Сергей Топалов Академик Сергей Рогов совместно с генералами Виктором Есиным и Павлом Золотаревым задались вопросом: должно ли ядерное планирование Америки и России вечно основываться на необходимости держать тысячи ядерных боеголовок в постоянной готовности к немедленному нанесению удара друг против друга? И пришли к выводу, что такая модель "гарантировала стабильность во время противостояния двух непримиримых соперников во время холодной войны", но отныне "несовместима с провозглашенным президентами Путиным и Бушем стратегическим партнерством".
На примере взаимоотношений других ядерных держав - Франции и Англии - было найдено решение "перейти от обеспечения стабильности путем демонстрации убедительной способности к готовности нанести удар в любой момент к стабильности, достигаемой при помощи убеждения противника, что вы не намерены осуществлять упреждающий удар, но при всех обстоятельствах нанесете сокрушающий ответный удар". Иначе говоря, "если бы мы знали, что у США есть возможность запустить одновременно только 500 боеголовок, то нам бы тоже можно было пойти на аналогичные меры. Еще по 500 или 1000 можно было бы держать на более низком уровне готовности. Остальные - еще ниже. Это классическая схема эшелонирования сил по времени их вступления в сражение. Задача которой - показать, что в первом эшелоне недостаточно сил для обезоруживающего и обезглавливающего удара. В этом случае даже внезапное нападение не спасет от ответного удара. А мобилизовать второй и третий эшелоны незаметно не удастся - ведь есть наши национальные средства обнаружения".
МИННОЕ ПОЛЕ ВОЗМОЖНЫХ ПРОСЧЕТОВ
Концепция, казалось бы, идеальная с теоретической точки зрения, на практике может быть чревата огромным количеством просчетов. Как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про овраги. И речь здесь идет даже не о том, что российские и американские ракеты в силу своих конструктивных особенностей имеют принципиально разные сроки изменения готовности. Это все мелочи по сравнению с целым рядом вопросов, касающихся механизма реализации "эшелонирования" стратегических ядерных сил (СЯС).
Не могу согласиться с Сергеем Роговым в том, что возможно сравнение внешнеполитических отношений РФ и США с взаимоотношениями Франции и Великобритании. Нет, безусловно, Россия и Соединенные Штаты - не Индия с Пакистаном и не Китай с Тайванем, но все же закрывать глаза на существующие противоречия во внешней политике двух держав нельзя. Да, "выход в море французской или английской подводной лодки с БРПЛ не вызывает напряга у другой стороны", но ведь ни Англия, ни Франция не проводят учения по развертыванию СЯС, авианосных соединений, подводных лодок с крылатыми ракетами на борту друг против друга. У России с Америкой уникальная система взаимоотношений, и слепо копировать чужие модели здесь неприемлемо.
БЕСПОМОЩНЫЕ ОСТАТКИ БОЕГОТОВЫХ ОБЪЕКТОВ СЯС
Что же произойдет, если - как предполагает новая концепция - каждая из сторон ядерного противостояния вместо оставшихся к 2012 году 1700-2200 боеголовок будет держать в постоянной готовности к пуску лишь 500? Казалось бы, подобное количественное изменение не перерастет в качественное и отказа от ядерного сдерживания путем запугивания, о котором говорил Рогов, не произойдет (как в случае оставления на боевом дежурстве каких-нибудь 50 боеголовок).
Но подводные камни такого сокращения заключаются в традиционной вере в то, что все имеющиеся в наличии у обеих сторон ядерные боезаряды обязательно поразят цели на территории противника. Сторонники сокращений ядерных арсеналов искренне не понимают, почему СССР и США во время холодной войны накопили ядерных боеголовок во много раз больше, чем того требуется для пресловутого "нанесения неприемлемого ущерба" Макнамары.
Почему-то они никогда не задумывались над тем, сколько из стоящих на дежурстве межконтинентальных баллистических ракет (МБР) не сможет стартовать из шахт по причине технической неисправности, а из стартовавших сколько по той же причине не преодолеет и полпути до территории противника, сколько боевых блоков будет уничтожено противоракетной обороной (ПРО) противника, сколько из прорвавшихся сквозь ПРО боеголовок упадет слишком далеко от объекта поражения или сработает не на полную мощность. Но, главное, при рассмотрении вопросов ядерного противостояния большинство авторов зацикливаются на сценариях классической ядерной войны, когда агрессор поражает стратегические объекты противника исключительно ядерными средствами. Для них до сих пор остается незамеченной провозглашенная Америкой еще в 1980-х годах теория глобальной неядерной войны.
