Владимир Ярошенко
Зенитный ракетный комплекс С-200.
Фото из книги "Оружие России"
Когда читаешь в «НВО» № 33 за 2008 год под весьма обязывающей рубрикой «Концепции» статью «Способы защиты от «бесконтактного удара» доктора технических наук Олега Антонова, то она просто ошеломляет. Задаешься вопросом, что заставило отнюдь не рядового специалиста в области радиотехники публично, с высокой трибуны популярного еженедельника, поносить то, что явно не по его «кафедре».
НАВЕТ В КАЧЕСТВЕ ДОВОДА
Задав вопрос: «Что может противопоставить система ПВО Ирана крылатым ракетам «Томагавк» и планирующим бомбам?» – г-н Антонов отвечает: «Да ничего существенного!» Однако, прежде чем назвать это «несущественное», рассказывает о якобы массовом очковтирательстве в ЗРВ: «показушных стрельбах, когда для высшего генералитета и руководителей страны пускают мишени и красочно их сбивают» и «рапортуют о выполнении боевой задачи в условиях применения «супостатом» радиоэлектронных помех»; причем действия условного противника по организации радиоэлектронного противодействия (РЭП) по незапланированному сценарию приводят, как правило, к тому, что мишени уничтожить не удается. «Такие провальные случаи либо замалчиваются, либо списываются на какие-то технические огрехи».
Вынужден цитировать Антонова так подробно, потому что в целом это – навет на войска ПВО, их руководителей, на разработчиков и изготовителей вооружения. Утверждать, что никогда не было ни одного подобного случая, не буду, но изображать это как массовое явление – нечестно. Зато, по г-ну Антонову, именно «очковтирательством» объясняются успех ударов израильской авиации по сирийским средствам ПВО в 1982 году в Ливане и эффективность налетов американских боевых самолетов на Ливию в 1986-м.
Пишущему эти строки довелось побывать в 1980-е годы в Сирии и Ливии как раз для участия в решении вопросов, связанных с необходимостью повышения эффективности их ПВО. Начну с Сирии, где в июне 1982 года израильской авиации действительно удалось провести успешную воздушную операцию по огневому поражению локальной группировки ПВО, развернутой по обе стороны границы с Ливаном и состоящей из зрдн С-75, С-125 и батарей «Квадрат». После чего большие потери от самолетов и боевых вертолетов Израиля понесли лишившиеся «зонтика» ПВО сирийские сухопутные войска в долине Бекаа.
Наши специалисты во главе с генерал-полковником Е.С.Юрасовым помогали тогда сирийскому руководству разобраться с причинами неудачи войск ПВО и выработать необходимые меры по восстановлению их боеспособности. Все эти причины сводились в основном к человеческому фактору – от недостатков в управлении огнем зрдн и батарей до слабой обученности боевых расчетов работе в условиях радиопомех.
Между тем в статье г-на Антонова говорится, что в ходе войны в Ливане в 1982 году «Израиль подавил наш ЗРК С-200 простейшей шумовой помехой и далее гонял его по долине Бекаа, как зайца по степи, пока его не добили самолеты». Но, во-первых, в 1982 году С-200 в Сирии и близко не было. Два полка из Московского округа ПВО, в составе двух зрдн С-200 каждый, по настоятельной просьбе сирийского руководства появились в этой стране и стали на боевое дежурство только в 1983 году. Через год личный состав передал вооружение и технику сирийцам и вернулся в места постоянной дислокации. Во-вторых, подавить ЗРК С-200 как простейшей, так и сложнейшей шумовой помехой невозможно, потому что его ЗУР благодаря ГСН наводятся на самолеты – постановщики помех еще лучше, чем на «чистую» цель. В-третьих, появление полков С-200 сразу заставило командование ВВС Израиля отодвинуть район дежурства в воздухе самолетов «Хоккай» более чем на 250 км от позиций зрдн С-200 и в целом позволило стабилизировать обстановку в этом взрывоопасном районе мира.
ТАК КТО ЖЕ ВИНОВАТ?
