Михаил Растопшин
Т-90 уже полтора десятилетия остается одной из главных новинок на всех показах российского вооружения.
Фото Виктора Мясникова
В 2003 году тогдашний начальник ГАБТУ Сергей Маев сообщил (НВО № 17, 2003 г.), что российские конструкторы разработали облик танка нового поколения, который будет оснащен робототехникой, средствами разведки, навигации, приборами управления и иметь мощное вооружение. Научные разработки по созданию нового танка в соответствии с Государственной программой вооружений на 2001–2010 годы (ГПВ-2010) должны были завершиться к 2010 году. «Если к этому времени в стране возникнут благоприятные экономические условия, можно будет говорить о серийном производстве нового танка», – отмечал Сергей Маев. В конце декабря 2008 года, будучи в ранге начальника вооружения и заместителя министра обороны, Николай Макаров сообщил, что в 2009 году на вооружение планируется принять принципиально новый танк Т-95.
Наступил 2010 год, а про Т-95 ничего не слышно. По заявлению главкома Сухопутных войск Александра Постникова (НВО № 8, 2010 г.) в армии находятся 20 тыс. танков, что превышает их потребность в 2 раза. Одновременно начальник вооружения – заместитель министра обороны Владимир Поповкин считает, что достаточный уровень должен составлять 5–6 тыс. боевых машин. В своем ежегодном Послании президент Дмитрий Медведев заявил о поставке в 2010 году 300 единиц современной бронетехники. В свою очередь, Александр Постников уточнил, что в текущем году Сухопутные войска получат 261 современный танк Т-90. Таким образом, наблюдается полная неразбериха по танковой проблеме.
Может ли Т-90 считаться современным?
Многие военачальники и руководители оборонки дезинформируют Верховного главнокомандующего Дмитрия Медведева и премьера Владимира Путина, что танк Т-90 – современная машина. Это не соответствует действительности. Для определения «современности» и «новизны» танка Т-90 следует обратить внимание на тактико-технические характеристики его вооружения и защиты. Напомним, что в создании боезапаса танка Т-90 принимали участие Конструкторское бюро приборостроения (КБП) и Научно-исследовательский машиностроительный институт (НИМИ). При этом КБП отвечало за создание противотанковой ракеты 9М119М, а НИМИ – кумулятивных, бронебойных и осколочно-фугасных снарядов. Следует заметить, что Министерство обороны СССР задавало требования по бронепробиваемости снарядов исходя не из того, что надо было, а из того, на что были способны конструкторы НИМИ. Известно, что комплексы вооружения танков Т-72, Т-80, Т-90 не могли быть приняты на вооружение без бронебойного подкалиберного снаряда (БПС). Этой ситуацией пользовался НИМИ и в отсутствие конкуренции протаскивал неэффективные по боевым характеристикам БПС.
НЕБРОНЕБОЙНЫЕ СНАРЯДЫ
Одной из главных причин, по которой недопустимо считать Т-90 не только новым, но даже современным, является то, что его вооружение создавалось для поражения старых танков типа М1, М1А1 (США). Напомним, что танк М1 был принят на вооружение в 1980 году, а М1А1 – в 1985-м. С тех пор защита зарубежных танков намного усилилась. Так, с 1994 года проведена глубокая модернизация танков М1, М1А1 до уровня М1А2 SEP, повлекшая повышение защищенности лобовых деталей башни и корпуса, которая применительно к кумулятивным боеприпасам эквивалентна стойкости бронеплиты толщиной 850 мм. Подобный эквивалент защиты М1А2 SEP для бронебойных подкалиберных снарядов определяется толщиной бронеплиты 700 мм. Такая защита не по зубам боекомплекту Т-90, состоящему из ПТУР 9М119М (год принятия на вооружение – 1989-й; бронепробиваемость – 350 мм/60 град.), БПС 3БМ42 «Манго» (1986 год; 220 мм/60 град.), 3БМ32 «Вант» (1985 год; 250 мм/60 град.), 3БМ48 «Свинец» (1991 год; 300 мм/60 град.), кумулятивных снарядов 3БК18М, 3БК29М, с помощью которых можно добиться положительных результатов лишь при стрельбе в борт М1А2 SEP.
