МиГ против «мессера»

Летчики одной из частей принимают новые истребители МиГ-3. Фото из архива Аэрокосмического музея Сан-Диего

Из всех советских самолетов-истребителей начального периода Великой Отечественной войны самым противоречивым остается МиГ-3. Если обратиться к воспоминаниям участников тех далеких событий, то превалирует мнение, что, несмотря на высокую скорость, это был неудачный самолет. Однако были летчики, утверждавшие обратное.

РЕЗВЫЙ СТАРТ

Первоначально самолет в варианте МиГ-1 имел помимо огромной скорости приемлемые маневренные характеристики, позволявшие ему уверенно бороться с истребителями и бомбардировщиками вероятного противника, а им, несмотря на временную «дружбу», была Германия. На судьбу машины сильно повлияло решение Сталина, закрепленное октябрьским 1940 года постановлением СНК СССР об увеличении скоростной дальности полета на весьма невыгодном для этого режиме работы мотора до 1000 км. В итоге машина «налилась» тяжестью, и ее пилоты не могли на равных вести воздушные бои с основным истребителем люфтваффе Bf 109Е, или как его было принято обозначать по советской транскрипции Ме-109Е (в документах встречается и обозначение МШ-109Е). Последнее, видимо, было связано с тем, что на отечественных пишущих машинках тех лет отсутствовал латинский шрифт.

Но в июне 1941 года взгляды вождя на применение самолета-истребителя резко изменились. К тому времени в строевые части ВВС и ПВО поступило около 1000 МиГ-3 (без учета МиГ-1), преимущественно с увеличенным запасом топлива. 

Отказ от скоростной дальности полета в конце мая 1941 года позволил почти в полтора раза сократить запас горючего и, как следствие, облегчить машину. Исправлять ошибки пришлось уже в ходе войны.

В итоге заметно улучшились маневренные характеристики. Так, время виража на высоте 1000 м сократилось до 22 сек., в то время как у Bf 109E оно достигало 26,5–29,4 сек. Это позволило уверенно бороться с немцем на виражах на средних высотах. Но из-за чуть большей нагрузки на двигатель скороподъемность МиГа оставляла желать лучшего, правда ненамного. Как показали испытания, проведенные в августе 1941 года, на высоту 5000 м МиГ-3 поднимался за 7,1, а «мессер» – за 6,3 мин. Это отставание в скороподъемности и снижение горизонтальной скорости МиГа можно объяснить лишь ухудшением качества его сборки и внешней отделки в условиях военного времени. Тем не менее МиГ-3 превосходил Bf 109E по горизонтальной скорости во всем диапазоне высот.

ВООРУЖЕНИЕ

Сравнивая обе машины, следует остановиться и на их арсенале. В нашу страну немцы в 1940 году продали несколько Bf 109E с двумя вариантами вооружения. Первый из них имел три пулемета калибра 7,92 мм, включая два синхронных, а второй – две 20-мм пушки под крылом и столько же синхронных 7,92-мм пулеметов.

МиГ-3 преимущественно комплектовались 12,7-мм пулеметом Березина и двумя синхронными ШКАСами калибра 7,92 мм. Но были и другие варианты вооружения, включая «пятиточечный» МиГ-3 с дополнительными крыльевыми пулеметами БК, а также с двумя синхронными БС и одним ШКАС. Известен вариант с двумя БС и шестью реактивными орудиями РО-82 для стрельбы снарядами РС-82.

Чисто пулеметный вариант «мессершмитта» позволял выпускать по противнику около 500 г свинца в секунду, МиГ-3 же благодаря крупнокалиберному пулемету – вдвое больше. Но если на «мессере» стояли пушки, то МиГу лучше было не пересекать их трассы.

Бронебойная пуля ШКАСа не пробивала даже 6-мм бронезащиту, а зажигательная воспламеняла бензобаки немецких самолетов в редких случаях. За это пулемет ШКАС получил в строевых частях прозвище «гуманное оружие».

Куда эффективней была бронебойная пуля «Березина», пробивавшая с дистанции 100 м 16-мм броню. Бронебойно-зажигательная пуля этого пулемета воспламеняла бензобаки, разрывная – разворачивала протектор бензобаков и обшивку. Это позволяло эффективно бороться с бомбардировщиками противника.

