Владимир Козин
Переговоры между Россией и НАТО по противоракетной обороне обещают быть долгими и непростыми.
Фото Reuters
В совместном заявлении саммита Совета Россия–НАТО (СРН), состоявшегося 20 ноября 2010 года в Лиссабоне, главы государств и правительств 29 входящих в него стран зафиксировали следующую формулировку: «Мы поручили СРН разработать всеобъемлющий совместный анализ будущих рамочных условий сотрудничества в области противоракетной обороны. Прогресс в работе над этим анализом будет рассмотрен на встрече министров обороны стран – членов СРН в июне 2011 года». Как развивается этот процесс? Что мешает реализации столь амбициозного проекта? На каких условиях возможно реальное участие России в совместной системе ПРО в Европе?
В ноябре прошлого года в португальской столице Россия и НАТО одновременно договорились провести совместную оценку угроз применения баллистических ракет и продолжить диалог в этой области, а также условились, что СРН возобновит сотрудничество по ПРО ТВД, но не обозначили его форму.
За время, прошедшее после лиссабонского саммита, состоялось несколько встреч экспертов заинтересованных сторон, в том числе на уровне начальников генеральных штабов и послов стран – участниц СРН. В ходе дискуссий были обсуждены лишь первоначальные варианты реализации планов возможного совмещения их интересов по проблеме гипотетического перехвата баллистических ракет с различных направлений. В том числе в отдельных географических зонах или секторах, на чем настаивала Москва, считая, что именно такой способ не позволит одной из сторон подрывать интересы другого участника договоренности. В соответствие с «секторальным подходом» Россия могла бы защищать свою территорию, а страны НАТО – свою. «Разделение труда» могло бы происходить на основе согласованных между собой раздельных «секторов ответственности» по уничтожению баллистических ракет, но на базе совместно действующей и отлично разработанной системы командования и управления будущей совместной системой ПРО на европейском континенте. Но США и их ближайшие партнеры по НАТО критически отреагировали на российский подход.
ПРОБЛЕМЫ ОСТАЮТСЯ
Соответствующие переговоры пока не привели к значительным результатам. Да и идут они с трудом, как это публично признают руководители российской делегации. Главная причина такого положения заключается в том, что стороны придерживаются диаметрально различных подходов к урегулированию этой сложной проблемы, не имеющей прецедента своего разрешения в прошлом. Ведь даже взаимодействие в деле создания и отработки элементов ПРО в рамках Североатлантического союза осуществляется лишь небольшой группой ведущих государств – в основном Великобританией, Испанией, Италией, Нидерландами, Францией и ФРГ, имеющими подобные потенциалы.
Среди участников внутринатовской дискуссии до сих пор не преодолены разногласия относительно того, каким по охвату должен быть создаваемый с Россией «противоракетный щит»: быть некой региональной конструкцией, только прикрывающей европейский континент от Атлантики до Урала, то есть быть системой ЕвроПРО. Или же он будет представлять собой более широкую трансконтинентальную структуру, контролирующую ракетную обстановку над территорией Европы и США – одновременно «от канадского Ванкувера до российского Владивостока»? То есть будет ли такой «щит» создаваться в виде глобальной противоракетной системы США–НАТО–Россия, в которой Вашингтон намеревается играть роль первой скрипки, а России будет уготована функция второстепенного игрока?
В альянсе не утихли споры и по другой теме: предусматривать ли в создаваемой совместной системе ПРО потенциальное использование российских ударно-боевых средств или только информационно-разведывательную составляющую? Большинство военно-политического руководства Трансатлантического блока до сих пор придерживается точки зрения, что участие нашей страны в создании совместной противоракетной архитектуры необходимо ограничить лишь получением информационно-разведывательных данных с российских средств раннего предупреждения о ракетном нападении и от выборочных РЛС ПРО. Руководство Североатлантического союза заявляет о невозможности развития более широкого сотрудничества с Москвой в указанной сфере, ссылаясь при этом на пятую статью Вашингтонского договора о создании НАТО, которая касается вопроса обеспечения коллективной обороны блока по принципу «один за всех и все за одного».
Генеральный секретарь альянса Андерс Фог Расмуссен, например, прямо заявил в феврале этого года, что НАТО и России не следует создавать технически интегрированную систему ПРО, поскольку, это, мол, «было бы довольно сложно». Комментируя сделанное 3 марта 2011 года в Вашингтоне заявление официального представителя альянса Джеймса Аппатурая, согласно которому альянс «не готов пойти на создание единой с Россией системы ПРО, основанной на секторальном принципе», руководитель блока через три дня на пресс-конференции публично признал: «Это заявление лишь повторяет нашу позицию, принятую еще на саммите НАТО в Лиссабоне». Андерс Фог Расмуссен считает, что НАТО не может поручить кому бы то ни было осуществлять противоракетную защиту территории, вооруженных сил и населения альянса.