Конечно, столкновение между США и Россией в ближайшей перспективе вряд ли возможно, но "si vis pacem, para bellum" или, как гласил лозунг в кабинете адмирала Макарова, "помни войну". Почему академик Рогов считает, что Америка в таком случае нанесет первый удар баллистическими ракетами (БР) в ядерном снаряжении? А что произойдет, если ракетно-ядерному удару будет предшествовать удар высокоточным оружием в обычном снаряжении?
И вдруг выдвигается концепция, согласно которой в готовности к применению находится лишь часть СЯС. К примеру, боевое дежурство несет только одна станция системы предупреждения о ракетном нападении (скорее всего, это будет подмосковная РЛС "Дон", которая также осуществляет управление средствами ПРО) и несколько полков ракетных войск стратегического назначения (РВСН). Остальные РЛС системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) имеют сокращенный штат и будут включены лишь в том случае, если станет известно о том, что американцы загружают ракеты "Минитмен" в шахты. Дожидаются своего часа и пустующие шахты оставшихся частей и соединений РВСН, скопились в одном ангаре и все мобильные ПУ МБР "Тополь-М", космические аппараты СПРН находятся не на орбите, а чинно хранятся на Земле, у причалов ржавеют и пара-тройка сохранившихся атомных подводных лодок, вооруженных БР (ПЛАРБ) Военно-морского флота, а все БР аккуратно хранятся на складах 12-го ГУ Минобороны. Очень удобно получается!
Смогут ли остатки российских ВВС и ВМФ предотвратить удар высокоточным оружием по остаткам боеготовых объектов СЯС? Задумывались ли об этом авторы концепции из Института США и Канады? Думали ли они о том, что уничтожить две тысячи или 500 готовых к применению боевых блоков в шахтной пусковой установке (ШПУ) и на борту ПЛАРБ ударом КРМБ "Томахок" - принципиально разные вещи? Задавался ли он вопросом, сколько на сегодняшний день противолодочных кораблей российского флота сможет выйти в море, сколько истребителей смогут поднять ВВС в воздух?
Предположим, что противнику удалось уничтожить 80% наших боеголовок еще до пуска МБР. Тогда в первом случае (при наличии двух тысяч боеготовых ядерных зарядов) у нас останется 400 боезарядов, а во втором (500) - всего 100. Помножим остаток на коэффициент технической неисправности и получим, что при 500 боезарядах, находящихся у нас в постоянной готовности к пуску, территории США достигнет как раз такое их количество, которое окажется "по зубам" строящейся системе НПРО уже в ближайшие годы. Получается, что при эшелонированном применении средств СЯС первый "эшелон" не сможет выполнить задачу по поражению даже небольшой части назначенных целей, а оставшиеся "эшелоны" просто не удастся "ввести в действие". В итоге подобная концепция построения ядерных сил ведет к обесцениванию СЯС как таковых.
Складывается парадоксальная ситуация: сокращение стоящих на боевом дежурстве боеголовок с обеих сторон не повышает уровень международной безопасности, а наоборот, приводит к определенному дисбалансу сил. Нам все равно, сколько нацелено на нас боеголовок - 500 или две тысячи, - в любом случае мало не покажется. А вот для американцев разница значима. Так, если ядерную войну развязывают русские, имея две тысячи ядерных боезарядов, то они в состоянии нанести Соединенным Штатам "обезоруживающий и обезглавливающий удар" (такой формулировкой академик Рогов, очевидно, хотел сказать, что в первую очередь удары будут наноситься по военным целям и системе управления), но стоит добавить еще и "обескровливающий", подразумевая разрушение национальной экономики. Но если Россия развязывает войну, имея 500 ядерных боезарядов, то у нее не получится даже "обезоруживающего" удара: русские ракеты будут нацелены в первую очередь на шахтные пусковые установки МБР "Минитмен", но поразить американские ПЛАРБ, находящиеся в море, невозможно.
Конечно, можно пофантазировать на тему прорыва русских подводных лодок (ПЛ) в Атлантику и Тихий океан, где они, несмотря на абсолютное превосходство ВМС США и Объединенные военно-морские силы (ОВМС) НАТО, топят одну за другой ПЛАРБ противника. Хотя, боюсь, у нас боеспособных атомных подводных лодок (АПЛ) меньше, чем боеспособных ПЛАРБ у одной только Америки. Но даже одна-единственная неуничтоженная ПЛАРБ типа "Огайо" - это 24 ракеты "Трайдент-2" с десятью боеголовками каждая!
