Петр Топычканов
Испытание новой пакистанской крылатой ракеты «Хатф-9» в феврале 2013 года.
Фото с сайта www.ispr.gov.pk
После проведения ядерных испытаний Атал Бихари Ваджпаи, премьер-министр Индии, разослал 177 лидерам государств письма, в которых обосновал необходимость обретения Индией ядерного оружия угрозой со стороны соседей, то есть Китая, «официальной ядерной державы у наших границ, совершившей акт вооруженной агрессии в 1962 году», и Пакистана, «скрытого ядерного государства», трижды нападавшего на Индию и продолжающего поддержку терроризма в Кашмире. В этих письмах угрозы со стороны Китая и Пакистана не конкретизируются.
Еще более расплывчато прозвучало объяснение необходимости приобретения ядерного оружия в речи, с которой выступил премьер Ваджпаи 30 мая 1998 года: «Но если сосед захватывает наш дом, создает беспорядки, тогда главное значение приобретает наша безопасность. И никто не должен сомневаться в этом. Это и есть основная цель ядерных испытаний». Из контекста следует, что под этим соседом подразумевался Пакистан. Кроме того, в речи главы государства было уделено внимание ядерным державам, которые «не хотят, чтобы другие страны разрабатывали ядерное оружие, хотя сами обладают им и не желают сократить свои арсеналы».
Другим свидетельством широкой трактовки лидерами Индии угроз национальной безопасности служат слова Джорджа Фернандеса, министра обороны Индии в 1999–2004 годах: «Мрачный сценарий развития ситуации в области безопасности Индии включает в себя Китай с большим ядерным арсеналом, Пакистан с ядерным оружием и средствами доставки, Америку, закрепившуюся на острове Диего-Гарсиа, и восемь азиатских стран, обладающих ракетным потенциалом».
Из приведенных заявлений очевидно следующее. Во-первых, переход ядерного порога Индией был обусловлен не определенными угрозами, исходящими из Китая или Пакистана, а вообще наличием ядерного оружия в мире, и в частности у Китая, а также возможностью расширения списка ядерных стран, в том числе за счет соседнего Пакистана. Во-вторых, ядерное оружие рассматривалось руководством Индии скорее как военно-политический, нежели сугубо военный потенциал, поэтому его приобретение представлялось как реакция на широкий спектр факторов, начиная от поддержки извне терроризма и сепаратизма на территории Индии и заканчивая исключительным статусом «ядерной пятерки».
МЫ БОЛЬШЕ НЕ ЕВНУХИ
По мнению российских исследователей, на разных этапах индийские лидеры придавали большее значение разным факторам, однако один из них неизменно оставался важным на протяжении всей истории ядерной программы Индии, а именно престижно-державные интересы Дели, означавшие стремление страны к обретению статуса мировой державы. В этой связи технологии ракетно-ядерного оружия продолжают рассматриваться в Индии как один из атрибутов принадлежности к этому узкому кругу государств. Демонстрируя успехи в освоении этих технологий, Индия претендует на принадлежность к узкому кругу мировых держав. После ядерных испытаний 1998 года было сделано немало эмоциональных заявлений, подтверждающих данное мнение, из которых наиболее известно высказывание Бала Тхакре, лидера индусской радикальной партии «Шив Сена»: «Мы больше не евнухи!»
Факт проведения ядерных испытаний позволил лидерам Индии выступить с более резкими заявлениями в отношении вероятных противников, прежде всего Пакистана. Например, Лал Кришна Адвани, тогдашний министр внутренних дел Индии, заявил после испытаний: «Исламабаду стоит учесть изменение геостратегической ситуации в регионе и мире. Он должен отказаться от своей антииндийской политики, особенно в отношении Кашмира. В любом ином случае усилия Пакистана будут для него тщетны и слишком дороги».
Пакистан отреагировал не только на ядерные испытания Индии, подорвав в конце мая 1998 года шесть ядерных зарядов за два дня, но и на заявления, которые были сделаны в этой связи в Нью-Дели. На пресс-конференции 28 мая 1998 года премьер Наваз Шариф, в частности, заявил: «Сразу же после ядерных испытаний Индия нагло потребовала, чтобы Исламабад учел изменение геостратегической ситуации в регионе, и пригрозила тем, что будет тверда и решительна с Пакистаном. Таким образом, наша безопасность, мир и стабильность во всем регионе под серьезной угрозой. Безрассудные действия нынешнего индийского руководства вынудили нас. После соответствующего обсуждения и тщательного анализа всех вариантов мы приняли решение восстановить стратегический баланс».
