США+НАТО: силовой тандем глобализации

Несмотря на все проблемы, НАТО намерено продолжить выполнение "глобальной миссии", в том числе и в Афганистане.
Фото Reuters.

В принятой в феврале 2011 года новой Национальной военной стратегии США утверждается, что «в обозримом будущем США будут оставаться ведущей экономической и военной державой». Одновременно с этим признается, что США в одиночку не смогут обеспечить надежную безопасность свою и союзников, что требует дальнейших решительных шагов по углублению связей с партнерами в решении вопросов обеспечения безопасности и создании возможности для партнерства с новыми и самыми различными группами игроков на мировой арене.

По мнению видного американского политолога Збигнева Бжезинского («Еще один шанс», изд. МО, 2010) возвышение Америки до уровня самого могущественного государства в мире возлагает на Вашингтон ряд миссий, в числе которых:

– руководить, направлять и формировать основные силовые отношения в мире меняющегося геополитического равновесия и возрастающих национальных ожиданий, с тем чтобы могла возникнуть глобальная система более активного сотрудничества;

– сдерживать или прекратить конфликты, воспрепятствовать терроризму и распространению ОМУ и способствовать коллективному поддержанию мира в регионах, раздираемых гражданскими войнами, чтобы насилие в мире не распространялось, а шло на убыль.

Именно под эти миссии и были во многом сформулированы положения новой стратегической концепции НАТО, принятой на саммите в Лиссабоне. В документе тщательно проработаны ключевые направления развития альянса, реализация которых позволит закрепить за ним место в числе лидеров глобализации как военно-политического союза, призванного обеспечивать силовую поддержку процессов создания и развития глобального сообщества.

Для НАТО своеобразную нишу в этом процессе формирует одна из особенностей глобализации, связанная с повышением функций наднациональных и транснациональных структур на фоне прогрессирующего угасания функций национального государства. Однако НАТО не является самостоятельным игроком на поле мировой глобализации и выстраивает линию поведения на основе американской стратегии глобального лидерства.

В рамках упомянутой особенности глобализации новая стратегия глобального лидерства США базируется в том числе на сохранении ведущих позиций Вашингтона в основных международных институтах (помимо НАТО, это ООН, МВФ, ВТО и др.), управлении региональными процессами и организации особых двусторонних связей с ведущими государствами мира, не входящими в военно-политические союзы под эгидой США – в первую очередь с Китаем, Индией и Россией, что исключило бы (или максимально осложнило) появление равного по мощи США центра силы или сближение этих государств на антиамериканских позициях.

По замыслу Вашингтона, наряду с решением комплекса самостоятельных задач, НАТО планируется использовать в качестве глобальной объединяющей структуры для региональных организаций кооперативной безопасности, включая НАТО–ШОС, НАТО – с отдельными странами ОДКБ (в рамках взаимодействия по Афганистану), а также прямые связи НАТО–Китай, НАТО–Япония, НАТО–Индия. В этих же целях предусматривается дальнейшее развитие стратегического партнерства НАТО–ЕС, создание легитимной правовой базы отношений НАТО–ООН и ОБСЕ.

В рамках подготовки альянса к этой роли стратегическая концепция предусматривает сосредоточение главных усилий союзников не только на обеспечении традиционного круга задач коллективной обороны, но и на дальнейшем наращивании потенциала по урегулированию кризисов и обеспечении безопасности посредством партнерства.

С этой целью главный упор предполагается сделать на следующих направлениях внутренней и внешней трансформации блока:

– поддержание на должном уровне боеготовности и боеспособности ОВС НАТО, их технологической оснащенности, мобильности и способности к развертыванию на удаленных театрах, повышение эффективности системы принятия решений и управления;

– системное укрепление политической и военной основ Организации Североатлантического договора, создание необходимой инфраструктуры и ресурсов в интересах обеспечения глобальности действий альянса с выходом за пределы традиционной евроатлантической зоны ответственности;

– формирование глобального партнерства, включая расширение сотрудничества НАТО с Японией, Австралией, Южной Кореей, Новой Зеландией, странами Северной Африки и Ближнего Востока;

– расширение стратегического сотрудничества с ЕС, укрепление связей с ООН;

– расширение НАТО, включая развитие отношений с Украиной и Грузией на основе решений саммита в Бухаресте в 2008 году.

