Миф о единстве

В последнее время эксперты достаточно интенсивно обсуждают проблему ведения военных действий в так называемом воздушно-космическом пространстве. Представители руководящего состава бывших войск ПВО, известные военные ученые этого вида ВС утверждают, что "в условиях интенсивного развития средств воздушного и космического нападения угроза с воздуха из космоса стала первоочередной по времени и главной составной частью общевоенной угрозы всему государству". По мнению Ивана Ерохина (статья "Ошибки следует признавать", "НВО" # 3, 2000 г.), следует срочно принять специальный закон "О воздушно-космической обороне РФ аналогично Закону "Об обороне". Кроме того, необходимо "создать специальные войска воздушно-космической обороны страны, объединяющие все виды зенитных, авиационных и космических средств в самостоятельный вид ВС". Главной и первоочередной задачей этого формирования является "отражение внезапного воздушно-космического начала агрессии с обеспечением своевременного мобилизационного стратегического развертывания всех ВС".

Борьба мнений по поводу воздушно-космического пространства и воздушно-космической обороны ведется уже много лет, однако достаточно убедительных аргументов, подтверждающих необходимость рассмотрения воздушного пространства и космоса в качестве единой сферы действий, до сих пор не представлено. Нынешняя активизация давнего спора вызвана, по-видимому, реализацией Указа президента РФ "О первоочередных мерах по реформированию ВС и совершенствованию их структуры", в соответствии с которым войска ПВО как вид Вооруженных сил были ликвидированы, а их компоненты переданы в ВВС и РВСН.

Военно-воздушные силы встретили указ с одобрением и приступили к теоретическому обоснованию организации ведения наступательных и оборонительных действий ВВС. Однако, по мнению некоторых военных ученых ВВС (прежде всего из бывших Войск ПВО), поскольку эти действия должны вестись в едином воздушно-космическом пространстве, то и привлекаемые для этого силы и средства не должны быть дезинтегрированными по различным видам ВС - ВВС (противовоздушная оборона) РВСН (ракетно-космическая оборона, космические силы и средства).

Такой подход порождает множество вопросов. Среди них такие: почему воздушно-космическое пространство едино? Какие наступательные и оборонительные средства вооруженной борьбы способны к действиям в таком пространстве?

ПРОСТРАНСТВО

Теоретики ВВС утверждают, что единое воздушно-космическое пространство существует. Валентин Рог в статье "Операция в воздушно-космическом пространстве" ("НВО" # 2, 1998 г.) утверждает, что его "следует рассматривать как единое целое, несмотря на физические различия между атмосферой и космосом". Почему едины, если различны их физические свойства? Оказывается, лишь потому, что "между ними нет границ". Поэтому "объединенные ВВС могут вести военные действия различных видов (наступление, оборона) в едином воздушно-космическом пространстве, включающем в себя все пространство, простирающееся над земной поверхностью; его нижней границей является поверхность земного шара (суши, воды), а верхняя граница уходит в бесконечность".

Однако характеристики воздушного и космического пространства объективны и не зависят от наших стремлений подогнать их под чьи-то потребности. Атмосфера представляет собой вращающуюся вместе с Землей газовую среду. Космическое пространство находится за пределами земной атмосферы. Верхняя граница околоземного (наиболее освоенного человечеством) космического пространства обусловлена преимущественным влиянием гравитационного поля Земли и простирается до 930 тыс. км. Нижняя граница определяется минимальным перигеем движения по орбите искусственного спутника Земли и составляет около 100 км. Эту высоту по решению международной авиационной федерации принято считать границей между воздушным и космическим пространствами.

Для того чтобы космический аппарат стал искусственным спутником Земли, его нужно разогнать до первой космической скорости (относительно Земли она равна 7,91 км/с). При этом устойчивый космический орбитальный полет возможен только вне плотных слоев атмосферы. Полет же аэродинамических летательных аппаратов наоборот возможен только в плотных слоях атмосферы, начинающихся у поверхности Земли и простирающихся до высоты около 65 км. Скорости полета атмосферных летательных аппаратов в десятки и сотни раз меньше космических. Эти объективные свойства позволяют считать, что граница между космическим и воздушным пространствами все-таки существует и имеет не только формальный, но и физически обусловленный смысл. В диффузионном сферическом слое толщиной около 35 км, разделяющем воздушное и космическое пространства, орбитальный полет еще, а аэродинамический управляемый полет уже невозможен.

