Специалисты по вооружению отрабатывают подвеску управляемой ракеты «Хеллфайр» на беспилотник «Рипер». Фото с сайта www.af.mil
В начале февраля с.г. в редакции «Независимого военного обозрения» прошел традиционный экспертный круглый стол, организованный Независимым экспертно-аналитическим центром «ЭПОХА» и посвященный проблеме развития робототехнических комплексов военного назначения.
Участники дискуссии, понимая всю сложность, комплексность и даже неоднозначность проблем развития робототехники военного назначения, сошлись в одном: за этим направлением будущее, и от того, насколько профессионально мы действуем в этой сфере сегодня, зависят наши завтрашние успехи или неудачи.
Основные же тезисы выступивших в дискуссии по этой важной для перспективного военного строительства Российской Федерации теме специалистов приводятся ниже.
МЕЧТЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
Игорь Михайлович Попов – кандидат исторических наук, научный руководитель Независимого экспертно-аналитического центра «ЭПОХА»
Тема развития робототехники является ключевой для современного мира. Человечество, по большому счету, только вступает в настоящую эпоху роботизации, при этом некоторые страны уже сейчас стремятся вырваться в лидеры. В долгосрочном плане выиграет тот, кто уже сегодня найдет свое место в развернувшейся мировой технологической гонке в сфере робототехники.
У России позиции в этом отношении достаточно благоприятные – есть научно-технологический задел, есть кадры и таланты, есть инновационный кураж и творческая устремленность в будущее. Более того, руководство страны понимает важность развития робототехники и делает все возможное для того, чтобы обеспечить России лидирующие позиции в этой сфере.
Особая роль отводится робототехнике в деле обеспечения национальной безопасности и обороны. Вооруженные силы, оснащенные перспективными типами и образцами робототехнических комплексов завтрашнего дня, будут обладать неоспоримым интеллектуально-технологическим превосходством над противником, который по тем или иным причинам не сможет вовремя вступить в элитный «клуб роботизированных держав» и окажется на обочине разворачивающейся робототехнической революции. Технологическое отставание в области робототехники сегодня может иметь катастрофические последствия в будущем.
Именно поэтому так важно уже сегодня отнестись к проблеме развития робототехники и в стране, и в армии со всей серьезностью и объективностью, без пропагандистских фанфар и победных реляций, но вдумчиво, комплексно и концептуально. А в этой сфере есть над чем подумать.
Первой очевидной и давно назревшей проблемой является терминологическая база сферы робототехники. Вариантов дефиниций термина «робот» достаточно много, но единства подходов не наблюдается. Роботом иногда называют и детскую радиоуправляемую игрушку, и автомобильную коробку передач, и манипулятор в сборочном цеху, и хирургический инструмент медиков, и даже «умные» бомбы и ракеты. В одном ряду с ними оказываются, с одной стороны, уникальные разработки роботов-андроидов и, с другой стороны, серийные модели беспилотных летательных аппаратов.
Так что же имеют в виду официальные представители разных министерств и ведомств, руководители промышленных предприятий и научных организаций, когда говорят о робототехнике? Иногда создается впечатление, что этим модным термином сейчас бросились жонглировать все кому не лень. Счет всевозможным роботам уже идет на сотни тысяч, если не на миллионы.
Вывод однозначен: нужна общепризнанная терминология в сфере робототехники, чтобы развести базовые понятия систем дистанционного управления, автоматических, полуавтономных, автономных систем, систем с искусственным интеллектом. На экспертном уровне должны быть установлены четкие границы этих понятий, чтобы все могли общаться на одном языке и чтобы у лиц, принимающих решения, не возникали ложные представления и неоправданные ожидания.
В результате, как нам представляется, неизбежно придется вводить новые понятия, которые в наиболее адекватной форме отражали бы технологические реалии сферы робототехники. Под роботом, очевидно, было бы рационально иметь в виду систему с искусственным интеллектом, обладающую высокой или полной степенью автономности (независимости) от человека. Если принять за основу такой подход, то количество роботов может сегодня пока измеряться штуками. А весь остальной массив так называемых роботов будет в лучшем случае лишь автоматизированными или дистанционно управляемыми аппаратами, системами и платформами.
Проблема терминологии в сфере робототехники особенно актуальна для военного ведомства. И здесь возникает важная проблема: а нужен ли робот в армии.
