Военная реформа нуждается в системности

- Военная организация, как и все наше государство, по причинам объективного и субъективного характера переживает нелегкие времена. Наивно полагать, что радикальные изменения на международной арене, крутая ломка общественно-политического строя страны не повлияют на военную организацию.

В то же время трудно ожидать эффективности от организации, когда не ясны ее роль и назначение в современных и будущих условиях. Сегодня это назначение представляется смутно не только на обыденном, но и на самом высоком доктринальном уровне. Между тем военная доктрина как система взглядов на сущность, цели, характер возможной войны, на подготовку к ней страны и Вооруженных сил и на способы ее ведения для того и предназначена, чтобы зафиксировать официально принятые государством взгляды.

Государство, намеренное защищать себя не декларациями и призывами к миру, должно иметь соответствующую военную организацию, способную отразить агрессию. Если же не удается сделать это в кратчайшие сроки, то вести напряженную, растянутую по времени и месту борьбу с целью обеспечить благоприятный для страны исход. Но до сих пор не ясно, к какой войне нужно быть готовым.

До недавнего времени эта суровая правда была покрыта туманом таких определений, как "недопущение" или "сдерживание войны". Пропагандистское кокетство и военно-политический "страусизм" стыдливо выводили за скобки самый жестокий, жизненно важный для государства вопрос: что будет, если сдержать не удастся? Призывы к мировой общественности явно не спасут, как не спасли они от агрессии Югославию и другие страны.

- Любая организация существует для выполнения конкретных задач. В нормальном государстве они органично вписаны в комплекс других задач, которые дополняют друг друга, функционируют по законам системы, направленной на реализацию жизненно важных интересов страны. Если бы такой системный подход существовал у нас, то тогда проблема Чечни не "висела" бы исключительно на плечах силовых структур, как это было в первой чеченской войне, а решалась бы совместными усилиями, как это пытаются делать сейчас.

Теперь посмотрим на проблему с другой стороны и зададимся вопросом: какие задачи может решить военная организация современной России, не натыкаясь на финансовые, материально-технические, демографические, международно-договорные, морально-психологические и иные барьеры, которые буквально опутали наших военных?

Может ли в принципе слово "организация" относиться к военной сфере государства, где под флагом реформирования фактически разрушено все до основания и от былой военной мощи государства остались одни осколки? А ведь военная мощь - это совокупность не только всех материальных, но и духовных сил государства, его способность мобилизовать эти силы для достижения целей войны или решения других задач. И воплощается военная мощь непосредственно в вооруженных силах страны, в их способности выполнять задачи, поставленные политическим руководством.

Между тем Россия должна быть готовой к борьбе с военной организацией другого государства или группы государств, намеренных силой оружия диктовать свою волю. Причем дело придется иметь с армией, оснащенной современным оружием и новыми способами его применения.

К сожалению, до современной военной организации нам еще далеко.

- Главный просчет военной реформы в понимании сущности самой военной реформы. Начиная с концепции военной реформы и заканчивая конкретными практическими шагами, обнаружились серьезные ошибки, если не сказать больше. Слово "концепция", то есть система взглядов, обобщенный замысел, пронизанный ведущей мыслью (идеей), ко многому обязывает. Смыслом и главной целью военной реформы везде и всегда было совершенствование военного строительства государства. О каком совершенствовании сегодня может идти речь, если в угоду политическому популизму происходит уничтожение остатков прежней военной организации, а о новой приходится только мечтать?

Как хочется авторам "военных реформ" произвести хорошее впечатление и показать, что у нас скоро все будет так, как "у них"! Надо, чтобы ничего не напоминало о "советской военной угрозе" - пожалуйста, сократили большую армию, вышвырнули сначала целые части и соединения в "чисто поле" (когда выводили с территории других государств), а потом и со службы сотни тысяч профессионалов.

За рубежом мечтают о дешевой и мобильной армии. У нас эту проблему решили гениально и просто - урезали расходы, начисто забыв при этом, что военная безопасность государства дорого стоит, а дешевой обороны не бывает. Кстати, чтобы обеспечить мобильность на таком огромном пространстве, как Россия, нужны затраты, и немалые.