А теперь обратимся к событиям ночи на 16 апреля 1986 года в Ливии, когда американская авиация одновременно нанесла удары по городам Триполи и Бенгази. В описании Олега Антонова это выглядит так: «Бомбардировка┘ выполнялась при полностью подавленной системе ПВО страны. Это сделали всего пять самолетов РЭП EF-111А┘ Ливийские средства ПВО пытались обстрелять американские машины, но не причинили им никакого вреда┘ ливийцы предъявили претензии к СССР за низкую помехозащищенность и эффективность ЗРК и радаров дальнего обнаружения┘ мы свалили вину на ливийских офицеров┘ Москва уверяла, что поставленное в Ливию оружие имеет высокую эффективность, и ссылалась на результаты полигонных стрельб».
Что здесь можно сказать? Кроме факта претензий, от которых руководство Ливии вскоре отказалось, все остальное не соответствует действительности, в том числе и в отношении «никакого вреда». Ведь спустя некоторое время после 16 апреля мировые СМИ (в том числе и газеты СССР) сообщили, что у берегов Триполи ливийцы выловили труп капитана-летчика одного из F-111. Сбили его не ракетчики и не истребители, а расчет ЗСУ «Шилка» или ЗУ-23-2, точно установить не удалось.
Самолетов EF-111 было не пять, а три (по числу ударных групп F-111), «Москва» не унижалась ссылками на «результаты полигонных стрельб» и т.д. Это выдумки. Разумеется, первая реакция лидера и всего руководства Ливии на почти безнаказанную бомбардировку городов страны, где погибло и было ранено значительное количество мирных жителей, была крайне болезненной. Первым гнев М.Каддафи испытал на себе посол СССР О.Г.Пересыпкин, о чем рассказал мне он сам. Досталось и старшему группы СВС генерал-лейтенанту В.В.Жданову.
Но все это – сгоряча, еще до проведения тщательного изучения всех обстоятельств воздушной агрессии и анализа практических действий войск ПВО Ливии по ее отражению. В этом изучении, надо прямо сказать, командование ПВО Ливии того времени не было заинтересовано: проще и безопаснее было (с точки зрения ответственности за упущения) свалить вину на «плохую советскую технику».
На инструктаже утром 18 апреля 1986 года перед вылетом в Триполи начальник Генштаба маршал Советского Союза С.Ф.Ахромеев с огорчением сказал, что неудача войск ПВО Ливии с отражением агрессии авиации США – это неприятность и для нас, и дал ряд четких конкретных указаний. В частности, он приказал тщательно разобраться в том, полностью ли ливийские боевые расчеты использовали возможности советского вооружения ПВО, насколько справедливы претензии в отношении помехозащищенности наших ЗРК, действительно ли было невозможно отразить удары самолетов F-111 по Триполи и палубных штурмовиков по Бенгази, какова была роль СВС, что надо сделать по повышению эффективности ПВО Ливии.
Закончил маршал требованием докладывать о результатах работы ему лично по закрытой космической линии связи ежедневно утром и вечером, что наводило на мысль о том, что «гром победы» американского оружия на весь мир с одновременной так сказать антирекламой оружия советского серьезно беспокоит высшее руководство СССР. Даже с учетом того, что в это время у нас в стране быстрыми темпами уже шла замена ЗРК С-75 и С-125 – таких же, как были в Ливии, – на С-300 ПС (в экспортном варианте это С-300 ПМУ).
К середине дня того же 18 апреля наша небольшая группа (кроме меня еще трое офицеров) прилетела на трипольский аэродром Тараблюс, где едва успели отремонтировать ВПП и еще дымились остатки сожженных 16 апреля трех ливийских транспортных самолетов Ил-76.
Встречавший нас командующий ПВО Ливии полковник Джума Идрис, даже не дав мне отойти от трапа, сразу начал доказывать, что СНР всех зенитных дивизионов были полностью подавлены помехами, стрелять было невозможно, ранее поставленная из СССР техника плохая, поэтому «дайте нам С-300»!
На мое деликатное замечание, что мы не уполномочены давать С-300, а прибыли, по согласованию между нашими правительствами, вместе с ним разобраться, что случилось, и дать предложения руководству, Джума нервно ответил: «Нечего разбираться, нам и так все ясно!»
На вечерней встрече в этот же день он продолжил: «Борьба велась между нашим – старым и американским – новым поколениями техники, поэтому мы были бессильны».
