Юрий Киршин Несостоятельность взглядов Владимира Заборского на проблему гражданского контроля доказать легко. Достаточно детально рассмотреть аспекты составляющего повод для дискуссии предмета, чтобы убедиться в необходимости не только гражданского контроля над Вооруженными силами (ВС), но и единой государственной военной доктрины. Обратимся к вопросам соотношения политики и военной стратегии, сущности военной доктрины, различия военной и военно-морской доктрин и гражданского контроля над ВС.
ВЕЗДЕСУЩЕЕ ОКО
Война - не самоцель, а наоборот, средство политики. Это аксиома. Так же как и то, что взаимоотношения военной стратегии и политики строятся на принципе полной зависимости первой от второй. И история СССР ярко свидетельствует о примате советской политики над военной стратегией и деятельностью ВС. И факты служат тому доказательством.
Декретом Совета Народных Комиссаров (СНК) об образовании Красной Армии (подписан в январе 1918 года) определялись ее функции и задачи. Почти через год партия приняла постановление "О политике военного ведомства". В нем говорилось, что "политика военного ведомства, как и всех других ведомств и учреждений, ведется на точном основании общих директив, даваемых партией в лице ее Центрального Комитета под его непосредственным контролем".
Численность армии также определялась руководством страны. Так, в 1937 году Комитет обороны (КО) (орган СНК) утвердил численность армии (на 1 января 1939 года) в количестве почти 1,5 млн. человек. Три года спустя последовало решение увеличить ВВС на 178 тыс. человек. А к маю 1940 года эта цифра была равна 4 млн. человек. Также контролировалась численность учебных сборов для младшего и рядового состава.
Властные органы решали и вопросы организационной структуры армии. Так, постановлением КО в начале 1939 года была утверждена структура стрелковых войск в составе 170 дивизий. Вместо танковых корпусов и отдельных танковых бригад создавалось 25 однотипных отдельных танковых бригад. КО принимал важные решения по Военно-морскому флоту (ВМФ). В связи с созданием Народного Комиссариата ВМФ и неспособностью флота в настоящее время ставить себе самостоятельные оперативные задачи, в апреле 1938 года КО пришел к выводу: в случае угрозы военного положения флот перейдет в оперативное подчинение наркома обороны.
Таких примеров в отечественной истории - тьма. В нынешней России политика по-прежнему определяет функции, задачи, численность и структуру ВС. Так, согласно федеральному закону об обороне (1996), президент утверждает структуру и состав ВС, а также штатную численность военнослужащих.
СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ В ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОМ МОРЕ
До 1940 года в партийных и государственных документах, в официальной военной литературе термин "советская военная идеология" не употреблялся вовсе. Но в апреле, выступая на заседании комиссии Главного Военного совета, Сталин предложил "коренным образом переделать нашу военную идеологию". Уже в середине мая по его требованию состоялось совещание по проблемам военной идеологии. С основным докладом выступил начальник Главного политуправления РККА Мехлис. Он разъяснил, что военная идеология складывается из двух частей: вопросов военной доктрины и вопросов воспитания армии в широком смысле этого слова. Это же понятие употребил в своей заключительной речи на военном совещании в декабре 1940 года нарком обороны Тимошенко.
В 1948-1950 годах в военных журналах появились статьи Цветкова, Богданова, Плехотина о советской военной идеологии. 1951 год прошел под знаком посвященной этой теме дискуссии. Участники обсуждения пришли к выводу, что военная идеология - это часть советской идеологии, система взглядов Коммунистической партии, государства и трудящихся на задачи страны и пути их успешного выполнения в деле вооруженной защиты (мирного труда советского народа и государственных интересов) от внешней агрессии со стороны империализма. Были высказаны мнения, что выделять военную идеологию неверно, поскольку есть политическая идеология, которая будет лишать военную идеологию политического содержания. Принявшие участие в дискуссии опасались, что понятие "военная идеология", относящееся к советскому государству, станет отождествляться с буржуазной военной идеологией.
