Оказывается, «Крокодилы» летают, да еще как!

Покрывший себя боевой славой Ми-24. Фото Алекса Бельтюкова

Сначала старый армейский анекдот.

– Товарищ прапорщик, – спрашивает старшину роты молодой солдат. – А крокодилы летают?

– Да, ты шо?! – удивляется старшина. – Кто такое сказал?!

– Командир роты.

– А, если капитан сказал, то летают. Только нызенько, нызенько…

Если бы мне пришлось отвечать на этот вопрос, я бы тоже нашел что сказать. Согласился бы с тем, что «крокодилы» летают. Да так, что противник бежит от них сломя голову, а наши воины после его пролета идут в атаку, не зная страха и сомнения. И конечно, оговорился бы, что мой рассказ идет о легендарном десантно-штурмовом вертолете Ми-24, который в войсках шутливо называют  «крокодилом». Наверное, за его боевую мощь, сравнимую с силой этих обитателей тропических озер и рек, а еще за практическую неубиваемость. Крокодила тоже, кстати, очень трудно подстрелить: его шкура, особенно сверху и на лбу, выдерживает попадание автоматной пули ­– что АК-47 или АК-74, что американской штурмовой винтовки М16. Знаю это по рассказам охотников (о крокодиле), а о Ми-24 даже по своему опыту. Летал на нем и в Абхазии, и в Южной Осетии, и в Афганистане. Но больше всего на учениях.

ПРОТИВОТАНКОВАЯ «ГОРКА»

Помню, как в середине 70-х годов прошлого века, когда они только-только прибыли в Венгрию, в Южную группу войск, где я тогда служил в групповой газете, мне впервые удалось полететь с вертолетчиками на учения на полигон Хаймашкер, который местные называли «мадьярской Сибирью». Расположенный в низине недалеко от озера Балатон, он был открыт всем ветрам. И когда они со страшной силой обрушивались на него – неважно, с какой стороны, – даже летом пронизывающий холод продирал до костей.

Но нашей «вертушке» этот ветер был нипочем. На аэродроме под пилоны Ми-24 с обеих сторон подвесили кассеты с НУРСами (неуправляемыми реактивными снарядами) и по одному ПТУРу (противотанковому управляемому реактивному снаряду). Я забрался в десантный отсек и встал за спиной у летчика и штурмана. Включился двигатель, машину слегка затрясло, а потом она прямо с места, опустив нос к земле и задрав вверх балку с ведущим винтом, вдруг стремительно пошла в небо, разгоняясь наперекор встречному ветру до огромной скорости. Под кабиной замелькали, как кадры незнакомого документального фильма, полигонные постройки, мишени, траншеи, островки садов и огородов.

Через полчаса мы подлетели к какой-то возвышенности. Летчик и штурман что-то прокричали в микрофон шлемофона, но что за ревом двигателя я не расслышал их голосов, только понял, что они по очереди ответили: «Есть». Ми-24 стремительно поднялся над холмом, сделал что-то вроде горки, и с обоих его пилонов с грохотом обрушились снопы пламени и помчались к укрывшейся в траншеях «пехоте». Потом он выпустил один из ПТУРов по старому танку, прикрывавшему мотострелков, продырявили ему еще одну дырку в истерзанной другими вертолетами башне. И наша «вертушка» так же стремительно, как взлетела над холмом, вдруг ушла, буквально упала вниз. У меня даже перехватило дыхание, я еле устоял на ногах. Потом мне объяснили: это был противоракетный маневр. За те несколько секунд, пока вертолет совершал такой скоростной маневр, его невозможно было засечь никакими приборами, а значит, и подстрелить.

Подобный боевой прием с нанесением ударов по пехоте, танкам, другой технике противника, разместившейся на поле боя, в те годы умел применять только Ми-24. Это умение он пронес и на реальные войны на территории большой нашей страны – в Южной Осетии, Абхазии, Карабахе, в Приднестровье, Чечне и Таджикистане, а еще за ее рубежами – в Анголе, Сьерра-Леоне, Никарагуа, Камбодже, в индийском штате Джамму и Кашмир, Йемене, Югославии, на Цейлоне, в Эфиопии, Ираке, Афганистане и во многих других горячих точках земного шара.