ЗАЩИТА

Говоря об эффективности вооружения обоих самолетов в воздушном бою, следует рассмотреть и варианты их бронезащиты. У советских самолетов она была заметно слабее, чем у немцев, хотя и появилась еще в 1939 году. Так, бронеспинка МиГ-3 имела толщину 9 мм и выдерживала попадание лишь бронебойных пуль винтовочного калибра.

Бронеcпинка у Bf 109Е появилась, начиная с варианта Е-7, но на следующей модификации «мессершмитта» Bf 109F бронезащиту заметно усилили, включив в ее состав стальную плитку толщиной 10 мм, защищавшую голову и затылок пилота и закрепленную на откидной части фонаря. Помимо этого, имелся стальной лист между сиденьем летчика и бензобаком.

На фоне устоявшегося негативного отношения летного состава к МиГ-3 очень контрастно выглядит мнение летчика 126-го иап в то время лейтенанта Петра Белясника, впоследствии полковника, Героя Советского Союза, заслуженного летчика-испытателя.

«Истребитель МиГ-3, на который наш полк переучивался, – рассказывал Петр Никифорович, – потребовал от летчиков немало новых навыков, дополнительных усилий в обучении. Этот самолет мне понравился сразу. Его можно было сравнить со строгим конем в руках наездника. Он мчит стрелой, и, потеряв над ним власть, оказываешься под его «копытами». Отличные боевые качества МиГ-3 были как бы скрыты за некоторыми его недостатками. Достоинства этой машины доступны были только тем летчикам, которые владели умением их использовать».

Я не раз задумывался: почему столь уважаемый и заслуженный летчик отзывался о машине так хорошо вопреки общепринятому мнению других участников Великой Отечественной войны. Ответ нашелся не сразу, только после того как я предположил, что ему пришлось летать на облегченном МиГ-3 поздней серии. Тогда все сходится.

По этой причине я неоднократно корил себя за то, что не задал Петру Никифоровичу этот вопрос четверть века назад. Но время властно над нами, поскольку знания приходят постепенно и многие ответы на вопросы, открывающие тайны бытия, уходят в прошлое вместе с участниками событий прошлого.

БОЕВОЕ ПРИМЕНЕНИЕ

В качестве примера приведу результаты боевой работы летчиков 28-го истребительного авиаполка (иап). С начала войны по ноябрь 1941 года полк, входивший в 15-ю смешанную авиадивизию (сад) Юго-Западного фронта (Киевский особый военный округ), был укомплектован истребителями И-16 и МиГ-3. С осени 1941 года 28-й иап вошел в состав 6-го истребительного авиакорпуса московской зоны ПВО и одно время дислоцировался в подмосковном Клину.

За тот период летчики полка на МиГ-3 сбили 119 самолетов противника, из них 35 машин (30%) пришлось на долю Bf 109E и лишь пять – на Bf 109F. Два «мессера» достались пилотам И-16. По другим данным, было одержано 83 победы и потеряно 15 воздушных бойцов. Столь большую разницу можно объяснить лишь пополнением летчиками, прибывавшими из других полков или из госпиталей вместе со своими победами. Командир полка П.Н. Даргис, участвуя в боях, с 20 июля по 2 декабря 1941 года сбил на МиГ-3 лично шесть и в группе девять самолетов, в том числе по одному Bf 109E и Bf 109F, пять Bf 110 и восемь Ju 88.

В 2007 году в болотах Тверской области были найдены останки МиГ-3 № 4321. Самолеты этой серии в облегченном варианте были выпущены после начала войны и составили основу 28-го иап. Машину, пилотируемую Крапивко, потеряли 2 октября 1941 года. В тот день на прикрытие штурмовиков вылетело звено во главе с командиром эскадрильи Еремеевым. Его ведомыми были младшие лейтенанты Тюрин и Крапивко. При возвращении с задания они подверглись атаке «мессершмиттов», неожиданно вывалившихся из облаков. В итоге все три МиГа были сбиты, а из летчиков уцелел лишь Крапивко.

