Владимир Белоус Развернувшийся в последние годы сложный процесс глобализации и "перестройки" мироустройства наряду с некоторыми позитивными сдвигами внушает серьезные опасения, что и монополярная, и многополярная системы в обозримом будущем вряд ли смогут обеспечить столь желанную стабильность в мире. В этих условиях сохраняется и даже подспудно усиливается роль ядерной политики, в первую очередь США и России, которые унаследовали от холодной войны огромные арсеналы ядерного оружия и устоявшиеся взгляды на его роль и значение в системе международной безопасности.
КОНЦЕПЦИЯ СДЕРЖИВАНИЯ
Начало некоторым позитивным изменениям в сфере взаимоотношений двух государств на политическом уровне было положено Кэмп-Дэвидской встречей лидеров России и США в 1992 г. Уже тогда они провозгласили отказ от рассмотрения друг друга в качестве потенциальных противников, заявили об установлении дружбы и партнерства; о принятии мер по осуществлению сокращений ядерных арсеналов, воспрещению распространения ОМУ и новейших военных технологий, о борьбе с терроризмом и наркомафией, об активном содействии свободной торговле и экономическому сотрудничеству; о стремлении к объединению государств на основе партнерства против общих опасностей, угрожающих миру. Однако, как мы видим сегодня, до претворения в жизнь этих благих намерений - "дистанция огромного размера".
В условиях переходного периода к складывающейся системе мироустройства особенно актуальным становится поддержание стратегической стабильности в отношениях между двумя ядерными супердержавами - Россией и США. Стратегическая стабильность базируется на концепции ядерного сдерживания, в основе которой находится модель взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ), обеспечивающая разгром агрессора в любых условиях развязывания им войны: "кто стреляет первым, тот умирает вторым". Многолетний опыт противостояния двух стран показал, что при отсутствии системы коллективной безопасности на устойчивость военно-стратегической стабильности оказывают негативное воздействие как весьма высокий уровень военного противостояния, так и чрезмерно низкий, который может сложиться в результате проводимых сокращений вооруженных сил сторон. Это означает, что объективно существует некоторый оптимальный уровень, обеспечивающий требуемый запас устойчивости системы.
Прошло более десяти лет со времени провозглашения Декларации, и наиболее ощутимые изменения в отношениях России и США заметны на политическом уровне, что неоднократно подтверждалось декларативными заявлениями лидеров двух стран, сопровождающимися многочисленными заклинаниями о партнерстве и наступлении нового этапа в отношениях двух держав. Однако груз накопившихся проблем и противоречий между ними в различных областях оказался настолько велик, что для установления подлинного (не на словах, а на деле) партнерства потребуется еще немало усилий и времени, подтверждая старую истину: "Нельзя вечером лечь спать противниками, а утром проснуться союзниками". Парадокс сложившейся ситуации состоит в том, что, несмотря на многочисленные миролюбивые заверения, стратегические ядерные вооружения России и США по-прежнему нацелены друг на друга. По мнению политолога Алексея Арбатова, весь ход ядерной политики супердержав, проводимой ими в последние годы, свидетельствует, что обе страны, предпринимая значительные усилия по выполнению ст.6 ДНЯО, в практическом плане по существу не рассматривают идею полного ядерного разоружения как непременное условие международной безопасности в обозримом будущем.
Он подчеркивает, что ядерное оружие продолжает проявлять себя как важнейший фактор мировой политики, прежде всего вследствие присущих ЯО значительных достоинств, которыми не обладают никакие другие виды оружия и с которыми его обладатели не хотят расставаться. Это, в частности, нашло отражение в последних документах двух стран в военной области. В Военной доктрине РФ, утвержденной президентом страны, констатируется: "Ядерное оружие, которыми оснащены Вооруженные силы Российской Федерации, рассматриваются Российской Федерацией как фактор сдерживания агрессии, обеспечения безопасности Российской Федерации и ее союзников, поддержания международной стабильности и мира" ("НВО" # 15, 2000). При этом главным общим предназначением как стратегического, так и тактического ядерного оружия, является сдерживание в глобальном и в региональном масштабе. В то же время между этими видами оружия существуют определенные различия. Они особенно отчетливо проявляются в том случае, если сдерживание оказалось неэффективным: для СЯС главной задачей становится нанесение ответных ударов "возмездия" и деэскалация военных действий, а для тактического оружия - отражение широкомасштабной агрессии вооруженных сил.