ОПАЛЕННЫЙ ОГНЕМ

Мне повезло, по своей журналистской работе в старой газете «Известия», я был знаком со многими конструкторами фирмы «Миль», где был создан десантно-штурмовой вертолет Ми-24. В том числе и с его генеральным конструктором,  героем труда Маратом Николаевичем Тищенко, с его сменщиком на посту генерального Марком Владимировичем Вайнбергом, который потом стал руководителем проекта Ми-28. Но об этой машине как-нибудь в другой раз. Они много рассказывали мне об истории создания Ми-24, работу над которым начинал еще сам Михаил Миль и за создание которого многие сотрудники ОКБ имени Миля, в том числе и Марат Тищенко, получили Ленинскую премию, были удостоены советских правительственных наград.

Кстати, Эфиопия была первой страной, где в 1978 году принимал участие в боевых действиях наш Ми-24. Не исключено, что именно там его и назвали «крокодилом». Воевали на нем, сейчас об этом можно говорить открыто, наши летчики. Их противниками были вооруженные отряды пограничного с Эфиопией государства Сомали, которые оккупировали спорную провинцию Огаден. Кроме наших военных  Эфиопию тогда поддержали кубинцы и Южный Йемен. Потом наша «вертушка» принимала участие в восьмилетней иракско-иранской войне, где даже вела воздушный бой с американской «Коброй», которую пилотировали летчики ВВС Ирана. И, как говорят специалисты, не раз выходили победителями в таких схватках. В одном из боев, 27 октября 1982 года произошел единственный в истории авиации случай, когда Ми-24 сбил своей реактивной ракетой иранский двухместный истребитель-перехватчик дальнего радиуса действия F-4 Phantom.

В ходе ливанской войны 1982 года, как утверждают военные историки, сирийские Ми-24 вывели из строя около сотни израильских танков. Видимо, применяли тот самый прием, свидетелем которого я во времена своей офицерской юности был на венгерском полигоне Хаймашкер. И как говорят, и сегодня Ми-24 и его современная модификация Ми-35 – одни из самых распространенных и эффективных средств в арсеналах многих стран мира. Точнее, в 60 государствах, начиная от Азербайджана и Армении и заканчивая, если по алфавиту, Эфиопией и Южным Суданом.

Не буду рассказывать о тактико-технических характеристиках этой машины. О мировых рекордах, которые до сих пор принадлежат этой «вертушке». Любой желающий может найти их в Интернете или поискать специальные книги, написанные о «крокодиле». Вспомню свои впечатления о Ми-24.

Я встречал эту машину в Бразилии, где местные пилоты вместе с российскими наставниками летали на «крокодиле» над джунглями в поймах рек Амазонки и Параны, ловили контрабандистов и защищали границу с Аргентиной. Помню историю, как несколько лет назад, обойдя запрет Конгресса, Пентагон закупил у России два десятка таких вертолетов для афганской армии. Оказалось, что афганцы не хотят и не умеют летать на сложных в обслуживании и пилотировании американских «Апачах», «Кобрах» и Команчах», тяжелых и неуклюжих в полетах над горной местностью, а любят российский Ми-24 за его простоту, неприхотливость и неуязвимость от огня боевиков «Талибана». Даже называют его «Калашниковым с винтом». А «джи-ай» очень нужна поддержка с воздуха местных пилотов, так как сами они рисковать своими жизнями в этой стране, мягко говоря, не торопятся.

Мне приходилось много писать об этой истории, как и о том, что сейчас многие «вертушки» афганской армии практически на приколе: ремонтировать их и модернизировать, проводить регламентное обслуживание на российских заводах Конгресс запрещает. А на румынских, которые с радостью готовы заработать, проводить эти работы сложно. Не факт, что не поставят на борт какие-нибудь контрафактные запчасти – и ищи потом виновных в летных происшествиях и гибели пилотов.

Помню, начало 90-х годов прошлого века. Время первой агрессии грузинских войск против Южной Осетии. Собственно, это не были войска в обычном понимании этого слова, а выпущенные из тюрем бандиты, которым поручили «образумить» осетин, для чего предоставили оружие и даже артиллерию и танки. А возглавил этих разбойников генерал Тенгиз Китовани. Его танки окружили столицу тогдашней автономии – Цхинвал и с окрестных гор расстреливали жилые дома, больницы, школы, театр… Гибли люди – женщины, мужчины, старики, дети. Видеть все это, терпеть было невозможно.