На мой вопрос: «Это штурмовики А-7, 1969 года выпуска, и А-6 – 1972 года, да и F-111, воевавший еще во Вьетнаме, – новые?», Джума отпарировал: «Ваш ЗРК С-75 тоже там воевал!» (хотя он, конечно, знал, что в Северном Вьетнаме был еще самый старый из семейства С-75 ЗРК «Двина»). Пришлось слегка приоткрыть нашу советскую военную тайну тех лет: «Уважаемый полковник Джума, у нас ведь С-300 пока не так много, как вы думаете, но вот новейшую модернизацию всех ЗРК С-75 и С-125 с установкой телеоптических визиров (ТОВ) «Карат» мы для Ливии провели полностью, а для себя так пока и не закончили. И если действительно СНР были, как вы считаете, полностью подавлены помехами, то уж, используя «Карат», можно даже ночью, по факелу двигателя, точно сопровождать и уничтожать самолеты противника, лишь бы было целеуказание от средств разведки».
На это Джума ответить ничем не смог и практически участия в работе нашей группы в подчиненных ему войсках так и не принял. Тем не менее уже через три-четыре дня обстановка существенно прояснилась. Некоторые дивизионы С-75 и С-125 двух зенитных ракетных бригад, составлявших основу всей трипольской группировки ПВО, все же вели стрельбы по беспилотным летательным аппаратам-разведчикам 6-го флота США, но спустя несколько часов после окончания бомбардировки города. Это было зафиксировано в отчетных карточках стрельбы.
На вопрос: «А где же результаты стрельб по ударным самолетам?» – одни командиры дивизионов молча пожимали плечами, другие отвечали: «Не было команды».
Невероятно, но это оказалось фактом: еще не оправившийся от шока командир трипольского сектора ПВО подполковник Шериф (ему были подчинены обе бригады) подтвердил, что ни один зрдн С-75 и С-125 не произвел по самолетам ударных групп ни одного пуска ЗУР. Спрашиваю: «Ну почему же?!» Опустив голову, Шериф отвечает: «Во избежание поражения ракетами «ХАРМ», я приказал начинать поиск целей СНР только после их обнаружения СРЦ (РЛС разведки и целеуказания. – В.Я.) дивизионов, доклада мне и получения моей команды».
Надо сказать, что в марте того же 1986 года один ливийский ЗРК был поражен американской ПРР «ХАРМ», так что опасения Шерифа были небеспочвенными. Но в данном конкретном случае его решение оказалось губительным, тем более что о возможности использования новой аппаратуры «Карат», обеспечивающей устойчивость от радиопомех и неуязвимость СНР от ПРР, было забыто. Говорю Шерифу: «Но вы же знаете, что СРЦ дивизионов, не имея вышек, цели на предельно малых высотах обнаруживают не дальше, а иногда даже ближе, чем СНР, зачем же так рисковать?» Отвечает: «Никто не ждал, что они ночью полетят так низко» (к этому времени ливийцы уже знали, что высоты F-111 были гораздо ниже 100 м. – В.Я.).
Подумалось: «Тех и бьют, кто не ждет». Еще вопрос: «Почему вы не использовали информацию от РЛС обнаружения низколетящих целей, которые стоят на вышках вдоль берега моря, ведь, как мне известно, они обнаружили и сопровождали две группы целей со стороны моря?» Шериф: «Понимаете, эти РЛС куплены в странах НАТО, от них информация идет не на этот командный пункт, где мы находимся и откуда я управляю огнем зрдн, а на другой КП. Он тоже в моем распоряжении, оборудован автоматизированной системой сбора, обработки и отображения радиолокационной информации фирмы «Телефункен», но с него нельзя управлять зрдн, так как он не сопряжен с ними». – «А с этим КП?» – «Тоже нет, из-за разных кодограмм обмена информацией и других проблем».
Еще вопрос: «Получается, что самая остро необходимая информация о низколетящих целях, хотя и вырабатывается группой РЛС на вышках, но идет мимо вашего КП в никуда. И кто же это так построил систему ПВО столицы?» В ответ – молчание...
