Александр Мозговой
Силуэт "Мистраля" должен знать каждый командир корабля.
Фото предоставлено автором
Недавно главком ВМФ РФ адмирал Владимир Высоцкий поведал о том, какое вооружение получат российские десантно-вертолетные корабли-доки (ДВКД) типа «Мистраль», резка стали для корпуса первого из которых ведется на верфи в Сен-Назере. Оказывается, вертолетоносцы оснастят оружием со специальной боевой частью. Заметим, что «специальная боевая часть» – эвфемизм отечественного изобретения, означающий ядерный боеприпас.
А сказал главком буквально следующее: «Мы собираемся поставить ракетные комплексы для самообороны, чтобы повысить защищенность (надо понимать, корабля. – А.М.) средствами ПВО. Применение вертолетной составляющей усилим в плане выполнения противолодочных задач. На «мистралях», которые строятся для ВМФ России, возможно размещение оружия со специальной боевой частью российской разработки». Конечно, появление на российском боевом корабле ядерного оружия зарубежного происхождения трудно предположить.
Здесь уместно напомнить, что уже более двадцати лет действует российско-американское соглашение о неразмещении на кораблях США и СССР, а затем и России тактического ядерного оружия. Правда, соглашение это джентльменское, то есть официально не оформленное в виде договора и не ратифицированное сторонами. Однако ни США, ни Россия ни разу не были замечены в нарушении его положений. Это распространенная практика в международных отношениях. Например, советско-американский Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений ОСВ-2 тоже официально не ратифицировался, то есть не имел юридической силы, но неукоснительно соблюдался на добровольной основе.
Известно, что выйти даже из оформленного абсолютно по всем правилам договора не очень сложно. Достаточно уведомить о своем намерении другую сторону за полгода. Так поступили США, когда решили не соблюдать положения Договора по противоракетной обороне. Джентльменские соглашения такого регламента не имеют. Другими словами, каждая из сторон вольна нарушать договоренности по собственному усмотрению в удобное для нее время.
В этой связи возникает вопрос: заявление Владимира Высоцкого – это уведомление Москвы о выходе из соглашения или случайная, не согласованная с вышестоящими инстанциями, «импровизация» адмирала? Больше смахивает на второе, поскольку России втягиваться в гонку с США и НАТО по тактическим ядерным вооружениям сейчас явно не с руки.
«ДЕСАНТНИК» С ПРОТИВОРАКЕТАМИ
Но вернемся к нашим «мистралям». Действительно, на французских кораблях этого типа вооружение практически отсутствует. Две 30-мм автоматические пушки «Бреда-Маузер» и четыре 12,7-мм пулемета «Браунинг» призваны отпугивать террористов, а зенитный ракетный комплекс обороны ближнего рубежа «Симбад», то есть ПЗРК, установленный на турель, предназначен для успокоения экипажа относительно возможности отражения атак с воздуха. Защита этих ДВКД возлагается на корабли эскорта: на три-четыре фрегата и эсминца с сильным ударным, зенитно-ракетным и противолодочным вооружением.
Что же предполагается установить на российские «Мистрали»? Об этом вслед за Владимиром Высоцким корреспонденту ИТАР-ТАСС рассказал высокопоставленный, но анонимный чиновник оборонно-промышленного комплекса: «Планируется, что и первые два «Мистраля» французской постройки и следующие два ДВКД, построенные уже в России, будут оснащены самыми современными отечественными системами вооружения, в том числе пусковыми установками сверхзвуковых крылатых ракет, новейшими системами и комплексами противоракетной, противовоздушной и противолодочной обороны», – подчеркнул он. По его словам, российские «Мистрали» примут на борт ударные и противолодочные вертолеты, артиллерию, десантно-высадочные средства, катера, бронемашины и другую технику и оружие.
В российском Генеральном штабе подтвердили эту информацию. «Нам не нужны безоружные ДВКД, которыми располагают французские ВМС. Такие «мистрали», по сути, гигантские плавающие транспорты с современными системами боевого управления, навигации, разведки и связи, своего рода беззащитные плавучие командные пункты, которые надо прикрывать и с моря, и с воздуха другими боевыми кораблями и авиацией, – отметил источник в Генштабе. – ДВКД нашего ВМФ должны не только управлять действиями различных родов сил военно-морских группировок (надводных кораблей, подлодок, морской авиации) или даже действиями межвидовых группировок на морских и океанских театрах военных действий, не только доставлять и высаживать на берег морскую пехоту на бронемашинах с помощью вертолетов и десантно-высадочных средств, но должны и сами обладать достаточной огневой и ударной мощью, чтобы быть полноценными самозащищенными многофункциональными боевыми кораблями в составе этих группировок. Поэтому российские ДВКД будут оснащены крылатыми ракетами с увеличенной дальностью стрельбы, новейшими средствами ПВО-ПРО и ПЛО». Ничего не скажешь – сильно!
