Александр Родионов
Аэродромы зарастают деревьями.
Фото Виктора Мясникова
Вот уже 20 лет, как началась так называемая реформа Министерства обороны страны, и самое странное – это то, что с каждым приходом нового руководства Минобороны она становится все радикальнее, не имея конечной цели – какая она нужна стране, чтобы обеспечить ее безопасность. И каждый руководитель этого ведомства торжественно рапортует о завершении реформы, а с приходом нового руководителя все начинается сначала. А ведь известно, и очень давно, что организация (кстати, любая) не может сама себя реформировать, придумывать себе новый облик.
Что касается Минобороны, то реформа должна начинаться с политического решения и определения облика будущей войны; главной сферы боевой деятельности (земля, море, воздух) в будущей войне, необходимого вооружения, и только после этого определяются численность и структура новой военной организации. Безусловно, что эта реформа должна проводиться гласно, открыто, чтобы каждый налогоплательщик знал, что и как делается, в какие сроки и какие средства будут на это выделены.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКА
Что мы (налогоплательщики) знаем о реформе на сегодняшний день? Это только то, что Министерство обороны по численности должно быть небольшим, хорошо вооруженным и высокомобильным. Из этих требований только первое выполняется (в течение 20 лет Министерство обороны непрерывно сокращается). Вместе с тем непонятно: почему выбрана именно такая численность (1 млн. человек)? Исходя из каких соображений и расчетов? Может быть, численность Министерства обороны нужна меньше чем 1 млн. человек, если они хорошо подготовлены и оснащены суперсовременным вооружением. Кто может ответить на этот вопрос? Вместе с тем при такой численности Министерство обороны должно иметь очень хорошо подготовленный мобилизационный ресурс или организованный резерв. Есть ли он (резерв) у страны? Думается, что нет и в ближайшее время вряд ли появится.
Государство в целях безопасности должно иметь стройную систему мобилизационных органов. Мобилизационная система должна быть готова в случае военных действий пополнить Вооруженные силы подготовленными кадрами, имеющими знания военного дела, а также резервистами, отслужившими установленное время в Вооруженных силах и в ходе кратковременных сборов получившими знания о новой технике, о современной тактике.
В июне 1941 года Красная армия мирного времени имела в своем составе 5,5 млн. бойцов и командиров, не считая войск НКВД. В начале войны мы понесли большие потери. От кадровой армии 1-го стратегического эшелона на западном ТВД осталось 7% личного состава. На Западном фронте была полностью разгромлена 4-я армия, а 3-я, 10-я и 13-я армии были окружены и понесли большие потери. Если бы не резервисты и подоспевшие сибирские (точнее, дальневосточные) дивизии (22 дивизии), противник мог бы захватить Москву. Даже в сверхкритических условиях лета 1941 года советская мобилизационная система сработала безотказно, и за первую неделю войны до 1 июля 1941 года были дополнительно призваны в ряды РККА еще 5,3 млн. человек.
Мобилизационный ресурс Советского Союза был 10% от численности населения страны. Государство уделяло большое внимание подготовке резерва. В каждом горкоме, райкоме были военные отделы. Они постоянно контролировали учет призывного контингента, а также резервистов и их постоянную подготовку. В военных комиссариатах (военкоматах) велся персональный учет граждан призывного возраста и граждан, отслуживших определенный срок в Вооруженных силах и периодически призываемых на сборы. Так что контроль за мобилизационным контингентом был двойной: по линии военкоматов и по линии партийных органов.
Сейчас мобилизационная система разрушена: городские районные военкоматы поредели, остался один военкомат на два района. Районные органы власти сейчас этим не занимаются, занимаются только военкоматы, да и то сокращенного состава. Персонал военкомата – весь гражданский, в том числе и военком. В областях почти наполовину сократилась численность военкоматов районного уровня. Учет резервистов можно наладить, но кто будет вести их подготовку, проводить сборы? Если раньше призывников провожали на военную службу в торжественной обстановке, это был праздник с оркестром, с добрым напутствием, то сейчас этого нет, призывников отлавливают, ранее же они приходили сами, они гордились этим.
Отсутствует военная подготовка и в школах. Можно с уверенностью сказать, что разрушение мобилизационной системы – это подрыв боеспособности государства. Сейчас Министерство обороны не уделяет должного внимания подготовке резервистов, но а если грянет война? Государство окажется в сложном положении. Пока не поздно, необходимо тщательно проверить всю мобилизационную систему и оценить ее возможности, наметить пути ее совершенствования.
Непрерывно сокращаясь, Минобороны бросает городки, аэродромы, базы, склады и т.д., которые за это время пришли в негодность, использовать их вряд ли кому удастся, а на строительство этих объектов в свое время были затрачены колоссальные силы и средства.
НЕЗАВИСИМАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
Теперь несколько слов об организационной структуре Вооруженных сил. С появлением четырех стратегических командований вместо военных округов мы получили четыре независимых структуры, в которых есть все, кроме ядерных сил. Почему независимых, потому что командование решает все вопросы – от снабжения и подготовки войск до кадровых. Мы опять наступаем на одни и те же грабли. В 1941 году у нас были такие же армии и корпуса. Один пример: советское командование, раздав авиацию по корпусам, армиям и округам, лишило руководство ВВС возможности массированно применять боевую авиацию, сосредоточивать усилия на нужных направлениях и эффективно влиять на ход и исход боевых действий. Тогда как германские ВВС – люфтваффе, организованно сведенные в воздушные флоты, этой возможности не были лишены. Самое главное в этой ситуации, что радиус действия авиации лежит далеко за задачами сухопутных войск, этим самым значительно сокращаются боевые возможности авиации. А задачи военно-морских сил? Кто и как им поставит задачу? Непонятно, как командиры сухопутных войск, истинные профессионалы боевых действий на земле (в одной из сфер боевой деятельности), стали вдруг общевойсковыми командирами, то есть знатоками в любой области, что на самом деле просто невозможно.