НАТО КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ИГРОК

Способна ли НАТО выступить в качестве самостоятельного субъекта глобализации? Вряд ли. Уже не раз говорилось, что среди союзников нет единства мнений по определению вектора развития и «центра тяжести» практически каждого из перечисленных направлений трансформации блока. Однако, как и в прежние времена, разнонаправленные устремления нескольких десятков членов НАТО будут приводиться к общему знаменателю волей Вашингтона, который рассматривает альянс в качестве важнейшего инструмента реализации своих глобальных устремлений. «Стратегия национальной безопасности США» в 1999 году определила «глобализацию как процесс ускорения экономической, технологической, культурной и политической интеграции». Не вызывает сомнений, что США как единственная сверхдержава намерены возглавить этот процесс и получить от него максимум выгоды для собственных национальных интересов.

Решимость заокеанской сверхдержавы возглавить процессы глобализации проистекает из того факта, что самим своим появлением на свет Соединенные Штаты Америки обязаны географическим и демографическим глобализационным процессам. В результате за два с лишним века своего существования США превратились из одного из многих объектов приложения сил глобализации в ведущего субъекта международных отношений, определяющего тенденции и динамику современной глобализации.

Вовлечение США в качестве субъекта глобализации произошло после Первой мировой войны, когда Вашингтон впервые активно вмешался в европейские дела. После Второй мировой войны США взяли курс на закрепление на европейском континенте в качестве лидера Запада в начавшейся холодной войне. После завершения холодной войны США как единственная сверхдержава стали определять направленность и динамику глобализационных процессов на рубеже веков. Именно в этот период и было принято решение активно использовать интегрированные потенциалы США и НАТО как своеобразный силовой тандем, способный обеспечить военно-политические аспекты глобальной трансформации мира, идущего по пути экономической, политической, культурной интеграции и унификации.

В «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» записано, что «развитие мира идет по пути глобализации всех сфер международной жизни, которая отличается высоким динамизмом и взаимосвязанностью событий». В этом контексте представляется важным оценить влияние современной глобализационной стратегии тандема США и НАТО на безопасность России.

При этом важно помнить, что сущность глобальной трансформации мира еще не ясна, а вероятность реализации негативных прогнозов велика. Достаточно отметить, что все предыдущие этапы глобализации заканчивались глобальными катаклизмами (Первая и Вторая мировые войны, развал СССР). События в государствах на севере Африки также вносят существенный фактор неопределенности в попытки прогнозирования развития обстановки в мире.

Итак, о тандеме США–НАТО. Энциклопедия толкует слово тандем как расположение однородных машин или их частей в одном агрегате друг за другом, на одной оси, по одной линии. Есть тандемные боеприпасы, ракетные системы, многим известен двух- и более местный велосипед, когда крутят педали все, а управляет движением один участник тандема.

Кроме того, под тандемом может пониматься совместная с кем-либо деятельность. В этом контексте и предлагается рассмотреть совместную деятельность США и НАТО по реализации долгосрочной стратегии Запада, направленной на формирование глобальной сферы влияния. Следует оговориться, что до слаженного движения тандема по заданному Вашингтоном курсу пока далеко. Нередко действия союзников по НАТО больше напоминают ситуацию с разнонаправленными устремлениями известных персонажей басни Крылова.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

В историческом аспекте существенное место в формировании основных принципов деятельности тандема США–НАТО, которые во многом определяют содержание и направленность стратегических концепций НАТО вплоть до наших дней, принадлежит так называемому «плану Армеля». Этот документ под названием «Будущие задачи альянса» был разработан по инициативе бельгийского министра иностранных дел Пьера Армеля и одобрен сессией Совета НАТО в декабре 1967 года. В нем впервые в жесткой, напористой манере был сформулирован принцип о необходимости активного участия в европейских делах стран Северной Америки, то есть США и Канады. Любое урегулирование ситуации в Европе требовало, по мнению авторов, взаимопонимания с США и поддержки с их стороны. В плане была выдвинута идея комплексной политики, получившей в дальнейшем название доктрины «двух опор», которой должна была руководствоваться Организация Североатлантического договора в международных условиях того времени. Согласно стратегическим установкам плана были утверждены две основные функции альянса: гарантировать военную безопасность государств НАТО и не препятствовать европейским тенденциям разрядки.