Поэтому вполне очевидно, что не существует единого воздушно-космического пространства, а есть воздушное пространство, осваиваемое и используемое для действий в нем с применением аэродинамических и других воздухоплавательных систем, и есть околоземное космическое пространство, осваиваемое как самостоятельная сфера деятельности, в том числе в интересах решения военных задач.

СРЕДСТВА

Определяя характер возможных действий противника, теоретики из ВВС пишут: "его средства аэродинамического, баллистического и орбитального принципов движения на высотах до 30-40 км и свыше 120-150 км соответственно дополняются суборбитальными средствами комбинированного принципа движения, заполняющими промежуточную часть диапазона высот и способными широко маневрировать с орбит в атмосферу и наоборот".

Но ни одно государство мира не имеет и в ближайшем будущем не будет иметь на вооружении так называемые воздушно-космические средства, способные решать боевые задачи одновременно и в атмосфере и в космосе. По крайней мере в ближайшие 10-15 лет средствами "воздушно-космического нападения" останутся средства воздушного нападения (авиация и крылатые ракеты различных типов базирования) и баллистические ракеты. По мнению специалистов, в скором времени cредства вооружения, способные "широко маневрировать" с космических орбит в воздушное пространство и наоборот, едва ли будут созданы. Причина проста - межорбитальное движение летательных аппаратов требует значительных затрат рабочего тела, запасы которого на борту летательных и космических аппаратов весьма ограничены.

Работы по созданию "авиационно-космических средств" ведутся, и достаточно успешно. Но они направлены не на создание унифицированного вооружения, выполняющего боевые задачи в воздухе и в космосе, а на практическую реализацию комбинированной схемы запуска, решения целевой задачи и посадки. Суть этой схемы: с использованием самолета орбитальная ступень выводится в заданную точку воздушного пространства, откуда, реализуя возможности собственной энергетической установки, выводится в космос и решает там возложенные на нее целевые задачи. По завершении целевого использования в космосе орбитальное средство совершает "нырок" и, используя свои аэродинамические свойства, приземляется на аэродроме.

Военное использование такой схемы возможно лишь для обеспечения решения задач в космосе (разведка, связь, поражение КА) или из космоса (нанесение ударов по наземным целям). Прототипы - американский "космический челнок", противоспутниковый комплекс АСАТ. Причем "челнок" может использоваться в двух вариантах: для доставки полезных грузов в космос и их возврата на землю, а также (вполне возможно) для развертывания в космосе группировки боевых средств и последующего нанесения удара из космоса. Но в обоих случаях речь идет о доставке в космос специальных средств, которые затем самостоятельно решают возложенные на них задачи. Эти средства неспособны "широко маневрировать" и использоваться как в космосе (например, как атакующий боевой блок), так и воздухе (как самолет). Кроме того, это весьма дорогостоящие проекты. Стоимость создания группировки, способной решать задачи даже оперативного уровня значимости, многократно превышает затраты на создание, развертывание и эксплуатацию традиционных средств вооружения, уступая им (в частности из-за низкой живучести) в боевой эффективности.

ОБОРОНА

Следовательно, бороться надо будет либо с самолетами, либо с крылатыми и баллистическими ракетами. Такая борьба не что иное, как известные уже много лет противосамолетная и противоракетная оборона. При чем же здесь некая воздушно-космическая оборона, где кроется системообразующий элемент? Скорее всего в качестве такого элемента рассматривается единое информационное поле. Но для противосамолетной обороны такое поле создают радиотехнические войска и собственные средства наведения боевой компоненты. Информационные средства стратегической и нестратегической ПРО различны, причем в соответствии с Договором по ПРО 1972 г. СПРН и системы стратегической ПРО запрещается использовать в интересах целеуказания нестратегической ПРО.

Использование информационных средств СПРН и стратегической ПРО для организации противосамолетной обороны представляется проблематичным. Основной лепесток диаграммы направленности существующих и перспективных РЛС СПРН, предназначенных для обнаружения и определения параметров высокоскоростных баллистических целей, строго ориентирован в пространстве, а вклад боковых лепестков в создание поля для контроля воздушных целей - ничтожен.

