Ключ к успеху отношений Россия–НАТО

Взаимодействие Россия-НАТО на самом высоком уровне стало привычным.
Фото Reuters

Направленность и содержание совершенствования политических и военных возможностей НАТО со всё большей очевидностью свидетельствуют о нацеленности Запада на превращение альянса в универсальный механизм глобального военно-политического регулирования. Об этом говорят и подтвержденные министрами иностранных дел НАТО на встрече в Таллине приоритеты Организации Североатлантического договора, в числе которых реформа и расширение НАТО, противоракетная оборона, Афганистан, обсуждение новой Стратегической концепции Североатлантического союза, ядерные вопросы.

ЭВОЛЮЦИЯ БЛОКА

Дополнительный импульс работе по трансформации НАТО в организацию с глобальной сферой ответственности придает переданный Постоянному совету НАТО 17 мая 2010 доклад группы экспертов альянса с предложениями по новой Стратегической концепции «НАТО 2020: обеспеченная безопасность; динамичное вмешательство». Рекомендации этого документа будут положены в основу Стратегической концепции НАТО, которую планируется принять на саммите альянса в Лиссабоне в ноябре текущего года.

В документе со всей очевидностью прослеживается неизменность курса Североатлантического союза на наращивание возможностей альянса по реагированию на современные угрозы и созданию условий для превращения его в эффективный инструмент реализации планов Запада в глобальном масштабе за счет дальнейшего расширения НАТО, реализации идей «глобального партнерства» и распространения сферы влияния далеко за пределы зоны ответственности, принятия на вооружение новых систем оружия и военной техники.

Так, на словах скромно фиксируя за альянсом в будущем роль региональной, а не глобальной организации, авторы доклада, тем не менее, рисуют довольно впечатляющую картину дальнейшего совершенствования военного потенциала

НАТО, включая наращивание возможностей для силового вмешательства в районах земного шара, отстоящих на многие тысячи километров от границ государств – членов Организации Североатлантического договора. Наряду с вопросами повышения эффективности Сил первоочередного задействования, ставится, например, задача обеспечения мобильности сухопутных войск каждого из государств – членов

НАТО за счет придания способности по крайней мере 50% национальных формирований к оперативному развертыванию и длительным действиям на удаленных театрах, повышения их живучести и эффективности. Одним из шагов по практической реализации такой задачи будет существенное наращивание потенциала воздушных и морских стратегических перебросок НАТО под эгидой создаваемого нового Агентства по развертыванию (NATO Deployment Agency).

Предполагается развивать войска специального назначения (Special Operations Forces), предназначенные для ведения диверсионно-разведывательных, подрывных и специальных действий на территориях иностранных государств. Для руководства такими силами на театрах намечается развернуть многонациональные штабы. Одновременно намечается совершенствовать структуру командных органов управления ОВС НАТО, принимать на вооружение новые системы связи, управления и разведки, расширять перечень и географию учений, обеспечивать компьютерную безопасность.

Планируется продолжить развитие отношений в военной сфере с ЕС, наращивать меры по формированию нормативно-правовой основы отношений между НАТО и ООН, шире использовать в интересах альянса потенциал ОБСЕ. Новую динамику предлагается придать отношениям с государствами – участниками программы ПРМ, а также активизировать связи с группой «контактных государств», со странами Средиземноморского диалога, государствами Персидского залива, Организацией американских государств и Африканским союзом.

НЕ ОТВОРАЧИВАЯСЬ ОТ ПРОБЛЕМ

Интересно отметить, что в докладе впервые достаточно откровенно говорится о внутренних проблемах НАТО, включая наличие достаточно серьезных трений между гражданским и военным персоналом при совместной работе. «Военные и гражданские пытаются планировать по-разному, устанавливают разные приоритеты, принимают разные стандарты подотчетности, по-разному подходят к подбору и расстановке кадров и часто говорят на одном языке так, что с трудом понимают друг друга». Предполагается, что в новой Стратегической концепции должно быть уделено должное внимание и этой проблеме.

В целом динамичное развитие военной и военно-политической составляющих деятельности альянса остаются в центре внимания руководства блока, что и неудивительно для военно-политической организации.

Много внимания уделено всему спектру угроз и вызовов, с которыми сталкивается или может столкнуться альянс в обозримом будущем. В этом контексте представляют интерес оценки перспектив сотрудничества между Россией и НАТО. К сожалению, предложения России о новой архитектуре европейской безопасности пока остаются вне сферы внимания альянса. Это неудивительно, поскольку США и НАТО неоднократно давали понять о незаинтересованности в усилении роли Москвы в вопросах обеспечения безопасности не только в Евро-Атлантическом регионе, но и в границах СНГ и приграничных районах. Более того, НАТО достаточно откровенно заявляет о своих амбициях самостоятельно формировать важнейшие решения по мировым военно-политическим вопросам (где можно, совместно с ООН, а иногда и в обход ООН). Россия пока остается на обочине этого процесса.

