«По объемам выручки на человека мы достигли параметров ведущих мировых компаний»

Береговой ракетный комплекс «Бал-Э». Фото из архива КТРВ

Имеет ли КТРВ отношение к созданию нового оружия, названного президентом России Владимиром Путиным в Послании Федеральному собранию? Что даст корпорации недавнее объединение с питерским концерном «Гранит-Электрон»? Верны ли сообщения СМИ о вхождении КТРВ в «Роскосмос»? На эти и другие вопросы в беседе с обозревателем «Независимого военного обозрения» Николаем ПОРОСКОВЫМ отвечает генеральный директор корпорации Борис ОБНОСОВ.

– Борис Викторович, чуть более года назад я спрашивал вас, есть ли необходимость в расширении корпорации? Вы отвечали: как правило, есть, но некоторые предприятия находятся в других холдингах. И вот 10 февраля 2018 года президент России подписал указ, а затем вышло распоряжение правительства о включении АО «Концерн «Гранит-Электрон» (Федеральный научно-производственный центр) в состав корпорации «Тактическое ракетное вооружение». В концерне целый ряд предприятий: АО «Северный пресс», АО «Равенство», АО «Завод им. А.А. Кулакова», АО «Саратовский радиоприборный завод» и другие. Что вам даст такое объединение?

– Тематика концерна «Гранит-Электрон» – системы целеуказания, управления, корабельные автоматизированные системы управления (КАСУ). Еще в 2004 году «Гранит-Электрон» должен был войти в холдинг «НПО машиностроения». 

Но по разным причинам этого не случилось. Уже тогда было понятно, что такое объединение было бы целесообразно и полезно.

ВПК «НПО машиностроения» (входит в КТРВ с 2012 года) – крупнейший заказчик концерна «Гранит-Электрон», на долю которого приходится свыше половины заказов. Наверняка такое же положение сохранится и в дальнейшем.

Да, для нас такое объединение – еще и дополнительная нагрузка, но мы подходим к слиянию прагматично. Это не расширение ради расширения, не удовлетворение чьих-то амбиций, как кто-то может подумать. Численность семи новых предприятий – около 5 тыс. человек. Это не так много. Всего в корпорации будет теперь около 60 тыс. человек. Структура вполне управляема. Тематика не очень расширится – в основном это продукция, которой мы «исконно» занимаемся: авиационное и морское оружие.

– Изначально инициатива объединения исходила от КТРВ или решило правительство?

– Производственная необходимость заставила встретиться с генеральным директором концерна Георгием Анатольевичем Коржавиным. Мы с ним обсудили возможное объединение усилий. Были ведь предложения включить концерн либо в ОСК, либо в «Ростех». А по существу, с прослеживающейся перспективой развития было давно понятно, что если главный заказчик продукции – КТРВ, что если уже налажены тесные кооперационные связи, то и объединяться надо с корпорацией.

– Как на практике происходит объединение?

– Мы уже встретились со всеми директорами во главе с Коржавиным, рассказали коллегам о стиле и методах работы в корпорации. Сейчас направляем на все предприятия группы экспертов для уточнения имеющейся информации об их финансово-экономическом и техническом состоянии.

– Удивило ли что-то в этом ознакомлении новичков: а у нас не так, не ожидали…

– Не удивило, а скорее заинтересовало, особенно наши подходы к корпоративной работе. У нас действует система финансово-экономического управления, которая позволяет разговаривать со всеми предприятиями на одном языке. Она объединяет 44 бюджета предприятий. Есть единый расчетно-кассовый центр, который позволяет достаточно жестко контролировать выплаты на тех предприятиях, финансовое положение которых неблестящее. Думаю, за отведенные нам полтора года на интеграцию предприятий концерна в КТРВ мы уложимся.

– Есть проблемные предприятия среди неофитов?

Подвижный береговой ракетный комплекс «Бастион». Фото из архива ВПК «НПО машиностроения»

– Каждое предприятие по-своему и интересно, и проблемно. Но находящихся на грани банкротства мы не обнаружили. Да, есть предприятия с очень маленькой прибылью, а это значит, что там неустойчивое финансово-экономическое положение, которое зависит от заказов и перспектив развития.

– Концерн «Гранит-Электрон» создает системы управления противокорабельными крылатыми ракетами (ПКР), в том числе гиперзвуковыми ПКР пятого поколения. Какое место в КТРВ займет теперь морская тематика? Каковы будут ее объем и значение? Какие идеи и технологии возьмете от влившегося концерна?