Подобная дипломатия Вашингтона по отношению к союзникам продемонстрировала свою жизнеспособность и эффективность и в период после развала СССР, когда США почувствовали себя единоличным лидером в глобальном масштабе. НАТО была отведена роль силового инструмента при решении ряда стратегических задач такого лидерства.

В принятой в Лиссабоне новой стратегической концепции НАТО нет прямого указания на претензии альянса на роль своеобразного «локомотива глобализации» в предстоящие годы. Вместе с тем обращает на себя внимание заявление посла США при НАТО Иво Даалдера, сделанное накануне саммита: «Мы запускаем версию НАТО 3.0. Речь идет уже не только о Европе┘ НАТО – не глобальный альянс, но это глобальная движущая сила». По-видимому, посол в своеобразной компьютеризированной форме воспользовался общепринятой хронологией истории альянса, по которой версия 1.0 охватывала период холодной войны, а версия 2.0 – времена после окончания холодной войны и до наших дней. Следует отметить, что Иво Даалдер давний сторонник глобализации НАТО и включения в альянс Австралии, Новой Зеландии, Японии, Южной Кореи и даже Индии.

С точки зрения геополитики складывается впечатление, что речь идет об охвате пресловутой «петлей Анаконды» не только России, но и Китая. Хотя о роли России в таком построении можно будет поговорить отдельно: отводится ли ей роль одного из объектов такого охвата или ей предложат попробовать себя в роли одного из звеньев этой петли.

Пока же в принятой на саммите концепции тема расширения НАТО позиционируется не столь масштабно. В документе записано, что дверь блока открыта для всех государств Европы, которые разделяют принципы альянса и готовы выполнять все обязанности члена НАТО.

Вместе с тем в новой стратегической концепции заложены идеи для последовательного вывода альянса на глобальный уровень ответственности. Базируются эти идеи на известном перечне вызовов и угроз, с которыми сталкивается мировое сообщество. Если первоначальным предлогом для создания НАТО служила одна – советская угроза, то сегодня перечень угроз для альянса имеет впечатляющий вид. Сюда включены глобальные угрозы, такие как кибератаки, терроризм, наркотрафик, пиратство, срыв поставок энергоносителей, ракетные удары, распространение ОМУ. Отсюда и запускаемые Вашингтоном «пробные шары» с попытками прозондировать реакцию мировой общественности на идею превратить альянс в глобальную движущую силу в борьбе с этими угрозами.

Вооруженные силы США останунтся главной ударной силой Северо-Атлатического блока. Фото Reuters.

СПОРЫ И СОМНЕНИЯ

Однако далеко не все союзники США и НАТО согласны с таким подходом. Например, бывший премьер-министр Японии Хатояма заявлял, что считает приоритетным участие своей страны в региональной интеграции и создании региональных структур коллективной безопасности, в том числе как средства сохранения своей самобытности, являющейся важнейшим элементом национального бытия. Таким образом, культурно-цивилизационное многообразие мира требует более широкого подхода к поиску объединительной идеи как основы международного сотрудничества. Но судя по довольно поверхностным оценкам в концепции особенностей современного общества, связанными с культурно-цивилизационным многообразием мира, ни США, ни НАТО к роли своеобразного интегратора различных мироощущений и ценностных систем явно не готовы.

Очевидное несоответствие амбиций тандема его реальным возможностям признают и многие именитые защитники атлантических ценностей (например, Бжезинский), которые утверждают, что завершается пятисотлетнее доминирование Запада в мировой политике, экономике и финансах, а вместе с ним и очередной этап глобализации, вдохновлявшийся идеями и практикой западных стран.

Наряду с этим вызывают вопросы готовность и способность НАТО взять на себя непростую задачу превращения альянса в центр сетевого взаимодействия в сфере безопасности. Не секрет, что несмотря на предпринимаемые меры по внутренней и внешней трансформации, базовая идеология НАТО пока недалеко ушла от времен холодной войны. В ее основе по-прежнему остается деление субъектов международного сообщества на «хороших и плохих парней», для которых нужно иметь соответственно пряник или кнут.