Этим «строителем» оказался старший начальник Шерифа, имевший обыкновение ездить по всему свету, чтобы, как он говорил, «выбирать и покупать только самое лучшее вооружение, какое есть в разных странах, и самим строить из них системы, которые нам нужны». Последнее как раз он делать не умел, да и серьезность проблемы технического и информационного сопряжения средств разного национального производства была им не осознана. Даже о самом элементарном – организовать подчинение по вопросам боевого управления огневых средств подразделений войсковой ПВО командиру сектора и установить между их КП связь – он не позаботился.
┘Последний вопрос Шерифу: «Итак, если поиск целей СНР дивизионов не вели, то их расчеты просто не могли видеть помех на индикаторах и тем более оценивать их интенсивность; значит, и о полном подавлении помехами говорить неуместно?»
Честный ответ честного офицера: «Да, это так».
Следовательно, информация о якобы полном подавлении помехами СНР дивизионов трипольской группировки была ложной, она спровоцировала отрицательную реакцию у высшего руководства Ливии на «плохое советское оружие», обеспокоила военное руководство нашей страны и потрясла даже О.Е.Антонова, заставив его взяться за перо (правда, с опозданием аж на 22 года!).
Надо сказать, что помехи для всех РЛС разведки, менее защищенных в этом отношении, чем СНР, в районе Триполи были, причем наиболее сильные – по оси налета ударных групп, но РЛС П-14 и фланговые РЛС других типов советского производства обнаружили и сопровождали самолеты F-111, хотя и этой информацией командиры огневых средств не воспользовались.
Подобная же ситуация была и в районе Бенгази, но там, в отличие от Шерифа, чрезмерно смелый командир группировки ПВО организовал поиск целей на фоне помех для СНР (от средней до сильной интенсивности – по докладам командиров зрдн) без учета рекомендаций СВС по защите от ПРР. В результате часть СНР была выведена из строя ударами ПРР «ХАРМ» и группировка потеряла боеспособность.
Перед возвращением в Москву, с согласия маршала Ахромеева, по просьбе фактического министра обороны Ливии бригадного генерала Джабера, мною были доложены ему основные результаты нашей работы и рекомендации по повышению эффективности ПВО. Доклад длился 1,5 часа, еще 1,5 часа ушло на вопросы Джабера, его заместителей, командующих видами ВС, и ответы. Полковник Джума молчал.
По окончании генерал Джабер поблагодарил за помощь и сказал, дословно, следующее: «У вас есть С-300, «Бук», новые самолеты МиГ-29, АСУ, РЛС и другое. Это – лучшее оружие для борьбы в условиях помех, чем у нас. Мы понимаем необходимость тех мер, о которых вы говорили, и будем их выполнять, но этого мало, нужна новая техника. Когда вы вернетесь в СССР, наши просьбы доложите вашему руководству. Передайте большой привет министру обороны маршалу Советского Союза товарищу Соколову».
И в письменном, и в устном отчете эти просьбы ливийского руководства были доложены начальнику Генштаба и министру обороны наряду с констатацией того факта, что как истребители-бомбардировщики F-111 с их современной радиоэлектронной «начинкой», так и палубные штурмовики А-6, А-7 с постановщиком помех ЕА-6В – все же оружие одного поколения с теми модернизированными средствами ПВО, которые имела Ливия.
Высокие боевые возможности этих РЛС и ЗРК не были использованы обороняющейся стороной, а имеющиеся у нее вполне современные в то время истребители МиГ-25ПД и МиГ-23МЛД вообще не привлекались к отражению ударов СВН. Поэтому при правильно организованной системе ПВО (без явно слабых мест), более высокой выучке войск, безусловно, удары американской авиации по Триполи и Бенгази могли быть отражены с большими потерями для агрессора.
Здесь нельзя не отметить, что операция авиации США против Ливии 16 апреля 1986 года, именуемая «Каньон Эльдорадо», стала последней, когда пилотируемые СВН – самолеты – вынуждены были входить в зону огня ЗРВ, с риском понести большие потери. Через пять лет в Ираке первый «разоружающий» удар американцы наносили уже только беспилотными средствами – КР, на надежное уничтожение которых ЗРК С-75, С-125 и «Квадрат», даже после нескольких этапов модернизации все же не были рассчитаны. А уже в бреши в системах огня ЗРВ входила ударная авиация, применявшая УАБ (в Ливии из-за малых высот полета ударная авиация использовала не УАБ, а обычные бомбы), средства РЭП с более высокими характеристиками, те же ПРР «ХАРМ» и другое новое вооружение.