Несмотря на эти и другие заявления пакистанских лидеров об ответном характере ядерных тестов, очевидно, что Исламабад был заранее готов к проведению ядерных испытаний. Уже на третий день после взрывов на индийском полигоне Покхаран разведывательные спутники США зафиксировали на пакистанском полигоне Чагаи (провинция Белуджистан) приготовления к ядерным испытаниям. Более того, Наваз Шариф утверждал, что Пакистан мог бы провести ядерные испытания еще на 15–20 лет раньше. Некоторые индийские авторы предполагают, что Пакистан действительно мог тестировать ядерное взрывное устройство, но на территории Китая. Так, по словам индийского авторитетного эксперта Читрапу Удая Бхаскара, такое испытание могло быть осуществлено 26 мая 1990 года.
Если это так, то Индия и Пакистан за несколько лет до проведения ядерных испытаний в 1998 году оказались в ситуации своеобразного скрытого сдерживания, то есть отношений взаимного сдерживания между странами, находящимися у ядерного порога или скрыто перешедшими его. По некоторым оценкам, в середине 1990-х годов Индия могла собрать более 30 ядерных боезарядов, а Пакистан – менее 30, хотя официально Нью-Дели и Исламабад отрицали факт наличия ядерного оружия. История ракетных программ Индии и Пакистана свидетельствует о том, что оба государства начали разработку носителей ядерного оружия еще до того, как провели испытания в 1998 году.
ЧТО НУЖНО ДЛЯ МИНИМАЛЬНОГО ЯДЕРНОГО СДЕРЖИВАНИЯ?
Как Дели, так и Исламабад официально объявляют о приверженности концепции «минимального ядерного сдерживания». Что это означает с военно-технической точки зрения, видно по тем системам, которые приняты на вооружение или разрабатываются Индией и Пакистаном. По оценкам Международной комиссии по расщепляющимся материалам, в настоящее время Индия может иметь 80–100 ядерных боезарядов, Пакистан – 90–110. Оба государства обладают возможностями по наращиванию ядерного потенциала.
Как Индия, так и Пакистан стремятся к созданию ядерной триады, используя в качестве носителей ядерного оружия авиацию, ракеты наземного базирования и разрабатывая ракеты и платформы морского базирования. Так, Индия может использовать многоцелевые истребители «Мираж-2000H» для доставки бомб свободного падения. Кроме того, сообщается, что носителями ядерного оружия могут быть тактический ударный истребитель «Ягуар IS Шамшер» и многоцелевой истребитель Су-30МКИ. В Пакистане ядерное оружие может быть размещено на многоцелевых истребителях Ф-16A/B и «Мираж-3/4». Некоторые индийские авторы считают, что такую же роль может играть пакистано-китайский многоцелевой истребитель «Джи-Эф-17», который оснащается российским двигателем РД-93.
В отличие от Индии Пакистан в ближайшей перспективе способен разместить на истребителях крылатую ракету «Раад» («Хатф-8»), которая проходит серию испытаний. Согласно официальным данным, «Раад», выполненная с применением технологии «Стелс», способна лететь на низких высотах с огибанием рельефа местности. Она обладает высокой маневренностью и может доставлять ядерные или обычные боезаряды с высокой точностью». Индия также ведет разработки в области крылатых ракет. Данный проект в индийской печати иногда называется «Нирбхай». К 2017 году Индия планирует принять на вооружение крылатую ракету наземного, воздушного и морского базирования дальностью более 600 км.
Пакистанская ракета «Раад» может также стать главной системой основанного в мае 2012 года Стратегического военно-морского командования, призванного обеспечить потенциал ответного удара. В этой связи остается неясным вопрос о том, где будут размещаться крылатые ракеты морского базирования – на надводных кораблях или на подводных лодках. Последнее представляется менее вероятным, поскольку, как известно из открытых источников, Пакистан не проводил испытательных подводных пусков.
Индия неоднократно проводила подобные пуски, последний из которых был осуществлен с подводной платформы в январе 2013 года. Речь идет об испытаниях баллистической ракеты К-15, дальность которой 750 км, а полезная нагрузка составляет, по разным оценкам, от 500 кг до 1 т. Кроме того, Индия разрабатывает баллистическую ракету К-4, дальность которой может достигать 3500 км, а полезная нагрузка – около 1 т. Эти ракеты могут быть размещены на атомной подводной лодке (АПЛ) «Арихант», морские испытания которой начались в 2012 году. Эта подводная лодка оснащена четырьмя пусковыми установками. Она может нести либо 12 ракет К-15 либо 4 К-4. Принятие «Ариханта» на вооружение планируется в 2013 году. Важную роль в реализации этих планов играет ценный опыт, который Индия получает благодаря аренде российской многоцелевой АПЛ «Нерпа» («Чакра»), введенной в состав Военно-морских сил Индии в 2012 году. На ней проходит подготовку личный состав, который в дальнейшем будет служить на подводной лодке индийского производства.
