Борис Чельцов Действующая Военная доктрина Российской Федерации была принята почти семь лет назад.
За это время произошли значимые события в мире, оказавшие существенное воздействие на процессы международных отношений. Именно поэтому Военная доктрина нашего государства требует уточнения.
ОБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Операция вооруженных сил США и Великобритании в Ираке в 1998 году и война НАТО против Югославии в 1999 году велись только ударами средств воздушного нападения при их обеспечении космическими системами. Уничтожение сил авиации и ПВО, объектов энергетики и инфраструктуры вынудило руководство как Ирака, так и Югославии уступить всем требованиям агрессоров.
Основу потенциала агрессии стали составлять силы и средства воздушно-космического нападения (СВКН). При этом страны, оказавшиеся не в состоянии его отразить, были вынуждены отказаться от дальнейшей борьбы и признать свое поражение. Закономерность зависимости хода и исхода военных действий от результатов противоборства в воздушно-космической сфере стала объективной реальностью.
Таким образом, важнейшей, а в некоторых случаях и единственной сферой вооруженной борьбы реально становится единое воздушно-космическое пространство. Силы и средства воздушного и космического нападения и система их информационного обеспечения во всех армиях ведущих государств мира совершенствуются комплексно и получили приоритетное развитие. Ведущая роль СВКН закреплена в концептуальных документах применения вооруженных сил, а в военных бюджетах ведущих стран мира их доля составляет от 26 до 37%. Все усилия в развитии техники и подготовки войск направляются на эффективное ведение боевых действий с завоеванием превосходства в воздухе, а в перспективе – и в космосе. На основе прорыва в технологиях, особенно информационных, происходит революция в военном деле, в значительной мере ориентированная на широкое использование космоса в военных целях.
Сегодня не подлежит сомнению лидерство США в военном использовании космического пространства. Но опасны и тенденции: как показывает опыт с распространением ядерного оружия, за Соединенными Штатами по пути милитаризации космоса последуют и другие государства. Уже сегодня активно ведутся НИР, ОКР и испытания принципиально новых гиперзвуковых средств, совершенствуются характеристики баллистических и аэродинамических средств нападения. Возможности средств воздушно-космического нападения США и стран НАТО уже через 5–7 лет возрастут в 1,5–2 раза.
Безусловно, Россия не может не реагировать на приоритетное развитие средств воздушного нападения, отдельные образцы из которых уже сегодня способны действовать, переходя из воздуха в космос и обратно. Неопределенность развития военно-политической ситуации не исключает их применения против России.
С учетом этого руководством страны была принята Концепция воздушно-космической обороны государства. Она предполагает использование с максимальной эффективностью имеющихся потенциалов всех войск, сил и средств, в первую очередь противовоздушной и ракетно-космической обороны, путем интеграции их элементов, создание и развитие воздушно-космической обороны Российской Федерации как единой системы на основе централизованного управления всеми силами и средствами, всеми ресурсами, привлекаемыми к решению задач ВКО.
Сам факт, цель и основные направления создания системы воздушно-космической обороны России должны найти свое адекватное отражение в новой военной доктрине.
ИНТЕГРАЦИЯ В ЕДИНУЮ СИСТЕМУ
Воздушно-космическая оборона Российской Федерации, являясь составной частью обороны страны, представляет собой систему политических, экономических, военных, военно-технических, правовых и иных мер по подготовке и ведению военных действий в воздушно-космическом пространстве. Основу ВКО составляет комплекс общегосударственных и военных мероприятий, а также боевых действий разновидовых (разнородных) группировок войск (сил), проводимых в общей системе вооруженной борьбы под единым руководством, по единому замыслу и плану в целях защиты Российской Федерации и ее союзников от нападения с воздуха и из космоса.
С военно-политической точки зрения воздушно-космическая оборона является одним из важнейших факторов обеспечения стратегической стабильности, сдерживания вероятных противников от развязывания вооруженных конфликтов, предотвращения их эскалации и перерастания в войну с применением как обычного, так и ядерного оружия, гарантом своевременного обеспечения президента России как Верховного главнокомандующего Вооруженными силами достоверной информацией о воздушно-космической обстановке для принятия соответствующих решений.
Ныне силы и средства, способные обнаруживать и уничтожать (подавлять) силы и средства воздушно-космического нападения, функционально сведены в две самостоятельные системы – ракетно-космической и противовоздушной обороны. Кроме того, к решению задач ВКО привлекаются силы стратегической разведки и радиоэлектронной борьбы.