Определенное негативное влияние на состояние примерного ядерного паритета России и США и, следовательно, на состояние стратегической стабильности, оказало осложнившееся в 1990-е гг. экономическое положение России, а также распространяемые преувеличенные слухи о предстоящем скором выходе из строя различных видов СНВ в результате их устаревания. В действительности будет проводиться плановое сокращение СНВ в соответствие с договорами, замена устаревших вооружений, у значительной части оружия после доработок продлят гарантийные сроки эксплуатации. Есть серьезная уверенность в том, что военно-политическое руководство России предпримет все необходимые меры для поддержания СНВ в пределах, установленных Договором СНП.
Несмотря на значительные сложности в ходе переговоров, в мае 2002 г. в Москве был подписан Договор СНП, в соответствии с которым Россия и США формируют состав и структуру СЯС в соответствии со своими планами и экономическими возможностями, с расчетом иметь к 2012 г. в боевом составе не более 1700-2200 оперативно-развернутых боезарядов. Весьма благоприятным моментом для России является возможность сохранения в боевом составе СЯС многозарядных ракет наземного базирования, полной ликвидации которых американская сторона настойчиво добивалась в ходе всех предыдущих переговоров. Наряду с общим позитивным характером Договора его основным недостатком является отсутствие системы контроля за его выполнением, а также возможность создания значительного "возвратного потенциала", в размерах которого США будут иметь многократное превосходство над Россией (4000 единиц у США против 550 у России).
В ходе выполнения договоров, по данным "Ежегодника СИПРИ-2003", в начале 2003 г. в составе СЯС России находилось 4852 боезаряда, в том числе 680 МБР (2916 боезарядов), 14 подводных ракетоносцев (232 ПУ с 1072 боезарядами), 79 тяжелых бомбардировщиков (864 крылатые ракеты). К потенциалу сдерживания (силы ответного удара) относят 342 мобильные ПУ наземного базирования "Тополь", а также часть подводных ракетоносцев, которые в случае обострения обстановки смогут скрытно выйти в районы боевого патрулирования. В мирное время в море постоянно находятся 1-2 субмарины. Приведенные цифры показывают, что в составе СЯС группировка МБР в настоящее время и в обозримом будущем является наиболее значительным компонентом потенциала сдерживания.
К началу 2003 г. в составе стратегических сил США находились 500 МБР "Минитмен" (1200 боезарядов) и 40 МХ "Пискипер" (400 единиц), 360 БРПЛ "Трайдент" (2680), 93 тяжелых бомбардировщика В-52 и 21 В-2 (1660). В общей сложности на стратегических носителях в полной боевой готовности находятся 5950 боезарядов. Очевидно, что основой потенциала стратегического сдерживания США являются подводные ракетоносцы. Не вызывает сомнений тот факт, что нынешние ядерные арсеналы России и США, несмотря на сокращения примерно вдвое по сравнению с 1991 г., обладают чрезмерной избыточностью и понимание этого открывает путь для дальнейших сокращений ядерного оружия.
По оценке ряда военных специалистов, поддержание баланса стратегических наступательных вооружений заключается в примерном равенстве не столько по количеству боезарядов, сколько по боевым возможностям ядерных сил сторон: по контрсиловому потенциалу, по способности вывода боевых средств из под удара (по эффективности ответно-встречных действий), по количеству доставляемых к целям боезарядов в условиях глубокого ответного удара (по потенциалу сдерживания). В то же время, по мере дальнейших сокращений СНВ ядерные страны приблизятся к рубежу, когда необходимым и достаточным условием стабильности явится равенство потенциалов ответного удара. Это, по существу, может рассматриваться как сдерживание на "минимальном" уровне, что является одной из наиболее значимых промежуточных целей на пути полного ядерного разоружения.
