Николай Поросков
Стрельба становится все более массовым увлечением. Фотография предоставлена ЦКИБ СОО
Филиал АО «Конструкторское бюро приборостроения» – «Центральное конструкторское исследовательское бюро спортивно-охотничьего оружия» (Холдинг НПО «Высокоточные комплексы» Госкорпорации Ростех) – уникальное предприятие с уникальными мастерами. Названия их профессий многим просто неизвестны. И мастера, и продукция здесь – штучный товар. В мире наберется лишь пять фирм с полным циклом производства охотничьего оружия, у которого только ореховый приклад может стоить 5–6 тыс. евро. Здесь создают ружья, стоимость которых сопоставима с ценой приличного автомобиля.
О том, как создается элитное оружие, кому из известных людей его дарят, о планах предприятия военному обозревателю «Независимого военного обозрения» Николаю ПОРОСКОВУ рассказывает директор ЦКИБ СОО Алексей СОРОКИН.
 |
| Карабин МЦ116РК. |
– Алексей Михайлович, у вас работают редкие мастера редких же профессий: резчики по металлу и дереву, создающие уникальные рисунки. Кстати, кто придумывает сюжеты рисунков? Или у вас набор стандартных «картинок»?
– Есть альбомы с сюжетами, которые могут быть нанесены на приклад. Но чаще это взаимный творческий процесс изготовителя и заказчика. Если человек готов потратить на ружье сумму, сопоставимую с ценой приличного автомобиля, у него есть право и даже обязанность сделать это изделие уникальным. В том числе и через участие в творческом процессе разработки сюжета рисунка, который будет выгравирован на ружье. И ценность таких ружей в том, что это взаимное творчество. Люди потому и ценят подобные изделия, демонстрируют с гордостью гостям и знакомым, передают по наследству.
– Вы упомянули о цене ружья. Сколько это будет в абсолютных цифрах?
– От нескольких сот тысяч рублей до нескольких миллионов.
– И в России есть люди, идущие на такие траты?
– У нас есть люди, которые покупают «Бентли» за полмиллиона евро. Почему бы им не заказать ружье?
– В любом случае и люди, у вас работающие, и продукция ваша – штучный товар. В России нет другой такой школы по разработке и созданию спортивно-охотничьего оружия. Как удалось сохранить эту школу, уникальных специалистов даже в трудные для страны времена?
– Людей набираем только в Туле. Это устоявшаяся традиция: люди приходят, обучаются, в процессе производства растут. Некоторые из них потом уходят, организуют частные предприятия, кому-то «гравируют заказ».
– Можно говорить, что у вас существует школа такого рода мастеров?
– Да, но с некоторыми оговорками. Школы как комплексной системы подготовки нет, но мы пытаемся возродить школу оружейного мастерства, есть целая программа. Надеюсь, что мы ее реализуем. В том числе будем готовить и специалистов художественной гравировки.
– Насколько знаю, у вас работают мастера и других редких специальностей, по которым не готовят ни в одном учебном заведении. Это правщики стволов, осадчики-ствольщики, освинцевальщики, которые создают, как говорят знатоки, оружие высокого разбора, то есть высокого класса. Что эти люди делают?
 |
| Спортивная винтовка F-класса МЦ343. |
– Я считаю, что если правильно выстроена ствольная технология, то править стволы не надо. Но ствол – это тонкая трубка. Когда изнутри ее удаляется металл, меняется реакция этой трубки, может быть изменена ее геометрия. Трубку осматривают на специальной установке – как правило, глазами по так называемым теневым кольцам, поскольку приборы нарушения геометрии видят плохо. Если у человека правильно сформирован визуальный стереотип, если есть к этому предрасположенность, он заметит неравномерность колец и поймет, что надо делать со стволом, каким образом его поправить.
– Для меня неожиданно то обстоятельство, что глаз точнее прибора.