Вторая причина – несовременность Т-90 заключается в том, что в период создания боезапаса танка Минобороны не смогло сформировать четкие тактико-технические требования (ТТТ) по обеспечению создания эффективных противотанковых боеприпасов, а также условий проведения на должном уровне государственных испытаний (ГИ) по принятию на вооружение новых образцов. Ситуация усугублялась отсутствием современных методик проектирования и испытаний. Особо следует отметить НИМИ, в котором при проектировании БПС преобладал экспериментальный метод проб и ошибок.
В технологии отработки тандемной боевой части ПТУР 9М119М по инициативе советских неграмотных чиновников и с одобрения Минобороны использовался имитатор зарубежной динамической защиты, аналогом которого послужил отечественный контейнер навесной ДЗ с размещенными внутри элементами 4С20 длиной 250 мм. Другими словами, была совершена грубейшая ошибка, повлекшая за собой создание семейства советских малоэффективных тандемных боеприпасов. Используемые в боевых условиях зарубежные элементы ДЗ имели длину 400–500 мм, что позволило бороться как со старыми моноблочными кумулятивными боеприпасами, так и с тандемными при их попадании в верхнюю половину контейнера. По этой причине вероятность преодоления зарубежной ДЗ с длиной элементов 400–500 мм для отечественных кумулятивных тандемных боеприпасов не будет превышать 0,5, что недопустимо для высокоточного противотанкового оружия (НВО № 47, 2006 г.).
Одновременно при создании и для проведения ГИ ракеты 9М119М использовались имитаторы (П30, П60, П65) броневой защиты лобовых фрагментов танков М1 и М1А1. В ряде случаев на этих имитаторах устанавливались блоки навесной ДЗ, как было замечено выше, не соответствующие зарубежным образцам, используемым в боевых условиях. Подобная участь постигла БПС 3БМ32 «Вант», отработка которого велась по многослойным имитаторам П30, П60, но без ДЗ. Принимая во внимание, что БПС «Вант» предназначался для борьбы с целями, имеющими только многослойное бронирование, странно выглядит программа ГИ, в которой основное внимание уделялось его бронепробивному действию по гомогенным бронеплитам и лишь малое количество опытов было проведено по имитаторам П30, П60, П65.
К 1985 году стало ясно, что имитаторы защиты П30, П60, П65 не отражают происходящих изменений в новых схемах бронирования зарубежных танков. По этой причине принимается руководящий документ по составу сложных преград для оценки бронепробивного действия противотанковых боеприпасов, который по большому счету очень слабо отражал развитие защиты в зарубежном танкостроении. БПС «Свинец» уже отрабатывался по этому новому руководящему документу с учетом преодоления встроенной ДЗ, но опять же со старыми элементами 4С20.
БПС «Вант» и «Манго» были последними, конструкция ведущего устройства которых состояла из ведущего кольца в головной части снаряда, а в качестве второй опоры использовалось оперение стабилизатора. Если контакт со стволом ведущего кольца обеспечивался с помощью медного ведущего пояска, то на второй опоре – перьях стабилизатора закреплялись медные цилиндры. Применительно к данной конструкции наблюдались случаи, когда сектора ведущего устройства, при вылете из ствола теряющие скорость, соударялись с перьями стабилизатора. Деформируемые перья – это источник падения скорости, уменьшения кучности боя и точности попадания.