Вместе с тем в НАТО признают целесообразным развитие на прагматической основе сотрудничества с Россией по предотвращению распространения ядерного орудия, технологий и средств его доставки, контролю за обычными вооружениями, борьбе с терроризмом, ПРО, миротворчеству и урегулированию кризисов, обеспечению безопасности морских перевозок и борьбе с контрабандой наркотиков. В этом контексте предлагается совершенствовать потенциал Совета Россия–НАТО с целью превращения его в орган для действенных консультаций и выработки решений на основе консенсуса. Пожалуй, впервые в числе перспективных партнеров

НАТО наряду с региональными организациями, такими как Африканский союз или ОАГ, в докладе упоминаются ШОС и ОДКБ. Такой подход полностью совпадает с обнародованной недавно новой военной доктриной США, где делается упор на многосторонние усилия и поиск партнеров. Ясно, что на Западе начинают понимать несостоятельность прежних концепций, ориентированных главным образом на военный, экономический и политический потенциалы США.

В этом контексте, как представляется, в НАТО отдают себе отчет, что политика расширения альянса (особенно в отношении Украины и Грузии) является серьезным препятствием для развития отношений России и Организации Североатлантического договора. При выработке стратегии отношений с альянсом важно учитывать, что наши западные партнеры вряд ли откажутся от вовлечения этих государств в НАТО. Временно острота этого вопроса несколько снизилась в связи с известными изменениями в Украине. Но дело не только в этом. Интересы администрации Барака Обамы в сфере безопасности сегодня сосредоточены на Среднем Востоке (Ирак, Иран, Афганистан), а Россия наряду с европейскими странами НАТО и ЕС формирует достаточно стабильный тыл для действий Вашингтона, осуществляемых в рамках провозглашенной Вашингтоном «глобальной борьбы с международным терроризмом». В этих условиях в тылу предпочтительнее иметь надежных или доброжелательно настроенных партнеров, чем и можно объяснить настрой НАТО на прагматизм в отношениях с Россией.

ГРАНИЧНЫЕ УСЛОВИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА

Как долго сохранится такой настрой, сказать трудно. Однако ясно, что у альянса не должно оставаться сомнений в наличии некой «красной» линии как в географии его расширения, так и действий в других регионах, имеющих жизненно важное значение для России и ее союзников. Это существенный элемент, должный обеспечить стратегическую жесткость позиции нашей страны в контактах с западными партнерами. Не должно оставаться сомнений в решимости России жестко отстаивать свои стратегические интересы и в других сферах отношений с Западом, в том числе таких, как ПРО, энергетическая безопасность, Арктика. В целом нашим партнерам должно быть ясно, что Москва не хочет возвращаться ко временам холодной войны, но и не позволит США и НАТО добиться абсолютного силового превосходства над Россией.

Надо вести дело к давно назревшему совершенствованию нормативно-правовой базы отношений между Россией и НАТО. Действующий сегодня Основополагающий акт вряд ли может рассматриваться в качестве юридически убедительной и организационно состоятельной основы для развития сотрудничества. Нестабильность существующего механизма сотрудничества России и НАТО была со всей очевидностью продемонстрирована в ходе августовских событий на Кавказе в 2008 году. Это, кстати, признают и авторы упомянутого выше доклада по новой Стратегической концепции. С учетом имеющегося опыта партнерства между Россией и НАТО разработка и принятие более совершенной нормативно-правовой базы послужит интересам обеих сторон в деле придания большей стабильности и предсказуемости всему механизму отношений. Возможно, стоит подумать и о разработке концепции отношений между Россией и НАТО.

Таким образом, выработка стратегии отношений между Россией и НАТО должна предусматривать наличие как жестких, четко прописанных позиций, обеспечивающих стратегическую стабильность всего механизма сотрудничества, так и давать переговорщикам достаточную свободу для тактического маневра.

Однако гибкость в переговорах должна иметь пределы. Не от излишней ли уступчивости и непродуманности стратегически важных шагов предостерегал правящие круги России в 1885 году начальник Главного штаба Николай Николаевич Обручев? Вот одна из ключевых идей его аналитической записки, представленной вниманию императора Александра III: «Если Россия бедна и слаба, если она намного отстала от Европы, то это прежде потому, что очень часто она неправильно решала самые коренные политические вопросы: где следует и где не следует жертвовать своим достоянием?» Русский военный деятель анализировал действия правящих кругов страны, приведших к Крымской и Русско-турецкой войнам 1877–1878 годов. К этому совету тогда не прислушались. Вскоре последовали Русско-японская война, Первая русская революция, Первая мировая война┘