После проведенного обсуждения и долгих раздумий идеологов ЦК партии и Главного политического управления (ГПУ) военной идеологии был придан жесткий классовый критерий. Так, в Советской военной энциклопедии указывалось, что военная идеология - "составная часть буржуазной идеологии, совокупность милитаристских взглядов и идей, выражающих реакционную внутреннюю и агрессивную внешнюю политику империалистических государств".
Отсутствие многие годы в СССР понятия "военная идеология" вовсе не означало, что в государстве не существовала система взглядов, идей, концепций, которые выражали бы отношение партии, правительства и народа к войне и другим формам вооруженного насилия, а также к армии как главному орудию осуществления политики.
В настоящее время новые внутренние и внешние факторы требуют ускоренного формирования в России военной идеологии, которая бы соответствовала демократическому и правовому государству с рыночной экономикой, отвечала бы новым угрозам. По своему содержанию она должна включать все формы общественного сознания, ориентированные на проблемы войны, армии, военной безопасности; философское социально-политическое и экономическое учение о войне и армии; военную науку; военные отрасли общественных и естественно-технических наук и т.д.
В начале нового столетия понятие "военная идеология" появилось в Военной энциклопедии РФ и Военном энциклопедическом словаре Министерства обороны и Института военной истории. Однако созданию в России такой идеологии препятствуют отсутствие среднего класса и морально-политического единства общества в целом, ведение политической борьбы, этнические и религиозные противоречия, а также живучесть марксистско-ленинской идеологии.
ВОЕННАЯ АРИФМЕТИКА
Как полагает Заборский, разработка военной и военно-морской доктрины является прерогативой военного ведомства (на основании задач, поставленных политическим руководством). Однако согласиться с таким утверждением трудно. Поскольку в армиях и в военном ведомстве нет своей военной доктрины. Последняя есть у государств, военных союзов и коалиций.
Впервые в истории советского государства дискуссия о военной доктрине состоялась в 1920-1921 годах. Тогда Фрунзе, Парский и Трутко отмечали, что военная доктрина есть принятое в армии учение, система взглядов. Большинство участников обсуждения (Апушкин, Свечин, Снесарев, Незнамов, Петровский, Изместьев) аргументированно доказывали необходимость ее существования.
Заборский же несколько сужает содержание военной доктрины. Ведь в войнах участвуют не только ВС, их ведут целые народы, государства. И в военных действиях применяется не только вооруженная форма борьбы, но и ее невоенные формы: политическая, экономическая, идейно-духовная, дипломатическая и т.д. Поскольку военная доктрина определяет подготовку страны (в экономическом и моральном отношении), а также принципиальные положения, относящиеся к войне в целом, то имеются все основания считаться ее общегосударственной.
В разработке доктрины - в тесном взаимодействии с политиками и военными стратегами - принимают участие экономисты. Они учитывают экономические ресурсы и выясняют потребности страны в случае войны. Кроме того, разрабатывают планы экономической подготовки государства к войне, создают концепцию перестройки экономики на военный лад, составляют планы мобилизации промышленности и сельского хозяйства и т.д.
Военная доктрина предусматривает меры по достижению в годы войны морально-политического единства общества и высокого морального духа армии и народа. Предполагаются усилия по перестройке сознания народа и личного состава армии с мирного на военный лад. Важное место отводится и дипломатической борьбе. В частности, укреплению уже существующих союзов и поиску новых, а также нейтрализации или расколу вражеских коалиций.
В государстве должна быть единая для всего народа военная доктрина, которая носила бы не только официальный, но и императивный характер. Была бы обязательна для государственных органов, армии и гражданского общества.
Поэтому нельзя согласиться с военным теоретиком Александром Свечиным, полагающим, что в одной и той же армии могут одновременно существовать несколько доктрин. В государстве и армии при формировании военной доктрины возможны различные взгляды на войну, строительство ВС, подготовку страны к войне. Но когда доктрина утверждена политическим руководством, выполнение ее становится обязательным. Таким образом, необходима одна военная доктрина, ориентированная на все силовые структуры, на единые ВС. В государстве не может существовать одновременно и военная, и военно-морская доктрины.