– У нас сегодня в объеме выручки авиационная тематика занимает примерно 60%, морская – 40%. Существенного увеличения доли последней не произойдет. Сужу по тому, что объем выручки концерна «Гранит-Электрон» за прошлый год составил 12 млрд руб., у КТРВ совокупный объем – 210 млрд руб.

Совместно с концерном можно более уверенно прогнозировать наше будущее. Мы, конечно, пересмотрим весь наш тематический ряд, попытаемся усилить слабые места. Все это требует детального анализа, в том числе и экономики предприятий, кадрового состава, стендовой базы…

– Будете, видимо, анализировать и мировой рынок противокорабельных ракет. Как вы его оцениваете?

– Рынок этот мы изучали и раньше – у нас же производят такие известные противокорабельные ракеты, как «Оникс», «Брамос», Х-35Э, Х-35УЭ… Рынок растущий, но все упирается в параметр «стоимость–эффективность». Стоимость противокорабельной ракеты Х-35УЭ условно 60 млн руб., а она позволяет с вероятностью 0,9 уничтожать суда водоизмещением до 5 тыс. т, стоимость которых – миллиарды. Такие суда составляют 70–80% всего надводного флота. И, конечно, страны, которые имеют выход к морю, даже если они не столь богаты, заинтересованы в приобретении эффективного противокорабельного оружия.

Одним залпом береговой комплекс «Бал-Э» может выпустить 32 ракеты типа Х-35Э индивидуального наведения. Комплекс «Бастион» работает по судам большего водоизмещения. Стрелять по кораблям водоизмещением до 5 тыс. т ракетой «Оникс» – все равно что бить из пушки по воробьям, поскольку она дороже. «Бал» и «Бастион» прекрасно дополняют друг друга, позволяя эффективно расходовать средства.

– Вам, конечно, знакомы сообщения об еще одном объединении – в универсальный ракетно-космический холдинг, в котором соберут разработчиков и производителей всех видов ракетного вооружения: Роскосмос, Концерн ВКО «Алмаз-Антей», Концерн «РТИ Системы» и КТРВ. Идея новой мегакорпорации принадлежит якобы вице-премьеру Дмитрию Рогозину. Все документы по объединению, как было объявлено, подготовлены и согласованы на уровне правительства. Какова ситуация сегодня? Логично ли такое объединение?

– Я знаю об этом возможном объединении только из прессы, поэтому комментировать здесь очень сложно. Мы на 100% государственная компания, любое решение, если оно будет принято, будем выполнять. У нас с Дмитрием Олеговичем, который был председателем совета директоров нашей корпорации, тесные рабочие отношения. Со мной на эту тему он не говорил. И не только он.

Руководители предприятий концерна «Гранит-Электрон» в демонстрационном зале головного предприятия КТРВ. Фото пресс-службы КТРВ

КТРВ выпускает подводное морское оружие, изделия для самолетов и кораблей. Говорить о вхождении в бывший Росавиакосмос, который в свое время возглавлял Юрий Николаевич Коптев, было бы еще как-то оправданно. Логика обсуждаемого сейчас объединения для меня не очевидна. Думаю, что руководство Концерна ВКО «Алмаз-Антей», изготовителя зенитных ракет, такого же мнения о своем вхождении в Роскосмос.

– О новейшем оружии сказал президент в Послании Федеральному собранию. Но хотелось бы услышать из первых уст, к чему именно из этих чудесных новинок КТРВ имеет непосредственное отношение. В частности, о гиперзвуковом ракетном комплексе «Кинжал», о гиперзвуковом планирующем боевом блоке системы «Авангард», который ВПК «НПО машиностроения», входящая в КТРВ, разработала и начала выпускать. Во всяком случае, так сообщали СМИ.

– Если уж из первых уст, то надо слушать Владимира Владимировича. Я, пожалуй, воздержусь от комментариев. Скажу лишь, что под сказанным президентом России имеется твердая основа. И как бы кто-то ни хотел интерпретировать сообщение как очередное запугивание или блеф, они не правы. За созданием такого оружия стоит целенаправленная работа огромных коллективов, в том числе и нашего.

