Мехман Гафарлы В ПОСЛЕДНЕЕ время вокруг военной помощи России странам Центральной Азии, воюющим с исламскими экстремистами, идет много разговоров. В частности, обсуждается, следует ли России вмешиваться в события, происходящие в Таджикистане, Киргизии и Узбекистане, помогая этим странам бороться с экстремистами? И нужно ли Москве угрожать талибам ракетно-бомбовыми ударами, тем более что Россия уже не имеет общих границ с Афганистаном? Вопросов много, но ответы противоречивы. Нас пугает афганский синдром, и поэтому некоторые наши политики говорят, что нам не нужен второй Афганистан и России не следует вмешиваться в эту проблему - пусть, мол, страны Центральной Азии сами разбираются с исламскими экстремистами. Однако такая позиция ошибочна. Если внимательно проанализировать ситуацию, можно убедиться, что активизация исламских экстремистов в Центральной Азии непосредственно затрагивает интересы безопасности России.
Наша страна уже вовлечена в центральноазиатские события, так как в самом их центре - Таджикистане - дислоцирована российская 201-я мотострелковая дивизия, причем уход ее из этой республики угрожает распространением напряженности и на территорию РФ. Мы уже были свидетелями того, что произошло после вывода советских войск из Афганистана в феврале 1989 г. - через три года, в 1992-м, в соседнем Таджикистане началась гражданская война. В случае выведения российского воинского контингента из Таджикистана и прихода к власти в этой стране радикальных исламистов Россия получит новые очаги напряженности уже на своей территории. Сегодня мало кто сомневается, что после укрепления исламских радикалов в Центральной Азии "священная война" за создание "чистого" исламского государства начнется и в мусульманских регионах России. Тем более что число мусульманского населения России стремительно растет и на сегодняшний день составляет уже более 21 млн. человек.
Вторая серьезная причина, вынуждающая Москву уделять особое внимание действиям исламских экстремистов в Центральной Азии, - события в Чечне, где российские войска имеют дело с такими же бандитскими формированиями, которые сегодня стремятся дестабилизировать обстановку в Киргизии и Узбекистане. Поэтому борьба с исламскими экстремистами является общей проблемой России и республик Центральной Азии. Причем финансовая помощь как чеченским сепаратистам, так и исламским экстремистам в Киргизии и Узбекистане поступает из Афганистана. Талибы в лице России видят своего главного врага, и в перспективе, если им удастся полностью взять ситуацию в Афганистане под свой контроль и окончательно укрепить свою власть, будут бороться с российским влиянием в Центральной Азии, чтобы помочь российским мусульманам добиться независимости от Москвы. Это подтверждает и тот факт, что исламские боевики, вторгавшиеся в августе этого года в Киргизию и Узбекистан, и наемники, которые сегодня приходят на помощь чеченским боевикам, были подготовлены в военных лагерях талибов в Афганистане. Поэтому если сегодня не уничтожить исламских экстремистов в Чечне, Киргизии и Узбекистане, то они расползутся по всей Центральной Азии и мусульманским регионам России.
Третья немаловажная причина, вынуждающая Москву бороться с исламскими экстремистами и вплотную заниматься афганской проблемой, - это распространение наркотиков на российской территории. За последние годы цены на наркотики в России сильно упали в результате увеличения их поставок из Афганистана. Если еще три года назад один грамм чистого героина в Москве стоил 240 долл., то сегодня - меньше 40 долл. Причем цены продолжают падать, а число наркоманов стремительно растет. Из Афганистана по демпинговым ценам в российские города поставляется огромное количество наркотиков, и они из-за дешевизны стали доступны даже детям. Распространение наркотиков по очень низким ценам в России - один из способов борьбы исламских экстремистов с "неверными". С их точки зрения, наркотики - лучший способ истребления русских.
