Михаил Любин По мнению автора, составные части радиоэлектронной борьбы (РЭБ), характеризующие оперативно-тактическое понимание ее содержания, вполне обоснованно определены руководящими оперативными документами МО, изданными как в 1970-80 гг., так и два года назад. Однако, вопреки изложенным в них требованиям, в руководящих документах Службы РЭБ ВС, изданных в 1979 и 1989 годах и не переработанных до настоящего времени, с одной стороны, не предусмотрены в качестве составных частей РЭБ поражение радиоэлектронных объектов противника самонаводящимся на излучение оружием и радиоэлектронная разведка в интересах организации и ведения РЭБ. С другой стороны, в содержание РЭБ (для военного времени) необоснованно включено так называемое противодействие техническим средствам разведки противника (ПД ТСР), по существу дублирующее основное содержание проводимой в военное время маскировки, то есть другого важного вида оперативного и боевого обеспечения.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС
Зарождение радиоэлектронной борьбы (РЭБ) в Вооруженных Силах России (15 апреля1904 года) было связано с необходимостью нарушения радиосвязи как средства управления силами флота противника в ходе войны с Японией. Как во время Русско-японской, так и в годы Первой мировой войны объектами РЭБ были только средства радиосвязи, используемые для управления войсками и силами флота противника. В дальнейшем, особенно во время Второй мировой войны и в последующие годы, не только средства радиосвязи, но и другие радиоэлектронные (радиолокационные, радионавигационные, оптико-электронные) средства (РЭС) стали технической основой различных систем управления войсками (силами) и оружием.
Этим было вызвано широкое развитие способов и технических средств противодействия всем указанным радиоэлектронным средствам. В итоге развернулась настоящая радиоэлектронная борьба, главная цель которой заключалась в том, чтобы добиться превосходства систем управления своими войсками (силами) и оружием над аналогичными системами противника.
Предполагалось, что превосходство может быть достигнуто прежде всего радиоэлектронным подавлением (РЭП), то есть созданием радиоэлектронных помех системам управления войсками (силами) и оружием противника. Организацией радиоэлектронного подавления как основной (в те годы) составной части РЭБ в штабах объединений и соединений ВС занимались органы РЭБ, носившие названия: в 1940-50 годах - управления (отделы, группы) радиопомех, радиомешания, радиопротиводействия, а в 1960-е годы - БРЭСП (борьбы с радиоэлектронными средствами противника).
С учетом расширения арсенала средств и методов противодействия радиоэлектронным средствам систем управления противника и радиоэлектронной защиты своих систем управления в начале 1970-х годов в наших Вооруженных Силах была создана Служба РЭБ. Функции ее существенно расширились. Наряду с радиоэлектронным подавлением на Службу РЭБ были возложены задачи по противодействию иностранным техническим разведкам (ПД ИТР) в мирное время, по противодействию техническим средствам разведки противника в военное время, по обеспечению радиочастотной службы и электромагнитной совместимости (ЭМС) своих радиоэлектронных средств. Однако с тех пор до настоящего времени не устранены существенные противоречия в оперативно-тактических взглядах, касающихся таких составных частей РЭБ, как радиоэлектронная разведка в интересах организации и ведения РЭБ, поражение радиоэлектронных объектов и противодействие техническим средствам разведки противника. По этим вопросам назрела необходимость в порядке обсуждения высказать некоторые соображения.
РАЗВЕДКА В ИНТЕРЕСАХ ОРГАНИЗАЦИИ И ВЕДЕНИЯ РЭБ
Основным руководящим оперативным документом МО еще в конце 70-х годов справедливо определено, что в комплекс мероприятий РЭБ входит выявление радиоэлектронных объектов в системах управления противника. В связи с этим трудно объяснить, почему в руководящих документах по РЭБ до последнего времени (то есть на протяжении более 25 лет) в качестве составной части РЭБ не рассматривается радиоэлектронная разведка систем управления и РЭС противника. Действительно, без предварительной разведки таких радиоэлектронных объектов (выполняемой в основном разведывательными частями, а также подразделениями и средствами разведки частей РЭБ) невозможна организация радиоэлектронной борьбы в период подготовки боевых действий. А без исполнительной (непосредственной) разведки РЭС противника, выполняемой в основном с помощью разведаппаратуры комплексов радиоэлектронного подавления и комплексов самонаводящегося на излучение РЭС оружия, невозможно ведение радиоэлектронной борьбы в ходе боевых действий.