Попробуем посмотреть, какое оружие появится на российских «Мистралях». Начнем с новейших средств ПВО-ПРО. Помимо достаточно легких зенитных ракетно-артиллерийских комплексов «Палаш», предназначенных для обороны ближнего рубежа, на ДВКД можно установить блоки с вертикальными пусковыми установками ЗРК «Редут» или «Редут-Полимент». Доводка этих систем близка к завершению и есть надежда, что к моменту ввода в строй головного российского «Мистраля», который уже получил название «Владивосток», их уже можно будет надежно эксплуатировать. С их помощью можно бороться с самолетами, крылатыми ракетами, беспилотными летательными аппаратами и вертолетами противника. Если же неизвестный общественности представитель Генштаба имел в виду нечто более весомое, годящееся для уничтожения межконтинентальных баллистических ракет, то до этого еще очень далеко. Создание наземной системы С-500, которая может послужить прототипом для комплекса ПРО морского базирования, отстает от графика, и когда начнутся ее испытания – сегодня говорить преждевременно.
С ударным ракетным вооружением разобраться проще. В качестве основных для Российского флота приняты две системы. Это – «Калибр-НК» (экспортное обозначение Club-N) и «Оникс» (экспортное обозначение – «Яхонт» и российско-индийский вариант BRAHMOS). «Калибр-НК» – многофункциональная система, в которой используются разные ракеты, предназначенные для поражения как надводных, так и береговых и подводных целей. Поскольку ракета класса «корабль-земля» выполнялась на базе КР стратегического назначения «Гранат» с дальностью стрельбы до 3000 км, нетрудно предположить, что есть и современные версии этого оружия большой дальности, в том числе с ядерными боевыми частями. Ракеты семейства «Калибр-НК» и «Оникс» размещаются в так называемых универсальных корабельных стрельбовых комплексах (УКСК) в подпалубных вертикальных пусковых установках. Обратим внимание на эту деталь, к которой вернемся чуть позже.
Артиллерийскими системами могут быть одна-две уже несколько лет назад стандартизированные ВМФ 100-мм автоматические артиллерийские установки А-190 «Универсал» или такое же количество 130-мм артустановок А-192 «Армат», которые сейчас находятся в стадии доводки. Боезапас последних будет включать активно-реактивные управляемые снаряды. В перспективе на кораблях могут появиться спаренные 152-мм установки «Коалиция-Ф», тоже с управляемыми снарядами. Ударный потенциал усилят также штурмовые вертолеты Ка-52 «Аллигатор».
Кроме ракетоторпед 91Р1и 91РТ2 комплекса «Калибр-НК» противолодочное вооружение будет включать вертолеты Ка-27ПЛ с соответствующим торпедным вооружением и глубинными бомбами, включая ядерные. А наличие, по словам Владимира Высоцкого, «на борту этого класса кораблей оборудованного командного центра позволяет управлять силами различного масштаба на любом удалении от баз флота в морских и океанских зонах».
Таким образом, Военно-морской флот России получит сильно вооруженные чудо-корабли. Но не будем спешить с выводами.
ОДИН В МОРЕ НЕ ВОИН
Нередко «мистрали» из-за их неуклюжего вида называют «корытами». Но это скорее «сундуки», предназначенные для транспортировки морского десанта из пункта А в пункт Б. То есть это узкоспециализированные корабли, не годящиеся для ведения иных боевых действий кроме десантных. И, пожалуй, в этом их главное достоинство. Когда же мы начнем нагружать «мистрали» различными системами ударного и оборонительного вооружения, получится нечто «музыкально-тракторное».