Получается, что концепция Рогова по предотвращению ядерной войны без активизации резервных эшелонов СЯС работает. Но только для русских. А вот если американцам "не хватит" 500 боеголовок для "обезоруживающего и обезглавливающего удара", то они всегда смогут "компенсировать" недостаток ударом высокоточного неядерного оружия. У нас такой возможности нет. Несколько многоцелевых АПЛ с крылатыми ракетами "Гранат" не смогут решить подобную задачу как в силу своей немногочисленности, так и в силу превосходства сил противника на море и в воздухе. Для сведения к минимуму вероятности развязывания безнаказанной агрессии необходимо либо самим наращивать стратегические неядерные силы (что невозможно по экономическим причинам, да и повлечет за собой ответные меры со стороны противника), либо требовать их сокращения другой стороной.
НАДЕЖДА НА "АККУРАТНУЮ" БОРЬБУ ЗА ДЕМОКРАТИЮ
Согласно предположениям Сергея Рогова, мобилизация второго и последующих "эшелонов" происходит по мере поступления информации от "национальных средств обнаружения". Что здесь имеется в виду? Разведывательные космические аппараты? Хорошо. Но США располагает двумя подобными системами, позволяющими оперативно отслеживать изменения в состоянии стратегических объектов вероятного противника в глобальном охвате и в масштабе времени, близком к реальному. Это системы оптоэлектронного контроля "Кихоул" и радиолокационного контроля "Лакросс", каждая из которых включает по два функционирующих и по одному резервному космическому аппарату на орбите, плюс спутники-ретрансляторы добываемой информации. Но даже богатая Америка не может позволить себе 24-часовую работу спутников оптоэлектронного контроля: они ведут мониторинг не просто редко, а крайне редко. А у России вряд ли найдется на примете несколько сотен преданных и неподкупных кандидатур, способных наблюдать за всеми подъездами к шахтным пусковым установкам МБР и причалам ПЛАРБ круглые сутки прямо на территории США?
Еще одним из поводов сокращения находящихся в готовности к пуску боеголовок академик называет деятельность террористов и возможность развязывания ядерной войны между Россией и Америкой из-за провокации со стороны третьего государства. Надо ли говорить, что ни пакистанские, ни индийские, ни северокорейские БР не в состоянии достичь территории Америки? Причем современные средства систем предупреждения (как нашей СПРН, так и американской СПРЯУ) способны определить параметры траектории полета БР с точностью, достаточной только для целеуказания средствам ПР. Что уж тут говорить об установлении национальной принадлежности ракеты?
Академик отмечает, что ПЛ с ядерными ракетами есть у семи стран. Но кроме США, России, Франции и Англии ПЛАРБ располагает только КНР. Имеет ли смысл указывать на высокую степень аварийности единственной китайской ПЛАРБ и невысокую дальность полета ее БР, в то время как США еще в годы холодной войны создали сложнейшую гидроакустическую систему контроля мирового океана?
Существует еще одна скрытая опасность применения данной концепции. В случае реализации подобного "эшелонирования" СЯС в условиях современной российской экономики могут найтись сторонники сокращения оборонных расходов, использующие данную концепцию в качестве теоретического обоснования наличия "лишних" ядерных сил и средств в составе ВС РФ. И первым таким "лишним" компонентом СЯС может быть названа их морская составляющая (это при том, что только БРПЛ согласно международным обязательствам будут оснащаться разделяющимися головными частями). В качестве основных "аргументов" здесь могут быть названы и недостаточное количество корабельного состава ВМФ для безопасного развертывания ПЛАРБ в море, и затягивающиеся испытания новой БРПЛ "Булава", и три неудачных пуска модернизированной БРПЛ "Синева" из четырех произведенных в ходе учений "Безопасность-2004", и гибель АПЛ "Курск", и банальное отсутствие средств для военного кораблестроения. Действительно, зачем тратить колоссальные средства на содержание ВМФ, если оставшиеся в его составе ПЛАРБ будут выходить в море лишь в случае явной угрозы ядерной войны, а во время учений - то неудачно стрелять, то тонуть? Россия, знаете ли, держава сухопутная.
Одним из спорных был и остается вопрос о возможности самого конфликта между Россией и США. Кто знает, может быть, неудачи в Ираке заставят американское руководство вести борьбу за демократию и "мир во всем мире" методом ракетно-бомбовых ударов более "аккуратно". Но не следует забывать и о событиях в Югославии, когда реализация принципов ведения войны шестого поколения успешно решила большинство военных, экономических и политических задач.
Кроме того, в обозримой перспективе отказу от модели ядерного сдерживания (речь идет именно о готовности нанести агрессору ущерб, неприемлемый для дальнейшего продолжения боевых действий) как основе обороноспособности государства (прежде всего России) будут также мешать экономическая неготовность к построению ВС ХХI века и отсталость взглядов военно-политического руководства на геополитическую обстановку в мире и средства и способы ведения войн будущего.