В общественном сознании боевые роботы ассоциируются с картинками бегущих роботов-андроидов, атакующих позиции врага. Но если уйти от фантастики, то сразу встает несколько проблем. Мы уверены в том, что создать такого робота – задача вполне реальная творческим коллективам ученых, конструкторов и инженеров. Но сколько им потребуется для этого времени, и сколько созданный ими андроид будет стоить? Сколько будет стоить производство сотен или тысяч таких боевых роботов?
Есть общее правило: стоимость средства поражения не должна превышать стоимости объекта поражения. Вряд ли командир роботизированной бригады будущего решится бросить своих андроидов в лобовую атаку на укрепленные позиции противника.
Тогда и возникает вопрос: а нужны ли вообще в линейных боевых частях такие роботы-андроиды? На сегодняшний день ответ скорее всего будет негативный. Это дорого и очень сложно, а практическая отдача и эффективность крайне низкие. Трудно представить вообще какую-либо ситуацию на поле боя, в которой робот-андроид был бы эффективнее профессионального солдата. Разве что действуя в условиях радиоактивного заражения местности…
А вот что точно нужно командирам подразделений тактического звена уже сегодня – так это воздушные и наземные дистанционно управляемые или автоматизированные комплексы разведки, наблюдения, слежения; инженерные машины различного назначения. Вот только оправданно ли называть все подобные системы и комплексы робототехническими – вопрос, как мы уже говорили, спорный.
Если же вести речь о настоящих роботах, обладающих той или иной долей искусственного интеллекта, то с этим тесно связана еще одна проблема. Достичь значимого уровня развития в области робототехники невозможно без качественных скачков и реальных достижений в других – смежных и не очень смежных – отраслях науки и технологий. Речь идет о кибернетике, автоматизированных системах управления глобального уровня, новых материалах, нанотехнологиях, бионике, изучении мозга и т.д. и т.п. О промышленно и производственно значимом прорыве в области робототехники можно говорить только тогда, когда для этого в стране создана мощная научно-технологическая и производственная база 6-го технологического уклада. Кроме того, для робота военного назначения все – от болта до чипа – должно быть отечественного производства. Поэтому эксперты так скептически относятся к бравурным заявлениям об очередных, не имеющих аналогов в мире достижениях отечественной робототехники.
Если внимательно и непредвзято проанализировать подходы зарубежных высокоразвитых государств к проблемам робототехники, то можно сделать вывод: там понимают важность развития этой области, но стоят на позициях трезвого реализма. Деньги считать за рубежом умеют.
Робототехника – это передний край науки и технологий, это еще во многом «терра-инкогнито». О каких-то реальных достижениях в этой области, которые могли бы уже сегодня оказать революционное влияние, например, на сферу национальной безопасности и обороны, на сферу ведения вооруженной борьбы, говорить пока преждевременно. Это, как нам представляется, должно учитываться и при определении приоритетов развития вооружений и военной техники для нужд армии.
Тон в развитии робототехники в современном мире задает гражданский сектор экономики и бизнес в целом. Это и понятно. Создать робототехническое устройство-манипулятор, применяемое для сборки автомобиля, значительно проще, чем самый примитивный дистанционно управляемый наземный транспортный комплекс для нужд армии. Сложившаяся тенденция, очевидно, оправдана: движение идет от простого – к сложному. Робототехнический комплекс военного назначения должен действовать не просто в сложной, а во враждебной среде. Это – принципиальное требование к любой системе военного назначения.
Поэтому, как нам представляется, локомотивом в развитии робототехники в условиях России должны быть предприятия и организации оборонно-промышленного комплекса, имеющие для этого все ресурсы и компетенции, но в ближайшей перспективе востребованность робототехнических комплексов гражданского, специального и двойного назначения будет выше чисто военного, а особенно боевого назначения.
И это объективная реальность нашего дня.
РОБОТЫ В СТРОЮ: НА ЧТО РАВНЯТЬСЯ?
Александр Николаевич Постников – генерал-полковник, заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ (2012–2014)
Актуальность поднятой проблемы чрезмерно широкого толкования понятия «робот» не вызывает сомнений. Эта проблема не так безобидна, как может показаться на первый взгляд. За ошибки в определении направлений развития вооружения и военной техники (ВВТ) государство и общество может заплатить слишком высокую цену. Особенно опасна ситуация, когда заказчики под «роботом» понимают свое, а производители – свое! Предпосылки к этому есть.
