Войсковая ПВО – не сирота

ЗРПК "Панцирь-С" на поле боя.
Фото предоставлено автором

Поводом для настоящей статьи послужила публикация в «Независимом военном обозрении» от 18 ноября 2011 года статьи А.Д.Гаврилова с названием «На задворках войсковой ПВО: в чем причина ее провала». Прежде всего хотелось бы высказать признание автору за то, что он поднял эту тему в печати, и за надежду, что это является единственной целью публикации. Но об этом чуть ниже.

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ

Действительно, по экспертным оценкам, основанным на открытых публикациях, можно предположить, что текущая ситуация с состоянием вооружения ПВО Сухопутных войск вызывает озабоченность в части способности решать задачи по борьбе не только с перспективными, но и современными средствами воздушного нападения противника.

Также совершенно очевидным является тот факт, что опыт современных боевых действий, как выражается автор, «наших партнеров по НАТО» указывает на необходимость надежной противовоздушной обороны войск в тактической зоне, а также в оперативной и стратегической глубине их построения.

С учетом анализа опыта современных военных конфликтов может сложиться ситуация, при которой меры, направленные на оснащение Сухопутных войск современными средствами вооруженной борьбы в условиях снижения возможностей их противовоздушной обороны, могут быть неэффективными. Говоря иными словами, отсутствие надежной противовоздушной обороны делает необязательным перевооружение Сухопутных войск, так как прочие виды вооружения вне зависимости от их качественных характеристик будут в этих условиях незащищенными целями, уничтожаемыми до применения.

Более того, принципиально важно то, что отсутствие надежной ПВО неизбежно приведет к большим потерям личного состава, что нельзя допускать при любых обстоятельствах. Таким образом, средства ПВО, по сути, должны являться приоритетными видами оружия.

Однако, заявление, что к концу программного периода до 2020 года ситуация не изменится, представляется в большей степени эмоциональным, нежели основанным на реальных фактах, о которых, очевидно, автору неизвестно. Не вдаваясь на страницах открытой печати в обсуждение номенклатурных и стоимостных показателей соответствующего раздела Государственной программы вооружения, следует предположить, что ее количественно-качественные показатели в этой части могут обеспечить поступление современных зенитных ракетных комплексов малой дальности и ближнего действия как основы вооружения ПВО Сухопутных войск.

Предметом анализа в данном случае должен являться типаж поставок, который, как представляется, может быть оптимизирован с использованием современных методов военно-экономического анализа. Объемы финансовых средств, выделенных на финансирование ГПВ на указанные цели, пока внушают оптимизм.

Озабоченность автора вопросом разбалансировки выделения ассигнований на развитие систем ПВО ВВС (ВКО) и вооружения войсковой ПВО Сухопутных войск имеет под собой определенную почву. Полагаем, что данный дисбаланс основан на стоимостных параметрах указанных систем и потребностях ПВО от поражения с воздуха военных и хозяйственных объектов, органов государственного управления, группировок ВС (войск, сил флота), населения, транспортных коммуникаций.

Отдавая дань уважения заслугам, воинскому званию и ученой степени автора статьи, хотелось бы вместе с тем обратить внимание на ряд ее внутренних противоречий, позволяющих задаться вопросом: на какую целевую аудиторию она рассчитана и какие цели преследует?

Прежде всего бросается в глаза абсолютно необоснованная критика ЗРПК «Панцирь-С», который якобы разработан ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей» и в массовом порядке закупается Сухопутными войсками.

Во-первых, указанный зенитный ракетно-пушечный комплекс разработан не ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей», а государственным унитарным предприятием «Конструкторское бюро приборостроения» в городе Тула под руководством имеющего мировую известность научного руководителя предприятия академика РАН А.Г.Шипунова. Указанное предприятие с 2009 года включено в состав интегрированной структуры ОАО «НПО «Высокоточные комплексы» государственной корпорации «Ростехнологии».

Во-вторых, ЗРПК «Панцирь-С» на самом деле закупаются Минобороны России для Военно-воздушных сил и прекрасно зарекомендовали себя как на тактических учениях с боевой стрельбой, подтвердив свои тактико-технические характеристики по различным типам целей (включая БПЛА), так и в различных условиях войсковой эксплуатации (в том числе при постановке помех и в горной местности).

В-третьих, категоричное заявление о недостатках ЗРПК «Панцирь-С» сопровождается столь же категоричным утверждением о преимуществах ЗРК «Бук-М3» и ЗРС «Тор-М2У» разработки и производства концерна ПВО «Алмаз-Антей».