– В 2016–2017 годах вы говорили: «Я думаю, что начало 2020-х годов будет отмечено выходом на 6–7 Махов». Вышло все раньше и намного больше. Вы ошиблись в прогнозе или скрывали военную тайну?

– От своих слов я не отказываюсь. Следует четко разделять разные научно-технические направления. Говоря о 6–7 Махах (1 Мах примерно равен 300 м/с), я имел в виду управляемый гиперзвуковой полет в атмосфере. Любая баллистическая ракета в верхней точке своей траектории достигает высоких гиперзвуковых скоростей.

Скорость движения надо рассматривать в привязке к той или иной гиперзвуковой системе. Если речь идет о выходе в верхние слои атмосферы и достижении какой-то предельной скорости, это одно, а вот лететь на высоте 30–40 км в течение получаса – это совсем другая задача и требует других решений. Думаю, к 2020-м годам скорость 6–7 Махов для управляемых продолжительных полетов в атмосфере может быть достигнута на практических образцах.

– Итоги работы крупных предприятий и объединений обычно подводятся в первом квартале года следующего. Сейчас как раз такое время. Поделитесь главными результатами работы корпорации за 2017 год.

– Основной итог – мы достигли объема выручки 210 млрд руб. (в позапрошлом году 172 млрд), чистая прибыль превысила 20 млрд – это очень хороший показатель для предприятий оборонно-промышленного комплекса, да и не только для ОПК. Год был для нас пиковый, тяжелейший – по гособоронзаказу и экспортным контрактам выпущено рекордное количество различных типов изделий. На головной площадке (у нас она одновременно и управляющая, и производящая) при численности работающих 2800 человек объем выручки составил 38 млрд руб., чистая прибыль – более 5 млрд руб. Объем выручки на человека – более 13,5 млн руб. в год, то есть достиг параметров ведущих мировых компаний.

– Кто-то в нашем ОПК имеет схожие объемы?

– Даже если и есть такие примеры, то их немного. Думаю, и в будущем по объему выручки головная площадка будет стабильно достигать около 30 млрд руб. В целом по корпорации на этот год планируется прибавка процентов на 20.

– Идет ли в этих итогах речь о разработке многоспектральных головок самонаведения, в разработке и производстве которых мы немного отстаем от ряда западных конкурентов? Или уже не отстаем?

– Если бы у нас такие проблемы решались за год, я хлопал бы в ладоши, а ученые и производственники были бы увешаны орденами и медалями, как северокорейские генералы. Вопрос многоспектральных головок самонаведения требует напряженного разностороннего труда многих коллективов в разных сферах и по разным направлениям. Проблема связана и с элементной базой: сделаешь такую головку, а она не поместится в кузов грузовика. Но мы движемся в нужном направлении, разрабатываем активные и пассивные радиолокационные головки, пытаемся сопрячь их с тепловизионными, но все это требует времени, восстановления потенциала в этой области. Если по радиолокационным головкам мы не уступаем нашим самым сильным конкурентам, то по тепловым, особенно многоспектральным, только стараемся их догнать.

– Недавно принята программа воспроизводства Ту-160М2. Заместитель министра обороны Юрий Борисов по поводу этого самолета сказал: «Нельзя сравнивать самолет Ту-160 с ракетами Х-55, Х-550, даже Х-101 и самолет, который мы надеемся получить в серии к 2030-м годам с новыми авиационными средствами поражения, которые будут иметь совершенно другие дальности». Что это будут за средства?

– Желание любого конструктора ракет – чтобы его изделия летали точнее, дальше и были во много раз дешевле носителя. Ведь можно сделать такую ракету, что будет непонятно, то ли самолет ее «везет», то ли она его. Мы исходим из заданий, которые нам дает Министерство обороны. Можно сделать ракету «воздух–воздух» большой дальности, а действие бортового локатора носителя при этом будет ограничено несколькими сотнями километров. Как в этом случае ракета найдет цель? А если ее саму «заставить» искать цель, будет ли она сверхзвуковой? Считаю, что характеристики самолета важны, но не важнее ТТХ ракеты.

Есть согласованные с разработчиком Ту-160М2 планы – мы будем работать над дальнейшим усовершенствованием оружия, возможно, над изделием, характеристики которого превысят Х-101. Новые изделия будут предназначены и для перспективного комплекса Дальней авиации (ПАК ДА). «Борт» должен быть цифровым и с хорошей памятью, потому что наше изделие порой имеет бОльшую память, чем у сегодняшних носителей.