Роботы нужны в армии в основном для достижения двух целей: замещения человека в опасных ситуациях или автономного решения боевых задач, ранее решаемых людьми. Если новые средства вооруженной борьбы, поставляемые как роботы, не способны решать эти задачи, то они являются лишь усовершенствованием существующих типов ВВТ. Такие тоже нужны, но должны проходить по своему классу. Возможно, пришло время специалистам дать самостоятельное определение новому классу полностью автономных образцов ВВТ, которые военные сегодня именуют «боевыми роботами».
Наряду с этим в целях оснащения вооруженных сил всей необходимой номенклатурой вооружения и военной техники в рациональной пропорции требуется четко разделять ВВТ на дистанционно управляемое, полуавтономное и автономное.
Дистанционно управляемые механические устройства люди создавали испокон веков. Принципы почти не менялись. Если сотни лет назад для дистанционного выполнения какой-либо работы использовалась сила воздуха, воды или пара, то уже в ходе Первой мировой войны для этих целей стали применять электричество. Гигантские потери в той Великой войне (как ее назвали позднее) заставили все страны активизировать попытки дистанционного применения появившихся на поле боя танков и аэропланов. И определенные успехи были уже тогда.
Например, из отечественной истории мы знаем об Ульянине Сергее Алексеевиче, полковнике русской армии (в последующем – генерал-майор), авиаконструкторе, воздухоплавателе, военном летчике, много сделавшем для развития отечественной авиации. Известный факт: 10 октября 1915 года в манеже Адмиралтейства полковник С. Ульянин продемонстрировал комиссии Морского ведомства действующую модель системы управления движением механизмов на расстоянии. Радиоуправляемый катер прошел из Кронштадта в Петергоф.
В последующем, в ходе всего ХХ века, идея дистанционно управляемой техники активно прорабатывалась в разных конструкторских бюро. Здесь можно вспомнить отечественные телетанки 30-х годов или беспилотные летательные аппараты и радиоуправляемые мишени 50-х – 60-х годов.
Полуавтономные боевые машины начали внедряться в вооруженные силы экономически развитых государств уже в 70-х годах прошлого века. Происходившее в то время широкое внедрение кибернетических систем в различные наземные, надводные (подводные) или воздушные образцы ВВТ позволяет рассматривать их как полуавтономные (а кое-где – даже автономные!) боевые системы. Особенно убедительно этот процесс проходил в Войсках противовоздушной обороны, авиации и флоте. Чего стоят, например, системы предупреждения о ракетно-космическом нападении или контроле космического пространства! Не менее автоматизированы (или как сейчас сказали бы – роботизированы) и различные зенитно-ракетные системы. Взять хотя бы С-300 или С-400.
 |
| В современной войне без «воздушных роботов» достижение победы стало невозможным. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ |
В последние два десятилетия в Сухопутных войсках также идет активная автоматизация различных функций и задач штатного вооружения и военной техники. Наблюдается интенсивное развитие наземных роботизированных машин, используемых не только как транспортные средства, но и как носители вооружения. Тем не менее говорить об этом как о роботизации Сухопутных войск представляется пока преждевременным.
Сегодня Вооруженным силам нужна автономная военная техника и вооружение, которые соответствовали бы новым условиям обстановки, новому полю боя. Точнее – новому боевому пространству, включающему в себя, наряду с известными сферами, и киберпространство. Полностью автономные отечественные системы были созданы почти 30 лет назад. Наш «Буран» уже в далеком 1988 году летал в космос в полностью беспилотном режиме с посадкой по-самолетному. Однако подобных возможностей в наше время недостаточно. Есть ряд принципиальных требований к современной боевой технике, без соответствия которым она будет неэффективна на поле боя.
Например, актуальное требование к боевым роботам – соответствие их тактико-технических характеристик возросшей динамике современных боевых действий. Неповоротливые участники боевых действий могут стать легкой жертвой противника. Борьба за преобладание в скорости перемещения на поле боя (в каком-то смысле – «война моторов») была характерной на всем протяжении прошлого века. Сегодня она только обострилась.