В-четвертых, не учитывается типаж бригад Сухопутных войск, включающий не только тяжелые, но средние и легкие части. И в этой связи декларируемые преимущества гусеничной платформы комплексов войсковой ПВО в тяжелой бригаде становятся ее существенным недостатком при действии в составе легких бригад (неспособность передвигаться с необходимой скоростью, несопоставимый ресурс, неунифицированная система технического обеспечения и т.д.).

В-пятых, вызывает сомнение осведомленность автора о реальных тактико-технических характеристиках комплекса ЗРПК «Панцирь-С». Однако даже по материалам открытой печати видно, что эти ТТХ как минимум не хуже, чем у прочих существующих зенитных ракетных комплексов малой дальности и ближнего действия отечественного и иностранного производства.

Поэтому несколько тенденциозная осведомленность автора в данном вопросе и демонстрируемая им уверенность в своей правоте вызывает желание процитировать его публикацию: «Конкуренция нужна, только в хорошем смысле, на этапах разработки, конструирования, генерирования идей, внедрения лучших современных разработок, производства образцов ЗРК и ЗРС, а не в вопросах лоббирования заказов, финансирования, оттеснения, очернения опасного соперника».

ВОПРОСЫ МЕТОДОЛОГИИ

Содержание приведенного тезиса позволяет двусмысленно понять цели статьи и сделать предположение, что она ориентирована на формирование негативного общественного мнения по отношению к современному образцу вооружения ЗРПК «Панцирь-С» и используется как инструмент недобросовестной конкуренции.

Причем периодически возобновляемая в печатных изданиях истерия по поводу неудовлетворительных характеристик указанного комплекса является максимально возможным ответом недоброжелателей на очередные удачные пуски в ходе учений различного уровня.

Подобного рода критических замечаний ни ГУП «КБП», ни ОАО «НПО «Высокоточные комплексы» по отношению к продукции иных разработчиков данного вида оружия не высказывали ни разу и не планируют подобного рода обсуждения в публичном виде по этическим мотивам (в силу уважения к различным техническим решениям и коллективам разработчиков существующих зенитных ракетных комплексов данного класса).

В связи с изложенным складывается впечатление, что статья преследует цель формирования видимости общественного мнения при решении вопроса о закупках исключительно продукции ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей» (что скорее всего является медвежьей услугой для указанной уважаемой организации) и также при разрешении частных внутрикорпоративных конфликтов.

Существенной проблемой, которая, к сожалению, не была поднята в статье, является реализуемая на протяжении последних 5–7 лет модель планирования применения и развития вооружения войсковой ПВО. Складывается впечатление, что при этом не в полной мере учитываются мировые тенденции развития способов ведения общевойскового боя, а также направления реформирования организационно-штатной структуры Вооруженных сил Российской Федерации.

Может быть, прежде всего именно это обстоятельство при сохранении указанной выше традиции, а не отсутствие ресурсов формирует риски неспособности войсковой ПВО выполнить в обозримом будущем возлагаемые на нее задачи. В этой связи представляется целесообразной организация разработки проекта концепции применения войсковой ПВО и соответствующей комплексной целевой программы развития средств войсковой ПВО.

Хотелось бы надеяться на то, что при этом возобладает основанный на современных реалиях подход и решения будут приниматься гласно, с учетом позиции всех участников процесса в сфере планирования применения и развития средств ПВО, формирования тактико-технических требований к перспективным образцам вооружения, определения способов их боевого применения, места перспективных образцов в боевом порядке войск, военно-экономических параметров, применяемых технических решений при разработке новых образцов, ценовых параметров продукции и т.д.

То есть, как это и предлагает автор рассматриваемой статьи и что требует всемерной поддержки и исполнения, необходимо активное взаимодействие при формировании данных программных документов органов военного управления, научно-исследовательских институтов Минобороны России, Управления начальника ПВО СВ и предприятий промышленности, являющихся разработчиками данного вида вооружения. К последним кроме часто упоминаемого в статье ОАО «Концерн ПВО «Алмаз-Антей» относятся включенные в состав государственной корпорации «Ростехнологии» ГУП «КБП», ОАО «КБТМ им. А.Э.Нудельмана», а также ФГУП «КБМ».

ОАО «НПО «Высокоточные комплексы» публично изъявляет свою готовность участия на безвозмездной основе в такой работе на паритетных началах с иными разработчиками систем ПВО. Мы полагаем, что перспективными разработками данного класса оружия, способными сформировать перспективный облик ПВО Сухопутных войск, являются новые и глубоко модернизированные зенитные и зенитно-пушечные комплексы (средства) «Бук», «Тор», «Панцирь», «Стрела», а также ПЗРК «Верба».

Комплексная закупка и организация взаимодействия указанных систем войсковой ПВО при рациональном их эшелонировании уже в ближайшее время позволят решить задачу прикрытия войск в тактической и оперативной зонах при установленном в Государственной программе вооружения объеме ресурсов.