ПОРАЖЕНИЕ РАДИОЭЛЕКТРОННЫХ ОБЪЕКТОВ ПРОТИВНИКА
По этому вопросу многие годы в наших военных кругах существовали два противоположных подхода. Один из них (в 50-е годы, а также в 90-х годах и до настоящего времени) заключается в том, что поражение РЭС противника вообще не рассматривается в качестве составной части РЭБ. Другой подход (с начала 60-х и до конца 80-х гг.) состоял в том, что составной частью РЭБ считалось поражение РЭС противника любыми средствами, включая даже ядерное поражение, захват и вывод из строя пунктов управления и РЭС противника. То есть повторялась трактовка ранее применявшегося термина БРЭСП, который по своему содержанию не является адекватным термину РЭБ. Именно поэтому в начале 70-х годов вместо БРЭСП введен термин РЭБ с одновременным переименованием (преобразованием) органов БРЭСП в Службу РЭБ. Однако, несмотря на отказ от термина БРЭСП, второй подход в качестве официального действовал вплоть до конца 80-х годов. При этом, как и в первом случае, никакие огневые средства не рассматривались в качестве средств РЭБ.
Более логичным был бы третий вариант, заключающийся в том, что составной частью РЭБ, наряду с радиоэлектронным подавлением, является огневое поражение РЭС противника оружием, наводящимся на их электромагнитное излучение, то есть поражение радиоэлектронных объектов теми огневыми комплексами (системами), в которых для наведения и самонаведения используются бортовые радиоэлектронные средства, в том числе устанавливаемые на самолетах разведывательные радиоприемные устройства и устанавливаемые на ракетах (снарядах) радиолокационные и тепловые (инфракрасные) головки самонаведения. В 60-х гг. на вооружение американских ВВС было принято такое оружие, в частности ракеты класса "воздух-РЛС" типа "Шрайк" и "Стандарт" ARM, которые, согласно официальным взглядам военного командования США и стран НАТО, рассматриваются как средства радиоэлектронной войны (РЭВ).
Ракеты такого же класса примерно в те же годы приняты на вооружение наших ВВС. Это обусловлено тем, что дезорганизация управления войсками и оружием современных систем ПВО противника (с входящими в их состав помехоустойчивыми РЛС) могла быть достигнута только при условии комплексного применения средств радиоэлектронного подавления и самонаводящихся ракет "воздух-РЛС" в сочетании с другими огневыми средствами и различными тактическими приемами.
Кроме этого, анализ уровня развития зарубежных и отечественных авиационных средств РЭБ в годы Второй мировой войны и в послевоенные (особенно 1950-70 годы) свидетельствовал о явном отставании наших средств. Причем и в последние годы, несмотря на имеющиеся успешные разработки, технологический разрыв в основном из-за финансовых затруднений не уменьшается. Так, например, наши самолетные станции активных помех (для подавления РЛС обнаружения воздушных целей, наведения истребителей и целеуказания зенитных ракетных и зенитных артиллерийских комплексов) уступают аналогичным зарубежным станциям по основным характеристикам: перекрываемому диапазону частот, излучаемой мощности, быстродействию. При этом наши станции помех отличаются большими габаритами и массой, вследствие чего на самолетах-постановщиках помех количество устанавливаемых таких станций в 3-4 раза меньше, чем на зарубежных самолетах того же назначения. Наши самолеты-постановщики помех оснащены только средствами активных и пассивных помех, в то время как зарубежные, наряду с такими средствами помех, вооружены также двумя-четырьмя самонаводящимися ракетами класса "воздух-РЛС" типа "Стандарт" ARM, HARM.
Такие ракеты широко применялись в локальных войнах в Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке. Опыт боевых действий американской и израильской авиации свидетельствует, что в результате радиоэлектронного подавления и поражения радиоэлектронных объектов ПВО противника самонаводящимся на излучение РЭС оружием (в сочетании с другими огневыми средствами и тактическими приемами) резко снижается эффективность всей его системы ПВО. Как следствие - резко сокращаются потери нападающей авиации. Так, например, потери американской авиации во Вьетнаме в 1970-1972 гг. снизились в 5-7 раз и составили в среднем 1,7% (на 1000 с/вылетов 17 сбитых самолетов). Потери израильской авиации в октябре 1973 г. составили менее 1%. При этом важно отметить, что достаточно высокая эффективность авиационных средств РЭБ достигнута при относительно небольших затратах. По оценке зарубежных специалистов, стоимость самолетных средств РЭБ не превышала 10-15 % от всей стоимости самолета.