Дальнейшее повышение эффективности боевого применения этих систем мы видим в их функциональной интеграции в единую систему ВКО, состоящую из систем: разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении; поражения и подавления сил и средств ВКН; всестороннего обеспечения воздушно-космической обороны и управления ею. Применение этих систем должно осуществляться под единым руководством, по единому замыслу и плану, в едином контуре боевого управления вне зависимости от видовой или родовой подчиненности выполняющих эти задачи средств.
Именно поэтому общее руководство созданием и строительством системы ВКО государства должен осуществлять Генеральный штаб.
Для непосредственного управления этими функционально связанными в единой системе ВКО разновидовыми и разнородными войсками, силами и средствами должен быть и соответствующий орган управления с возложением на него функций планирования, подготовки и применения этих сил, а также ответственности за организацию воздушно-космической обороны государства.
ПЕРВООЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ
Безусловным приоритетом в создании системы ВКО должно являться развитие системы разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении и системы управления. Решение этой проблемы лежит в плоскости интеграции всех имеющихся сегодня и разрабатываемых перспективных информационных средств различных принципов действия и видов базирования, вне зависимости от видовой или министерской принадлежности, а может быть – и формы собственности. Необходимо создание всеобъемлющего глобального разведывательно-информационного поля с дифференцированным доступом, а также соответствующей системы управления, способной обработать эту информацию для принятия своевременного, обоснованного и адекватного решения на соответствующие действия по нейтрализации угрозы или боевое применение войск и сил ВКО, доведения решения до исполнителей и контроля хода выполнения поставленных задач.
Одним из ключевых приоритетных направлений функциональной интеграции систем ПВО и РКО в системе разведки и предупреждения, поражения и подавления сил и средств воздушно-космического нападения является создание нестратегической ПРО. Именно нестратегическая ПРО является тем элементом ВКО, который функционально увязывает в системном плане компоненты ПВО и РКО.
В создании интегрированной системы поражения и подавления СВКН противника также имеются свои приоритеты, позволяющие свести к минимуму наметившееся отставание средств обороны от средств нападения. Генеральным направлением здесь должно быть придание средствам ПВО возможностей борьбы с ракетными средствами нападения – нестратегическими баллистическими, гиперзвуковыми целями и крылатыми ракетами.
Интеграция сил требует конкретных действий, и уже сегодня мы не стоим на месте. Объединяя усилия Министерства обороны и гражданских ведомств, мы создаем Федеральную систему разведки и контроля воздушного пространства. Интегрируем силы ПВО в рамках Объединенной системы ПВО государств – участников Содружества Независимых Государств. Военно-воздушные силы в рамках эксперимента с 2006 года начали принимать в свой состав окружные и часть армейских комплектов средств ПВО военных округов.
По инициативе Министерства обороны России предпринимаются шаги по развитию военно-промышленного комплекса. Созданы авиационный концерн и концерн ПВО. Но, по нашему глубокому убеждению, этого не достаточно. Необходима еще большая интеграция и средств, и научного потенциала, как это было при создании отечественного ядерного оружия и первых космических аппаратов. Видимо, пришло время создания и концерна ВКО, формирования в структуре Государственной программы вооружения отдельного раздела «Системы и комплексы воздушно-космической обороны». Необходимо также активизировать объединение военной науки, занимающейся проблемами воздушно-космической обороны, создание единых в Вооруженных силах научных и учебных центров ВКО.
В новой военной доктрине должны быть четко прописаны приоритеты в развитии сил, обеспечивающих как стратегическое, так и региональное сдерживание, которые должны соответствовать их вкладу в решение общих задач Вооруженных сил России. Без этого они не будут иметь ни эффективной системы разведки воздушно-космического пространства, ни мощной авиации театра военных действий, ни достаточного количества современных зенитных ракетных комплексов, ни комплексной системы управления силами авиации и противовоздушной (воздушно-космической) обороны, ни перспективных систем оружия на новых физических принципах, ни достаточной группировки войск постоянной готовности. Дальновидное определение и отражение в военной доктрине соответствующих приоритетов вооруженной борьбы позволит органично развивать все виды Вооруженных сил России, реализуя это в Государственной программе вооружения.
В заключение хочу подчеркнуть, что закрепление положений о воздушно-космической обороне в новой военной доктрине является принципиально важным и позволит обеспечить адекватное их отражение в документах строительства и применения Вооруженных сил и целенаправленную деятельность органов управления по развитию ВКО.
Дарья Гармоненко 
