Юрий Герчук ГОСУДАРСТВЕННЫЙ музей Владимира Маяковского издал двуязычный каталог небольшой, но ценной части своего собрания: "Книги А.Е. Крученых кавказского периода". Этот плодотворный "кавказский период" продолжался у поэта недолго - с 1916 по 1921 год. Однако в каталоге 42 номера (самих же книжек больше, иные имеются в двух-трех не вполне идентичных и подробно описанных экземплярах). Продуктивность редкая. Но что за книжки?
Несколько ветхих страничек скверной бумаги, иногда тетрадной, в клеточку, или цветной, розовой. Корявым почерком, каким наспех пишут объявления "ушла на базу" или "закрыто по техническим причинам", набросаны карандашом под копирку несколько нарочито невнятных строк. На обложке из той же бумаги подобным же почерком выведено заглавие, часто "заумное" (термин самого Крученых), т.е. не имеющее прямого, словарного смысла: "Зьют" или "Ф/НАГТ". Кроме копирки, используются и иные технические средства: вот расплывчатые линии гектографа, вот несколько строчек, набранных резиновыми литерами - очевидно, из детской, игрушечной "типографии", - и оттиснутые лиловой штемпельной краской. В виде исключения встречается и типографская печать, обычно только на обложке.
Естественно, что таких самоделок можно было выпустить много. "Сегодня вылетела дюжина сумасшедших книжонок", - сообщается в одной из них.
Но зачем?
Понять это можно лишь в контексте времени, в контексте яростной борьбы поэтических и художественных направлений. Издания русских футуристов целиком отрицали старую эстетику - как в поэзии, так и в способах ее зрительной организации, иллюстрирования и "подачи" в книге. Стихи Маяковского и Хлебникова нельзя было печатать классическими шрифтами, на бумаге верже, с инициалами и виньетками Добужинского. Графическая и книжная культура "Мира искусства" была этому направлению столь же враждебна, как и поэтическая культура символизма и акмеизма. Нужна была не просто какая-нибудь иная книжная форма, но четкая антитеза изящной "поэтической книге" - можно сказать, "антикнига". И она была создана поэтами-футуристами вместе с близкими к ним художниками: Ларионовым, Гончаровой, Розановой и другими.
Алексей Крученых был одним из вожаков этой революции, человеком крайностей - и в язвительной полемике, и в поэтической практике, где доходил до полной и притом нарочито неблагозвучной зауми (знаменитое "Дыр бул щил"), и в нарушении общепринятой "книжности" своих многочисленных изданий. Между тем, разглядывая одну за другой его якобы небрежные самоделки, начинаешь замечать вдруг в этих инфантильных тетрадочках определенные композиционные принципы: умение заполнить и организовать динамичную плоскость страницы, энергию и четкую ритмику простых и вроде бы грубых начертаний. Крученых не только отвергает традиционную стилистику книги, но последовательно строит свою, новую. Это "нестрочье" (заглавие одной из книжек) основано на эстетизации не рукописи даже, хотя бы и черновой, с помарками и правкой, а карманного блокнота с его наслоениями отдельных записей и заметок. "Строчки нужны чиновникам и Бальмонтам, / от них смерть! / У нас слова летают!"
Так, на расчищенном месте прорастала новая цельность, иная, не классическая эстетика книги. И она была вскоре востребована, оказала заметное влияние на развитие книжного искусства. А сейчас, когда экспериментальные самоделки, выполненные в самых разных техниках "книги художника", "книги поэта", множатся и выставляются, собираются музеями и коллекционерами, каталогизируются, изучаются и критикуются, давний опыт футуристов приобретает новую актуальность.
Книжки эти, тиражи которых в лучшем случае исчислялись десятками (а чаще, видимо, единицами), чрезвычайно редки и драгоценны. Коллекция Музея Маяковского, по-видимому, самая полная. Ее каталог поможет исследователям литературы, графики, книги.
Ну, а как выглядит само это издание, что нового вносит в древнее искусство книги?
Вероятно, Крученых, страстный полемист, нашел бы, к чему придраться. В противоположность его нищенским брошюркам, каталог издан богато. Тут есть важное достоинство - наглядность и предметность представления материала. Воспроизведены в цвете все обложки и некоторые страницы. Книжечки, хотя и несколько уменьшенные, как бы выложены на страницы каталога. Но все же с оформлением явно перестарались: цветные фоны сплошь, на всех страницах; множество разнохарактерных шрифтов, напечатанных не только черным цветом, но также зеленым и лиловым; "пляшущие" (ради футуристичности?) зеленые строчки; колонцифры - от руки, на боковом поле, в кружочках и на разных уровнях; многослойная коллажная обложка под полупрозрачным супером с печатью по нему серебром... В этом есть что-то купеческое, а ведь каталог - жанр деловой и строгий, не "подарочный".
