Дмитрий Рогозин
Российское предложение о совместном использовании с США РЛС в Габале остается в силе.
Фото Reuters
Итак, саммиту Совета Россия–НАТО быть. О решении российского президента Медведева ехать в Лиссабон было объявлено по итогам российско-франко-германской встречи на высшем уровне в нормандском Довиле. Берлин, Москва и Париж представляют собой своеобразный штатив континентальной Европы. Но то, что лидеры трех великих европейских держав обсуждали в узком составе, 20 ноября войдет в повестку важнейшего форума, специализирующегося на стратегических вопросах безопасности.
Разговор 29 политических «топов» северной цивилизации – от Ванкувера до Владивостока – состоится «на полях» натовской встречи в верхах. На Западе от нее ожидают судьбоносных решений. Наиболее знаковое – это принятие на ближайшие 10 лет новой Стратегической концепции. Именно этот доктринальный документ призван ответить на следующие вопросы: превратится ли НАТО в глобального жандарма, «строящего» весь мир под свой устав, или останется защитником западной цивилизации?
Продолжится ли политика «открытых дверей», под предлогом которой НАТО безудержно расширялась на Восток, или альянс перейдет к укреплению внутренней солидарности и улучшению управляемости?
Пойдет ли НАТО искать себе новую работу в таких сферах, как киберпространство, экономика, энергетика, экология, или все-таки сохранит свою узкую специализацию на «жесткой» (heavy metal) безопасности стран-участниц?
По каким критериям будет определяться успешность операции натовских сил в Афганистане и какое будущее ожидает эту страну после лиссабонского «совета крестоносцев»?
Перерастет ли «политика партнерств» альянса в своего рода «нерушимый блок коммунистов и беспартийных» или НАТО останется клубом привилегированных в плане защищенности стран? И в этой связи как будут строиться отношения с Россией? Судя по утечкам в западной прессе и сигналам, которые мы получаем по своим каналам, на саммите будет принята довольно-таки зубастая доктрина, а вовсе не бесполый, студенистый проект, который разработала мадам Олбрайт и ее 11 «мудрецов» (подробнее о подготовке этого документа см. мою статью «НАТО перед выбором», «НГ-дипкурьер», 17.05.10).
ПРО – КАК НОВАЯ ИДЕОЛОГИЯ НАТО
У нас есть опасения, что западный блок по-прежнему будет решать проблему своей внутренней консолидации, назначая «общих врагов» и развязывая «упреждающие оборонительные миротворческие операции» по всему миру. Немаловажно и то, какую политику военные и политические элиты стран НАТО будут проводить у себя дома. На фоне тревожных событий в Европе и пугающих демографических и цивилизационных изменений всё более распространенными в НАТО становятся настроения, характерные для идеологии «осажденной крепости». А тут еще США сгустили мрачные краски, заложив в фундамент новой атлантической идеологии страх перед ракетным ударом, который, мол, вот-вот обрушится на тихую и сытую Европу.
Надо сказать, что в сердцах европейцев, хранящих в файлах памяти ужасы бомбардировок и воздушных сражений времен Второй мировой войны, эта пропагандистская кампания находит живой отклик. Противоракетная оборона стала для НАТО чем-то вроде повального увлечения, «ракетной модой» на фильмы о «звездных войнах». На ПРО возлагаются мыслимые и немыслимые надежды. Считается, что расчехленный противоракетный зонтик, накрывающий территорию всех стран НАТО, станет стержнем обновленной идеи евроатлантической солидарности и укрепит доверие между НАТО и ее партнерами.
Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен объявил, что хочет видеть Россию в числе участников новой системы ПРО: «Если мы примем это решение, оно должно сопровождаться предложением России по сотрудничеству в этой области. Это целесообразно, поскольку повысит эффективность системы и убедит Россию, что ПРО НАТО не направлена против нее. Создание этой системы – противоракетной «крыши», которая закроет пространство от Ванкувера до Владивостока, станет реальной новой архитектурой безопасности».
А ЧЕЙ ЭТО ПАЛЬЧИК?
Между тем конфигурация общенатовской системы ПРО по-прежнему напоминает уравнение со множеством неизвестных. Прежде чем Россия примет решение о том, участвовать или нет, нам нужно понять, куда нас приглашают и в каком качестве. Нам нужно точно знать, что Россия рассматривается в качестве равноправного союзника, стратегического партнера, что нам не предлагают кота в мешке – что-то такое, что может повредить нашим национальным интересам, ограничив наш суверенитет и потенциал стратегического сдерживания, гарантирующий нашу свободу и независимость. Не получится ли так, что под убаюкивающие разговоры о «ракетных угрозах с Юга», чужой военный потенциал, чужие системы ракетного перехвата, причем ничем не ограниченные – ни географически, ни технически, ни количественно, появятся у самого нашего носа, и в один прекрасный день мы проснемся «обессиленными и безутешными»?
Поэтому прежде всего нам нужна детальная информация о составных частях, общей конфигурации и – главное – системе управления новой натовской ПРО. Уж больно не хочется нам оказаться в роли «потерявшихся в тумане ежиков». Иными словами, необходим совместный анализ вызовов и рисков в сфере ракетного распространения и общее понимание того, в чем действительно для России будет польза от участия в этом проекте.
Никакие союзнические обязательства невозможны без общей платформы. И, разумеется, немыслима совместная ответственность за последствия решений, принимаемых без консультаций и согласований. На сегодняшний день нам непонятно, включен ли механизм совместной выработки и принятия решений в предлагаемый пакет предложений.