Важно также иметь в составе Вооруженных сил таких роботов, обслуживание которых требовало бы минимального вмешательства людей. Иначе противник будет целеустремленно бить по людям из обеспечивающих структур и легко остановит любую «механическую» армию.
Настаивая на необходимости иметь в составе Вооруженных сил автономных роботов, я понимаю, что в краткосрочной перспективе наиболее вероятно широкое внедрение в войска различных полуавтономных технических устройств и автоматизированных транспортных средств, решающих в первую очередь обеспечивающие задачи. Такие системы тоже нужны.
По мере совершенствования специального программного обеспечения их участие в войне значительно расширится. Широкое внедрение реально автономных роботов в состав сухопутных войск различных армий мира, по некоторым прогнозам, можно ожидать в 2020–2030-х годах, когда автономные человекоподобные роботы станут достаточно совершенными и относительно недорогими для массового применения в ходе боевых действий.
Тем не менее проблем на этом пути много. Они связаны не только с техническими особенностями создания ВВТ с искусственным интеллектом, но и с социальными и юридическими аспектами. Например, если по вине робота убиты гражданские лица или из-за недоработанности программы робот стал убивать своих солдат – кто будет нести ответственность: производитель, программист, командир или кто-то еще?
Подобных проблемных вопросов много. Главное – война меняет свое лицо. Меняется роль и место вооруженного человека в ней. Для создания полноценного робота требуются совместные усилия специалистов из различных областей человеческой деятельности. Не только оружейников, но в немалой степени – психологов, философов, социологов и специалистов в области информационных технологий и искусственного интеллекта.
Сложность в том, что все необходимо делать в условиях явно выраженного дефицита времени.
ПРОБЛЕМЫ СОЗДАНИЯ И ПРИМЕНЕНИЯ БОЕВЫХ РОБОТОВ
Муса Магомедович Хамзатов – кандидат военных наук, помощник главнокомандующего Сухопутными войсками ВС РФ по координации научно-технического развития (2010–2011)
Современное положение с внедрением в вооруженные силы роботов очень сильно напоминает условия столетней давности, когда наиболее развитые страны начали массово внедрять невиданную до того технику – аэропланы. Остановлюсь на некоторых сходных аспектах.
В начале ХХ века абсолютное большинство ученых и инженеров не имело представления об авиации. Развитие шло методом многочисленных проб и ошибок, опираясь на энергию энтузиастов. Кроме того, инженеры и конструкторы перед Первой мировой войной в своей массе даже представить себе не могли, что за пару военных лет аэропланы начнут выпускаться десятками тысяч штук, а в их производстве будут задействованы многие предприятия.
Схожим является и длительный период инициативных исследований, и взрывной рост роли и места новой техники в военном деле, когда того потребовала война, и государство стало уделять этому направлению приоритетное внимание.
Аналогичные тенденции мы наблюдаем и в робототехнике. Как следствие, сегодня многие, включая и руководителей высокого ранга, также, вероятно, имеют смутное понимание, зачем и какие роботы нужны в войсках.
Сегодня вопрос о том, быть или не быть боевым роботам в составе вооруженных сил, уже не стоит. Необходимость передачи части боевых задач от людей различным механическим устройствам считается аксиомой. Роботы уже могут распознавать лица, жесты, окружение, движущиеся объекты, различать звуки, работать в команде, координировать свои действия на больших расстояниях через Сеть.
В то же время прозвучавший вывод о том, что технические устройства, именуемые сегодня боевыми роботами, военными роботами или боевыми робототехническими комплексами, целесообразно назвать по-другому, – очень актуален. Иначе получается путаница. Например, являются ли роботами «интеллектуальные» снаряды, ракеты, бомбы или кассетные боеприпасы с самоприцеливающимися боевыми элементами? По моему убеждению – нет. И причин тому немало.
Сегодня проблема в другом – роботы наступают. В прямом и переносном смысле. Взаимовлияние двух тенденций: тенденции роста интеллекта «обычного» вооружения (в первую очередь, тяжелого) и тенденции снижения стоимости вычислительных мощностей – обозначило наступление новой эпохи. Эпохи роботизированных армий. Процесс ускорился настолько, что образцы новых, более совершенных боевых роботов или боевых робототехнических комплексов создаются так быстро, что предыдущее поколение устаревает еще до того, как промышленность приступает к его серийному производству. Следствием становится оснащение вооруженных сил хотя и современными, но морально устаревшими системами (комплексами). Неоднозначность основных понятий в области робототехники только усугубляет проблему.