– Действительно – точнее. Это подтверждается не только у нас в России. Я был на предприятии ФН Хершталь в Бельгии. Японцы предложили им сделать прибор для определения нарушений геометрии ствола, сделали его. И эта машина стоит без дела – глаз лучше. Это мировоззренческий вопрос. В век компьютерной техники многие считают, что с помощью высоких технологий можно получить абсолютно все. На деле это не так. Человек до сих пор руками может сделать то, что не сделает ни одна машина. В частности, при подгонке частей ружья высокого класса.
В фирме «Голанд-Голанд» проводят так называемый стофунтовый тест: берут стофунтовую купюру (толщина около 1/10 мм), вкладывают ее в какой-то зазор между частями, и ружье не закрывается. Это говорит о точной подгонке деталей. А в ЦКИБ делали ружья, которые не закрываются от вложения в зазор человеческого волоса.
В таких тестах и проявляется уникальность специалистов. В случае с человеческим волосом это сборщик высокого класса. Он коптит все детали (натурально, на свечке) и по копоти притирает детали специальными камнями, пастами, инструментом. Когда закрываешь ружье высокого класса, слышишь не звонкий щелчок, а очень глухой, нежный звук – это как при закрытии двери очень дорогого автомобиля. Когда все хорошо подогнано, невозможно почувствовать шов, проводя пальцем. Ни визуально, ни на уровне ощущений совместимости деталей. Ни одна машина этого не сделает – можно только руками.
– А осадчики что делают?
– Помимо металлических деталей, у ружья есть и детали деревянные. Первые нужно врезать во вторые, осадить их без зазоров, швов, чтобы это подчеркивало эстетику ружья. Ствольщики занимаются, естественно, стволами. В гладкоствольном ружье им нужно собрать блок, произведя при этом пайку, финишную отделку. Дальше. В ствол ружья или карабина заливается свинцовый притир, потом наносится абразивная паста – все это для ручной или механической полировки канала ствола. Этим занимаются свинцевальщики. Я сам по специальности ствольщик – делаю ствол нарезного оружия, что называется, от и до.
– Вы ведь еще и мастер спорта СССР по пулевой стрельбе. Много ли поставлено мировых рекордов из вашего спортивного оружия?
– На сегодня действующих мировых рекордов из нашего оружия, увы, нет. Но мы на этот рынок должны вернуться. Для этого мы предпринимаем усилия. В частности, работаем над винтовкой F-класса МЦ343. Я считаю, что мы сможем сделать образец, который будет по своим свойствам уникальным.
– Что значит F-класс?
– Английская дисциплина, которая имеет бешеную мировую популярность. Это стрельба на 800–1000 ярдов по мишени на очки.
– Я что-то слышал о вашей винтовке, хорошо проявившей себя на крупнейших международных состязаниях…
– Да, еще на предприятии «Орсис» в 2012–2013 годах я фактически своими руками сделал винтовку, с которой стрелок сборной Украины в 2014 году выиграл чемпионат Европы. Это очень высокое достижение в том смысле, что никогда российское оружие на первенствах Европы не присутствовало. А здесь мы, говоря спортивным сленгом, «перестреляли» огромное количество участников соревнований мирового уровня с громкими именами, к тому же оснащенных лучшими американскими и британскими оружейниками. Победа украинца с российской винтовкой для многих была шоком.
Тот набор знаний и опыта мы сегодня внедряем в новое оружие, которое будет производиться уже здесь, в ЦКИБ. Полагаю, что мы создадим образцы, безусловно, мирового уровня. Из некоторых начнем стрелять уже в следующем году. Тогда и мировые рекорды появятся.
– Возможно ли возрождение славной традиции – выпускать партиями оружие для стрелкового спорта? Что для этого требуется? Есть ли запросы самих спортсменов?
– Как я уже сказал, мы возвращаемся на этот рынок. Помимо винтовки F-класса у нас есть разработка пистолета, который, я думаю, будет востребован для практической стрельбы. Стрелковый спорт очень изменился. Если раньше под ним подразумевалась классическая пулевая стрельба на 50 метров, пневматическая стрельба на 10 метров и стендовая стрельба, то сейчас идет массовое развитие таких видов, как F-класс, которые воспринимаются как эталонный вид спорта. В отличие от классических олимпийских видов пулевой стрельбы применяются малокалиберный боеприпас, необолоченная (цельносвинцовая) пуля и короткие дистанции, в F-классе применяются оболоченная пуля, другие энергетики, совершенно другие точности на более дальних дистанциях: вместо 50 метров – до 1000 метров. Это совершенно другая категория стрельбы. Вместо стендов с защитой от ветра – чистое поле.