По аналогии с зарубежными взглядами отечественные ракеты класса "воздух-РЛС" и их носители-самолеты с достаточным основанием можно отнести к средствам радиоэлектронной борьбы. Однако такая точка зрения до настоящего времени, то есть на протяжении 40 лет после появления ракет класса "воздух-РЛС" на вооружении зарубежных и отечественных ВВС, почти не находила отражения в военно-научных трудах, учебниках, статьях, а главное - в руководящих документах по РЭБ.
Характерным в этом отношении примером является статья генерал-лейтенанта Палия "Радиоэлектронная борьба: прошлое, настоящее и будущее" ("Военная мысль" # 5, 2004). В статье изложен устаревший подход к вопросу о содержании РЭБ. Претендуя на раскрытие существа РЭБ на всех отмеченных в статье пяти этапах ее становления и развития в ВС России, автор считает составными частями РЭБ только радиоэлектронное подавление РЭС противника (то есть с помощью радиопомех) и радиоэлектронную защиту своих РЭС от преднамеренных и взаимных помех, не упоминая при этом ни поражения радиоэлектронных объектов противника самонаводящимся на их излучение оружием, ни защиту своих РЭС от самонаводящегося оружия противника, ни радиоэлектронной разведки в интересах организации и ведения РЭБ. Предложенную автором трактовку содержания РЭБ можно считать приемлемой только для первых 60 лет столетнего периода становления и развития РЭБ в ВС России, то есть до появления ракет класса "воздух-РЛС" в 60-х годах прошлого столетия.
Несмотря на то, что до самого последнего времени автор рассматриваемой статьи не считает составной частью РЭБ поражение РЭС противника самонаводящимся на излучение оружием, он утверждает: "Радиоэлектронная борьба со времени зарождения превратилась в один из важнейших способов вооруженной борьбы". Такое утверждение не отражает истинного содержания РЭБ прежде всего в течение нескольких десятилетий до появления ракет "воздух-РЛС". Кроме того, только после их появления и признания в качестве средств радиоэлектронной борьбы и лишь одну из ее составных частей - поражение радиоэлектронных объектов) - было бы основание увязать с вооруженной борьбой.
Из приведенных соображений видно, что процесс официального (в руководящих документах по РЭБ) признания поражения радиоэлектронных объектов самонаводящимся на излучение оружием в качестве составной части РЭБ затянулся на многие годы после появления ракет "воздух-РЛС". И это несмотря на то, что в основных руководящих оперативных документах МО, изданных как в конце 70-х , так и два года назад, ракеты класса "воздух-РЛС" справедливо включены в перечень средств РЭБ. Объяснить такое несоответствие можно тем, что руководители Управления РЭБ Генштаба, возглавлявшие в 70-80 гг. разработку концепции развития РЭБ в Вооруженных силах, придерживались устаревших взглядов 50-х гг. прошлого столетия и проявили тенденциозность, не оценив своевременность и необходимость корректировки взглядов на содержание РЭБ. Не случайно один из руководящих участников разработки в 70-80 гг. концепции развития РЭБ выступил в мае 2004 г. с упомянутой выше противоречивой статьей, содержащей взаимоисключающие суждения и выводы в отношении содержания, роли и места РЭБ в боевых действиях ВС. И вот следствие такого устаревшего, неадекватного подхода: до настоящего времени остаются существенные и неоправданные противоречия между руководящими документами по РЭБ (изд. 1989 г.) и основным руководящим оперативным документом МО РФ (изд. 2003 г.).
