Десять лет без Договора по ПРО

Наш западный форпост противоракетной обороны – станция «Воронеж-ДМ» в Калининградской области.
Фото ИТАР-ТАСС

Институт США и Канады Российской академии наук подготовил доклад о результатах отказа Вашингтона от Договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении систем противоракетной обороны 26 мая 1972 года (Договор по ПРО). «НВО» публикует основные тезисы этого документа.

12 июня исполняется 10 лет с момента выхода администрации Джорджа Буша-младшего из Договора по ПРО. С 1972 по 2002 год Договор по ПРО рассматривался в качестве краеугольного камня стратегической стабильности. В рамках взаимного ядерного сдерживания (или взаимного гарантированного уничтожения) Москва и Вашингтон пришли к согласию относительно дестабилизирующего воздействия противоракетной обороны на стратегический баланс. В целях предотвращения ядерного армагеддона две сверхдержавы договорились о существенном ограничении стратегической ПРО, поддерживая тем самым взаимную уязвимость от ракетно-ядерного удара. Такой подход позволял поддерживать стратегический баланс, обеспечивая неизбежность ядерного возмездия потенциальному агрессору. Это давало возможность договариваться о сокращении стратегических наступательных вооружений.

В последнее время на центральное место в мировой политике и российско-американских отношениях выдвинулся вопрос о противоракетной обороне. Проблема ПРО постоянно фигурирует на международных переговорах, в политических дискуссиях, в средствах массовой информации. В начале мая с.г. в Москве состоялась международная конференция, где обсуждались вопросы противоракетной обороны.

Действительно, со времен холодной войны поддержание стратегической стабильности было связано не только с ракетно-ядерными вооружениями, но и с противоракетной обороной. Поэтому выход США в июне 2002 года из Договора по ПРО, который ограничивал противоракетную оборону 100 перехватчиками и одним позиционным районом базирования, естественно, негативно сказался на стратегической стабильности.

Экспертами Института США и Канады РАН был подготовлен доклад по проблеме противоракетной обороны.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ

Вашингтон аргументировал выход из Договора по ПРО ракетно-ядерной угрозой со стороны третьих государств (Иран и КНДР). Официальная оценка США постоянно основывается на «наихудшем сценарии», когда военно-технические возможности и агрессивные намерения Пхеньяна и Тегерана существенно преувеличиваются. В результате потенциальная опасность объявляется прямой и непосредственной угрозой, и на этом основании Вашингтон принимает решения по противоракетной обороне, которые вызывают понятную озабоченность Москвы.

К сожалению, обсуждение проблемы противоракетной обороны у нас зачастую ведется крайне некомпетентно, на уровне пропагандистских мифов и стереотипов. При этом доминируют алармистские оценки, многократное преувеличение военно-технических возможностей американской ПРО. У общественности создается ложное представление о ненадежности нашего потенциала ядерного сдерживания. Полностью игнорируется уже имеющиеся и новейшие российские средства преодоления ПРО. Складывается впечатление, что и у нас возобладали оценки, основанные на наихудшем сценарии развития противоракетной обороны США.

Как показывает объективный анализ фактической ситуации, через 10 лет после выхода из Договора по ПРО у США нет и в обозримом будущем не будет стратегической противоракетной обороны, способной отразить ответно-встречный и даже ответный удар российских стратегических ядерных сил.

Стратегическая противоракетная оборона США имеет только наземный эшелон перехвата с ограниченными возможностями (30 перехватчиков GBI в двух позиционных районах). Нынешняя американская система стратегической ПРО в состоянии перехватить несколько примитивных МБР, если нападающая сторона не применяет средств противодействия противоракетной обороне (маневрирование во время полета, применение ложных целей, подавление информационных систем и так далее).

Стратегические перехватчики США ни разу не испытывались против МБР. Испытания проводились только для перехвата ракет средней дальности, причем в заранее установленное время при заранее известной траектории полета. До сих пор не было ни одного успешного перехвата в условиях запуска противником ложных целей.

Остаются пока нерешенными ключевые проблемы информационного обеспечения ПРО. В частности, имеющиеся у Пентагона радары и сенсоры не в состоянии на среднем участке полета ракеты отличить ложные цели от настоящих боеголовок. Между тем, как известно, в головной части всех российских МБР установлен комплекс средств преодоления противоракетной обороны.

Группировку новых американских спутников, которая должна усилить систему боевого управления ПРО, США планируют развернуть к началу следующего десятилетия, но это не гарантирует решения проблемы селекции боевых блоков на фоне ложных целей, пассивных и активных радиолокационных, оптико-электронных и другого типа помех.

Отсутствуют космический, авиационный и морской эшелоны перехвата МБР. Это существенно ослабляет эффективность американской стратегической противоракетной обороны.

Для поражения большого числа целей (тысяч) по программе «Звездных войн», провозглашенной Рональдом Рейганом в 1983 году, предусматривалось использование активных средств поражения, основанных на новых физических принципах, в том числе лучевых, электромагнитных, кинетических, сверхвысокочастотных. За 29 лет, прошедших со времени программы СОИ, США не удалось создать противоракетное лазерное оружие космического базирования. Не были решены проблемы сходимости лучевой энергии на больших расстояниях, прицеливания по высокоскоростным маневрирующим целям и так далее. Не удалось создать и космические перехватчики типа «блестящие камушки» (кинетический перехват).