С 22 июня 1941-го по 1 января 1942 года 28-й иап потерял 17 МиГов: один сбит в воздушном бою, 3 – зенитной артиллерией и 13 – не вернулись на свой аэродром.

Еще пример. 23 февраля 1942 года звено из трех МиГ-3 16-го иап ПВО Москвы возвращалось после патрулирования на свой аэродром. Первый ведомый лейтенант Семенов заметил трассу справа. Быстро развернувшись, летчик попал в окружение двух Bf 109 (видимо, вариант «Е») и одного Bf 110. В итоге Cеменов сбил два Bf 109, тогда как ведущий и левый ведомый продолжали следовать на аэродром. Вот что значит инициативный пилот на облегченном МиГ-3.

Однако преимущество МиГа над супостатом было утеряно после появления на фронте «Фридриха» – модернизированного истребителя Bf 109F.

ТРЕБУЕТСЯ ДОРАБОТКА

Спустя год после начала войны специалисты НИИ ВВС, обобщив информацию, поступавшую с фронтов, в разделе оценка мощности вооружения самолетов привели общее мнение личного состава 519-го иап, включая его командира подполковника Рязанова: «МиГ-3 – со стрелковым вооружением, состоящим из двух 12,7-мм пулеметов УБ в огневом отношении превосходят МиГ-3 ранних серий, имеющих два пулемета ШКАС и один БС. Самолет по стрелковому вооружению (без РС) уступает немецким истребителям Ме-109 (две 20-мм пушки МГ-ФФ <…> и два пулемета МГ-17)… Необходимо к двум пулеметам УБ добавить пушку ВЯ».

К тому времени МиГ-3 был снят с серийного производства, а устанавливать столь мощные орудия и даже пушки на стоявшие на вооружении истребители было проблематично и не нужно, поскольку увеличение их огневой мощи неизменно приводило к ухудшению их маневренных и скоростных параметров.

Однако далеко не все просили оснастить МиГ пушками, и примером тому может служить воздушный бой 2 июня 1943 года, проведенный летчиком 562-го иап ПВО Москвы младшим лейтенантом Сырейщиковым на МиГ-3. Израсходовав весь боекомплект, он решил таранить бомбардировщик Ju 88, находившийся на высоте 8000 м. Сблизившись с «юнкерсом», летчик полностью убрал газ и с принижением в полтора метра потянул ручку на себя, отрубив винтом хвост бомбардировщика до передней кромки стабилизатора. После тарана МиГ потерял управление. На 6000 м летчика выбросило из кабины и на 5000 м он, открыв парашют, благополучно приземлился на удалении около километра от упавших МиГ-3 и Ju 88.

Воздушный бой младший лейтенант Сырейщиков проводил с открытым фонарем. При осмотре останков Ju 88 было обнаружено до 50 пулевых пробоин в носовой и средней частях фюзеляжа, моторах и крыле. Два члена экипажа получили пулевые ранения, а бронеплита летчика имела много пробоин, что свидетельствовало о достаточной мощности пулеметов Березина, установленных на МиГ-3.

Часто МиГ-3 называют высотным истребителем, но это не соответствует действительности, поскольку у него отсутствовала гермокабина летчика, а практический потолок облегченной машины лишь на 600 м превышал аналогичный параметр Bf 109E. Но на такие высоты самолеты тех лет забирались крайне редко. Более того, попытки перехвата высотных разведчиков Ju 86R, способных летать в стратосфере, оканчивались неудачами.

Последние МиГ-3 можно было встретить на фронтах до лета 1944 года, но это уже были не те машины, что в середине 1941-го. Они прошли по нескольку ремонтов, преимущественно во фронтовых, полукустарных условиях и с сильно изношенными моторами и не представляли серьезной опасности для новейших модификаций бомбардировщиков и истребителей люфтваффе.

Один лишь пример. 27 февраля 1944 года на перехват Ju 88, находившегося на высоте 8000 м, на догонном курсе вылетела пара МиГ-3 из 11-го иап во главе с младшим лейтенантом Каравайцевым. Однако из-за малой мощности изношенного мотора с «немцем» удалось сблизиться лишь на дистанцию 700 м, а огонь из пулеметов не дал должного результата.