В этих новых условиях Ираку, а позже и Югославии необходимы были средства ПВО уже следующего поколения, причем затраты на их приобретение составляли бы мизерную долю от тех потерь, которые понесли эти две страны.
РАЗБИРАТЕЛЬСТВО В МОСКВЕ
Через сутки после прилета в Москву, по той же схеме, что и в Триполи, в течение трех часов, состоялся доклад маршалу Ахромееву в присутствии приглашенных им его заместителей, некоторых начальников управлений, а также заместителя министра обороны по вооружению генерала армии В.М.Шабанова. Вопросов было много, частично – уже применительно к проблемам ПВО нашей страны. Последним их задавал и по некоторым ответам сам же делал окончательные заключения С.Ф.Ахромеев.
Доклад министру обороны СССР маршалу С.А.Соколову состоялся несколько позже и продолжался (с ответами на вопросы) примерно один час.
В итоге общая оценка хода и результатов совместной воздушной операции ВВС и ВМФ США против Ливии, анализ причин неудачных действий обороняющейся стороны, выводы и рекомендации в связи с этим советским войскам ПВО были одобрены и вскоре по иерархической «лестнице» штабов ушли в воинские части и подразделения для их изучения и практической реализации.
Что нового показали американцы 16 апреля 1986 года? Главных отличий в действиях их авиации по сравнению с войной во Вьетнаме было два. Первое: массовое применение ПРР нового поколения «ХАРМ», во всем их широком частотном диапазоне, по РЛС разведки, СНР ЗРК и даже по наземным радиолокационным запросчикам системы госопознавания. Второе: смелое и эффективное использование самолетов F-111 ночью, на предельно малых высотах (50–60 м), для нанесения ударов по объектам, защищенным большим количеством средств ПВО, причем совершивших дальний перелет (более 5 тыс. км) с неоднократными дозаправками в воздухе.
Как всегда, американцы предварительно очень хорошо изучили слабые места в построении системы зенитного ракетного огня на предельно малых высотах, заранее нашли непростреливаемый ЗУР «коридор» южнее Триполи, и одна из трех групп F-111 в него вошла. Они также полностью использовали свой арсенал средств РЭП и ранее отработанные тактические приемы преодоления ПВО и нанесения ударов по прикрываемым объектам. Скорее всего американцы имели представление о невысоком уровне подготовки ливийских боевых расчетов КП и зрдн, так как три месяца подряд до нападения, под видом учений авиации 6-го флота, они изучали противника.
В ходе этого изучения, с нарушением границ территориальных вод Ливии, произошло несколько боевых столкновений с потерями с обеих сторон, а 24 марта 1986 года впервые, причем успешно, ЗРК С-200 провел три стрельбы по боевым самолетам США.
ЧТО НЕ МОЖЕТ НЕ УДИВЛЯТЬ
Но вновь вернемся к статье г-на Антонова. Он пишет: «┘ не следует строить иллюзий насчет наших комплексов С-200ВЭ, С-300ПМУ-1 и «ТОР-М1» (имеется в виду, в условиях РЭП, – В.Я.)┘ Они не смогут оказать серьезного сопротивления агрессору».
Какие же доказательства?
«Планирующие управляемые бомбы после их сброса с самолета просто уже нельзя уничтожить». Однако названные Антоновым ЗРК С-2000ВЭ и С-300ПМУ-1 в варианте дуэли обладают более чем 3–4-кратным преимуществом по дальности даже перед перспективными УАБ, так как они позволяют уничтожить самолеты-носители еще задолго до выхода их на рубежи сброса УАБ.
А уж если придется, то ЗРК «ТОР-М1» или «Панцирь» обеспечит такую возможность благодаря мощным боевым частям ЗУР и высокой точности стрельбы, даже с учетом высокой прочности корпусов УАБ. Задачу борьбы с ними в полете могут решить и названные выше комплексы дальнего действия, хотя это и будет, что называется, «из пушки по воробьям».