С таким подходом не могут согласиться многие другие участники глобализации. Речь идет о необходимости руководствоваться принципиально иной идеологией международных отношений. Реальность состоит в том, что современные конфликты и кризисные ситуации не имеют силовых решений. Отсюда вытекает необходимость выбора в пользу вовлечения всех государств, сколь бы «проблемными» они ни казались, а не их изоляции через санкции и прочие формы давления. Высокая степень взаимозависимости, ставшая главным продуктом западной глобализации, делает непомерной цену насилия, будь то в форме войн или революций, которыми была отмечена предшествующая история, в особенности XX век. Взаимозависимость заставляет всех фокусировать внимание на неразрушительных, то есть политико-дипломатических методах решения международных проблем.

Да и среди самих членов НАТО нет единого мнения о способности альянса возглавить борьбу с глобальными угрозами. Многие считают, что эпоха НАТО заканчивается. Война в Афганистане стала для альянса проверкой. Если он не может воевать в дальних странах, он не стоит тех денег, которые на него тратятся┘ Европа не прошла свою собственную проверку. Европейцы, за некоторыми достойными исключениями, оказались слишком робкими и слабыми, чтобы сражаться, и при этом слишком плохо знали Афганистан, чтобы помогать с подготовкой местных сил. С точки зрения американских военных, их помощь была в целом бесполезной. Таким образом, тот мандат, который был дан Советом Безопасности ООН для НАТО по руководству Международными силами содействия безопасности для Афганистана, по всей видимости, окажется невыполненным.

Именно поэтому НАТО делает ставку на партнерскую стратегию альянса, которая является одним из центральных элементов новой стратегической концепции и позволяет использовать потенциал других стран в интересах Запада. Речь идет о людских ресурсах, оружии и военной технике, инфраструктуре, полезных ископаемых, территории стран-партнеров.

Важное место в этой стратегии отводится отношениям между Россией и НАТО, включая практическое сотрудничество «┘по противоракетной обороне, борьбе с терроризмом, наркотиками и пиратством, а также в содействии международной безопасности в широком смысле». Тематика на первый взгляд интересная, однако для оптимизма пока места мало. России по-прежнему не удалось добиться от альянса ответа на поставленные уже не раз вопросы относительно политики НАТО в наступающем десятилетии относительно целей, функций, а главное, средств и методов, которые НАТО будет использовать в своей деятельности в ближайшие десять лет. Не содержит ответа и новая Стратегическая концепция.

ТАНДЕМ И РОССИЯ

Отдельного разговора заслуживают непрекращающиеся попытки США и НАТО добиваться неуклонного сокращения военного потенциала России, в первую очередь ядерного, в том числе и посредством международно-правовых механизмов. Например, одним из тактических ходов западной дипломатии на этом пути являются неоднократные попытки заставить Россию доказывать, что ее тактическое ядерное оружие не направлено против НАТО. При этом США и НАТО упорно не замечают озабоченностей России, связанных с наличием у них существенного превосходства в крылатых ракетах морского базирования и других высокоточных средствах поражения. Более того, пять неядерных западноевропейских государств-членов НАТО и участников Договора о нераспространении ядерного оружия в нарушение ключевых положений этого договора позволяют США базировать ядерные средства на своей территории

Требует детальной расшифровки заявленное стремление альянса играть «уникальную и важнейшую роль в обеспечении общей обороны и безопасности». При этом продолжается игнорирование предложений российской стороны по укреплению безопасности в Европе с привлечением всех заинтересованных сторон.

Вызывает законные сомнения искренность заявлений НАТО о желании оставаться региональной структурой безопасности. На фоне формирования потенциала стратегических перебросок и создания мобильных экспедиционных сил НАТО требуют уточнения условия «формирования безопасной среды за пределами границ» НАТО.

В контексте очевидной тенденции на глобализацию функций НАТО не меньше вопросов вызывает новое направление деятельности – кризисное реагирование. Альянс оставляет за собой право реагировать на конфликты за пределами своей традиционной зоны ответственности, если эти конфликты угрожают безопасности членов НАТО. При этом в концепции отсутствует какое-либо упоминание о необходимости для НАТО получать мандат Совета Безопасности ООН.

Пристального внимания требуют новые сферы внимания альянса, в том числе обеспечение энергетической безопасности. НАТО планирует «защищать энергетическую инфраструктуру», в том числе территории, по которым осуществляется транзит энергоресурсов в Европу, а также сами линии поставки.

