На прошедшем 5 марта расширенном заседании коллегии Минобороны президент России Дмитрий Медведев подвел итоги деятельности военного ведомства и определил задачи на будущее. Он заявил, что отныне главная цель – создание современных, оснащенных новейшими вооружениями армии и флота. К 2020 году необходимо поднять долю современных образцов вооружения до 70%. Реализация этой задачи должна быть обеспечена полноценным и своевременным финансированием. При этом глава государства признал, что обеспечить выполнение оборонного заказа удалось «не без проблем», а «механизмы реализации договоров по закупкам вооружений действуют пока недостаточно эффективно».
Тревогу Верховного главнокомандующего понять можно: в этом году на национальную оборону государством выделено свыше триллиона рублей. Почти половина из них направляется на перевооружение. Но деньги эти работают не так, как хотелось бы. По причине, обозначенной еще двести лет назад Карамзиным: «Воруют!»
Это подтвердил на расширенной коллегии Генеральной прокуратуры заместитель генпрокурора – главный военный прокурор Сергей Фридинский. По его словам, ежегодно органы военной прокуратуры выявляют тысячи правонарушений, в том числе различного рода коррупционные схемы, практически на всех этапах: от планирования заданий и формирования цены, проведения конкурсов и опытно-конструкторских работ до поставок вооружений и военной техники (ВВТ) в войска и их ремонта. За махинации при расходовании бюджетных средств на НИОКР, закупки, ремонт и модернизацию ВВТ только в минувшем году осуждены более 70 должностных лиц. В том числе ряд высокопоставленных военных чиновников. «Надзорными средствами пресечены нарушения закона при создании и закупке средств наземного и воздушного поражения, систем управления войсками и другой военной техники. Возбуждены десятки уголовных дел», – подчеркнул Фридинский.
Прокурорские работники пытались не только хватать за руку проворовавшихся функционеров от оборонки и их благодетелей. Они старались разобраться и в причинах таких преступлений. Вывод однозначен: надо ломать существующую порочную систему, ставшую кормушкой для дельцов, меньше всего думающих об армейских «доспехах». Так, совместные с Контрольным управлением президента проверки вопросов ценообразования на продукцию военного назначения показали, что требуются изменения нормативной базы в части механизма отбора поставщиков для нужд обороны и контроля за сроками исполнения госконтрактов, особенно по созданию новых образцов вооружений.
Действующая сегодня нормативная база фактически узаконивает такое положение дел, когда опытно-конструкторские работы ведутся порой десятилетиями, объемы их финансирования вырастают в десятки раз, сроки исполнения контрактов бесконечно продлеваются. А на выходе получается «золотая» по стоимости продукция, которая уже морально устарела и в принципе не нужна. В совокупности же со злоупотреблениями и многочисленными «распилами» ситуация и того хуже. Более того, заказчики и контрагенты «конструируют» госконтракты так, что порой даже не несут ответственности за невыполнение обязательств.
Почву для различных злоупотреблений дает и существующая процедура конкурсов и закупок. Поэтому, по мнению главного военного прокурора, необходимо внесение изменений в федеральные законы «О государственном оборонном заказе» и «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Сегодня они не в полной мере раскрывают требования к участникам размещения заказов для нужд обороны, критерии и методику их оценки. В результате в выполнении заказов подчас участвуют посредники, не имеющие производственных мощностей, финансовых и трудовых ресурсов. Нередко, искусственно занижая цену, они выигрывают заказ, который фактически не могут исполнить. Законодательный кордон исключит возможность участия таких фирм-«прокладок» в тендерах, а стало быть, и увод денег из реального сектора.
Нормы Закона «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» прописаны таким образом, что, по сути, проведение конкурсов на выполнение работ с условиями, которым удовлетворяет лишь один производитель, превращается в профанацию. В этих случаях производитель фактически является исключительным поставщиком и, как следствие, получает право на госконтракт, заключая его по первоначально установленной заказчиком максимальной цене. Во что обходится государству такая «монополька», объяснять не надо – это десятки миллионов рублей. А решить проблему несложно – нужна всего лишь законодательно определенная упрощенная процедура проведения закупок с четко регламентированной государственной ценой.
Обо всем этом говорилось не раз. Но ничего не меняется. Деньги разворовываются, гособоронзаказ исполняется со скрипом, новые разработки продолжают рассматриваться исключительно как способ «освоения» средств.
Нельзя не согласиться с Сергеем Фридинским и по поводу того, что у нас нет единых подходов и к ценообразованию при производстве новых образцов вооружений, оценке их качества и установлению сроков изготовления. При этом следует сказать, что эти же издержки законодательства способствуют злоупотреблениям при проведении закупок не только ВВТ, но и других видов военного имущества (достаточно вспомнить нашумевшую историю с закупкой ни на что не годных бронежилетов). В минувшем году это привело к ущербу государству на сумму более 1 млрд. рублей. Есть над чем задуматься и принять меры.
Анастасия Башкатова 