Поэтому существующие олимпийские виды стрельбы превратились в декоративные дисциплины. И они сегодня перестали быть массовыми – в отличие от того же F-класса. Соревнования с тактическим сценарием (снайпинг – игра снайперов) несопоставимо более массовые, нежели олимпийские виды. Присутствовать там гораздо интереснее. Все эти виды современного спорта имеют прикладное значение: полученные на них навыки могут быть применены на охоте, на войне, в полицейских подразделениях.
Любой спорт – экстремальная задача для оружия и стрелка с точки зрения обеспечения надежности, точности – вообще свойств оружия. Если мы способны создать винтовку, могущую победить на чемпионатах мира и Европы, часть решений может быть перенесена в область создания снайперского, боевого оружия. Для стрелка-практика, который стреляет из пистолета очень много, а элита их делает больше 100 тыс. выстрелов в год и подвергает оружие таким нагрузкам, естественно, дают о себе знать все дефекты. В итоге в оружии можно выловить всех «блох», оно становится совершенно безупречным.
– Что из тульского оружия чаще используют охотники-промысловики?
– Промысловики не пользуются дорогим оружием, а только дешевым и под дешевые патроны. Это может быть какая-нибудь простенькая «мелкашка», карабин Симонова (СКС). Объясняется это тем, что промысел – одно из самых жестоких испытаний оружия, какое только можно придумать: применяется оно, когда кругом пыль, грязь, холод, жара, влажность, сложно ухаживать за этим оружием. Эти требования нас не пугают, но производственные площади заняты под гособоронзаказ и нашу традиционную продукцию. И потому я не вижу в нашем ассортименте продукции, которую мы могли бы предложить промысловикам. Мы не присутствуем в сегменте дешевого оружия, и планов таких нет.
 |
| Самозарядный карабин МЦ126. |
Мы делаем, например, ружье МЦ, которое стоит приличные деньги, воспринимается как дорогая марка. Его покупку промысловиками можно расценить так: купить «Лексус» и возить на нем картошку. Для картошки нужна «Газель», но мы «Газель» не производим. Мы можем что-то предложить для промысла морских животных. Тюленей, например.
Есть еще так называемое экспедиционное оружие, которое берет с собой группа в поход. Такое ружье имеет несколько функций. Например, «котловое» ружье, с помощью которого можно добыть пропитание – застрелить птичку или зайчика. Вторая функция – защита от диких животных. Вот в этом секторе для нас есть интересная задача, к тому же у ЦКИБ имеется исторический опыт. Могли бы заняться легкими комбинированными карабинами, которые имеют и пулевой ствол, и гладкий. При этом оружие очень легкое, неприхотливое, которое можно эксплуатировать длительное время.
– Старейший конструктор вашего предприятия Виктор Николаевич Денисов в свое время разработал такое экзотическое оружие, как спортивный арбалет и гарпунное ружье. Сегодня не занимаетесь такого рода разработками?
– А другой наш конструктор разработал линию по фасовке мороженого… В 1990-е годы люди растерялись, начали искать применение своих знаний и конструкторских умений в других областях. Но развития это явление не получило. Спрос на линию по фасовке мороженого маленький. Гарпунное ружье не пригодилось, поскольку в России охота на китов запрещена законодательно. Разрешена разве что малочисленным народам Севера, да и то традиционным способом. Сегодня кит как объект промысла (жир для отопления и освещения) никому не интересен.
– И арбалеты тоже никому не нужны? Я помню, в начале 1990-х было организовано то ли общество, то ли ассоциация стрельбы из арбалета.
