Олег Еленский 15 января завершился срок действия амнистии для членов незаконных вооруженных формирований (НВФ), орудующих ныне и участвовавших ранее в боевых действиях против федеральных сил на Северном Кавказе. Напомним, акция была инициирована ровно полгода назад председателем Национального антитеррористического комитета (НАК) РФ и главой Федеральной службы безопасности (ФСБ) Николаем Патрушевым, а 22 сентября ее узаконила Госдума. Боевики должны были добровольно прийти в правоохранительные органы и сложить оружие. Поводом же стало уничтожение 10 июля 2006 года «российского бен Ладена» – Шамиля Басаева. На амнистию возлагались большие надежды, срок ее дважды продлевался. И в определенной степени, как сегодня считают эксперты, мероприятия, проведенные не только на Юге, но и в ряде других регионов России и зарубежья, принесли реальные плоды. Но в равной степени сегодня очевидно и другое: о стабилизации обстановки в Южном федеральном округе (ЮФО), на что так рассчитывали в Москве, говорить еще рано.
ПРОДЛИТЬ И РАСШИРИТЬ
Судя по последним событиям в северокавказских республиках, так называемая вторая чеченская война (или контртеррористическая операция – можно называть как угодно) там продолжается. Отнюдь не все боевики поспешили выйти из лесов или спуститься с гор и приступать к мирной жизни. А значит, были использованы не все возможности, чтобы побудить их отказаться от участия в бандах.
Дело в том, что организаторы хоть особо и не афишировали, но главную ставку в амнистии делали именно на то, что из лесных и горных лагерей в милицию и прокуратуру пойдут сдаваться кавказцы, кровью себя не запятнавшие, но втянутые в бандруппы угрозами и силой, а также денежными посулами. Заодно была надежда на то, что эти, по прогнозам, многочисленные «добровольцы сдачи» будут приводить с собой и плененных ими главарей (таким способом, в частности, предлагалось выловить «преемника» Басаева Доку Умарова, о чем недвусмысленно говорил в июле премьер-министр Чечни Рамзан Кадыров). Или последние, оставшись без подручных, поймут «всю безвыходность своего положения» и сами будут выходить из чащ с поднятыми руками. Но, судя по поступавшим в течение этих месяцев официальным данным, активных участников НВФ в общем числе пришедших с повинной – минимум. А главарей (всяких «эмиров» придуманных боевиками джамаатов и прочих экстремистских структур) вообще единицы. Но справедливости ради надо отметить, за это же время было уничтожено 11 лидеров НВФ.
То, что в этом смысле амнистия не совсем удалась, похоже, понимают и на федеральном уровне. Не случайно в высших структурах государствен-
ной власти лишь один госдеятель «первого эшелона» счел нужным высказаться на эту тему – спикер Совета Федерации Сергей Миронов. Разумеется, опыт проведенной амнистии он оценил как позитивный. Впрочем, НАК и чеченская прокуратура все же обнародовали итоговую информацию (см. справку на с. 4). Из нее видно, что в среднем ежемесячно сдавалось порядка 90 боевиков, раскаявшихся в том, что воевали против федералов.
Не случайно и то, что сразу стали раздаваться голоса о необходимости продления амнистии еще на какое-то время, например, «еще месяца на три», как предложил советник президента РФ Асламбек Аслаханов, чтобы «еще больше людей воспользовалось возможностью сложить оружие». Того же мнения и член комитета Госдумы по безопасности Геннадий Гудков. Аслаханов даже предложил «расширить ее географию» (непонятно, куда же еще, она и так охватила всю страну). Намерения, возможно, и благие; только они говорят еще и о том, что у власти нет определенного взгляда на то, а что же именно делать после окончания амнистии.
Глава комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев высказался более сдержанно. Он убежден, что тут «не должно быть поспешности». По его словам, опыт прошедшей кампании вначале следует изучить, а уж потом «амнистия участникам боевых действий на Северном Кавказе может быть объявлена вновь».
ХВАТИТ ПРОЩАТЬ
«Васильев, как бывший генерал спецслужбы, участвовавший в свое время в операции по освобождению заложников на Дубровке («Норд-Ост»), не может сказать того, чего, может быть, хотел бы сказать, – прокомментировал слова депутата источник «НВО» на Лубянке. – По логике вещей, после завершения срока амнистии по выявленным норам несдавшихся боевиков федеральные и республиканские силовики на Северном Кавказе должны были бы сразу нанести мощные огневые удары. Смысл их был бы как для самих боевиков, так и для общественного мнения, и местного, и общероссийского, более чем понятен: если враг (читай – террорист) не сдается, его уничтожают. А уничтожать, да хоть в той же Чечне, еще есть кого, уж поверьте... Именно в этом состояло бы, если хотите, практическое завершение проведенной амнистии. Что послужило бы хорошим уроком для тех, кто еще скрывается в лесах. А уж потом можно было бы дать думающим «сдаваться – не сдаваться?» еще какое-то время на явку с повинной».
