Компромисс возможен

РАЗОРУЖЕНИЕ

-ВЛАДИМИР ЗИНОВЬЕВИЧ, в чем существо ваших предложений и чем они отличаются от позиций, уже согласованных президентами России и США?

- Полагаю, что в Договоре (Соглашении) необходимо прежде всего зафиксировать согласованные предельные уровни боезарядов на развернутых СНВ каждой из сторон без ограничений на подуровни составляющих ядерных триад, типы вооружений и технические характеристики.

В качестве предельных уровней могут фигурировать как согласованные диапазоны количества боезарядов в СНВ - 1500 (1700) - 2200 единиц к 2012 году, так и только один предельный уровень - 2200 или еще лучше 2000 боезарядов, что более корректно, строго и методически целесообразно. Использование в Договоре СНВ-2 впервые в практике подобных документов диапазонов (не более 3000-3500 боезарядов и т.п.) отражает торопливость дипломатов в процессе поиска компромисса при подготовке этого договора и вызывает недоумение не только специалистов.

- Как быть с проблемой складируемых вооружений, которые стали одним из камней преткновения на переговорах?

- В связи с неизбежностью компромисса по разделению сокращаемых СНВ на ликвидируемые и отправляемые на хранение, в Договоре (Соглашении) целесообразно зафиксировать согласованную долю боезарядов, направляемых на хранение, или их предельное количество с указанием типов боезарядов.

При намерении сторон хранить носители или их отдельные ступени этот вопрос также может быть согласован.

По предварительным оценкам с учетом разгружаемых МБР "Минитмен-3", БРПЛ типа "Трайдент" и возможностями для России поступать таким же образом верхним пределом для боезарядов, направляемых на хранение, может быть 1000 или 1500 единиц.

- Нужен ли России компромисс по складированию боезарядов, если нам нечего будет хранить?

- Если не признать стратегические ошибки, допущенные в планах строительства СЯС, то нам не только нечего будет держать в резерве на случай непрогнозируемого развития военно-политической обстановки, но и поддерживать уровень в 1500 боезарядов будет проблематично. Но я надеюсь на то, что президент России примет в ближайшее время решение о радикальной корректировке существующих планов. В этом случае практически без увеличения расходов мы сможем не только поддерживать баланс с США по оперативно развернутым СНВ, но и располагать значительным складируемым резервом.

- Говорилось, что основой нового российско-американского документа может стать Договор СНВ-1. Насколько это целесообразно?

- Один из основных вопросов - роль Договора СНВ-1 в новых условиях. По предварительным представлениям имеется общее понимание того, что в дальнейшем в Договоре СНВ-1 актуальными остаются главным образом определенные в нем система контроля и меры доверия, а также принятые термины и определения.

Положения этого Договора, связанные с многочисленными ограничениями на пределы модернизации вооружений, режимы функционирования ракетных систем, переоборудования пусковых установок, тяжелых бомбардировщиков, правила засчета при вводе и выводе стратегических вооружений, количество разгружаемых боезарядов МБР и БРПЛ и многие другие отражают отношения СССР и США в период холодной войны и не соответствуют новому характеру отношений двух стран.

Поэтому в новом Договоре (Соглашении) целесообразно принять решение о совместном выходе из Договора СНВ-1 с обязательством придерживаться установленных этим договором системы контроля и мер доверия, которые в дальнейшем могут быть адаптированы к новым условиям, а также в полном объеме придерживаться терминов и определений Договора СНВ-1 в отношении стратегических наступательных вооружений, или без формального выхода из Договора СНВ-1 считать недействующими его положения, не относящиеся к системе контроля, мерам доверия, терминам и определениям.

Юридические процедуры предлагаемых решений по отношению к Договору СНВ-1 должны быть рассмотрены отдельно.

- Как, по вашему мнению, должна решаться проблема транспарентности?

- В связи с сокращениями СНВ в значительной степени путем разгрузки боезарядов, часть которых не будет ликвидирована, а отправлена на хранение, частичное снятие озабоченностей из-за существования возвратного потенциала может быть достигнуто прежде всего расширением и углублением мер обеспечения транспарентности.

Определенный вклад в этом направлении может внести уничтожение корпусов ликвидируемых боезарядов по процедурам, отработанным при выполнении Договора по РСМД с учетом особенностей, связанных с чувствительностью информации по конструкции боезарядов, типы которых остаются на вооружении. Положение о ликвидации корпусов боезарядов целесообразно отразить в новом Договоре (Соглашении).

Решение проблемы транспарентности в рамках новых стратегических отношений России и США не должно ограничиваться только сохранением системы контроля и мер доверия, установленных Договором СНВ-1. Принятие их в полном объеме на первом этапе целесообразно только в связи с ограниченным временем до встреч президентов России и США и тем, что они подтвердили свою эффективность в период действия договора.

Мы предлагаем согласовать следующие основные элементы дальнейшей адаптации системы контроля.

Во-первых, снижение интенсивности инспекционной деятельности в отношении обновленных данных с существующих 15 в год до 5-10, в отношении боезарядов развернутых МБР и БРПЛ с 10 в год до 2-4, ранее объявленных объектов с 3 в год до 1.

Во-вторых, сокращение типов инспекций, которые по существу являются избыточными, такие, например, как инспекции новых объектов, ранее заявленных объектов, инспекций после завершения рассредоточений, информация по которым может быть получена в ходе инспекций обновленных данных.