Не менее драматично выглядит ситуация, представленная на рисунке, где в момент вылета БПС перья стабилизатора еще находятся в стволе. Напомним, что стволы наших танковых пушек имеют пространственную кривизну и совершают в процессе выстрела колебательные движения. В представленном случае ствол осуществляет перемещение вверх со скоростью «V», что также ведет к деформации перьев стабилизатора. В итоге получили падение скорости БПС «Вант» на дальности 2 км порядка 170 м/с, что сказывается на снижении бронепробивного действия. В свою очередь, потеря скорости американского БПС М829А1 не превышает 74 м/с на дальности 2 км. Эту бесперспективную конструкцию ведущего устройства, автором которой являлся НИМИ, Минобороны поддерживало четверть века. В отличие от БПС «Вант» и «Манго» в снаряде «Свинец», подобно зарубежным образцам, использовано ведущее устройство катушечного типа, охватывающее «тело» БПС на значительной длине, во избежание деформации снаряда в стволе из-за колоссальных перегрузок при разгоне. При «катушечном» ведущем устройстве стабилизатор БПС меньше калибра пушки, что обеспечивает меньшую потерю скорости на дальности 2 км.
В ДОГОНКУ ЗА СУПОСТАТОМ
Приняв «катушечную» конструкцию ведущего устройства для БПС «Свинец», НИМИ не имел достаточного опыта в учете всех нюансов при проектировании. По этой причине при проведении ГИ наблюдались случаи изгиба и разрушения корпуса БПС «Свинец», а также отлома перьев стабилизатора. По существующим правилам такое неудовлетворительное состояние БПС «Свинец» при проверке прочности при выстреле ГИ должны быть приостановлены, а образец возвращен на доработку. Но по каким-то причинам этого не случилось.
Принятие на вооружение БПС «Свинец» было попыткой догнать американцев и немцев по созданию снарядов с высокой бронепробиваемостью и способностью преодолевать встроенную ДЗ. Американские БПС М829 (год принятия на вооружение – 1985-й), М829А1 (1989 год) способны преодолевать встроенную ДЗ – «Контакт-5» нашего Т-90 за счет остроконечной головной части снаряда. Наши боеприпасники также использовали остроконечную головную часть БПС «Свинец» для преодоления встроенной ДЗ без детонации ВВ, но в качестве имитатора зарубежной встроенной ДЗ была принята конструкция нашей встроенной ДЗ – «Контакт-5», установленной на Т-90. Применительно к преодолению зарубежной встроенной ДЗ решение конструкторов НИМИ можно назвать наивным. БПС «Свинец» встретит на современных зарубежных танках встроенную ДЗ, которая будет детонировать и калечить БПС «Свинец».
Государственные испытания БПС «Вант» и «Свинец» проводились на полигоне Минобороны (в/ч 33157) в атмосфере попустительства и несоблюдения существующих правил. Особо следует отметить качество проводимых государственных испытаний БПС «Вант» и «Свинец». Грубейшим нарушением было исключение из программы испытаний стрельбы по бронеплитам на дальность 2 км. Эту ситуацию компенсировали тем, что использовали данные предварительных испытаний, при которых снаряд «Вант» пробил бронеплиту толщиной 250 мм/60 град. на дальности 2 км 7 раз из 45 попаданий. А БПС «Свинец» пробил при этих же условиях бронеплиту толщиной 300 мм/60 град. 4 раза из 36 попаданий. При этом снаряд по ТТТ предназначался для поражения зарубежных танков, оснащенных встроенной ДЗ. По этой причине недопустимо было делать перезачет предварительных испытаний без результатов использования встроенной ДЗ.
Принимая во внимание, что в настоящее время БПС «Вант» и «Свинец» не производятся, боезапас танка Т-90 не отвечает требованиям даже вчерашнего дня.
Кумулятивные снаряды 3БК18М, 3БК29М и осколочно-фугасный снаряд 30Ф26 (НВО № 46, 2005 г.) не заслуживают внимания из-за своей низкой эффективности.
Как было отмечено выше, повышение бронепробиваемости БПС достигается за счет увеличения длины снаряда. Так, если длина отечественных БПС порядка 600 мм обеспечивает бронепробиваемость до 300 мм/60 град., то длина зарубежных снарядов превышает 700 мм, а бронепробиваемость при этом достигает 370 мм/60 град. на дальности 2 км. Если отечественным конструкторам удалось бы достичь подобных результатов, то разместить такие БПС в танке Т-90 не представилось бы возможным из-за габаритов вращающегося транспортера автомата заряжания, расположенного в нижней части боевого отделения. Налицо возможная парадоксальная ситуация – наличие нового более эффективного БПС не позволило бы его разместить в старом вращающемся транспортере автомата заряжания.