Сегодня Афганистан превратился не только в полигон международного терроризма и религиозного экстремизма, но и в центр мирового наркобизнеса, по размаху которого он уже значительно опередил Колумбию. В Афганистане и в отдельных областях Таджикистана производство наркотических средств является основным источником доходов как населения, так и противоборствующих вооруженных группировок. Значительная часть прибыли от наркобизнеса выделяется на проведение террористических актов и диверсий, создание широкой сети лагерей и учебных заведений для подготовки террористов, боевиков и т.п.
Крах экономики Таджикистана в результате гражданской войны привел к невиданному росту наркобизнеса в республике. Сегодня горными тропами из Афганистана и Пакистана в Таджикистан тянутся караваны с наркотиками, сопровождаемые вооруженными отрядами. В этих странах наркобизнес перестал быть рискованным занятием - в него втянуты и представители правоохранительных органов, и пограничники, в том числе российские, и руководители местных администраций, и, конечно, значительная часть населения. В наркобизнес вовлечены даже таджикские дипломаты. В мае этого года в Казахстане была задержана машина посла Таджикистана в этой республике. Под сиденьем автомобиля были обнаружены наркотики на сумму более 1 млн. долл.
Отсутствие жестких границ между Таджикистаном и Узбекистаном и Таджикистаном и Киргизией облегчает распространение отравы. Товар без особого труда попадает в Россию и переправляется дальше в Европу. Официальные власти в Душанбе утверждают, что Объединенная таджикская оппозиция (ОТО) на 70% содержится за счет продажи наркотиков. Лидеры ОТО имеют хорошие связи с полевыми командирами талибов в Афганистане, которые контролируют наркобизнес в этой стране. В Ташкенте, Душанбе и Бишкеке признают, что вылазки ваххабитов на юге Киргизии в августе 1999 г. и 2000 г. и вторжение исламских боевиков в Сурхандарьинскую область Узбекистана в августе этого года связаны также и с наркобизнесом. Эти бандформирования преследуют, в частности, цель сохранения коридоров для транзита афганских наркотиков в страны СНГ и Европы. В случае создания исламского государства в Ферганской долине контроль над транзитом наркотиков в европейском направлении перешел бы в руки религиозных радикалов из Афганистана, Таджикистана и Наманганской области Узбекистана.
Поэтому не случайно, что в составе вооруженных формирований, проникших в августе 1999 и 2000 гг. на юг Киргизии и в Сурхандарьинскую область Узбекистана наряду с боевиками Исламского движения Узбекистана (ИДУ) были и отряды ОТО. В октябре 1999 г., с наступлением холодов, отряды ОТО перебрались на территорию Таджикистана, а боевики ИДУ через Таджикистан и Афганистан ушли в Пакистан.
По словам заместителя председателя Совета безопасности Киргизии Аскарбека Мамеева, группа исламских боевиков контролирует 70% наркотиков, проходящих через территории Таджикистана и Киргизии, а Баткенский район республики с 1998 г. стал перевалочной базой при транспортировке наркотиков из Таджикистана. Мамеев считает, что "ни одно правительство в Центральной Азии не в состоянии справиться с проблемой транзита наркотиков" и что эта проблема неразрешима до тех пор, пока правительство талибов в Афганистане "поощряет производство наркотических веществ и живет за счет этого".
Сегодня существуют три основных направления переправки наркотиков через Таджикистан. Первый маршрут лежит через Пяндж. Здесь афганские наркокурьеры продают товар перекупщикам, которые железной дорогой или самолетами доставляют наркотики в Душанбе; этим пользуются некоторые российские оптовики. Вторая, "опиумная" дорога пролегает через пограничный Хорог; этим путем снабжается большая часть территории Таджикистана и киргизский город Ош. В Россию наркотики поступают, как правило, третьим путем, проходящим через поселки Ленинградский и Ховалинг. За каждым направлением стоят отдельные вооруженные группировки, чьи сферы влияния распространяются на аэропорт Домодедово и Казанский вокзал в Москве, куда в основном прибывают таджикские наркотики.