И не понятно, какой вариант поддерживает Заборский: то ли он за существование единой (военной и военно-морской) доктрины, то ли за существование сразу двух доктрин: военной и военно-морской.
АРМИЯ: ОТ ТОТАЛИТАРИЗМА К ДЕМОКРАТИИ
Понимание проблемы гражданского контроля Владимиром Заборским сводится к трем утверждениям. Он считает, что, во-первых, гражданский контроль "функционирует в общей системе государственного управления страной и осуществляется администрацией президента, Федеральным собранием и т.д.". Во-вторых, проблемы гражданского контроля не существует вовсе. И, в-третьих, необходимости вновь возвращаться к обсуждению этого вопроса нет.
Чтобы доказать несостоятельность взглядов капитана Заборского на гражданский контроль, достаточно отметить, что в тоталитарном советском режиме процветала ложь, от народа скрывались авиационные катастрофы и происшествия, данные о которых скрывались за грифом "секретно". Общественность не могла контролировать систему безопасности военнослужащих в мирное время. В то время как в демократических государствах общество такой возможностью обладало. Советские люди были лишены права оказывать влияние на процессы, происходящие в армии. В стране царила коммунистическая диктатура, и ни о каком гражданском обществе не могло быть и речи.
Странно, что Владимир Заборский не видит различия между контролем над ВС со стороны государственных органов, со стороны начальников над своими подчиненными и контролем со стороны общественных организаций, то есть гражданским контролем.
Сейчас в России существует два вида контроля над ВС. Это, во-первых, политический контроль над Вооруженными силами и контроль начальников над своими подчиненными на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях. Во-вторых, это гражданский контроль над ВС внутри самих Вооруженных сил.
В нашей стране гражданский контроль находится в начальной фазе развития, только делает первые шаги и по своему содержанию ограничен. Это обусловлено тем, что в государстве еще не сформировано гражданское общество.
Руководство Минобороны, генералы и офицеры с недоверием относятся к контролю со стороны общественных организаций. Против него выступают те, кто не является приверженцем демократических ценностей. Те, кто ратует за авторитаризм, кто допустил крупные ошибки при проведении военной реформы. Те, кто скрывает недостатки в своей работе и боится потерять должность.
Именно отсутствие контроля со стороны народа - чреватое политическими и стратегическими ошибками, поражениями в войне - над руководством России привело к чеченским войнам и провалу военной реформы.
Хотелось бы спросить у Владимира Заборского, может быть, отсутствие гражданского контроля над ВМФ привело к затоплению подводной лодки "Курск" и конфузам с пусками ракет в феврале прошлого года и пр.?
Капитана Заборского смутило, откуда их взять, эти новые Вооруженные силы? Куда девать легендарную и непобедимую Советскую армию? Дело все в том, что "политические" революции всегда сопровождались созданием новой армии, соответствующей обновленным политической, экономической и духовной системам, - на базе других военной идеологии и военной доктрины. Армия всегда была слепком государства. После изменений она выполняла уже новые функции и имела иную социальную базу.
Российская армия также создавалась на базе прежней, советской, с использованием ее личного состава, вооружения и военной техники. И ее функции, задачи и социальная природа в полной мере обновились. Были предприняты меры, чтобы постепенно создаваемые ВС приходили в соответствие с демократическим правовым государством и рыночной экономикой.
Вспоминается напутствие офицерам флота адмирала, члена-корреспондента Академии наук Ивана Исакова, бывшего начальника главного штаба ВМС: "Умейте заставить себя каждый день хотя бы пять минут посвящать раздумьям над проблемными вопросами" и тогда "окажетесь творцом, создателем чего-то нового". Я не сомневаюсь, что Владимир Заборский обеспокоен судьбами Российского флота. Но чтобы решать проблемы ВМФ, надо иметь представление о том, как соотносятся между собой политика и военная стратегия, каково содержание военной идеологии России. Хорошо бы знать, зачем нужна единая государственная военная доктрина, и отчего в деле развития флота никак не обойтись без гражданского контроля.