Идем далее. «Сами американские бомбардировщики будут находиться на большой высоте, где ЗРК их не достанут». Побойтесь Бога, Олег Евгеньевич! Да назовите вы хоть один даже не бомбардировщик, а истребитель, который мог бы на динамическом потолке «перепрыгнуть» через более чем 40-километровую по высоте зону поражения С-200! Ни один серийный самолет с боевым снаряжением не «перепрыгнет» и через зону С-300, а у комплекса «ТОР» – свои задачи.
«┘крылатые ракеты┘ почти не заметны для радаров даже в отсутствие помех. В помехах же их точно не будет видно». Это – опять не по вашей «кафедре». На государственных испытаниях ЗРК С-300П и «ТОР» скрупулезно проверены, полностью подтверждены высокие боевые возможности этих комплексов по уничтожению КР, в том числе и в условиях помех. Более того, начиная с 1979 года войсками на полигонах выполнены сотни плановых тактических учений с боевыми стрельбами по аналогам КР в самых разных условиях.
«Для уничтожения низколетящей цели истребитель должен «поднырнуть» под нее, чтобы увидеть на фоне неба». Это – фантастика, уважаемый товарищ «эксперт» ПВО! Ведь уже около 30 лет прошло с тех пор, как экипажи истребителей ПВО впервые получили возможность стрелять ракетами «воздух-воздух» как выше, так и ниже себя. Это давно вошло в практику учений с боевой стрельбой авиации ПВО на полигонах. Убедительное публичное подтверждение таких возможностей состоялось летом 1991 года, когда в ходе войсковых испытаний на Камчатке большая группа отечественных настоящих КР (без боевых частей) была полностью уничтожена над морем истребителями-перехватчиками Су-27, МиГ-31 и зрдн С-300.
Каково же итоговое резюме г-на Антонова? Он делает столь сногсшибательный вывод, что всем ветеранам ПВО становится мучительно больно за бесцельно прожитые годы: «┘системы ПВО┘ еле дышат без всяких помех. А при грамотном РЭП они разваливаются, как карточные домики┘ Просто такова объективная физика явлений, точнее радиофизика явлений – нравится это кому-нибудь или нет┘»
Конечно, такая абсурдная «радиофизика явлений» вряд ли кому понравится...
Олег Антонов и не подозревает о весьма высокой индивидуальной помехозащищенности современных РЛС разведки и особенно РЛС управления оружием, и о групповых (общесистемных) методах защиты от помех. Например, СНР уже самых первых ЗРК имели узкие диаграммы направленности антенн, что обеспечивало уничтожение постановщиков помех, благодаря точному сопровождению их по угловым координатам и использованию метода наведения ЗУР «трехточка». Подавить даже в локальной системе ПВО все пространственно разнесенные РЛС разведки и СНР, каждая из которых имеет средства защиты от помех, а также кроме рабочих частот и запасные, – задача практически не выполнимая при высокой выучке боевых расчетов ПВО и с учетом именно той «радиофизики явлений», с которой г-н Антонов не желает считаться.
Речь идет о закономерности, описываемой уравнением противорадиолокации, которая наглядно видна не в статике, а в динамике сближения цели, прикрываемой помехой, и РЛС. Странно, что доктор технических наук об этом умалчивает. Ведь в правой части этого уравнения есть сомножитель – отношение квадрата дальности до источника помехи к дальности до прикрываемой ею цели в 4-й степени.
А это означает, что с приближением цели – постановщика помех (вариант самоприкрытия) всякая начальная, даже большая степень подавления помехой ее эхо-сигнала, численно оцениваемая как соотношение мощностей помеха/сигнал, быстро падает или, что то же самое, быстро растет соотношение сигнал/помеха. К примеру, на пути постановщика помех с дальности от РЛС 200 км до 100 км мощность сигнала возрастает в 16 раз, а помехи – только в 4; к дальности 50 км рост эхо-сигнала, по сравнению с начальной дальностью, составит уже 256 раз, а помехи – только в 16 раз, и т.д. В варианте постановки помех прикрытия, то есть из зон барражирования, соотношение сигнал/помеха растет гораздо быстрее. Такая «радиофизика» дает возможность боевым расчетам зрдн, даже при отсутствии внешнего целеуказания, обнаруживать и уничтожать цели – постановщики помех или цели под их прикрытием если не в середине зон поражения, то хотя бы на их ближних границах.