Вторым важным направлением, на котором сегодня необходимо сосредоточить усилия, является активная разработка теоретических основ и практических рекомендаций по применению и обеспечению робототехники при подготовке и в ходе боевых действий.
В первую очередь это относится к наземным боевым роботам, развитие которых, при большой их востребованности в современном бою, значительно отстало от развития беспилотных летательных аппаратов.
Отставание объясняется более сложными условиями, в которых приходится функционировать наземным участникам общевойскового боя. В частности, все летательные аппараты, в том числе и беспилотные, функционируют в одной среде – воздушной. Особенностью этой среды является относительная равномерность ее физических свойств во всех направлениях от исходной точки.
Немаловажным преимуществом беспилотных летательных аппаратов является и возможность их поражения только подготовленными расчетами с применением ракет «земля–воздух» («воздух–воздух») или специально доработанным стрелковым оружием.
Наземные робототехнические комплексы в отличие от воздушных действуют в гораздо более жестких условиях, требующих или более сложных конструктивных решений, или более сложного программного обеспечения.
Боевые действия практически никогда не идут на ровной, как стол, местности. Наземным боевым машинам приходится двигаться по сложной траектории: вверх и вниз по ландшафту; преодолевать реки, рвы, эскарпы, контрэскарпы и другие естественные и искусственные препятствия. Кроме того, необходимо уклоняться от огневого воздействия противника и учитывать возможность минирования путей движения и т.п. По сути, водителю (оператору) любой боевой машины в ходе боя приходится решать многофакторную задачу с большим количеством существенно важных, но неизвестных и переменчивых во времени показателей. И это в условиях крайнего дефицита времени. Причем обстановка на земле порой меняется каждую секунду, постоянно требуя уточнения решения на продолжение движения.
Практика показала, что решение этих проблем является сложной задачей. Поэтому абсолютное большинство современных наземных боевых робототехнических комплексов являются, по сути, дистанционно управляемыми машинами. К сожалению, условия применения подобных роботов крайне ограничены. С учетом возможного активного противодействия со стороны противника такая военная техника может оказаться неэффективной. Да и затраты на ее подготовку, транспортировку в район боевых действий, применение и содержание могут значительно превысить пользу от ее действий.
Не менее остро сегодня стоит и проблема обеспечения «понимания» искусственным интеллектом информации об окружающей среде и характере противодействия противника. Боевые роботы должны быть способны автономно выполнять свои задачи с учетом конкретной тактической обстановки.
Для этого уже сегодня необходимо активно вести работы по теоретическому описанию и созданию алгоритмов функционирования боевого робота не только как отдельной боевой единицы, но и как элемента сложной системы общевойскового боя. И обязательно с учетом особенностей национального военного искусства. Проблема в том, что мир слишком быстро меняется, и сами специалисты часто не успевают осознать, что важно, а что нет, что является главным, а что – частным случаем или вольной интерпретацией отдельных событий. Последнее – не такая уж редкость. Как правило, это происходит из-за отсутствия четкого понимания характера войны будущего и всех возможных причинно-следственных связей между ее участниками. Проблема сложная, но ценность ее решения ничуть не ниже важности создания «супербоевого робота».
Необходим широкий спектр специального программного обеспечения эффективного функционирования роботов в ходе всех этапов подготовки и ведения боевых действий с их участием. К основным из таких этапов, в самом общем плане, можно отнести следующие: получение боевой задачи; сбор информации; планирование; занятие исходных позиций; непрерывная оценка тактической обстановки; ведение боя; взаимодействие; выход из боя; восстановление; передислокация.
Кроме того, вероятно, требует своего решения и задача организации эффективного семантического взаимодействия как между людьми и боевыми роботами, так и между разнотипными (разных производителей) боевыми роботами. Это требует осознанных коопераций между производителями, особенно в части того, чтобы все машины «говорили на одном языке». Если боевые роботы не смогут активно обмениваться информацией на поле боя потому, что не совпадают их «языки» или технические параметры передачи информации, то ни о каком совместном применении говорить не придется. Соответственно определение общих стандартов программирования, обработки и обмена информацией также является одной из основных задач в создании полноценных боевых роботов.
Михаил Сергеев 