Тогда что же такое воздушно-космическая оборона - игра слов, дань времени? Однако на деле все оказывается не так просто. Иван Ерохин предлагает провести организационно-штатные изменения ВС: объединить зенитно-ракетные, радиотехнические войска и войска ракетно-космической обороны, а заодно чтобы это не напоминало по формальному признаку расформированные войска ПВО, и военно-космические силы, а также создать соответствующую единую систему управления воздушно-космической обороной. Возможно, что стремление вернуться назад и восстановить войска ПВО является основной причиной терминологической эквилибристики? Как бы там ни было, вопрос, что такое воздушно-космическая оборона и с чем же она призвана бороться, остался без однозначного ответа.

США

Каково же значение космического пространства для вооруженной борьбы? Ответ на этот вопрос дает анализ деятельности США - самой мощной авиационной и космической державы мира - в рассматриваемых сферах военного противостояния.

Применительно к воздушной сфере военная политика США направлена на дальнейшее совершенствование организации подготовки и проведения воздушной наступательной операции, развитие средств воздушного нападения - повышение слаженности действий сил авиации, включая новых союзников по НАТО, совершенствование боевых свойств ударной авиации и крылатых ракет, снижение их заметности.

Интегральную оценку значения освоения космоса для достижения глобальных целей в XXI веке дал бывший президент США Линдон Джонсон еще в 1964 г. "Британцы господствовали на море и руководили миром. Мы господствовали в воздухе и были руководителями свободного мира с тех пор, как установили это господство. Теперь это положение займет тот, кто будет господствовать в космосе".

Конкретизируя эту мысль, в Стратегии национальной безопасности США отмечается: "Мы намерены сохранить наше лидерство в космосе. Беспрепятственный доступ к космическому пространству и его использование необходимы для укрепления мира и защиты национальной безопасности, гражданских и коммерческих интересов США".

Наиболее полно значение освоения космоса для реализации идеи создания нового мирового порядка отражено в новой национальной космической политике США. Этот документ явился результатом работы, проведенной Национальным советом по науке и технике совместно с Советом национальной безопасности.

Во исполнение президентской директивы ПДД-49 "Национальная космическая политика" Министерство обороны США издало 9 июня 1999 г. директиву о космической политике МО США, в которой определяются политика и сферы ответственности должностных лиц по вопросам космической и связанной с космосом деятельности. В этих документах заявлено, что "космос является такой же сферой, как суша, море или воздух, в которой будут осуществляться военные операции в интересах обеспечения национальной безопасности США" (заметим, что речь идет об отдельных сферах). Способность выходить в космос и использовать его относится к категории жизненно важных национальных интересов США. "Главной задачей Министерства обороны считать обеспечение таких оперативных возможностей космических сил, которые гарантировали бы достаточную космическую мощь США для достижения целей национальной безопасности". Сопутствующими целями при этом являются поддержание прочной базы американской космической промышленности и развитие ориентированных на перспективу технологий.

Руководство США отлично понимает, что освоение околоземного космического пространства, как новой сферы военной ответственности, весьма сложная, трудоемкая задача, планово реализуемая не в одно десятилетие. Поэтому они разработали и в начале апреля 1998 г. официально опубликовали подготовленный Объединенным космическим командованием США открытый вариант Перспективного плана LRP (Long Range Plan). В этом документе не только впервые всесторонне отражены направления развития военных космических сил и средств до 2020 г., но и ясно указано, что космос стал национальной экономической отраслью, которую необходимо защищать.

Опыт войн конца XX века показал, какое огромное влияние на их ведение оказывает освоение новой сферы. Развертывание космических сил и средств обеспечивает возможность решать самостоятельно задачи стратегической значимости в экстерриториальном космосе и из космоса, не ограничиваясь территориальными границами суверенных государств. Глобальный мониторинг позволяет политическому и военному руководству в мирное и военное время определять угрозы, оценивать обстановку и предпринимать необходимые меры для разрешения конфликтных и кризисных ситуаций. Космические средства позволяют обеспечивать подготовку и ведение боевых действий на всех континентальных и океанских (морских) ТВД, прежде всего слабо оборудованных в оперативном отношении. В связи с этим завоевание превосходства в околоземном космическом пространстве становится важнейшей стратегической задачей. Осознавая это, в США активно ведется разработка перспективных космических средств всепогодного оперативного наблюдения за изменением обстановки на ТВД, обеспечения устойчивой связи во всех звеньях управления ВС, оперативной и высокоточной навигации, а также средств контроля за изменением космической обстановки.