Из штаб-квартиры блока в Брюсселе звучит лишь единственное пожелание: надо, мол, развивать некую координацию или кооперативный подход в информационном обмене по ПРО с Москвой. В чем же будет заключаться такой кооперативный подход? Смысл его в деталях не раскрывается. При этом в Пентагоне не перестают повторять, что российские РЛС ПРО несовместимы с американскими сенсорами. Что же тогда скрывается за термином «сотрудничество» или «кооперация» в деле выстраивания совместной системы ПРО? В НАТО также исходят из того, что подобная трехсторонняя структура ПРО с участием России должна быть создана к 2020 году. То есть в то время, когда будет завершена реализация «Поэтапного адаптивного подхода» к созданию ПРО США в Европе, разработанного нынешней американской администрацией. А не слишком ли поздно хотят пригласить нашу страну в этот совместный проект, который к тому времени уже будет претворен в жизнь западными «архитекторами» ПРО?
Немаловажным фактором является и то, что военно-политическое руководство Трансатлантического союза не завершило детальную проработку концепции создания совместной системы противоракетной обороны: закрытые консультации стран – участниц блока продолжаются. Пока имеется лишь общее понимание того, что верховные главнокомандующие сторон будут пользоваться исключительным правом нажатия только своей национальной кнопки «пуск», дающую команду на применение боевых противоракетных средств.
Но проблемы создания совместной системы ПРО, которые предстоит решить, не ограничиваются только этими препятствиями. Сторонам еще придется урегулировать большое количество сложных военно-политических, инженерно-технических, финансово-экономических, организационно-штатных и управленческих вопросов, в том числе на высшем уровне. Бывший начальник Главного штаба РВСН, генерал-полковник в отставке, профессор Виктор Есин, например, выделяет шесть крупных проблем, стоящих на пути реализации совместной системы ЕвроПРО России с НАТО. Это: расхождения сторон в оценках ракетных угроз и относительно участия сторон в построении подобной системы, в определении принципов ее построения; сохраняющийся дефицит доверия сторон друг к другу; обеспечение технологической совместимости интегрируемых средств наблюдения и анализа разведывательно-информационной системы создаваемой ЕвроПРО, а в перспективе средств наведения и уничтожения баллистических ракет, а также необходимость институализации американско-европейского сотрудничества с Россией в обеспечении противоракетной защиты Европы от угрозы баллистических ракет.
В штаб-квартире альянса считают, что решение об участии или неучастии России в системе ПРО будет приниматься после того, как будут урегулированы все эти вопросы, включая возможные политические рамки системы, специфику ее финансирования, механизмы принятия решений о ее использовании. Руководству НАТО очень хочется, чтобы эта система создавалась исключительно на западных установках.
Министры обороны стран альянса довольно скупы в изложении того, что они достигли до настоящего времени в создании совместной системы ПРО США–НАТО. В коммюнике состоявшегося 10–11 марта в бельгийской столице заседания руководителей оборонных ведомств государств, входящих в Североатлантический совет, зафиксирована лишь весьма лапидарная формулировка: обсуждение проблемы «успешно продолжается». Есть вероятность того, что страны – участницы НАТО в общих чертах выработают согласованный подход к своей «противоракетной инициативе» только к заседанию министров обороны стран – участниц альянса в июне этого года, которое будет предшествовать встрече руководителей министерств обороны стран, участвующих в работе СРН, также намеченной на июнь текущего года.
ПОЛИТИКА США
Высокопоставленные представители американской администрации (вице-президент США Джозеф Байден, госсекретарь Хиллари Клинтон, руководитель Агентства по ПРО США генерал-лейтенант Патрика О’Рейлли, старший директор по России и Евразии в Совете национальной безопасности США Майкл Макфолл и другие) не перестают отмечать высокое значение реализации предложения США и НАТО о создании системы ПРО вместе с Россией. Но все это делается лишь в общих чертах.