Говорить, что никакой работы не ведется, было бы неправдой. Кипучая деятельность "от темна до темна" ощущается везде. Результаты этой работы - сокращение численности и слияние видов Вооруженных сил, укрупнение округов и расформирование боевых соединений, ликвидация научных школ и системы подготовки кадров. Но где ожидаемый эффект? Хаотичное нагромождение мероприятий, осуществляемых сегодня, не направлено на укрепление военной безопасности России. Куда ни кинь - всюду клин. Это не только и не столько вина Министерства обороны, а беда всего государства.

Чтобы поставить перед Вооруженными силами и другими силовыми структурами конкретные задачи, необходимо на самом высоком государственном уровне определить природу и характер того "заказа", который предъявляет сегодня действительность к военной составляющей реализации национальных интересов.

Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сосредоточить внимание на анализе тех противоречий и тенденций, которые могут привести к войне. Просто так войны не возникают. У них есть конкретные причины, связанные с интересами стран, народов и определенных сил. Если в процессе реализации этих интересов возникает острый конфликт и применения военной силы избежать не удается, начинается война.

Однако для ее успешного ведения государство должно заблаговременно иметь полное представление о том, кто способен сегодня воевать, какие средства есть в наличии, как можно их применить, исходя из собственного военного опыта и самой логики военного дела. Невооруженным взглядом видно, что война сегодня становится другой по многим параметрам. Не замечать этого теоретически неверно, а практически - преступно. На карту поставлена безопасность государства.

Исходя из этого надо еще раз терпеливо и основательно сосредоточить особое внимание на анализе задач, которые в ближайшей и более отдаленной перспективе, скажем, вплоть до 2020 года будут решать Вооруженные силы и другие структуры, непосредственно занятые в сфере безопасности и обороны.

- Разумеется, невозможно представить облик войны будущего, игнорируя зарубежный и отечественный опыт, тенденции развития технологии применения военной силы для решения политических задач. При этом чрезвычайно важно не совершить ошибку и абсолютизировать чей-либо опыт: американский, английский, югославский, китайский или наш в той же Чечне.

Нас интересует общая тенденция и весь набор задач, которые "потянут" за собой структуру военной организации, способы комплектования, требования к оружию, боевой технике и, самое главное, к человеку.

Совершенно очевидно, что война будущего потребует новых качеств от человека. Следовательно, принципы подготовки военных кадров не могут оставаться неизменными.

На основании анализа войн будущего необходимо определить, чем мы располагаем для решения задач завтрашнего дня, от чего государству следует отказаться, на чем необходимо сконцентрировать основные усилия в ближайшей и более отдаленной перспективе. Чтобы весь процесс военного строительства, начиная от разработки доктрины, социальной защиты человека, непосредственно занятого в обороне, и заканчивая программами развития вооружения, протекал в правовом поле, необходимо принять соответствующие законы.

Надо думать об оружии и такой технике, которые нужны завтра, а не о том, что мы научились производить вчера и навязываем потребителю сегодня.

- К сожалению, противоречия между законодательной и исполнительной властью зашли так далеко, что "облако конфронтации" нависло над всеми организациями и учреждениями как на Охотном ряду, так и на Арбатской площади. Сегодня эту ситуацию необходимо менять.

Убежден, что под натиском общих проблем и наученные горьким опытом взаимного непонимания, все мы будем вынуждены работать сообща, оставив в стороне личные амбиции и пристрастия. Если, допустим, я как председатель комитета по обороне критически высказываюсь в адрес Министерства обороны или Генштаба, это вовсе не означает, что во всех промахах военной реформы виноваты только они. Длинную вереницу претензий можно предъявить и Комитету по обороне Государственной Думы.

Их "вина" в том, что они до сих пор не смогли обоснованно доказать свою пользу для государства, не обеспечили проработку наиболее перспективных проблем военного строительства. Беда в том, что многие наши политики имеют смутное представление о военной стратегии государства. А между тем именно они "заказывают работу" военным.