Наркодельцы позаботились и о безопасности своего бизнеса: до таджикской границы караваны с опием сопровождают боевики ОТО, а на территории Таджикистана эту роль нередко берут на себя сотрудники местной таможни или милиции. Наркомафия использует современные вертолеты, мощные вездеходы, а иногда даже бронетехнику, противостоять которой на стареньких советских автомобилях становится неразрешимой проблемой для подразделений по борьбе с наркобизнесом. По данным республиканского МВД, ежегодно через Таджикистан проходит более 500 т наркотиков, однако правоохранительным органам и пограничникам удается задержать не более десятой части.
К сожалению, порой на стороне наркодельцов оказываются и российские военнослужащие из пограничных застав и 201-й мотострелковой дивизии, которых задерживают при попытке перевозки опия. Низкая зарплата вынуждает российских военных зарабатывать на транспортировке наркотиков. Возможно, поэтому между 201-й мсд и ОТО сложились "дружественные" отношения, и, как ни странно, лидеры таджикской оппозиции ни разу не выступали с требованием вывода российского воинского контингента из Таджикистана. Получается, что российская дивизия защищает интересы ОТО, которая практически покровительствует террористам и исламским экстремистам, воюющим в Киргизии и Узбекистане, и контролирует транспортировку значительного количества наркотиков из Таджикистана в Россию.
Руководство Таджикистана не в состоянии ликвидировать на своей территории базы, откуда исламистские экстремисты совершают набеги на Киргизию и Узбекистан. Таджикское правительство не в состоянии выполнить ранее взятые на себя обязательства по укреплению таджикско-киргизской границы и нейтрализации вторгшихся на юг Киргизии и в Сурхандарьинскую область Узбекистана бандитских формирований, часть которых беспрепятственно возвращается в восточные районы Таджикистана. В такой же ситуации было и правительство Аслана Масхадова, которое не могло помешать нападениям чеченских ваххабитов на Дагестан. Тогда Москва вынуждена была наводить порядок в Чечне, где скрывались исламские боевики. В ближайшее время и в Таджикистане может сложиться такая ситуация, что Киргизия и Узбекистан (скорее всего, не без помощи России) для обеспечения безопасности своей территории будут вынуждены пытаться уничтожить лагеря исламских боевиков на территории Таджикистана.
Из-за афганских наркотиков в последние годы число венерических больных, в том числе и ВИЧ-инфицированных, в России сильно возросло. Во многих российских регионах, в частности в Екатеринбурге и Челябинске, началась эпидемия СПИДа, и, по оценкам специалистов, ситуация в ближайшее время может выйти из-под контроля. При этом более 80% ВИЧ-инфицированных составляют наркоманы. Дешевые наркотики, поступающие из Афганистана и Пакистана, умножают число зараженных неизлечимой болезнью. В результате роста числа наркоманов в России количество смертей среди молодежи резко возросло. Сократилось и количество заключенных браков, и число рождающихся детей. В результате всего этого ежегодно население России уменьшается на 1 млн. человек. Это чревато демографической катастрофой в России и угрожает ее национальной безопасности.
"Тихое оружие" исламских экстремистов - наркотики в борьбе с "неверными" приносит больше жертв, чем бомбы и снаряды. С помощью наркотиков, поступающих с территории Афганистана, контролируемой талибами, в России уничтожается в сотни раз больше людей, чем в ходе самых жестоких боевых действий. "Наркотическая война", более катастрофическая по своим последствиям, чем чеченская, идет по всей территории России. Поэтому когда некоторые российские политики говорят, что Россия, помогая Узбекистану в борьбе с исламскими экстремистами, занимается не своим делом, они очень ошибаются. На самом деле исламские экстремисты, основные производители и распространители наркотиков в Центрально-Азиатском регионе, в демографическом плане угрожают России больше, чем Узбекистану и другим государствам региона.
Дарья Гармоненко