Но как соотнести их слова с тем, что Вашингтон по-прежнему не отказывается от масштабных планов создания глобальной системы ПРО стратегического назначения и в Европе, и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Как не учитывать то обстоятельство, что в январе 2011 года военное командование НАТО запустило первую командно-управленческую структуру ПРО ТВД в Европе, а в марте ВМС США направили в Средиземное море крейсер УРО «Монтерей», оснащенный многофункциональной системой ПВО/ПРО «Иджис», что представляет собой первое конкретное действие Вашингтона по реализации поэтапного плана развертывания национальной американской системы ПРО вокруг европейского континента. В начале марта этого года готовность Пентагона к установке в Польше новых элементов противоракетной системы, которые прикроют американские истребители F-16, также размещаемые в этой стране, подтвердила в государственный секретарь США Хиллари Клинтон.
Нынешняя американская администрация по-прежнему считает, что «Поэтапный адаптивный подход» о структурированном размещении американской системы ПРО в Европе до 2020 года в четыре этапа (2011–2015–2018–2020 годы), провозглашенный Бараком Обамой в сентябре 2009 года, дополнит существующие противоракетные средства НАТО, а натовские элементы ПРО, в свою очередь, усилят аналогичные американские компоненты. По словам руководителя Агентства по ПРО США генерал-лейтенанта Патрика О’Рейлли, эта программа позволит «с использованием противоракетных средств Соединенных Штатов Америки и Европы усилить защиту наших друзей, союзников, наших средств передового базирования...», а также «обеспечит более мощный потенциал ПРО для НАТО, укрепит национальную (иными словами, стратегическую. – В.К.) систему ПРО США и будет применима для других театров военных действий по всему земному шару с целью противодействия угрозе использования баллистических ракет».
На создание мощного американского противоракетного «щита» уже запланировано выделение огромных средств. Только на 2011 финансовый год расходы на различные программы ПРО США составят: 9,9 млрд. долл. на модернизацию континентальной системы ПРО (что на 700 млн. долл. больше, чем в прошлом финансовом году); 2,7 млрд. на региональную систему ПРО (модернизацию системы ПВО/ПРО «Иджис», тактической системы ПРО и ракет-перехватчиков SM-3); 1 млрд. на реализацию поэтапного плана размещения ПРО в Европе и создание командно-штабного центра управления противоракетными средствами нового поколения, а также еще 1 млрд. долл. на обслуживание противоракетной инфраструктуры.
В общей сложности в ближайшее десятилетие американская противоракетная оборона наземного, морского, воздушного и космического базирования поглотит свыше 150 млрд. долл., что позволит Пентагону совершить прорыв в сфере развертывания глобальной системы ПРО. А она прикроет остающееся после сокращений по пражскому Договору СНВ-3 еще значительное количество СНВ (причем, на их модернизацию будет израсходовано еще свыше 85 млрд. долл.). Кроме того, страны – члены НАТО уже вложили 1,1 млрд. долл. на разработку и создание собственной «Активной эшелонированной системы ПРО ТВД», действующей с марта 2005 года. Но она потребует еще дополнительных ассигнований.
При вынесении решения о ратификации Договора СНВ-3 американские сенаторы настойчиво рекомендовали Бараку Обаме не сворачивать реализацию его поэтапного плана о развертывании системы ПРО США в Европе. И он дал им твердое согласие на этот счет: его «Поэтапный адаптивный подход» по ПРО будет реализован в полном объеме, причем, как он письменно проинформировал сенаторов 2 февраля 2011 года, с улучшением «количественных и качественных показателей в сфере ПРО».
 Пост управления системы ПРО «Иджис». Фото Тима Мастерсона |
При этом следует учитывать, что по свидетельству руководителя Агентства по ПРО США генерал-лейтенанта Патрика О’Рейлли, к 2015 году общее количество ракет-перехватчиков трех типов у США достигнет 905 единиц, в том числе 436 ракет-перехватчиков SM-3 системы ПВО/ПРО «Иджис», 431 ракет-перехватчиков системы ПРО ТВД для перехвата баллистических ракет на большой высоте и 38 ракет-перехватчиков наземного базирования, размещенных на Аляске и в Калифорнии (то есть без учета ракет-перехватчиков системы «Пэтриот»). И все это против незначительного количества иранских и северокорейских баллистических ракет, не представляющих никакой угрозы безопасности Соединенным Штатам?
Используя выражение бывшего американского министра обороны Роберта Макнамары, одностороннее и ничем не сдерживаемое размещение компонентов США на европейском континенте будет означать «ошибочный путь, ведущий к катастрофе».
