Хлеб-соль

Несмотря на то, что Анджелина Джоли ≈ одна из совсем немногих актрис, «на которых» идут в кино и которые, соответственно, сами по себе могут собрать кассу, ее присутствие в «Солте» никак не является ключом к фильму. Ну да, единственная актриса, способная сыграть суперагентессу в кассовом фильме. Но тут надо иметь в виду, что ее роль изначально предназначалась Тому Крузу, и это должна быть не Лара Крофт в роли Бонда, а «Миссия невыполнима», перекроенная под политические обстоятельства сегодняшнего дня. Но Круз сниматься отказался, агента Солта пришлось перекроить под агентессу, а ощущение заменимости главного героя осталось.

Агентесса ФБР и специалист по России Эвелин Скотт (Джоли) допрашивает пришедшего с повинной подозрительного субъекта по фамилии Орлов (Даниэль Ольбрыхский). Тот рассказывает, что он русский шпион со стажем, а вместо паролей и явок выдает душещипательную историю о том, как в СССР в семье первой в мире женщины-гроссмейстера по шахматам и боксера родилась девочка, а потом вдруг заболела и, как сказали родителям, умерла. По-настоящему же ее отобрали КГБ-шники для тайного эксперимента: детей на секретной базе, расположенной в белокаменном монастыре, учили ловко притворяться американкой, а потом подменяли на этих переученных совков нормальных американских детишек. И вот одним из таких детей оказалась сама Эвелин Скотт, и вот сегодня она убьет русского президента, который приехал в Нью-Йорк, чтобы отдать последние почести усопшему вице-президенту США, который когда-то очень много сделал для сближения двух стран.

Филип Нойс, на счету которого, помимо «Тихого американца» - самой известной его ленты (экранизации романа Грэма Грина с Майклом Кейном в главной роли), еще ряд телевизионных работ, тут выдает в себе именно сериальщика: главная формальная претензия, которую можно предъевить к «Солт» - именно дробность, это, скорее, несколько серий средненького сериала, чем два часа полнометражного фильма. Но причина здесь кроется, пожалуй, не столько в телеопыте режиссера (с чего бы ему перешибить вполне основательный опыт в кино), сколько в самой идее фильма.

В общем, любой шпионский фильм является мгновенной рефлексией на текущую политическую ситуацию, но здесь Нойс взялся анализировать ее как-то слишком уж глубоко и хитро ≈ наверное, этим дробность и объясняется. В анализе этом Нойс явно ориентируется на классике американского кино времен «холодной войны». В классических «Похитителях тел» первого призыва, снятых в 1956 году (вполне мгновенная реакция на первое противостояние СССР и США, стоило зародиться в американском обществе страху «красной угрозы» - как он был отрефлексирован на экране). И Нойс старательно отряхивает от нафталина подзабытые уже сюжетные ходы: противостояние сверхдержав, ядерные боеголовки направлены куда следует. А главное ≈ тихую и размеренную, выслуженную долгими годами труда и борьбы за свободу американскую жизнь красная зараза может разрушить одним чихом.

Как раз линия с тихой семейной жизнью для Нойса, кажется, главное. В прологе показано, как за два года до событий фильма Солт попала в плен в Северной Корее, ее коллеги-спецслужбисты ее бросили, и так бы и сгнила хрупкая девушка в цепких лапах Ким Чен Ира, если бы влюбленный в нее специалист по жукам не заставил организовать обмен шпионами. Но линия эта, на которой и построена драматургия фильма, (ну не на вопросе же «шпион-не шпион» - он разрешается очень быстро) периодически куда-то исчезает, и в результате попросту обрубается в самом неподходящем месте.

Что же до политинформации, то одной перипетии с покушением на президента с подозрительно близкой к реальности фамилией Матвеев Нойсу оказывается мало, и он несколько раз повторяет, чтобы окончательно убедить зрителя в близости совсем уж глобальной катастрофы и довести-таки сюжет до боеголовок и ядерных чемоданчиков. Сюжет фильма от этого все больше запутывается, а распутать его режиссеру не по силам.

Одним словом, Нойс суетится, сбивается с лирических интонаций на менторский тон политинформатора, включает конспиролога, конкретно наших соотечественников пугает смертью национального лидера и массовыми беспорядками. От этих суетливых попыток что-то объяснить публике про политическую ситуацию фильм теряет ≈ и чем усерднее попытки, тем больше. В результате, ничего кроме суетливой лекции а-ля общество «Знание» у Нойса не получается.

Тридцать лет назад жизнь под девизом «Спасай мир, а не то боеголовки рванут» отзывалась мгновенно в сердцах кинозрителей, ≈ просто потому что попадала в точку массовых страхов. Теперь же нельзя сказать, чтобы каждый житель планеты Земля боялся больше всего на свете именно ядерной войны, а проблема потери уюта и вовсе может разве что несколько озадачить зрителя. И только. Но проблема это, конечно, не Нойса, а публики ≈ ну кто, в самом деле, виноват, что нас жизнь насекомых волнует куда больше, чем расстановка сил на политической карте мира.