Много претензий к военной науке и ученым. Чего греха таить, немалое число ученых, чтобы хоть как-то удержаться на плаву, совершенствуют лишь мастерство псевдонаучного и комплиментарного оформления решений, ранее принятых высшим руководством.

- Поскольку многие наши беды происходят из-за слабых контактов и скудного общения, мы заключили соответствующие соглашения с 52 министерствами, ведомствами и организациями, непосредственно занятыми проблемами обороны. Будем обмениваться информацией.

Для проработки законодательных инициатив мы пригласили в качестве экспертов наиболее авторитетных ученых, практиков, представителей всех силовых структур.

Комитет Государственной Думы по обороне участвует в работе различных семинаров, конференций, "круглых столов", диспутов, пресс-конференций, проводимых различными государственными и общественными организациями по вопросам безопасности и обороны.

Сегодня мы часто сталкиваемся с такой ситуацией. Под натиском неизвестных причин неожиданно появляется некая законодательная инициатива, которая пробивается на этажи Госдумы, проходит обсуждение и сверху "опускается" на головы изумленных исполнителей. Другая крайность - снизу вдруг требуют "сочинить универсальный закон".

Мы сторонники того, чтобы законы не сочинялись, а вырастали из жизни, при активном участии тех, кто их должен будет выполнять. Далее должно происходить грамотное правовое оформление по всем правилам юридической науки с соответствующим механизмом приведения закона в действие.

- Сегодня у силовых ведомств возникла потребность, во-первых, в реализации принятых законов, в их экономическом обеспечении.

Во-вторых, некоторые из ранее принятых законов нуждаются в конкретизации, уточнении, даже изменении, особенно в тех случаях, когда отдельные положения нормативных документов вошли в противоречие с жизнью и юридической практикой.

В-третьих, поскольку в сфере обороны возникли принципиально новые явления, то в интересах правовой регламентации предстоит срочно разработать новые законы и подзаконные акты.

В-четвертых, назрела необходимость снять те противоречия законов, которые позволяют бюрократам двояко истолковывать содержание правовых документов.

В-пятых, поскольку в сфере обороны ни в коем случае нельзя забывать о человеческом факторе, особое внимание мы будем уделять социальному блоку законодательных инициатив.

В-шестых, мы не намерены скрывать проблемы обороны от наших граждан, тем более что за все просчеты они расплачиваются как налогоплательщики.

- Для того чтобы полно ответить на этот вопрос, обратимся к понятию "военное строительство". "Военное строительство - это система экономических, социально-политических, собственно военных и других мероприятий государства, осуществляемых в интересах укрепления его военной мощи. Общие цели, содержание и практические задачи военного строительства определяются политикой государства, зависят от уровня развития производительных сил страны и характера возможной войны. Существенное влияние на него оказывают географические условия страны, ее принадлежность к военно-политическим блокам и союзнические обязательства".

Как видите, ваш вопрос затрагивает только одну сторону явления и не вскрывает основное противоречие российского военного строительства. Военное строительство не сводится только к затратам на содержание определенного числа военнослужащих. Можно иметь многомиллионную армию и не решать те задачи, которые предъявляет современная война. С другой стороны, маленькая и, главное, дешевая армия не способна обеспечить безопасность страны.

Следовательно, простое сокращение численности личного состава Вооруженных сил не снимет главное противоречие военного строительства.

- Во-первых, грамотное сокращение любой организации, а военной в особенности, эффективно тогда, когда сокращается сам объем задач, стоящих перед ней.

Во-вторых, хоть сегодня механическое уменьшение численности личного состава ВС, по всей вероятности, принесет некоторую экономию, завтра потребуются на порядок большие затраты. Говоря другими словами, можно с легкостью ликвидировать военные вузы, боевые соединения с богатой традицией, но для их создания заново понадобится не меньше 5-7 лет.

Можно сократить затраты на фундаментальные военные исследования - и завтра мы отстанем в создании оружия и боевой техники на 15-20 лет.