Главный вопрос – кто в случае необходимости будет осуществлять передачу распоряжений на боевое использование системы и принимать окончательное решение о применении ПРО? Этот вопрос можно задать и по-другому: чей пальчик на кнопке главный, или, точнее, единственный? И только получив ответ на этот вопрос, можно будет понять, идет ли речь действительно о коллективной натовской системе ПРО или о глобальной ПРО США, размещенной на европейские деньги на европейской земле.
АМЕРИКА-РАЗЛУЧНИЦА
Недавние заявления американской стороны внесли окончательную путаницу в этот вопрос. Так, глава Агентства США по ПРО генерал Патрик О'Рейли заявил, что США продолжат размещение элементов собственной ПРО вне зависимости от того, удастся ли европейским государствам создать собственную систему и будет ли в ней участвовать Россия. «Наши союзники по НАТО могут сами решить, в какой степени они хотят участвовать в создании оборонной системы, тем более что мы не будем просить их закупать дополнительные виды вооружений вдобавок к уже имеющимся», – сказал американский генерал. Ему вторит второй заместитель госсекретаря США по вопросам проверки и соблюдения соглашений Фрэнк Роуз: «Мы хотим вести переговоры с Россией в надежде, что она примет участие в создании системы ПРО, но система ПРО не будет строиться в зависимости от российской точки зрения».
Совсем другой сигнал подал помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Филип Гордон, который заявил в Москве: «Совершенно ясно, что мы хотим создавать ПРО в Европе вместе с Россией», добавив, что «Россия сталкивается с той же самой потенциальной угрозой, что и Европа».
Как соотносятся столь разные заявления и кто на самом деле выражает позицию администрации Обамы – те, кто призывает к укреплению доверия, или те, кто ставит партнеров перед фактом, действуя по принципу «если я решил чего, так уж выпью обязательно»? Можно привести и такую аналогию: в одном случае с нами разговаривают как с деловым партнером, в другом – с позиции хрестоматийной советской продавщицы: «Вас тут много, а я – одна».
ОБЩЕЕ ДЕЛО ИЛИ НАВЯЗАННАЯ УСЛУГА?
Никакое общее дело, никакой совместный бизнес невозможны без взаимного доверия. Именно единство целей, общность интересов подстегивают творческую энергию партнеров, укрепляют понимание между ними и, в конце концов, приводят к успеху всего предприятия. Но между поставщиком и потребителем услуг редко возникают отношения партнерства. Скорее это своеобразный тяни-толкай: «Я-то хочу купить товар получше и подешевле, а он-то хочет продать товар похуже и подороже». И где здесь общий интерес, где единство цели, откуда взяться доверию?
Апологеты ПРО выступают не просто поставщиком противоракетных технологий, но безальтернативным монополистом, хорошо усвоившим рекламные приемы навязывания своих услуг. НАТО хочет и дальше обеспечивать коллективную безопасность для 900 млн. своих граждан? Пусть тогда европейцы проспонсируют американский ВПК. «А не будут брать – отключим свет».
К слову замечу, что называвшаяся генсеком НАТО стоимость объектов ПРО в Европе – 200 млн. евро – занижена, по экспертным оценкам, в десятки раз. На 200 млн. евро можно только фильм в Голливуде про ПРО снять. А ведь на кону не только деньги европейских налогоплательщиков, но и национальный суверенитет. И если элиты европейских стран согласны на такой обмен, то о России этого сказать нельзя. Тем более что необходимость, неизбежность и безальтернативность проекта глобальной ПРО США для нас неочевидна. Ведь даже в годы холодной войны противоракетная оборона не была приоритетом ни для США, ни для Европы, ни для СССР. У нас эта система охраняла только Москву, американцы использовали ее исключительно для защиты базы своих стратегических ракет, а европейцы, например французы, больше полагались на свой суверенный ядерный меч, по праву считая его гарантией ненападения потенциального противника. Отмечу также, что, запустив гонку оборонительных вооружений, мы не затормозим, а ускорим развитие вооружений наступательных. Ведь всегда укрепление щита вызывало у противника желание совершенствовать свой меч. Об этом стоит помнить всегда, и особенно – перед серьезным разговором о конфигурации будущей ЕвроПРО.
Занимаясь не вполне продуманными с точки здравого смысла проектами, демонизируя оппонента и превращая в фетиш один из способов защиты от современных рисков, мы лишь приближаем новые кризисы. Только общность интересов и прозрачность намерений, только практическое сотрудничество с понятными целями и очевидной выгодой для всех сторон помогут нам укрепить доверие и преодолеть фантомные боли прошлого. Это то, чего невозможно добиться одними увещеваниями и давлением. Единственный путь к таким отношениям – совместная разработка идей и технологий, равноправное участие в процессе принятия решений. Если предложение США и НАТО заключается именно в этом, то я с радостью заберу обратно все выражения моего прежнего скепсиса.
Благодаря общему делу Запад и Россия имеют шанс выйти на такой уровень доверия, при котором мы будем уверены друг в друге и сможем сотрудничать в новых областях совпадающих интересов. Именно поэтому российская сторона самым тщательным образом готовится к лиссабонскому саммиту, продумывая до мелочей свою позицию, нацеленную на сближение с нашими традиционными партнерами на Западе и одновременно творчески обеспечивающую интересы своей национальной безопасности.