О долгосрочных планах США в отношении ядерного оружия свидетельствует содержание "Обзора ядерной политики", ставшего достоянием гласности в начале 2002 г. Администрация США полагает, что в настоящее время возрастает угроза ядерного конфликта, главной из причин которой является все большее распространение ОМУ и набирающий силу международный терроризм. В результате этого "традиционное сдерживание стало анахронизмом времен холодной войны, который малоэффективен в современных условиях и против современных угроз". Все содержание "Обзора" убеждает в том, что практически нет ни одной ситуации, в которой США не смогли бы использовать ядерное оружие. О роли, отводимой ядерному оружию, свидетельствуют также и планы дальнейшего развития СЯС, в соответствии с которыми США к 2012 г. будут иметь на вооружении 14 ПЛАРБ с ракетами "Трайдент", 500 МБР "Минитмен-3", 76 бомбардировщиков В-52Н и 21 - В-2 с общим количеством боезарядов около 2200 единиц. Предусмотрена широкая модернизация существующих СНВ и создание нового поколения вооружений: МБР - к 2020 г., БРПЛ - к 2030 г., ТБ - к 2040 г.
В концепции ядерного сдерживания, особенно в региональном масштабе, значительная роль отводится нестратегическому (тактическому) ядерному оружию. В соответствии с односторонними обязательствами США и СССР 1991-1992 гг. обе страны провели значительные сокращения ТЯО, которые, по оценкам экспертов, составляли в ту пору 10-12 тыс. и 15-18 тыс. единиц соответственно. В результате проведенных сокращений, по данным СИПРИ, к началу 2003 г. на вооружении армии США осталось 1120 тактических боезарядов, а у России - 3380. При этом следует учитывать, что часть тактического ядерного арсенала США, способного выполнять по отношению к России функцию сдерживания на стратегическом уровне, размещается на территории Европы. Оставление 120 тактических боезарядов на 12 авиабазах в шести странах НАТО, несмотря на их немногочисленность, создает условия, необходимые для сохранения там ядерной инфраструктуры, сертификации самолетов-носителей ЯО, проведения соответствующей подготовки летного состава для выполнения боевых задач с применением ядерного оружия.
При этом необходимо учитывать, что в соответствии с Уставом НАТО в случае войны американское ТЯО в Европе практически переходит в руки союзников США, что сразу же повышает вероятность его боевого использования. Принцип ядерного перераспределения был довольно откровенно сформулирован одним из членов Совета по национальной безопасности США в меморандуме, на ту пору (1964 г.) являвшемся секретным: "┘неядерные партнеры НАТО во время войны в действительности становятся ядерными державами". На практике это означает, что, когда самолет с ядерными боеголовками выруливает на взлетную полосу, готовясь к взлету, контроль над ядерным оружием переходит к безъядерным государствам.
Опираясь на военную силу, США предпринимают настойчивые попытки обеспечить себе особое положение в мире, прочно занять лидирующее положение в системе международной безопасности, обеспечить подавляющее военное превосходство над любым потенциальным противником, который в будущем может бросить вызов Америке. Одним из проявлений подобного эгоцентризма является выход США из Договора по ПРО 1972 г. и начало развертывания системы противоракетной обороны. В ближайшее время эта система будет иметь довольно скромные боевые возможности по перехвату ракет и поэтому не окажет сколько-нибудь заметного воздействия на соотношение сил сторон (России и США), на состояние стратегической стабильности. Однако, по мере наращивания боевых возможностей системы ПРО, ее влияние на соотношение сил будет все заметнее, изменяя его в пользу США. Многочисленные заверения американских официальных лиц, что эта ПРО не будет направлена против России, а лишь против "стран-изгоев", вряд ли могут послужить серьезной гарантией этого.
КОНЦЕПЦИЯ ПРИМЕНЕНИЯ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ ПЕРВЫМИ
В отличие от предыдущего документа "Основных положений Военной доктрины" 1993 г. и от ранее декларированных в СССР обязательств не применять ядерное оружие первыми особое внимание специалистов привлекло содержащееся в Доктрине 2000 г. утверждение: "Российская Федерация оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и/или ее союзников ядерного и других видов оружия массового уничтожения, а также в ответ на крупномасштабную агрессию в критических для национальной безопасности Российской Федерации ситуациях". Это явилось принципиально новым положением Доктрины о возможности использования ядерного оружия в условиях широкомасштабной агрессии противника с использованием обычных вооружений, т.е. применение его первыми.
При этом обращает на себя внимание, что в Доктрине отсутствует разделение ядерного оружия на стратегическое и тактическое. Такой подход не случаен, он обусловлен тем, что граница между ними весьма условна и с точки зрения боевого использования у них много общего, хотя и имеются существенные различия. Это обеспечивает определенную гибкость при его применении, предоставляя верховному командованию страны возможность выбора того или иного вида оружия, в зависимости от складывающейся обстановки.