В постсоветское время отечественные военно-морские специалисты, анализируя достоинства и недостатки отечественных авианесущих кораблей, пришли к единодушному заключению, что наличие на них мощных ударных ракетных комплексов («Базальт» или «Гранит») ослабило их авиационный, а следовательно, и общий ударный потенциал. Конечно, внедрение тяжелых ПКР происходило не по злому умыслу, а из-за стремления усилить боевую остойчивость корабельных групп, находящихся в окружении более многочисленных сил потенциального противника. Но результат получился обратный. «Перегрузка» российских «Мистралей» ракетно-ядерным оружием неизбежно приведет к существенному снижению их десантного потенциала. Ведь под ракетные пусковые установки и артсистемы потребуется отводить объемы, необходимые для размещения вертолетов и бронетехники. О комфортных условиях для экипажа и десанта, чем славятся французские корабли, придется забыть.
А вот другой сюжет. ДВКД типа «Мистраль» имеют водоизмещение 21 300 т и развивают максимальную скорость в 18,8 узла. Оснащенный ударным оружием надводный или подводный противник без труда догонит такую тихоходную, маломаневренную и легко уязвимую цель, а после поражения легко уйдет с места боя. Не помогут в этой ситуации «ракетные комплексы для самообороны». Да, наличие противолодочных вертолетов расширит зону ПЛО, однако без взаимодействия с надводными кораблями их эффективность тоже будет недостаточной. Об этом убедительно свидетельствует опыт «битвы за Атлантику» в годы Второй мировой войны. Когда американские и английские эскортные авианосцы, предназначенные для борьбы с «волчьими стаями» адмирала Карла Деница, оставались «без присмотра» фрегатов и корветов, немецкие субмарины нещадно топили их. Вот почему для российских «Мистралей», даже если на их борту появится ядерное оружие, потребуется достаточное мощное охранение – ничуть не меньшее, чем у их французских собратьев. А мы знаем, что в постсоветскую эпоху, то есть за двадцать с лишним лет, ВМФ РФ получил всего четыре надводных боевых корабля новых проектов. Это два корвета типа «Стерегущий» и два малых артиллерийских корабля типа «Буян». Еще несколько кораблей основных классов (тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», два сторожевых корабля типа «Неустрашимый» и ракетный корабль «Татарстан»), заложенные еще во времена СССР, были достроены с большим напряжением. Да, мы знаем, что сейчас на стапелях находятся шесть фрегатов и шесть корветов. Но этого количества очень мало, чтобы восполнить утрату многих десятков боевых кораблей, которые «по возрасту» или в силу отсутствия финансирования на ремонт пришлось отправить на слом. Новых кораблей едва хватит по минимуму, чтобы обеспечить эскорт четырех «мистралей». А ведь у флота есть множество более важных задач.
Дело не только в нехватке кораблей эскорта. В конце концов кораблестроительная программа предусматривает ввод в строй до 2020 года около 30–40 кораблей. Известно, что из-за большей высоты отечественных вертолетов пришлось переделать проект ДВКД – «приподнять» его ангарную палубу. Французские инженеры из фирмы DCNS утверждают, что это несильно повлияет на остойчивость российских «Мистралей». Поверим им на слово. Но внедрение достаточно тяжелых зенитных и ударных ракетных комплексов, а также артиллерийских систем, которые размещаются под верхней палубой или на ней, безусловно, такое влияние окажет. Это приведет к уменьшению метацентрической высоты судна. Оно станет более валким и даже во время не очень сильного шторма будет иметь тенденцию к опрокидыванию, то есть к гибели.
По этим причинам ракетно-ядерные «мистрали» не добавят отечественному ВМФ мощи, а в лучшем случае доставят лишнюю головную боль.
 Такой противокорабельной ракетой могут вооружить наш будущий корабль-док. Фото предоставлено автором |
ЧУДО-КОРАБЛЬ В ТУМАНЕ
Судя по всему, такой же принцип «сверхвооруженности» командование российского ВМФ предполагает распространить на перспективный авианосец. Вот что говорит о нем Владимир Высоцкий: «Он станет на шаг впереди. Корабль должен будет действовать во всех средах, то есть быть многосредным», – воевать не только против морских, воздушных и береговых целей. «Мы хотим пойти дальше, – утверждает адмирал, – есть еще космос, есть подводная часть, есть надводная часть с неуправляемыми и управляемыми аппаратами (что здесь конкретно имеет в виду главком, совершенно непонятно. – А.М.) То есть, иными словами, сделать комбинированный носитель, позволяющий решать целый круг задач практически во всех средах».
