – создание сетевых структур, наноспутников – почему-то выпало, насколько мне известно, из принятой программы вооружений.
– А что из себя будут представлять вооруженные силы в перспективе?
– Этот вопрос, скорее, дискуссионный, отчасти даже философский. Вряд ли кто-то определенно может ответить на него сейчас. Вооруженные силы, как известно, часть общества. Их развитие зависит от состояния экономики, социальных, политических процессов, технологического развития страны, политической воли, в конце концов.
К сожалению, нынешняя ситуация в России не дает повода для оптимизма в этом плане. С распадом Советского Союза произошла гигантская катастрофа национального масштаба. По многим показателям мы откатились на десятилетия. И продолжаем откатываться. Вот лишь две цифры. Россия продает оружия на 8 млрд. долл., а Индия поставляет на мировой рынок программного обеспечения продукцию на 40 млрд. Так что ответ на ваш вопрос зависит от того, какой будет страна.