Возможность использования ядерного оружия первыми в условиях широкомасштабной агрессии против России, когда она несет прямую угрозу для существования государства, определяется прежде всего глубокими изменениями геостратегической ситуации, особенно чувствительными для безопасности России и ее национальных интересов. Подобная агрессия может быть предпринята с широким использованием сухопутных войск, авиации, военно-морских сил. Учитывая наличие у России огромной территории, протяженности сухопутных и морских границ, нахождение мощных войсковых группировок вблизи нее, продолжающееся расширение НАТО, вооруженные силы которого превосходят примерно в четыре раза российские, содержание группировки в Европе американского ТЯО, демографическое давление и скрытые территориальные претензии со стороны некоторых государств, а также наличие на территории России огромных запасов сырьевых ресурсов, наряду с их постепенным истощением в традиционных регионах мира - все это определяет необходимость учитывать возможность появления военных угроз. Можно согласиться с утверждениями некоторых аналитиков, что вероятность крупномасштабного конфликта против нашей страны в настоящее время действительно весьма невелика, однако нужно иметь в виду чрезвычайно высокую цену, которую придется заплатить в случае его развязывания против неподготовленной к этому России.
В условиях ядерного противостояния СССР (России) и США сдерживание открыто базировалось и продолжает базироваться на угрозе применения СЯС, которые постоянно находятся в высокой степени боеготовности. В случае широкомасштабной агрессии против России с использованием обычных вооружений применение СЯС вряд ли будет целесообразным. Хотя в Доктрине не конкретизируются задачи, которые могут быть поставлены перед ядерными силами в этом случае, однако нет сомнений, что именно ТЯО предстоит выполнять основную задачу по разгрому вторгшегося противника. Поэтому с позиций сдерживания появляется необходимость четко обозначить для эвентуальных противников те пределы развития военно-политической ситуации, выход за которые влечет за собой реальную угрозу применения против них ядерного оружия.
Непригодность СЯС к отражению агрессии обычных вооруженных сил объясняется прежде всего тем, что боевые действия, особенно на первой стадии, будут вестись войсками вторжения на территории России или ее союзников. В этом случае нанесение ударов по вторгшемуся противнику стратегическими ядерными вооружениями с боезарядами мощностью в сотни килотонн неминуемо приведет к огромным потерям среди населения районов, подвергшихся нападению, большому экономическому и экологическому ущербу, серьезно осложнит российским войскам ведение боевых действий. Следует прямо признать, что в случае подобного развития военной ситуации у России нет других возможностей отражения агрессии, кроме использования в качестве последнего средства тактического ядерного оружия.
Известно, что для объективной оценки того или иного явления необходим соответствующий критерий, который позволит дать ответ на поставленный вопрос. В данном случае представляется целесообразным в качестве такого критерия для оценки вероятности применения ядерного оружия первыми использовать характер его влияния на основную функцию ЯО - сдерживание. Как будет влиять на эффективность сдерживания потенциального агрессора от нападения открытое заявление о возможности и готовности к применению против него ядерного оружия в случае развязывания им агрессии против России? Вряд ли есть сомнения в том, что проявленная решимость использовать ядерное оружие для отражения агрессии, в чем как раз должен быть убежден эвентуальный противник, будет усиливать сдерживающую функцию. Из этого следует, что сдерживание должно быть убедительным и подкрепляться реальными мерами, свидетельствующими о готовности ТЯО к боевому применению. В противном случае оно становится блефом и, наоборот, может спровоцировать агрессию.
Это довольно убедительно подтверждается в аналитическом докладе, подготовленном Советом по внешней и оборонной политике (Москва) и Центром стратегических и международных исследований (Вашингтон): "Любая ядерная держава, подвергшаяся нападению и стоящая перед угрозой полного поражения, может в определенный момент в качестве крайнего средства применить ядерное оружие первой. В любом случае чисто декларативная политика мало что значит или даже вводит в заблуждение. Важна именно подготовка к применению ядерного оружия первыми, отраженная в развертывании оружия, оперативных планах и учениях".