Дополнительным аргументом, подтверждающим правомерность считать поражение радиоэлектронных объектов в качестве составной части РЭБ, могут быть сообщения зарубежной и отечественной печати о новых видах электронного (электромагнитного) оружия, характеризующего начало наступающей "эпохи войн новейших технологий". Такие виды оружия разработаны преимущественно в США и предназначены для поражения как радиоэлектронных, так и нерадиоэлектронных объектов. Так, в 1998 г. была частично введена в строй система электромагнитного оружия HAARP, а в 1999 г. испытано электронное оружие высокой мощности HPMW. В 1996 г. и 2000 г. успешно испытан (в качестве мобильного войскового комплекса ПВО) разработанный США совместно с Израилем тактический высокоэнергетический лазер (по программе ТВЛ). В 1999 г. во время агрессии стран НАТО против Югославии были применены американские авиационные V-бомбы, в большом радиусе поражавшие радиоэлектронные объекты сверхмощным электромагнитным импульсом. Такого рода электронное оружие значительно усилит наступательную составляющую радиоэлектронной борьбы.
ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ТЕХНИЧЕСКИМ СРЕДСТВАМ РАЗВЕДКИ ПРОТИВНИКА (ПД ТСР)
Возложенные на Службу РЭБ функции по организации ПД ТСР в мирное время следует считать вполне оправданными, поскольку в мирное время для добывания интересующей информации иностранные разведки стараются широко использовать средства радиоэлектронной разведки, противодействие которым может осуществляться в рамках радиоэлектронной борьбы и при организующей роли Службы РЭБ. Однако вряд ли стоило на протяжении последних более чем 25 лет рассматривать ПД ТСР в качестве составной части РЭБ в военное время. Дело в том, что ПД ТСР по существу представляет собой основное содержание проводимой в военное время маскировки, то есть другого важного вида оперативного и боевого обеспечения. ПД ТСР предполагается осуществлять тремя способами: путем скрытия, технической дезинформации и спецзащиты ТСПИ (технических средств обработки и передачи информации). Все эти способы представляют собой известные способы маскировки (скрытие, дезинформация, имитация). Задачи и мероприятия по маскировке (то есть и по ПД ТСР) разрабатываются оперативными управлениями штабов объединений ВС в планах стратегической или оперативной маскировки в соответствующих операциях, например, в стратегической операции на ТВД, в воздушной или фронтовой операции. По аналогии с мероприятиями по радиоэлектронной защите своих РЭС в планах родов войск, специальных войск и служб в соответствии с планом стратегической или оперативной маскировки предусматриваются задачи и мероприятия, касающиеся применения сил и средств этих родов войск и служб (например, мероприятия по противорадиолокационной, радио- и радиотехнической маскировке).
Необходимо также учитывать, что не все технические средства разведки являются объектами РЭБ. Например, существующие средства химической, биологической (бактериологической), визуально-оптической и фоторазведки не могут быть объектами РЭБ, так как в качестве датчиков не имеют каких-либо радиоэлектронных устройств. В рамках РЭБ решаются не все задачи ПД ТСР, а только определенная часть их, то есть задачи по противодействию радиоэлектронным средствам разведки, выполняемые с целью повышения эффективности маскировки своих войск (сил) и объектов. Причем в плане РЭБ и в других документах Службы РЭБ предусматриваются даже не все задачи по противодействию радиоэлектронным средствам разведки противника, поскольку, как указано выше, значительная часть их (по противорадиолокационной, радио- и радиотехнической маскировке) решается по планам родов войск, специальных войск и служб объединений ВС.
Проводимые Службой РЭБ мероприятия по противодействию средствам радиоэлектронной разведки противника вполне вписываются в рамки радиоэлектронной защиты и радиоэлектронного подавления, то есть в рамки давно признанных составных частей РЭБ. Это означает, что нет необходимости в качестве составной части РЭБ в военное время рассматривать ПД ТСР, осуществляемое как радиоэлектронными, так и нерадиоэлектронными методами и средствами.
Изложенные соображения показывают, что содержанием радиоэлектронной борьбы следовало бы считать четыре составные части. Две из них - радиоэлектронное подавление и поражение радиоэлектронных объектов противника самонаводящимися огневыми средствами (а в перспективе также поражение их и нерадиоэлектронных объектов электронным оружием) -характеризуют наступательную сторону РЭБ. Оборонительную сторону РЭБ характеризует третья ее составная часть - радиоэлектронная защита своих радиоэлектронных средств и других объектов от радиоэлектронной разведки, преднамеренных и взаимных помех, от самонаводящихся огневых средств и от электронного оружия противника. Четвертой составной частью РЭБ, обеспечивающей три упомянутые составные части, является радиоэлектронная разведка радиоэлектронных средств (включая и средства РЭБ) противника в интересах организации и ведения РЭБ.