Задача носителя – выйти в точку пуска ракет. Было много споров, дозвуковой самолет делать или сверхзвуковой. Если он быстрее выйдет в точку пуска, хорошо. Но при этом не следует забывать о топливной эффективности, определяющей время, которое самолет может находиться в полете. Конструкторы, инженеры доказали, что летные характеристики Ту-160 наиболее оптимально соответствуют сегодняшним потребностям.

– Когда разрабатывалась «Стратегия развития корпорации до 2017 года», ее авторы даже, наверное, и не думали, что у вас будут такие сегменты, как всепогодное оружие, космическая тематика. Эти задачи влились в аналогичную «Стратегию…» до 2025 года? Как идет «освоение» этих сегментов?

– Конечно, влились и расширились. Помимо «Стратегии…» у нас есть долгосрочная программа развития, которая нам предписана Минпромторгом, – программа инновационного развития. И там, и там все эти сегменты учтены. Кроме этого, есть продуктовая линейка, которую мы намерены развивать в областях авиационных средств поражения, подводного оружия, берегового, корабельного оружия. Есть, хотя и небольшой, космический сегмент – спутники дистанционного зондирования Земли.

– Президентом страны перед оборонным комплексом поставлена задача – к 2020 году новое оружие армии и флота должно составлять около 70%. «Это и есть реперная точка, которую мы стремимся достичь», – называли вы одну из главных задач корпорации.

– В некоторых областях эта точка достигнута, где-то мы к ней стремимся. Еще есть время до назначенного срока.

– Но президент требует еще, чтобы через несколько лет оборонка выпускала половину своей продукции – гражданского назначения. Куда легче тому же «Швабе» – он уже давно занимается гражданской продукцией, выпускает даже перинатальное оборудование. В гражданском продуктовом ряду КТРВ появилось что-то новое, помимо медицинского оборудования и санкабин для гражданских самолетов? Словом, как идет диверсификация?

– Задача поставлена действительно непростая, и я очень опасаюсь, как бы мы не наступили на те же самые грабли, как в начале 1990-х годов, когда конверсия считалась едва ли не панацеей от всех бед и проблем. Сегодня обозначены достаточно жесткие целевые параметры: к 2025 году иметь 30% гражданской продукции от общего объема, а к 2030 – 50%.

Этих показателей можно достичь, например, уменьшив объем выручки, что несерьезно. На деле же необходимо, чтобы доля гражданской продукции увеличивалась при росте общего объема выручки. В рамках корпорации мы создали специальное подразделение, занимающееся анализом рынка продукции гражданского и двойного назначения.

Задача требует продуманного отношения и со стороны государства. Сегодняшнюю ситуацию некоторые характеризуют так: перевооружились, давайте теперь выпускать гражданскую продукцию. В 1990-е годы у нас в стране гонялись за телевизорами, стиральными машинами иностранного производства, но были и отечественные. Вся бытовая техника была советского производства. Сегодня все эти ниши заняты напрочь! Остается область высокотехнологичной продукции, где конкуренты не наступают либо не ушли далеко вперед.

КТРВ – по большому счету чисто военная компания, и для выпуска гражданской продукции надо формировать конструкторские бюро: потребуются конструкторы именно гражданской продукции, дизайнеры, маркетологи. Это, что называется, на поверхности. Кроме того, нужен специализированный станочный парк – не будем же мы на семикоординатном станке делать какой-нибудь примитив.

В нашей стране есть естественные монополии: РЖД, «Газпром»… Они достаточно много закупают оборудования за рубежом. Но чтобы этим монополистам что-либо предложить, мне надо понять, что именно они закупали, иметь хотя бы чертежи этой продукции, знать потолочную цену. Надо, чтобы отказались от посредников, которых сегодня немало на рынке. Тогда я, зная кадровый состав корпорации, ее станочный парк, проанализирую ситуацию и скажу, какую продукцию мы могли бы производить.

И, чтобы оправдать затраты, надо предусмотреть возможность заключения многолетних контрактов. Ведь нам в любом случае надо будет изготовить специальную оснастку, приобрести дополнительный инструмент, новое проверочное оборудование. Все это серьезные вложения, которые за год окупить невозможно. Требуются хорошо просчитанные, последовательные шаги. А если только «спустить план», требовать отчет раз в квартал, раздавать выговоры, ничего не получится. Диверсификация производства – ответственная задача, и решаться она должна на уровне государства. Об этом я не раз говорил на совещаниях различного уровня.