РОССИЯ

Что же делать России для обеспечения своей военной безопасности в этой области? Ответ очевиден - препятствовать завоеванию кем-либо монопольного превосходства в космосе, не оставлять бесконтрольной деятельность в этой новой сфере военного противостояния. Способствовать этому должна целенаправленная деятельность по интеграции всех сил и средств, предназначенных для решения задач в космосе и из космоса, - Военно-космических сил и войск РКО. Именно в этом заключается ответ на предложение представителей ВВС о необходимости, целесообразности и направленности структурных преобразований в ВС РФ. Только сбалансированное развитие этих сил, обеспечение их согласованного применения позволит эффективно решить задачу поддержания равновесия в космосе в сложившихся в России экономических условиях.

Как же собираются обеспечивать победу в "воздушно-космическом пространстве" представители Военно-воздушных сил? В статье "ВВС должны остаться едиными" ("НВО" # 12, 1999 г.) Валентин Рог утверждает, что в крупномасштабной неядерной войне вооруженную борьбу ведут соответствующие виды Вооруженных сил (а не создаваемые группировки войск и сил флота), решающие возложенные на них стратегические задачи. К таким задачам в статье отнесены: отражение "воздушно-космического нападения", завоевание стратегического господства в воздухе, поражение группировок ВС и ряд других. Придав каждой задаче долевой показатель вклада в результат ее решения различных видов ВС РФ, сторонники этого подхода сделали следующие выводы. Новые ВВС располагают возможностью участия в решении всех стратегических задач Вооруженных сил, обеспечивая от 20 до 95% успеха. Причем в 8 из 12 стратегических задач доля ВВС составляет более 50%. РВСН способны участвовать в решении только одной стратегической задачи, а их вклад составит не более 10%. Сухопутные войска и Военно-морской флот участвуют в решении всех стратегических задач и обеспечивают от 5 до 75% результата. Однако вклад более 50% у Сухопутных войск обеспечивается при решении только двух, а у ВМФ - только одной стратегической задачи.

Предложенная Валентином Рогом декомпозиция задач видов ВС и долевой показатель их вклада далеко не бесспорны. В некотором смысле автор возрождает опровергнутую практикой войн ХХ века теорию итальянского дивизионного генерала Дуэ о ведущей роли авиации. Суть теории - авиация, завоевав господство в воздухе, ударами по государственным и экономическим центрам тыла противника способна решить исход войны. Конечно, здесь можно сослаться на югославский опыт, но это будет выглядеть неправомерно. В Югославии шла не война, а ничем не прикрытое уничтожение мощнейшей коалицией наиболее развитых в военном отношении государств ослабленной страны, обладающей далеко не самыми современными вооружениями. Конечно, учитывать этот плачевный опыт надо, но делать на его основании далеко идущие выводы об изменении закономерностей теории войны было бы неправомерным. Да к тому же Россия, к счастью, не Югославия и не Ирак.

Вывод о самостоятельном, решающем значении эффективного проведения одной лишь операции объединенных ВВС и ПВО в "воздушно-космическом пространстве" не только не обоснован, но в определенной степени опасен. Он может нанести значительный ущерб обороноспособности страны, отвлекая и без того очень ограниченные силы и средства от решения реально стоящих и значительно более актуальных задач. Как одной только обороной кораблей невозможно обеспечить успех стратегических действий флота в мировом океане, так и нанесением только авиационно-ракетных ударов, ведением противовоздушной и противоракетной обороны нельзя достигнуть стратегическойих целей на театре войны. Никто не собирается отрицать стратегическую значимость завоевания господства в воздухе, но и представлять ее в качестве панацеи от всех бед, единственного фактора, влияющего на успешный ход и исход современной войны, тоже не стоит.

Тем более нет оснований для постоянного употребления понятий "воздушно-космическая оборона", "воздушно-космическая операция" и т.п. Военно-космические средства практически для каждой сферы военных действий оказывают неоценимый вклад в достижение успеха, но это не является основанием для разработок "наземно-космической" или "морской космической операции".

В настоящее время и в ближайшей перспективе нет никаких оснований для принятия каких-либо организационных мер по созданию так называемой "единой воздушно-космической обороны". Традиционные задачи противовоздушной и противоракетной обороны следует решать в рамках уже существующих структур с организацией тесного взаимодействия между разнородными группировками войск и сил флота на театрах военных действий.