Действительно, в декабре в своем интервью в одной из центральных газет глава НАК и директор ФСБ Николай Патрушев отмечал, что «опасность совершения диверсионно-террористических актов в Чеченской Республике и соседних с ней субъектах Федерации сохраняется» и что «значительную поддержку боевикам по-прежнему оказывают международные террористические организации».
Исполняющий обязанности начальника УФСБ РФ по ЧР Сергей Богомолов на заседании антитеррористической комиссии в Грозном отмечал, что к изъявившим желание вернуться к мирной жизни боевикам, особенно из-за рубежа, необходимо подходить основательно и тщательно: «Надо отчетливо понимать, что в условиях, когда 60% населения Чечни не имеют работы, создание особых условий для боевиков может привести к определенной социальной напряженности».
Руководство Чеченской Республики не разделяет эти в чем-то категоричные суждения. Там уже имеется практика амнистий – с момента начала контртеррористической операции (15 декабря 1999 года) было проведено несколько подобных кампаний. В результате их, по словам премьера Рамзана Кадырова, удалось вырвать из рядов НВФ более 7 тыс. человек. «И практически все эти люди сдержали свое слово – они работают, служат, десятки из них погибли в последующем, участвуя в спецоперациях против террористов», – говорит Кадыров. Он не скрывает, что и новички из амнистированных уже служат в полку специального назначения МВД Чечни им. Ахмада Кадырова, батальонах «Восток» и «Запад», амнистированные есть также среди депутатов и сотрудников местных администраций. Президент ЧР Алу Алханов подтверждает, что «с 2001 года около 5 тыс. боевиков, прекративших сопротивление, сейчас работают в различных органах власти».
Правда, не кто иной, как Рамзан Кадыров, обозначил завершившийся процесс как «последнюю амнистию». По одному из московских телеканалов он заявил, что не хочет продления этой акции для боевиков, действующих на Северном Кавказе. По его мнению, сейчас необходимости в этом нет. «Раз амнистия, два, три, четыре, пять... Это – правильно, что надо прощать людей, возвращать их к мирной жизни, – уточнил свою позицию премьер Чечни. – Но оставшиеся боевики – это враги народа, враги ислама. И им или тюрьма, или салам алейкум». Он также отметил, что, «подводя итоги завершившейся сегодня амнистии, мы можем утверждать, что поставленные руководством страны при ее объявлении задачи полностью решены».
СТОЛЬКО ЖЕ И ОСТАЛОСЬ
После завершения амнистии в Чечне, по данным начальника Управления уголовного розыска МВД республики Алаша Масаева, остается не более 150 активных участников бандформирований. Число же сочувствующих этим «непримиримым» может достигать 350. Итого 500.
500 – это некая магическая цифра, которой стали оперировать в ходе амнистии. Президент ЧР Алу Алханов называл ее еще 3 августа. По его словам, это количество боевиков, действующих «во всех республиках Северного Кавказа». Причем пояснял, что эта цифра взята им не с потолка: она сложилась из докладов местных властей, поступивших к нему из всех районов республики.
Что же получается? С тех пор боевиков во всех республиках сдалось больше (546), чем их насчитывали в августе (500)? Да 500 еще осталось после завершении акции добровольной сдачи. Несуразности с подсчетами как были, так и остаются. Благо хоть федеральные начальники действующих на Северном Кавказе войск не обнародовали свои цифры, а то бы вообще можно было запутаться. А между прочим все это создает выгодный фон именно для таких бандглаварей, как Доку Умаров: мол, нас уничтожают, возвращают к мирной жизни, а мы все равно возрождаемся, как птица Феникс, и воюем.
На этом фоне из уст руководителей ЧР вновь звучат заверения в том, что «в настоящее время незаконные вооруженные формирования практически разгромлены». Говорится также, что «все лидеры уничтожены или осуждены», осталось только задержать или ликвидировать в случае оказания сопротивления еще не сошедших с «тропы войны» Доку Умарова, Раппани Халилова, Хайруллы и некоторых других «пассионариев». Соответствующие мероприятия на этот счет «никогда не приостанавливались и будут проводиться и далее с такой же интенсивностью».