- Проблему развития стратегических ядерных сил надо рассматривать комплексно, в тесной связи с другими факторами и на основе анализа накопленного опыта, в том числе и в законодательной области.

Вспомним историю. Наше ядерное оружие появилось как ответ на американское. США не только дали старт гонке вооружений в этой области, но и проверили действие страшного оружия на живых людях. Попутно заметим, что порой можно услышать вполне резонные заявления: какой здравомыслящий политик решится на применение такого оружия? Однако Рузвельт, во времена правления которого оно разрабатывалось, и Трумэн, который отдал приказ на его применение, были здравомыслящими людьми. А сколько в мире политиков, которые могут и не попасть в этот интеллектуальный и нравственный разряд?!

Парадокс заключается в том, что вместе с осознанием бесперспективности применения ядерного оружия в военных целях растет число членов ядерного клуба! Если раньше ядерное оружие было оружием богатых и обеспеченных государств, то сегодня оно становится достоянием и бедных. Обладание им становится своеобразным признаком престижа, визитной карточкой великой державы!

В этих условиях было бы наивным отказаться от ядерного оружия в одночасье. У "цивилизованных" стран (Великобритания, США, Франция, Китай) есть ядерные программы, рассчитанные на сдерживающий фактор ядерного оружия. Почему Россия должна отказаться от него, тем более что с обычными вооружениями у нас проблемы?

Вопрос в другом: как переломить существующую тенденцию и привести весь мир к полному ядерному разоружению? В этих условиях огромное значение имеет опыт международно-правовой практики США и СССР, США и России в области ядерного оружия. Ведь сегодня далеко не все отдают себе отчет в том, что одностороннее или неравномерное сокращение создает не меньший риск дестабилизации мира, чем безудержная гонка вооружений. Почему ради того, чтобы произвести хорошее впечатление и кому-то понравиться, мы должны расплачиваться собственной безопасностью?

Проблематичными представляются и договорные обязательства государств в радикально изменившихся условиях. Одно дело - СССР с его мощью (не только ядерной), и совсем другое - Россия, задыхающаяся от различного рода проблем, в том числе и в области военного строительства. Более того, само ядерное оружие вообще и некоторые договоры, например, по СНВ-2, превратились в предмет острейшей политической борьбы. В этой связи спешка с его принятием недопустима. Здесь как никогда актуально требование "семь раз отмерь, один раз отрежь".

- Отношения "заморозил" сам Североатлантический союз. Во-первых, тем, что НАТО существует как реликтовый продукт холодной войны. Даже на Западе многие политики удивляются: почему существует организация, исторические причины которой исчезли?

Во-вторых, НАТО "остудил" отношения с Россией тем, что стремительно расширяется на восток, попутно поглощая бывших союзников по самоликвидировавшемуся Варшавскому договору. Прошу обратить внимание на то, что к границам России приближаются не производственные комплексы, не совместные предприятия и базы гуманитарной помощи, а войсковые группировки и техника, способные вести широкомасштабную и современную войну.

В-третьих, война против Югославии, развязанная США и

НАТО, своим огнем не просто остудила, а вызвала ненависть и справедливое негодование многих граждан России. Еще бы! Девятнадцать сытых, обеспеченных, стабильных и благополучных стран навалились на растерзанную противоречиями Югославию и пропахали ее бомбами и ракетами. Девятнадцать государств, претендующих называться цивилизованными, не нашли ничего лучшего, чем старые дедовские способы "наказать" одного виновного при помощи оружия и методом убийства тысяч граждан.

Девятнадцать государств развязали войну ради того, чтобы израсходовать горы оружия, накопленного за последние десятилетия, и проверить новые наработки военно-промышленного комплекса в интересах войн будущего. Этот цинизм, часто скрываемый под флагом миротворчества, вряд ли может вызвать теплые чувства.

С этой реальностью придется считаться в определении наших отношений с НАТО. Как нельзя отмахнуться от расширяющегося неомилитаризма НАТО, так нельзя игнорировать наше негативное отношение к росту милитаризма в Европе. Диалог, пусть даже нелицеприятный, лучше, чем конфронтация и столкновение военных сил.