Наконец, НАТО продолжает придерживаться политики «открытых дверей» и готова видеть в своих рядах новых членов, которые имеют желание присоединиться к альянсу. Хотя в самой Стратегии нет упоминания Грузии и Украины, однако не секрет, что НАТО продолжает поддерживать стремление некоторой части общества этих стран добиваться членства в альянсе.

О неготовности НАТО выходить на провозглашенный в стратегической концепции новый уровень отношений с Россией свидетельствует поведение ключевого игрока альянса – США. Если будет продолжена реализация планов по размещению ПРО у наших границ, а дело идет к этому даже после ратификации Договора об СНВ-3, то такие шаги неминуемо приведут к новой гонке вооружений. О чем уже заявили руководители России.

Весьма нежелательными и опасными для нашей страны могут иметь последствия усиленно муссируемой темы о якобы неминуемом грядущем выходе России и НАТО на принципиально новый уровень отношений. Используемая альянсом «приманка» грядущего счастливого будущего в новых отношениях между НАТО и Россией уже сейчас способствует росту недоверия к Москве со стороны традиционных партнеров нашей страны – Китая, Ирана, некоторых других государств. Например, орган ЦК КПК, газета «Женьминь жибао», 29 ноября опубликовала статью «Сближение НАТО и России нацелено на ухудшение китайско-российских отношений». В ней заместитель директора Центра по изучению России при педагогическом университете Восточного Китая Ян Чэн утверждает, что нынешняя международная структура подвергается большим изменениям вследствие сближения России и Запада, осознающих растущую роль Китая и опасающихся его возвышения.

В новой стратегической концепции не упоминается о высказанном предыдущим генеральным секретарем НАТО намерении учредить военное присутствие блока в Арктике. Какова сегодня позиция НАТО по важному для России вопросу?

В конце предыдущего года оживленную дискуссию вызвали появившиеся сведения о планировании в НАТО операций по отражению считающейся вероятной агрессии России против стран Восточной Европы и Балтии. Сенсации здесь нет. Системой военного планирования НАТО предусмотрена разработка так называемых «планов действий в особой обстановке» (contingency plan). Это планы возможных боевых действий, при разработке которых учитываются выявленные или предполагаемые исходные факторы. Такой план служит в качестве основы для последующего планирования и разрабатывается с максимальной степенью тщательности, с включением в него требуемых ресурсов и вариантов развертывания войск. Не вызывает сомнения, что в НАТО может вестись планирование и по упомянутым операциям, а на учениях могут отрабатываться и фрагменты соответствующих сценариев. Причем не только оборонительного, но и наступательного характера. Под похожими надуманными предлогами ведется не только планирование операций против России, но и развертываются американские военные базы в Румынии и Болгарии, создается система ПРО.

РЕЗЮМЕ

Таким образом, укрепление силового тандема США и НАТО призвано способствовать дальнейшему позиционированию альянса как ведущей региональной структуры безопасности в Европе с расширенными возможностями проецирования силы в глобальном масштабе. При этом НАТО продолжит политику расширения на Восток, будет активно вмешиваться в конфликты по всему миру с целью добиться их урегулирования в интересах Запада. Наряду с дополнительными шагами по укреплению силовой составляющей тандема США–НАТО, следует ожидать наращивания усилий по ослаблению экономики и военной мощи России и ее союзников вплоть до попыток ограничения их суверенитета, предъявления территориальных претензий. Со ссылками на особенности глобализации могут предприниматься попытки добиться большей прозрачности стратегически важных секторов промышленности России, отдельных предприятий ВПК, научных разработок. Такой прогноз требует пристального внимания к действиям наших западных партнеров как в рамках глобальных процессов изменения мира, так и в регионах, непосредственно примыкающих к границам нашей страны.

Стратегия вхождения России в глобализационный мир должна быть комплексной. Успешное использование выгод глобализации конкретным государством определяется его умелыми и прагматичными действиями по всему спектру глобализационных процессов – в экономике, торговле, контроле над финансовыми, информационными потоками и природными ресурсами, в образовании и управлении демографическими процессами. Подобные действия могут быть успешными только при опоре на современную экономику, науку и производство, боеспособные и боеготовые вооруженные силы.