Рассматривая содержание радиоэлектронной борьбы, целесообразно исходить из того очевидного условия, что каждая ее составляющая часть должна опираться на вполне определенные средства и комплексы, основанные на использовании радиоэлектронных методов. Не претендуя на полноту освещения этого вопроса, к типовым комплексам (системам) и средствам, составляющим технику РЭБ Вооруженных сил, можно отнести:
- для решения задач поражения радиоэлектронных объектов противника - самонаводящееся на излучение авиационное и ракетно-артиллерийское оружие, а в перспективе также новые виды электронного оружия;
- для решения задач радиоэлектронного подавления радиоэлектронных средств и систем противника - средства активных и пассивных помех, ложные цели, радиолокационные и тепловые (инфракрасные) ловушки;
- для радиоэлектронной защиты - встроенные устройства в составе различных РЭС для защиты их от радиоэлектронных помех; специальные передатчики, уводящие на себя от защищаемых РЭС самонаводящиеся на излучение ракеты противника; средства радиоэлектронной защиты от перспективных видов электронного оружия; радиопоглощающие и радиорассеивающие покрытия, лазерные и уголковые радиолокационные отражатели (для противодействия радиоэлектронной разведке противника); средства радиоэлектронного контроля в составе подразделений комплексного технического контроля (для обеспечения противодействия радиоэлектронной разведке противника и электромагнитной совместимости РЭС);
- для разведки в интересах организации и ведения РЭБ - находящиеся в составе отдельных разведывательных частей и в составе подразделений разведки частей РЭБ средства предварительной радиоэлектронной разведки систем управления и РЭС противника; средства исполнительной (непосредственной) радиоэлектронной разведки в составе комплексов радиоэлектронного подавления и комплексов (систем) самонаводящегося на излучение оружия; средства разведки и анализа радиоэлектронных помех.
Учитывая опыт локальных войн и возрастание роли и места РЭБ в будущих операциях и боевых действиях, руководством Министерства обороны в 70-е годы проведена целенаправленная работа по оснащению войск новой техникой РЭБ и по дополнительному формированию отдельных частей и подразделений РЭБ. Однако в конце 80-х и в 90-е годы, в обстановке экономического развала страны, финансовых трудностей и сокращения ВС, в несколько раз уменьшилось производство техники РЭБ, а также количество частей и подразделений РЭБ в войсках. В результате в ВС произошло резкое сокращение потенциала РЭБ, для восстановления которого потребуются значительные усилия и материальные затраты, направляемые прежде всего на создание принципиально новых средств РЭБ и на внедрение их в войска.
Принимая во внимание возможности существующих и перспективных средств РЭБ, включая авиационное и ракетно-артиллерийское самонаводящееся на излучение оружие, а также новые виды электронного оружия, можно сделать вывод, что радиоэлектронная борьба из вида оперативного и боевого обеспечения все более превращается в важнейшую составную часть боевых действий, ход и исход которых будет во многом определяться потенциалом РЭБ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотренные вопросы свидетельствуют, что проблема радиоэлектронной борьбы в наших ВС была и остается актуальной. Учитывая опыт столетнего становления и развития радиоэлектронной борьбы, особенно опыт разработки в 70-80 гг. концепции развития РЭБ, а также последствия снижения за последние 15-20 лет производства техники РЭБ и сокращения численности частей и подразделений РЭБ в Вооруженных силах, в настоящее время и в ближайшие годы представляется весьма важным:
во-первых, выработать единое оперативно-тактическое понимание содержания радиоэлектронной борьбы, роли и места ее в современной войне, а также порядка ее организации в операциях и боевых действиях войск;
во-вторых, уточнить направленность единой технической политики в области РЭБ, особенно при разработке современных средств радиоэлектронного подавления, авиационного и ракетно-артиллерийского самонаводящегося на излучение обычного оружия, а также новых видов электронного оружия;
в-третьих, преодолеть отставание потенциала РЭБ отечественных Вооруженных сил от аналогичного потенциала вооруженных сил развитых зарубежных стран, в связи с чем первостепенное значение приобретает приоритетное развитие и финансирование средств и комплексов (систем) РЭБ, соответствующих НИР, ОКР и целевых программ, касающихся производства, испытаний, оснащения боевой техники средствами РЭБ, развертывания необходимой численности частей и подразделений РЭБ в составе видов ВС и родов войск.