Несмотря на определенные успехи в развитии воздушной и морской составляющей ядерной триады, ядерный потенциал Индии и Пакистана все еще основан на ракетно-ядерном оружии наземного базирования. Представляется, что на обозримую перспективу это оружие сохранит такую роль.
В Индии ракетный арсенал, по приблизительным подсчетам, состоит из 150 ракет малой дальности «Притхви-1», 70 ракет малой дальности «Притхви-2», 80 ракет малой дальности «Притхви-3», небольшого количества ракет малой дальности «Агни-1», 100 ракет «Агни-2» – всего более 400 ракет. Из них все системы являются ракетами наземного базирования, за исключением «Притхви-3», однако эти ракеты скорее всего пока не могут быть развернуты из-за отсутствия кораблей с пусковыми установками. 19 апреля 2012 года Индия провела испытание ракеты «Агни-5», которая была объявлена ракетой межконтинентальной дальности. В действительности «Агни-5», которая, вероятно, относится к ракетам средней дальности, может быть принята на вооружение к 2015 году в случае серии успешных тестов.
В Пакистане приняты на вооружение ракеты малой дальности «Хафт-1», «Хатф-2» («Абдали»), «Хатф-3» («Газнави») и «Хатф-4» («Шахин-1»), ракеты средней дальности «Хатф-5» («Гаури»), «Хатф-6» («Шахин-2»). Всего у Пакистана может быть на вооружении 360 ракет. Кроме того, Пакистан разрабатывает оперативно-тактическую ракету «Хатф-9» («Наср»), последние испытания которой были проведены 11 февраля 2013 года. В официальных источниках «Хатф-9» описывается как ракета с дальностью стрельбы 60 км, которая может, во-первых, оснащаться ядерной боеголовкой, во-вторых, маневрировать в полете и, в-третьих, поражать цели с повышенной точностью. На последних испытаниях было объявлено о ее способности преодолевать все существующие системы «тактической противоракетной обороны». В целом «Хатф-9» характеризуется как система быстрого реагирования, которая может вести стрельбу со сменой огневой позиции, что повышает ее живучесть.
ТРАНСПАРЕНТНОСТЬ РАДИ
ПРЕДОТВРАЩЕНИЯ КОНФЛИКТА
Развитие наступательных и оборонительных вооружений Индии и Пакистана заставляет их постоянно пересматривать ключевые принципы ядерной политики, прежде всего минимального ядерного сдерживания. Представляется, что количественные и качественные характеристики ядерных арсеналов для Индии и Пакистана не являются неизменными.
Индия, придерживающаяся обязательства о неприменении ядерного оружия первой, предполагает использование ядерных сил как оружия ответного удара. В настоящее время ядерные силы Индии вряд ли обладают достаточной живучестью и надежностью, чтобы избежать уничтожения в результате первого удара вероятного противника. Однако Индия стремится к созданию таких сил, имея в виду возможность нанесения удара по главным политическим, экономическим и военным центрам на территории вероятного противника, прежде всего Китая и Пакистана. Возможно, индийские планы предполагают создание неядерного контрсилового потенциала. Это может отличать Индию от Пакистана, который планирует использование ядерного оружия не только против политических и экономических центров, но также и против обычных сил на территории Индии или в случае их вторжения в Пакистан на своей территории.
Существует опасность асимметричного ответа Пакистана на растущие возможности Индии в области наступательных и оборонительных вооружений, включая диверсии и терроризм. Эксперты в Пакистане понимают чрезвычайно дестабилизирующий эффект такого ответа, но выбор асимметричного ответа может быть сделан вопреки экспертному пониманию под влиянием внутренних факторов.
Чтобы предотвратить наихудший сценарий, Индия, Пакистан и третьи страны должны уделить самое большое внимание предотвращению конфликтов между Индией и Пакистаном и особенно возможности использования ядерного оружия. Ради этой цели оба государства могли бы обеспечить частичную транспарентность ядерных сил, касающуюся их структуры и размещения, например, подписать проверяемое соглашение о неразмещении ядерного оружия в приграничной зоне. Даже если с военной точки зрения такое соглашение не будет иметь смысла, с политической точки зрения оно может оказать положительное влияние на индийско-пакистанские отношения.
Также может быть согласовано взаимное снижение боевой готовности ракет меньшей дальности (посредством закрепления существующей практики раздельного хранения носителей и ядерных боеголовок) и уведомление об изменении такого статуса во время учений. Это позволило бы двум странам сохранить возможность односторонне изменять уровень готовности ракет средней и в будущем межконтинентальной дальности, которые они могут нацеливать как друг на друга, так и на цели за пределами Южной Азии.
Дарья Гармоненко 