Наконец, необходимо упростить процедуры отдельных инспекций и использовать другие пути их корректировки.

Система мер доверия, определенная Договором СНВ-1, может быть сохранена в полном объеме и получить дальнейшее развитие, глубина которого будет определяться договорным потенциалом.

В качестве дополнительных мер доверия целесообразно рассматривать соглашение о сохранении в существующих степенях боевой готовности не более 500 боезарядов на развернутых МБР и БРПЛ. Остальные МБР в пусковых установках и БРПЛ на подводных ракетоносцах находились бы в пониженных степенях боевой готовности.

Отмечу, что контролируемые конструктивно-технические способы приведения вооружений в сниженную готовность достаточно хорошо проработаны. При переводе отдельных полков, крыльев, подводных ракетоносцев из одной степени готовности в другую для предотвращения ошибочного толкования действий одной из сторон целесообразно согласовать процедуры соответствующих уведомлений.

Еще одна мера доверия - соглашение об ограничении количества подводных ракетоносцев, находящихся в районах боевого патрулирования. Их долю можно было бы ограничить уровнем не более 20% от боевого состава.

Препятствия на этом пути, связанные с опасениями снижения уровня боевой подготовки личного состава, могут быть преодолены различными способами, в том числе комбинированием с мерами понижения боевой готовности. Подводные ракетоносцы, которые в целях боевой подготовки выходили бы в районы боевого патрулирования сверх 20%, могли бы находиться в состоянии с пониженной боевой готовностью, восстановить которую в море силами личного состава было бы невозможно.

Соглашения по мониторингу демонтажа боезарядов и хранения делящихся материалов требуют продолжительного времени и не могут быть подготовлены до планируемой встречи президентов России и США в Москве летом этого года. Поэтому в новом Договоре (Соглашении) целесообразно отразить намерения сторон по дальнейшим работам в этом направлении.

- Вы упомянули о мерах понижения боевой готовности подводных ракетоносцев. Можно ли их конкретизировать?

- Смысл этих мер состоит в значительном повышении времени подготовки ракет к пуску. Есть масса способов претворить этот тезис в жизнь. Среди них - отстыковка боезарядов, снятие устройств (газогенераторов), обеспечивающих открытие крыши ракетных шахт, демонтаж бортовых батарей самих ракет и т.п. Важно, что подобные технические решения могут быть проконтролированы в ходе плановых инспекций.

- Какой в новых условиях должна быть взаимосвязь СНВ и ПРО?

- В качестве условий ограниченности ПРО в Договор (Соглашение) необходимо включить как минимум положение о том, что системы ПРО не будут представлять реальной угрозы стратегическим ядерным силам каждой стороны, развертываться сторонами для применения друг против друга и, главное, масштабы развертывания систем ПРО по количеству и географии развертывания будут согласованы и соответствовать программам разработки баллистических ракет тех стран, которые по взаимному представлению двух сторон могут представлять потенциальную угрозу России, США и их союзникам.

В связи с постоянно повышающимся вкладом космических систем в боевую эффективность сил общего назначения, ядерных вооружений и в особенности систем ПРО, важно не перейти грань между обеспечивающими и непосредственно боевыми функциями орбитальных систем. С этой целью в новый Договор (Соглашение) целесообразно включить положение о запрете испытаний и развертывания наземных, воздушных, морских и орбитальных средств поражения космических аппаратов и любого оружия класса космос - земля (воздух, море).

Кроме уже имеющихся соглашений по Центру обмена данными о пусках баллистических ракет и ракет-носителей, совместных учений по отражению нападений с применением баллистических ракет, в целях дальнейшего укрепления доверия и партнерства в пакете документов в связи с новым Договором (Соглашением) могут быть отражены намерения сторон о сотрудничестве при разработке и развертывании систем ПРО, включая совместную разработку компонентов космических и наземных информационных систем, противоракет (радиолокаторы, датчики, программное обеспечение, топлива, двигательные установки и т.п.), использование полигонно-испытательной базы, вывод на орбиты космических аппаратов американскими и российскими ракетами-носителями с последующим совместным использованием основных компонентов развернутых систем ПРО.

- Следует ли России и США договариваться по проблеме нестратегического ядерного оружия, которая раньше обсуждалась вне рамок СНВ?

- В пакет документов московского саммита в мае 2002 года целесообразно включить соглашение о готовности России и США приступить к консультациям и в последующем к переговорам об ограничении и сокращении нестратегического ядерного оружия. В качестве первого этапа может рассматриваться обмен данными о количественном составе и местах дислокации такого оружия.

- С какой целью вы предлагаете приступить к переговорам по нестратегическому ядерному оружию?

- Тактическое и оперативно-тактическое ядерное оружие России - это очень сильный аргумент нашей страны для продолжения устойчивого и равноправного диалога с США.

- Многие российские эксперты считают, что нам не нужны сейчас малосодержательные соглашения с США, что на майском саммите мы рискуем подписаться под планами США в области СНВ и ПРО. Как вы к этому относитесь?

- Я согласен с тем, что такой сценарий недопустим. Изложенные выше предложения как раз и направлены на то, чтобы, с одной стороны, избежать необоснованных уступок Вашингтону, а с другой - не подписаться под бессодержательным меморандумом. При достаточно настойчивом и профессиональном ведении консультаций (переговоров) с нашими американскими партнерами достижение приемлемого пакета соглашений вполне возможно.