– Откликнуться на ваши вопросы и запросы обещают?

– По крайней мере не было отрицания предложенного подхода. Иногда слышал: что ты не можешь пойти к руководителю-монополисту и договориться? Могу. Может, что-то и «выбью» в качестве заказа. Но схема и характер такого взаимодействия должны быть общедоступны, должны стать нормой, если хотим дело не заболтать. Второй такой конверсии, какая была в 1990-е, мы не выдержим.

А санкабины для самолетов, медицинское оборудование мы выпускаем по-прежнему, есть еще ряд интересных направлений, в том числе малая авиация. Может быть, сможем что-то предложить на экспорт.

Лишних денег у корпорации нет. Да, мы перевооружились, но не на сто же лет вперед! Такое перевооружение должно проводиться каждые пять–семь лет, и эти сроки будут сокращаться, если мы хотим быть хотя бы в первой десятке-двадцатке ведущих стран мира.

– Реклама вашей продукции происходит во время таких, к сожалению, трагических событий, как боевые действия в Сирии.

– Думаю, без нашего оружия там нельзя было бы восстановить статус-кво.

– О том, что корпорация сегодня имеет серьезный международный авторитет, авторитет среди покупателей, говорят и различные рейтинги. Каковы они?

– В прошлом году мы были на 35-м месте, по оценке Стокгольмского института стратегических исследований (СИПРИ). По оценкам авторитетного издания DefenceNews, КТРВ всегда в первой полусотне. Это не так мало для корпорации, которая начинала с шести предприятий, а сейчас объединяет под сорок.

– Кстати, каково положение одного из них – завода «Дагдизель», куда вы ездили и как генеральный директор корпорации, и как доверенное лицо президента России?

– Мощное, нормально работающее предприятие. За три года работы в составе КТРВ завод перестроился. Там новый станочный парк, заказы выполняются вовремя, ликвидирована дебиторская задолженность, запустили новейший цех с прекрасным оборудованием. Сегодня это завод другого уровня.

– Скоро ли на истребителе Су-57 появится ракета Х-31? Ее называют, как я прочитал, «сверхзвуковой смертью». Это так?

– Скорость этой ракеты три Маха, поэтому, попав в цель, она становится сверхзвуковой смертью. Но я должен оговориться: для Су-57 (в недалеком прошлом Т-50) основное оружие планируется для внутрифюзеляжного размещения. Ракета Х-31 в своих новейших модификациях (ПД, АД) размещается на внешней подвеске. Ракета эта уникальная, но есть и другие изделия для размещения внутри фюзеляжа, которые не уступят ей по своим характеристикам. У этой ракеты новой модификации дальность вдвое больше, она цифровая, у нее другие головка самонаведения и двигатель.

– В этом году корпорация и ее дочерние предприятия планируют принять участие в международных выставках «Армия», «Гидроавиасалон», ADEX, Airshow China. Какие наиболее интересные изделия планируете там демонстрировать? Насколько, по-вашему, эффективны эти выставочные форумы?

– Определенный эффект международные выставки дают, но количество их с нашим участием должно быть строго ограничено. Экспозиция КТРВ должна быть «вылизана», продумана с учетом рынка региона. Мы уже достаточно давно избрали курс на участие только в тех выставках, где мы чувствуем потенциальных заказчиков. Поэтому не размещаем экспозиции, например, на выставках в Лондоне, Париже. Если кто-то из директоров желает, пусть едет за свой счет туристом.

Корпорация участвовала в выставках в Казахстане, Азербайджане, некоторых других региональных выставках. Но основные для нас – внутрироссийские, в частности «Армия» в парке «Патриот». Кстати, в прошлом году наш стенд занял первое место среди экспозиций. МАКС в Жуковском, Военно-морской салон в Санкт-Петербурге, выставка в Геленджике – там мы как государственная компания должны быть достойно представлены.

– Борис Викторович, и в заключение нашей беседы хотелось бы узнать ваше видение перспектив дальнейшего развития корпорации.

– Уверен, что при той поддержке, которую нам оказывает руководство страны, и благодаря опыту и профессионализму коллективов наших предприятий мы сможем достойно справиться со всеми поставленными перед нами задачами.