Прибывший в те дни в город заместитель министра обороны России генерал-полковник Георгий Кондратьев приказал командиру 292-го отдельного вертолетного полка, базировавшегося тогда на местном аэродроме, поднять в воздух эскадрилью Ми-24 и нанести удар по этим танкам. Приказ был выполнен. И танки Китовани, как и его артиллерия, замолчали очень надолго.

МАШИНА ГЕРОЕВ

«Крокодилы» блестяще проявили себя и в других войнах. Некоторые я уже назвал. Но  наверное, самой заметной страницей в биографии этого вертолета стал Афганистан, где наши летчики совершали чудеса героизма. Сопровождали войсковые колоны в горах и ущельях, обеспечивали проведение блестящих операций против моджахедов, вывозили из-под огня раненых, спасали попавших в засаду, высаживали на перевалах и горных вершинах десант. Жаль, что я не нашел точной цифры, сколько Героев Советского Союза, получивших «Золотую звезду» за Афганистан – а их почти сто, – были пилотами и штурманами десантно-штурмового вертолета Ми-24.

Тем не менее горжусь, что был знаком с Героем Советского Союза генерал-полковником Виталием Егоровичем Павловым, командиром вертолетного полка в 40-й армии и командующим армейской авиацией Сухопутных войск в последнее десятилетие минувшего века. «Золотую звезду» героя он получил полковником за активное участие в Панджшерской операции против моджахедов известного полевого командира Ахмад-Шаха Масуда в Панджшерском ущелье и долине Чарикар, проявленное при этом высокое командирское искусство и личное мужество в обеспечении боевого успеха поддерживаемых вертолетчиками Сухопутных войск. Как сказано в указе Президиума Верховного Совета СССР, «за успешное выполнение задания по оказанию интернациональной помощи ДРА». Так тогда называлось наше участие в Афганской войне.

В январе 1995 года мне довелось лететь в вертолете, который он пилотировал в Чечне  из Грозного в Моздок. Правда, это был тогда не Ми-24, а огромный Ми-26. Генерал виртуозно вел свою машину практически над вершинами деревьев, едва не касаясь ее  брюхом ветвей, чтобы ее не смогли сбить террористы, в руках у которых в то время уже были переносные зенитно-ракетные комплексы. Не только ПЗРК «Стрела», но и даже ПЗРК «Игла». А в вертолете на носилках, на матрасах, набросанных на металлический пол, лежали десятки раненых, их нужно было срочно доставить в госпиталь.

Сегодня я понимаю, что искусство владения такой тяжелой машиной, как Ми-26, начиналось у генерала с лейтенантских времен, с одной из первых его машин – легендарного Ми-24. Кстати, в последние годы, после отставки с поста командующего авиацией Сухопутных войск, Виталий Егорович работал заместителем директора вертолетостроительного завода «Росвертол» в Ростове-на-Дону, где до сих пор серийно выпускаются знаменитые «крокодилы». Но в основном сейчас они идут на экспорт под маркой Ми-35. Спрос очень большой. Тем более что за 50 лет выпущено 3500 таких машин. И они все еще востребованы.

В Российской армии, по данным из открытых источников, сегодня стоит на вооружении чуть больше сотни десантно-штурмовых вертолетов Ми-24 различных модификаций. Их в боевом строю дополняют ударные винтокрылые машины, такие как Ми-28МН «Ночной охотник» и Ка-52 «Аллигатор». Всего около 500 единиц на все вооруженные силы. Вполне достаточно, чтобы обеспечить выполнение тех задач, которые стоят перед войсками в современном комплексном и сетецентричном бою, где воедино связаны все силы и средства, находящиеся в небе, на земле, на воде, под водой и даже в космосе.

И несмотря на свой почтенный возраст, отмечающие сегодня юбилей летающие «крокодилы» еще долго будут оставаться в боевом строю как один из самых надежных воинов России.

Мнение автора не всегда и не обязательно соответствует официальной позиции информационного агентства.