– Такая организация существует и сегодня. Среди моих знакомых есть арбалетчик. Оружие выпускается, есть хорошие модели, но смысла гнаться за их изготовителями я не вижу. Опять же охота с арбалетами и луками, которые отнесены законом к примитивному оружию, в России запрещена. У американцев разрешена охота с примитивным оружием – арбалетом и луком, а также дульнозарядным оружием, рассчитанным, по сути, на один выстрел. Время охоты – плюс месяц до начала обычного охотничьего сезона и столько же после его окончания. Обладателям примитивного оружия приходится стрелять с очень близкого расстояния, кроме того, у них имеется один выстрел, то есть у животного больше шансов выжить. Если бы у нас были те же условия, то рынок этого оружия был бы на порядок больше. А пока затевать его производство не имеет смысла.
Вот скажите, для чего нужен спорт с его достижениями? На нем нельзя заработать, но любой охотник и стрелок, которые собрались купить себе оружие, открывает спортивный журнал и смотрит, с каким оружием люди побеждают. Участие в соревнованиях – самый мощный маркетинговый ресурс, который есть у предприятия для продвижения продукции. И как только люди видят, что твое оружие в топе, что его покупает элита, сразу наполняется портфель заказов.
У меня хорошие отношения с одним известным американским ствольщиком. Он создал предприятие, производил хорошие стволы, но не было заказов. Он уговорил двух известных американских стрелков взять его стволы. Они в национальном чемпионате США в дисциплинах и комбинациях выиграли девять титулов на двоих. Через две недели у моего знакомого уже был заказ на 270 тыс. долларов, сейчас у него заказов – на несколько миллионов в год.
Известная итальянская фирма «Перацци» даже платит спортсменам стипендии, обеспечивает своим оружием, хотя оружие у нее да, хорошее, но невыдающееся. Если мы сумеем так выстроить маркетинг, добиваясь серьезных спортивных побед, то обеспечим для себя рынок сбыта во всю глубину. И мы к этому идем. Что касается меня лично, то, начав путь, я всегда прохожу до конца.
– Тот же конструктор Виктор Денисов придерживался принципа: охотничье оружие – предмет декоративного искусства, на первом месте эстетика, чтобы оружие приятно было взять в руки, и только на втором месте безотказность, надежность. Этот принцип остается сегодня?
– Я Виктора Николаевича уважаю, но в этом с ним не согласен. Оружие, несмотря на внешние украшения, должно выполнять функцию. Конечно, кто-то может приобрести дорогое ружье только для того, чтобы повесить на стенку, но это его дело. Ему не хотелось, видимо, с таким оружием пробираться сквозь тайгу, скатываться по песчаному склону, чтобы ничего не поцарапать и не помять.
– Но вот копии автомата и пулемета – вещи нефункциональные…
– Человек более половины своих денег тратит на то, что ему не нужно. Например, вместо «Шкоды» покупает тот же «Лексус», хотя обе машины функционально очень близки. Можно купить часы за 20 долларов, которые будут показывать точное время, но побеждает стремление купить швейцарские «Вашерон Константин» или «Патек Филипп». Вещи, которые мы покупаем, не столько обеспечивают функцию, сколько придают нам некоторую значимость, престиж, питают наши внутренние глубокие эмоциональные мотивы. У меня простейший телефон, он выполняет функцию – с помощью его я с кем-то разговариваю. Эстетика, украшение лишь придает оружию еще одно свойство. Но в базе – хорошее качественное ружье. Говорят, что некрасивый самолет не летает. То же самое и с оружием.
 |
| Самозарядный карабин МЦ125. Фотографии предоставлены ЦКИБ СОО |
– В 1957 году тульский конструктор Петр Аркадьевич Богословский разработал строительно-монтажный пистолет, получив за это серебряную медаль ВДНХ. Иван Михайлович Михалев – автор противоградовых установок «Облако», «Алазань», «Молдова». В активе вашего КБ – проектирование холодильно-фасовочных установок для автоматизированных линий мороженого, которые работают до сих пор. Можете привести еще примеры изготовления чисто гражданской продукции?