Настойчивость Вашингтона и брюссельской штаб-квартиры НАТО в продвижении идеи усилить противоракетную систему на европейском континенте вызывает вопрос: а не придумана ли инициатива США и НАТО о приглашении России в западный «противоракетный клуб» только для того, чтобы обеспечить пропагандистское прикрытие четырехэтапному плану Барака Обамы о развертывании системы американской системы ПРО в Европе? В интервью российскому телеканалу Russia Today в феврале этого года глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров сделал лаконичное предупреждение: «Если переговоры НАТО и России будут использоваться как прикрытие для системы ПРО НАТО и США при игнорировании российских интересов, мы будем вынуждены принять адекватные меры, чтобы себя защищать».
С другой стороны, если все пойдет по конструктивному пути, то вполне очевидно, что потенциальное создание совместной системы ПРО в Европе с участием США, России и ряда стран – членов НАТО на паритетных началах может перевести наши отношения со странами Запада из разряда связей «стратегического партнерства» во взаимодействие «стратегических союзников» и даже «привилегированных стратегических союзников». Хорошо известно, что противники таких чувствительных систем совместно не создают.
Проверкой искренности инициативы США и их союзников по НАТО реализовать на паритетных началах амбициозный проект создания ЕвроПРО совместно с нашей страной может быть:
– отказ от развертывания национальной американской противоракетной системы вблизи от границ с Россией в странах Восточной и Южной Европы;
– отказ от применения ядерного оружия США и НАТО против России в первом ударе;
– пересмотр наступательных и чрезвычайных военно-стратегических планов НАТО с использованием ядерных и обычных видов вооружений в отношении России;
– отказ от развертывания ударных космических вооружений (противоспутниковых систем) и ударно-боевых средств ПРО США и их союзников в космическом пространстве;
– вывод всего американского тактического ядерного оружия из пяти государств Европы на территорию США до начала российско-американских переговоров о сокращении ТЯО (кстати, его размещение является грубым нарушением ДНЯО как со стороны США, так и со стороны неядерных государств – участников данного международного договора).
Раз уж в Белом доме хотят видеть Российскую Федерацию в качестве «стратегического союзника», то разве нелогично ли ведущим странам – членам НАТО во главе с США вообще отказаться от столь дестабилизирующих военно-политических схем применительно к нашей стране?
Со стороны штаб-квартиры альянса также потребуются разъяснения и по так называемому «списку Расмуссена» ≈ составленному генеральным секретарем НАТО реестру из 30 стран, располагающих потенциалом создания и запуска баллистических ракет, против которых должна быть задействована американско-натовская система ПРО. Иран и КНДР уже давно открыто были названы в этом списке. Кто же остальные те 28 государств, против которых должна создаваться совместная система ПРО?
ИНТЕРЕСЫ РОССИИ
В вопросе возможного создания совместной системы ПРО российская сторона исходит из того, что эта структура должна быть смонтирована только как «европейская система противоракетной обороны». В частности, об этом прямо говорится в указе президента Дмитрия Медведева о назначении постоянного представителя России при Организации Североатлантического договора Дмитрия Рогозина своим специальным представителем по вопросам взаимодействия с альянсом в области ПРО. Термин «европейская система противоракетной обороны» употреблен и в распоряжении главы российского государства относительно создания Межведомственной группы при кремлевской администрации по вопросам взаимодействия с НАТО в противоракетной сфере. Оба документа были подписаны и вступили в силу 18 февраля этого года.
При формулировании своей точки зрения на монтаж совместной системы ПРО в Европе Москва неизменно исходит из того, что столь ответственная оборонительная структура не должна создавать препятствий для конструктивного и взаимовыгодного развития отношений между Россией и НАТО, а также одновременно угрозу российским стратегическим ядерным силам. Почему только «российским стратегическим ядерным силам»? По той причине, что Москва не размещает и не собирается размещать свою национальную систему ПРО у рубежей США, в то время как последние не намерены отказываться от своих планов по развертыванию и третьего, и четвертого позиционных районов собственной системы ПРО недалеко от границ с нашей страной – в Восточной и Южной Европе. Из Вашингтона, например, до сих пор не поступили разъяснения по поводу того, против кого Соединенные Штаты собираются размещать в Европе и вокруг нее на третьей и четвертой фазе усовершенствованные ракеты-перехватчики, которые будут способны перехватывать МБР с дальностью свыше 5,5 тыс. км, если Иран и Северная Корея не смогут создать их даже в отдаленной перспективе? Против кого предполагается использовать такие противоракетные средства, если ракетный потенциал Тегерана надежно «прикрыт» наземными американскими ЗРК «Пэтриот», установленными в шести государствах зоны Персидского залива, а также многофункциональными системами ПВО/ПРО «Иджис» морского базирования на кораблях ВМС США, развернутых в восточной части Средиземного и северной части Аравийского морей?