 Рис. 1. Момент вылета 125-мм БПС из ствола танковой пушки Д-81: 1 – ствол; 2 – перья стабилизатора; 3 – медные цилиндры, выполняющие роль ведущего пояска; 4 – корпус БПС; 5 – ведущее кольцо, состоящее из трех секторов; 6 – ведущий поясок. Рисунок Михаила Растопшина |
С ЗАЩИТОЙ ТОЖЕ ПЛОХО
Для борьбы с советскими танками в НАТО было создано многократное количественное и качественное превосходство противотанковых средств с высокой эффективностью поражающего действия. Так, например, зарубежные БПС могут пробивать броню толщиной 600 мм, а боевые части ПТУР – 1000 мм, что значительно превышает характеристики бронезащиты отечественных машин. Создание за рубежом кассетных управляемых боевых элементов, которые доставляются авиацией, ракетами и артиллерией, обеспечило эффективное поражение танков сверху, где их защита весьма уязвима. Не менее грозно выглядят возможности противотанковых инженерных боеприпасов (мин) для поражения танков снизу (где толщина брони 20–40 мм), устанавливаемых дистанционно различными носителями.
На танке Т-90 установлены комплексы, которые должны обеспечивать:
– предотвращение прицельного попадания в бронемашину противотанковых ракет второго поколения (комплекс оптико-электронного подавления «Штора-1»);
– поражение подлетающих, в том числе сверху, противотанковых боеприпасов (комплекс активной защиты «Арена»);
– резкое снижение бронепробивного действия кумулятивных боеприпасов и БПС (комплекс встроенной ДЗ).
Комплекс «Штора-1» преодолевается зарубежными ПТУР с тепловой или радиолокационной ГСН (ракеты «Джавелин», «Хеллфайр», «Бримстоун», «Спайк», «Наг» и др.). Другими словами, комплекс «Штора» предотвращает попадание в бронемашину только старых ПТУР второго поколения, в контуре управления которых используется трассер, размещаемый в хвостовой части ракеты.
Активная защита «Арена» при всех ее положительных характеристиках не способна бороться с БПС и ударными ядрами.
Штатная встроенная ДЗ наших танков преодолевается с вероятностью 0,8–0,9:
– современными зарубежными ПТУР малой дальности с тандемной БЧ – «Eрикс»; средней дальности – «Джавелин», «Дракон-2», «Милан-2T»; большой дальности – «Хеллфайр», «Бримстоун» и др.;
– штатными зарубежными гранатометными выстрелами с тандемной БЧ;
– штатными зарубежными БПС М829А1, М829А2, М829А3, DМ43. DМ53, имеющими остроконечную головную часть, позволяющую преодолевать ДЗ без детонации.
Другими словами, наша встроенная ДЗ может бороться только со старыми боеприпасами, имеющими один кумулятивный заряд, или с отечественными БПС.
Традиционно наши танковые конструкторы уделяли большее внимание вооружению, чем защите бронемашин. Лобовая бронезащита танков принималась по результатам обстрела танков снарядом БМ22 «Заколка» (бронепробиваемость – 170 мм/60 град. на дальности 2 км). Этот старейший БПС уже давно не является аналогом зарубежных снарядов, которые с легкостью пробивают броню наших танков с высоким заброневым действием.
На танке Т-90 отсутствует бортовая информационно-управляющая система, с помощью которой командир танка получает на экране дисплея картину о расположении своих войск и противника, что позволяет принять меры по отражению угрозы. При этом командная управляемость входит в комплекс защитных мероприятий бронемашины.