Тут какой-то мистический туман. Ну, не в космос же собирается запускать авианосец Владимир Сергеевич. Если предполагается сделать авианосцы узловыми центрами сетецентрической войны, то в этом нет ничего нового. Американские атомные авианосцы выполняют эту функцию с начала 2000-х годов. А в «подводной части», то есть против субмарин авианосцы используются с конца 30-х годов прошлого века. Или им будет отводиться роль истребителей космических аппаратов с помощью ракет, запускаемых палубными самолетами или с борта самого корабля?
Тема «космических авианосцев» для Владимира Высоцкого не новая. Впервые он озвучил ее 4 апреля 2008 года. Тогда он поведал о морских авианосных системах (МАС), работающих в тесной связи с космическими средствами разведки и целеуказания, что «позволит увеличить боевую устойчивость флотов на 300%». Но тогда речь шла о кораблях водоизмещением около 50–60 тыс. тонн. Теперь же – об атомоходе 80 000-тонного водоизмещения. Но строить его будут не сейчас, а после 2020 года, когда появятся на это деньги. «Если строительство начать уже сегодня, то это будет либо улучшенный «Адмирал Кузнецов», либо ухудшенный «Энтерпрайз», либо «Минск» с «Киевом». Это, собственно, то, что нам сегодня и предлагают. А нам нужно сделать качественный скачок». Но можно ли такой скачок сделать?
Когда в 1993 году премьер-министры России Виктор Черномырдин и Украины Леонид Кучма прибыли в Николаев, чтобы решить судьбу тяжелого авианесущего крейсера «Варяг», строившегося на Черноморском судостроительном заводе (ЧСЗ) и имевшего к тому времени 68-процентную готовность, они спросили тогдашнего, ныне покойного, директора ЧСЗ Юрия Макарова: «Что нужно, чтобы достроить корабль?» Тот коротко ответил: «Советский Союз, ЦК, Госплан, ВПК и девять оборонных министерств». Это. к слову, о возможности строительства кораблей типа «Адмирал Кузнецов». А если бы удалось добиться уровня «ухудшенный «Энтерпрайз», то это бы вообще стало выдающимся достижением.
Для создания подобных кораблей требуются опыт и школа. Первый американский авианосец «Лэнгли» переоборудовали в 1920 году из угольного транспорта «Юпитер», и он не был удобен для взлета и посадки самолетов. В США были и другие не слишком успешные проекты авианесущих кораблей. И только, пройдя через серию проб и ошибок, в Америке научились строить великолепные авианосцы.
Да, создать аванпроект будущего авианосца российские специалисты сейчас смогут. Ведь это некое виденье будущего корабля. Но технический проект такого сложнейшего объекта сегодня «скачком» осилить нельзя. Невское ПКБ, которое прежде занималось разработкой авианесущих кораблей, очень ослаблено. Нет специалистов. Нет их по авианосному профилю и в других бюро.
Негде такие корабли строить. Говорят о Севмаше, ссылаясь на опыт переоборудования «Адмирала Горшкова» в полноценный авианосец для ВМС Индии. Но далось это слишком большой кровью и чередой скандалов. Сборка авианосца будет отвлекать громадные трудовые ресурсы, остро необходимые для строительства подлодок – основного профиля деятельности Севмаша. Нужно искать другие более теплые в прямом смысле слова районы страны для сооружения верфи для работ по авианосцам.
Нет палубных самолетов нового поколения для будущих авианосцев. А это кроме истребителей-бомбардировщиков – самолеты РЭБ, дальнего радиолокационного наблюдения, противолодочные и транспортные. Негде эти корабли базировать. Именно отсутствие соответствующим образом оборудованных баз привело к преждевременному списанию большинства бывших советских авианесущих кораблей. Авианосцы потребуют привлечения десятков тысяч высококлассных специалистов, которыми сегодня не могут похвастать даже самые передовые российские предприятия. Наконец, сами авианосные корабли не вписываются в ныне действующую военную доктрину Российской Федерации. Или нужно вносить в нее дополнения или вообще менять.
Нередко создается впечатление, что высокопоставленные российские военно-морские деятели во время публичных выступлений полностью теряют контроль над собой. Или пускаются в безудержную маниловщину или допускают пассажи, наносящие ущерб Российской Федерации. С этой «морской болезнью» требуется что-то делать.
Дарья Гармоненко 