Анализ военно-стратегического положения России показывает, что в настоящее время и в обозримом будущем она гораздо более уязвима по сравнению с положением США, Англии, Франции, что, в свою очередь, осложняет процесс конкретизации состава множества факторов, в совокупности определяющих условия перехода к применению ядерного оружия. К таким факторам в военное время относятся: перспективы развития агрессии против России на ее национальной территории и территории ее союзников: потери личного состава, боевой техники и вооружения, нанесение противником ударов по объектам стратегических ядерных сил и системы государственного и военного управления, нанесение ударов по наиболее чувствительным объектам инфраструктуры страны, сосредоточение сил авиации и группировок кораблей на угрожаемых направлениях и т.п. Совокупность указанных факторов создает для противника возможность нанесения обычным оружием "неприемлемых потерь", подрывающих способность России к активному сопротивлению.
Очевидно, что в таких условиях для отражения агрессии, нейтрализации указанных факторов у России нет других действенных средств, кроме ядерного оружия, в большинстве случаев тактического, которое по своим боевым возможностям является главным сдерживающим средством отражения многоплановой агрессии. Это означает, что Генеральному штабу ВС РФ предстоит всесторонне оценить факт агрессии, ее характер и масштабы, степень угрозы, перспективы ее наращивания, для чего он должен обладать всеми современными компонентами информационно-разведывательной системы и на основе обработки полученной информации подготовить проект боевого приказа Верховного Главнокомандующего на применение ядерного оружия. Разумеется, различные варианты ведения боевых действий готовятся еще в мирное время на основе анализа состояния и перспектив развития военно-стратегической ситуации на различных театрах военных действий с учетом возможных показателей ущерба от каждого конкретного фактора и их совокупности.
О повышении в последнее время внимания военного руководства России к отражению агрессии с использованием для этого тактического ядерного оружия свидетельствуют, в частности, проведенные в июле 2004 г. российско-белорусские командно-штабные учения "Союзная безопасность-2004". В ходе них для отражения внезапного наступления превосходящих сил противника планировалось нанесение виртуальных ударов тактическим ядерным оружием. По мнению специалистов, такое развитие событий является характерным для применения ядерного оружия против войск вторгшегося противника. Об этом же свидетельствует повышенное внимание к созданию оперативно-тактического ракетного комплекса "Искандер", который способен доставить ядерный боезаряд на дальность до 280 км и который должен поступить в войска на замену аналогичного ОТРК "Ока", уничтоженного в ходе Договора о РСМД, благодаря безответственности и недальновидности тогдашнего политического руководства СССР.
Обращают на себя внимание различия в подходах к проблеме использования ядерного оружия первыми в России и США. По признанию Пентагона, для США подобная "широкомасштабная" угроза имеет специфический характер - это все менее контролируемый процесс распространения ядерного, химического и биологического оружия. В связи с этим в Доктрине национальной безопасности 2002 г. указывается: "┘наши враги открыто объявили, что они ставят своей целью получение оружия массового уничтожения, и все указывает на то, что они упорно следуют этой цели┘". Это привело к возрождению концепции "превентивной войны", в том числе с нанесением первыми ядерных ударов по обладателям ОМУ. Опыт Ирака свидетельствует, что обвинения в адрес той или иной страны в обладании ею ОМУ могут не соответствовать действительности, однако они дают карт-бланш для применения против нее военной силы.
Под предлогом неопределенности в развитии событий в мире лидеры США также утверждают о необходимости сохранения приверженности НАТО концепции применения ядерного оружия первыми. Ее сохранение считается залогом стабильности всей структуры европейской безопасности, а отказ от нее может-де привести к формированию самостоятельной европейской ядерной политики с усилением в ней роли Великобритании и Франции, а также с возможным обретением Германией ядерного статуса. Подобное развитие событий никоим образом не соответствует геополитическим интересам США, которые пришли в Европу "раз и навсегда". Хорошо известна попытка министра иностранных дел ФРГ Фишера внести в военную доктрину НАТО положение об отказе от концепции применения ядерного оружия первыми. Руководство альянса попросту отказалось всерьез обсуждать эту проблему, а со стороны США последовал резкий окрик, положивший конец этой инициативе. При этом следует напомнить, что ряд восточноевропейских стран, стремящихся к вступлению в НАТО, в качестве показателя своей преданности громогласно заявляли о готовности разместить на своей территории ядерное оружие. Учитывая геостратегическую ситуацию в Европе, нет сомнений, что основное предназначение американского ТЯО на континенте по-прежнему состоит в "сдерживании" России, хотя при существующей политической ситуации и соотношении сил сторон это абсолютно не имеет никаких оснований.