Начальник Генерального штаба с умилением поведал нам, что для нового (?) облика Министерства обороны используется опыт США. Это что, шутка или он вообще не знает историю Великой Отечественной войны, что наши Вооруженные силы разгромили немцев и водрузили Знамя Победы над поверженным Рейхстагом? Заявление начальника Генштаба – это плевок в лицо военачальникам, ветеранам войны и всему народу. Американцы вдалбливают в сознание соотечественников да и западноевропейских «друзей», что они выиграли Вторую мировую войну, и небезуспешно.
Исходя из анализа войн и военных конфликтов последних лет, можно сделать вывод, что главной сферой боевой деятельности становится воздух–космос. Если раньше задачи, поставленные перед войной, решались на земле (пока солдат не ступал на территорию – она не считалась завоеванной), то в настоящее время необязательно завоевывать территории. Можно решить все поставленные задачи и иным способом (пример – война в Югославии).
В новом облике Министерства обороны разрушена командная вертикаль: главнокомандующим видов Вооруженных сил уготована роль заместителей начальника Генерального штаба. Такого нет ни в одном государстве. Следует посоветовать начальнику Генштаба открыть 158-ю страницу Военного энциклопедического словаря и внимательно прочитать ее. Там написано, что главнокомандующие видов Вооруженных сил являются заместителями министра обороны. Теперь боевую задачу министр обороны будет ставить напрямую командирам бригад, отдельных эскадрилий, батальонов, дивизионов. Кто придумал и каким документом это определено? А ведь это – кадры оперативного руководства Вооруженных сил страны!
И если главной сферой боевой деятельности является воздух и космос, то и главенствовать должны другие виды Вооруженных сил.
К глубокому сожалению, и Генеральный штаб за это время тоже не стал межвидовым органом управления, так как на 80% формируется теми же офицерами Сухопутных войск.
Не следует забывать, что мы живем уже в XXI веке и должны руководствоваться новыми документами. Например, еще в 1910 году итальянский офицер Джулио Дуэ разделил Вооруженные силы государств на сухопутные войска, авиацию и флот, которые должны иметь свое командование и другие атрибуты. Это было принято и в Советском Союзе. Но мы же из уст руководителей высокого ранга слышим (и читаем): «Офицеры армии и флота до 2012 года получат квартиры». Ничего они не получат, так как помимо армии и флота есть еще и авиация, но это не структурные организации, а понятия, не имеющие ни командования, ни штабов, ни тылов, ни самостоятельных отделов, управлений и т.п. Кому давать квартиры? Понятиям?
И таких примеров множество. Зато у нас есть сотни докторов наук, десятки военных академиков, тысячи кандидатов наук, профессоров и пр., а живем временами прошлых веков.
ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО ЗА ЭТИ ГОДЫ РЕФОРМ
Во-первых, было потеряно более 50% боевого состава и аэродромной сети (без чего авиация существовать не может). Самолеты, выведенные из боевого состава и собранные на БРС (базы резервных самолетов, их было пять на начале реформ, а количество самолетов составляло более 5 тыс.), приходили в негодность и разделывались на металлолом и драгоценные металлы, причем это делали фирмы, не имеющие никакого отношения к Министерству обороны, и прибыль от этой деятельности оставалась на счетах этих фирм.
Во-вторых, отсутствие авиационного топлива (что не очень понятно так как в стране, добывающей и производящей нефтепродукты, такого не должно быть) в начале реформ в значительной степени сказалось на подготовке летного состава, а при поступлении топлива привело к безудержному расходованию ресурса самолетов, который практически ничем не восполнялся, так как поставка запасных частей и агрегатов не соответствовала нормам. Это грозит в скором времени остановкой практически всего самолетного парка.
В-третьих, безудержная гонка за сокращением численности привела к тому, что были утрачены нити управления такими важными для ВВС службами, как инженерно-авиационная, штурманская, метеорологическая, медицинская, которые имеют очень много специфики и управляться органами управления, не знающими этой специфики, не могут.
В-четвертых, для обеспечения мобильности вооруженных сил и быстрой переброски войск с театра на театр нужна мощная военно-транспортная авиация, грузоподъемность которой сократилась вдвое и продолжает сокращаться. А для того чтобы десантировать полк ВДВ, потребуется дивизия военно-транспортной авиации.
В-пятых, поставка новой авиационной техники в части ВВС практически не осуществлялась. Можно на пальцах одной руки посчитать поставленные самолеты. Вместе с тем перевооружены ВВС Китая, Индии, Малайзии. Казалось бы, на вырученные деньги можно перевооружить и ВВС собственной страны.
В 1945 году Америка двумя ядерными бомбами вывела Японию из войны. Значит, положения Джулию Дуэ следует принять во внимание, а не опровергать, как это было в прошлом. Президент Буш-младший закупил 100 тыс. «томагавков» – крылатых ракет. Кто и как их будет применять, ясно. Но военные чиновники России сделали из этого какие-то выводы? Не видно!
Разгромлена школа авиационной медицины, некогда занимавшая лидирующее положение в мире. Что, опять будем вслепую ссылаться на человеческий фактор при расследовании летных происшествий, а не предупреждать их, используя методическую литературу, разработанную в авиационном госпитале?
Ясно одно, что к реформе Министерства обороны больше вопросов, чем ответов.