– Охотничьи ножи. Некоторое наше оружие (гранатомет ГМ-94) используется противолавинной службой. Для инициации схода лавин у службы есть большие артиллерийские установки, но их не всегда возможно применить – в силу габаритов, веса невозможно затащить повыше. А для схода мелких лавин гранатомет в самый раз. Наш деревообрабатывающий цех может выпускать мебель, окна. Недавно в юбилей одному уважаемому человеку подарили футляр из карельской березы – ощущение, что солнце светит изнутри этого футляра.
В США в музее «Метрополитен» я увидел потрясающей красоты журнальный столик с надписью: «Изготовлено на Тульском оружейном заводе». Дата: примерно 1778 год. Таково тульское историческое наследие.
– Ваши изделия часто дарят первым лицам государств. Президенту России Владимиру Путину на его 60-летие подарили карабин под патрон 9.3Х62. Эти данные есть в Интернете. Кому еще из известных людей дарили оружие производства ЦКИБ СОО?
– Брежневу на его 60-летие вручили самозарядный малокалиберный карабин МЦ18-2, Горбачеву – ружье и пистолет, Ельцину – ружье марки МЦ, Черномырдину – охотничий самозарядный карабин ОЦ-18 на основе снайперской винтовки Драгунова.
– Что за история 2004 года с заказом от вице-президента фирмы Лукойл на самозарядный карабин под патрон 8Х68? Такого карабина в мире не было.
– Таких карабинов было сделано несколько. Недавно в Интернете я видел объявление о продаже одного из них.
– Принадлежащего этому нефтянику?
– Необязательно. Если все подготовлено к производству, все равно выпустят партию. Не бывает оружия, созданного в одном экземпляре.
– Заказчик может возразить: почему вы копируете оружие, разработку которого я оплатил?
– Я не знаю деталей, но образец такого карабина есть в музее ЦКИБ. Достаточно экзотический калибр, но сказать о чем-то значительно большем сложно. Разве что о габаритах. Просто была поставлена задача, и ее реализовали.
– Торговая точка по продаже оружия при ЦКИБ СОО чем-то отличается от обычных магазинов?
– Магазин есть, но поскольку очень маленький выбор гражданского оружия, торговать нечем. Мы поддерживаем его как площадку, куда могли бы прийти люди, интересующиеся нашей продукцией. Однако в планах – создание трех крупных магазинов: в Туле, Москве и Санкт-Петербурге.
– «Мы ориентированы сами на себя, поэтому смежников у нас немного», – это, кажется, ваши слова. Какой смысл в них вкладывали?
– Большинство изделий мы производим у себя. Со смежниками мы, конечно, работаем, но работающему с нами нужен большой запас терпения: изготовление деталей, соответствующих нашим стандартам, – дело сложное. Как правило, чтобы сдать нам партию деталей, их нужно переделать несколько раз, иногда десяток. Мы возвращаем, проводим совместные совещания, говорим, что требуется изменить… Не все проходят этот путь.
Однако мы стремимся к увеличению количества смежников, отдаем им производство, например, антабок, пружин. При этом основные командные детали и сложные сборки оставляем у себя – мы должны быть в них уверены.
– Я не охотник. По мне ружье – это набор деталей, дающих функцию, то есть возможность стрельбы…
– Примерно то же самое испытывает человек, когда сравнивает оружие наше и некоторых наших ближайших конкурентов. Иногда проводишь пальцем и цепляешься за зазор, видишь щели, качество обработки. Такие мелкие недостатки складываются в общую картину. Хорошее ружье покрыто ровным черным цветом, в котором ты отражаешься, палец не цепляется ни за что…
– К каким фирмам на Западе вы относитесь с уважением?
– К работам Питера Нельсона, например. Этот англичанин делал очень мало ружей. Одно стоит порядка 200 тыс. долл. Я такое оружие держал в руках и понимал: это нечто, это совершенство!
– За последние несколько лет к вам поступило более 30 тыс. заявок на гражданское оружие. Люди готовы хоть сейчас же вкладывать деньги. Как вы отвечаете на эти заявки?
– Отвечаем, что пока такие изделия не производятся. При возможности постараемся спрос удовлетворить.