Современные зарубежные средства разведки в сочетании с высокоточными авиационными и артиллерийскими боеприпасами практически не позволят любому соединению танков Т-90 выполнить боевую задачу еще до выхода на передний край. Другими словами, при значительном превосходстве зарубежных средств разведки и поражения над параметрами защищенности танков, а также при отсутствии войсковой ПВО, способной бороться с перспективными авиационными боеприпасами, танки Т-90 не пригодны к ведению боевых действий.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Невыполнение сроков по принятию на вооружение нового танка Т-95, неразбериха с количеством необходимых танков для Сухопутных войск, а также «новизна» устаревшего танка Т-90 – все это является недоработкой методических основ комплексного технико-экономического обоснования раздела по бронетанковой технике ГПВ-2010.
Неубедительно звучит информация о поставке в 2010 году танков Т-90. В связи с тем что боевые возможности зарубежных противотанковых средств опережают развитие защиты наших танков, то производимому их количеству должно соответствовать количество боевых машин поддержки танков, а также самоходных зенитных ракетных комплексов для защиты танковых войск от средств воздушного нападения. То есть в танковой бригаде должен быть комплект боевых машин, обеспечивающих боевые возможности Т-90. Таким образом, поставка в войска 261 ед. старых Т-90 не вызывает положительных эмоций российских налогоплательщиков.
Задержка с принятием на вооружение нового танка Т-95, можно полагать, произошла по причине трудности решения новых проблем по созданию его защиты и вооружения.
Зарубежная технология поражения российских танков представляет собой систему боевых операций, выполняемых с применением спутников радиолокационной и оптической разведки, самолетов-разведчиков, беспилотных летательных аппаратов с оптоэлектронными и инфракрасными камерами, а также высокоэффективных противотанковых боеприпасов, функционирующих по формуле: обнаружение – наведение – поражение цели. Наивно полагать, что возможно надежно скрыть от перечисленных средств разведки танковое подразделение на марше. Танк – это прежде всего металлический объект с большими габаритами (длина – 7 м, ширина – 3 м, высота – 2,2 м), вырабатывающий большое количество тепла и электромагнитного излучения. Установленные зарубежными средствами разведки координаты российской танковой колонны немедленно будут переданы тактическим подразделениям ВВС и Сухопутным войскам для нанесения ударов высокоточным противотанковым оружием, в результате боевая задача будет не выполнена из-за больших потерь еще до выхода бронемашин на передний край. Поэтому на этапе обоснования защиты нового танка Т-95 одним из приоритетных направлений должно было быть создание средств, снижающих вероятность обнаружения и попадания зарубежных высокоточных боеприпасов, оснащенных головками самонаведения. США и НАТО давно работают в этом направлении и уделяют большое внимание средствам защиты наземных боевых машин от оружия с инфракрасными и комбинированными (радиолокационными и ИК) системами наведения средств поражения.
Вместе с тем вызывает сомнение, что российская оборонка провела достаточный объем НИОКР для создания приборов поражения систем обнаружения и наведения противотанкового оружия США и НАТО. Примером воздействия на функционирование высокоточного оружия может служить следующая ситуация. По заявлению бывшего генерального конструктора КБМ Сергея Непобедимого, «во время арабо-израильской войны в 1973 году с помощью ПТУР «Малютка» был уничтожен практически весь израильский танковый парк – около 800 машин». Но Сергей Непобедимый не упоминает, что израильтяне создали электронное устройство, обеспечивающее подрыв боевой части ракеты «Малютка» при подлете к цели. Другими словами, установленный на израильском танке прибор заставлял преждевременно срабатывать взрывательное устройство БЧ на некотором расстоянии от корпуса бронемашины, что обеспечивало ее непоражение. Сотрудникам КБМ потребовалось немало времени для устранения этого недостатка.
Представленный анализ свидетельствует, что кардинальное решение проблемы создания современного парка бронетанковой техники может быть решено только за счет перевооружения на перспективные образцы. Продолжающееся производство и поставка в войска старых танков Т-90 – это подготовка не к будущей, а к прошлой войне.