Недаром на одном из заседаний антитеррористической комиссии (АТК) в Грозном отмечалось, что «на местах имеются отдельные перегибы, в том числе и по силовому привлечению к явке для повышения показателей в цифрах» и что «нельзя исключать и факты подтасовок на местах»┘
В период амнистии отчасти менялась тактика действий боевиков. «Акцию доброй воли» Москвы они в ряде случаев использовали в своих интересах и предпринимали активные попытки оказать противодействие мерам федерального Центра и чеченских властей. Об этом еще в конце августа на заседании АТК в Грозном прямо говорил и.о. начальника УФСБ РФ по ЧР Сергей Богомолов. В частности, он указывал, что «лидеры бандгрупп пытаются использовать процесс амнистии для легализации среди мирного населения, чтобы наладить пособническую среду». И уточнял, что, «по имеющейся информации, данные действия совершаются и по указанию Доку Умарова».
Богомолов также информировал, что «лидеры бандгрупп по отношению к колеблющимся боевикам и их посредникам применяют методы устрашения, угроз, избиения и физического устранения их самих и близких родственников». Равным образом и распространяются ложные сведения о судьбе уже сдавшихся боевиков. Поскольку это уже война не оружия, а умов, представитель спецслужбы указывал на то, что для противодействия лидерам НВФ нужно активно вести пропаганду и контрпропаганду, активно использовать возможности комиссии по примирению кровников.
И такая работа действительно проводилась. Один из сложивших оружие, бывший полевой командир Али Сулейманов (в бытность Масхадова президентом ему была вручена высшая награда Ичкерии – золотой орден «Честь нации») признавался, что скрывающиеся в горах «не имели достоверной информации об условиях явки». После переговоров с ним он «понял, что нас никто не собирается ни убивать, ни расстреливать, нас встречают, как людей, и после этого у меня есть все основания вести разъяснительную работу среди тех, кто еще не прислушался к призыву сложить оружие».
По данным ФСБ, имели также место факты деятельности спецслужб отдельных иностранных государств, пытавшихся оказать негативное влияние на акцию амнистирования участников НВФ. Свою лепту в то же дело вносили и некоторые зарубежные организации, работающие по Северному Кавказу. Вспомнили и методы работы «чеченского Геббельса» – министра печати и информации масхадовской Ичкерии Мовлади Удугова, скрывающегося ныне в Турции. По словам Богомолова, в ряде печатных и электронных изданий появлялись статьи, ставившие своей целью показать процесс амнистии с необъективной стороны, дабы убедить боевиков разочароваться в предпринимаемых властями мерах и отказаться от добровольной сдачи оружия...
Таким образом, терроризм на Северном Кавказе окончательно еще не сложил оружия. Амнистия же тем не менее дала федеральным силам и местным силовикам некий новый опыт бескровной борьбы с боевиками. Насколько он будет использован в дальнейшем, зависит от тех, кто более детально проанализирует итоги и сделает выводы из прошедшей кампании.
Итоги амнистии членов НВФ
По данным НАК, с 15 июля 2006 по 15 января 2007 г. условиями амнистии воспользовались 546 боевиков. Среди отказавшихся от участия в бандитском подполье 4 человека находились в федеральном розыске, около 200 (почти все входили в различные бандгруппы) – причастны к совершению диверсионно-террористических акций. В числе сдавшихся 3 женщины, которых главари планировали использовать в качестве террористок-смертниц. Возраст сдавшихся – в основном от 20 до 45 лет. При этом самому младшему из них – 16 лет, самому старшему – 75. Члены НВФ приходили с повинной во всех республиках Северного Кавказа, а также в Ставропольском крае, в Якутии, Астраханской, Иркутской и Ростовской областях. Факты сдачи задокументированы и за рубежом – несколько человек, затаившихся на Украине, в Азербайджане, Казахстане, Норвегии и других государствах, приняли решение вернуться в РФ с явкой с повинной.
За это же время боевиками было добровольно сдано 50 гранатометов, 55 автоматов, 11 пулеметов, 46 ручных противотанковых гранатометов и 21 заряд к ним, 104 гранаты, 17 тротиловых шашек, 652 снаряда калибра 30 мм, 14 самодельных взрывных устройств, 275 мин и 57 выстрелов к подствольному гранатомету.
По данным прокурора Чечни Валерия Кузнецова, с просьбой об амнистии к местным властям обратились более 467 человек. В отношении 305 из них уголовного дела не заводились, а 90 человек из этого числа амнистированы. Уголовные дела возбуждены в отношении четырех человек.
Дарья Гармоненко