Причем в вопросе неиспользования средств американско-натовских средств ПРО против России Москву интересуют не устные заверения, как это было сделано со стороны США в недалеком прошлом в отношении нерасширения альянса в восточном направлении. Требуются письменные политико-юридические обязательства о том, что планируемая к развертыванию в указанных регионах Европы система ПРО не будет направлена против национальной безопасности России и ее оборонного потенциала. Такие гарантии нужно оформить в самом начале выхода на договоренность о создании совместной противоракетной системы, не дожидаясь реализации конечных этапов развертывания элементов ПРО США в Европе. Странно, но факт: в вопросе ненаправленности американско-натовской системы ПРО против российских сил ядерного сдерживания до сих пор нет серьезных сдвигов. Но ведь нельзя забывать, что и тактическая, и стратегическая системы ПРО – это солидная составная часть военной машины США, располагающих крупнейшим силовым потенциалом. Их европейская и глобальная система ПРО будет однозначно использована в паре со стратегическими и тактическими ядерными вооружениями США и НАТО в случае чрезвычайных ситуаций.
Принципиально важно сделать и так, чтобы совместная ЕвроПРО не вызвала беспокойства у третьих стран, в частности, у Индии и КНР, имеющих собственные ядерные и противоракетные средства и с которыми Россия поддерживает тесные военно-политические связи. Крайне актуально добиться того, чтобы создание такой системы вообще не привело к гонке наступательных ядерных и противоракетных вооружений в глобальном масштабе, к какому-то новому «Кубинскому ракетному кризису». «Противоракетная кооперация» должна быть открытой и понятной для всех будущих «противоракетных партнеров», навсегда оставаться только равной и равноправной, не базироваться на принципе «ведущий и ведомый» и не предусматривать деление на «первостепенных или второстепенных игроков».
Планируемая система должна иметь прочные связи взаимного управления и действовать в условиях реального времени, иначе страны НАТО во главе с США будут принимать важные решения стратегического характера на применение противоракетных систем без участия России, что может привести к опасным последствиям для дела мира и глобальной безопасности. Высшее военно-политическое руководство заинтересованных государств должно иметь постоянно действующий канал надежной связи государств с целью устранения озабоченностей, которые могут возникать при использовании общих элементов ПРО.
ПРИНЦИП «ДВОЙНОГО КЛЮЧА»
Очевидно, что должны быть созданы два постоянно действующих органа оперативного взаимодействия сторон: военно-технический штаб в виде Единого российско-европейского центра обнаружения и контроля за полетом запускаемых баллистических ракет, а также военно-политическая структура, например, Единый российско-европейский центр принятия ответственных военно-политических решений на применение противоракетных средств, который выдавал бы рекомендации на применение средств ПРО высшему руководству стран-участниц. Разумеется, все ударно-боевые и информационно-разведывательные средства сторон должны находиться под их высшим военным и политическим контролем и применяться по обоюдному согласию. Следовало бы одновременно предусмотреть возможность самостоятельного использования национальных противоракетных средств каждой стороной – в зависимости от развития стратегической ситуации в мире и появления ракетных угроз.
Реальная политика и конкретные дела США и их ближайших союзников по НАТО в области совершенствования тактической и стратегической систем ПРО, модернизации стратегических наступательных и тактических ядерных вооружений, а также в сфере наращивания обычных и развертывания космических вооружений должны находиться под неослабным вниманием российских военно-политических, научно-исследовательских и общественных кругов. Вполне очевидно, что российская сторона не должна одновременно сходу отбрасывать то, что предлагается другими государствами, или культивировать у себя неоправданную эйфорию, веря на слово туманным прожектам в области ПРО, поступающим извне. Не следует забывать, что Россия согласилась, как уже указывалось в документах лиссабонского саммита НАТО, не создавать совместную систему ЕвроПРО, а лишь «┘разработать всеобъемлющий совместный анализ будущих рамочных условий сотрудничества в области противоракетной обороны».
В упоминавшемся выше распоряжении президента Российской Федерации о создании Межведомственной рабочей группы по взаимодействию с Североатлантическим альянсом в области ПРО одним из приоритетных направлений ее деятельности определена подготовка предложений о конкретных направлениях такого взаимодействия «в целях обеспечения интересов Российской Федерации при создании европейской системы противоракетной обороны».
Именно национальные интересы Российской Федерации должны оставаться определяющими как при сокращении и ограничении различных видов вооружений, так и при налаживании возможного межгосударственного взаимодействия в области развития и совершенствования оборонительных противоракетных систем, в том числе с Североатлантическим союзом.
Дарья Гармоненко 