Конечно, нельзя исключать, что в случае прихода к власти республиканцев работы по созданию космического эшелона ПРО будут возобновлены. Но вряд ли удастся быстро решить технические и финансовые проблемы. Развертывание космических боевых платформ вряд ли возможно ранее второй половины 2020-х годов. Скорее всего космический эшелон противоракетной обороны с сотнями таких платформ может быть создан только в середине XXI столетия.

Что касается ПРО морского базирования, то здесь Пентагону удалось добиться определенных успехов. Система «Иджис» позволяет не только обеспечить противоракетную оборону кораблей американских ВМС, но и перехват ракет малой и средней дальности. Однако скорость перехватчиков «Стандард миссайл» (SM-2 и SM-3 Block 1) не превышает 3,5 километра в секунду, что не позволяет осуществлять перехват МБР на среднем участке траектории. Следует напомнить, что российско-американский протокол 1998 года о разграничении стратегической и нестратегической ПРО (к сожалению, он не был ратифицирован) устанавливал подобный предел для нестратегической противоракетной обороны.

Эти скоростные характеристики относятся и к системе ПРО наземного базирования ТХААД, которая также не может быть использована для перехвата межконтинентальных баллистических ракет.

В конце нынешнего – начале следующего десятилетия планируется начать развертывание перехватчика SM-3 Block 2B, скорость которого должна составлять 5,5 километра в секунду. Пока еще нет даже предварительного дизайна такой противоракеты. Создание SM-3 Block 2B, в которой предусмотрены жидкотопливная и твердотопливная ступени, требует решения сложных технических задач, что произойдет не раньше 2020 года. Если это произойдет, то у США появится стратегическая противоракета нового поколения, стоимость которой будет в четыре-пять раз ниже, чем стоимость нынешних систем GBI. Хотя нельзя исключать, что SM-3 Block 2B постигнет та же судьба, что и другой высокоскоростной перехватчик KEI, который предназначался для перехвата МБР на разгонном и среднем участке полета, работа над которым была прекращена администрацией Обамы в 2009 году.

Противоракеты SM-3 Block 2B планируется развернуть в наземном варианте в Польше и Румынии. Но, как показывает моделирование, из этих районов данные перехватчики не способны оказать существенное девальвирующее воздействие на потенциал сдерживания российских СЯС. Кроме того, противоракеты SM-3 Block 2B должны быть установлены и на крейсерах и эсминцах, хотя американский флот отказался от любых жидкотопливных ракет еще 20 лет назад. В этом случае возможно появление нескольких сотен противоракет, способных перехватывать МБР на среднем участке полета. Нельзя исключать и развертывания группировки морских средств ПРО вблизи побережья США для перехвата МБР на завершающем участке полета. Но это возможно не раньше середины 2020-х годов.

В целом же создающаяся в настоящее время система американской противоракетной обороны уже в ближайшие годы позволит осуществлять достаточно эффективную защиту регионального масштаба от ракет малой и средней дальности (ПРО на ТВД). Поскольку Россия и США полностью уничтожили ракеты меньшей и средней дальности в соответствии с Договором РСМД, эти системы ПРО не представляют угрозы для России.

Стратегическая ПРО США до конца нынешнего десятилетия будет обладать весьма ограниченными возможностями.

Важную роль в ближайшие годы будет играть финансово-экономический фактор. Бюджетная ситуация в США вынуждает сокращать или замораживать государственные расходы, в том числе и бюджет Пентагона. Это делает маловероятным резкое увеличение расходов на ПРО по сравнению с нынешним уровнем. Между тем для развертывания стратегической противоракетной обороны потребуется увеличить затраты в полтора-два раза.

В случае секвестра государственных расходов, если не будет достигнут компромисс между Демократической и Республиканской партиями, бюджет Пентагона может сократиться на 15–20%. Это может привести к отмене некоторых программ ПРО.

Для Республиканской партии ПРО является приоритетом номером один. Если на выборах 2012 года победят республиканцы, то можно ожидать попытки оградить противоракетную оборону от бюджетных сокращений и даже увеличить расходы на стратегическую ПРО. Республиканская администрация, в которой, несомненно, будут доминировать неоконсерваторы, может пойти на отказ от соглашений о контроле над вооружениями и выход США из Договора СНВ (как это произошло с Договором по ПРО в 2002 году). Естественно, что в этом случае какие-либо американо-российские договоренности по противоракетной обороне исключаются.

Президент США Ричард Никсон и генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев подписывают Договор по ПРО. Фото ╘ РИА Новости

В случае победы на выборах Демократической партии преемственность в подходе к ПРО сохранится. Видимо, бюджет расходов на противоракетную оборону несколько сократится. По-прежнему главное внимание будет уделяться ПРО на ТВД, приоритетность стратегической ПРО будет невысокой. Вторая администрация Барака Обамы, вероятно, продолжит усилия по дальнейшему сокращению ядерных вооружений. Скорее всего Обама действительно продемонстрирует определенную гибкость на переговорах о противоракетной обороне с Россией на основе каких-то политических соглашений, не носящих юридического характера.

Дипломатия, как известно, это искусство возможного. К сожалению, политическая ситуация в США полностью исключает заключение нового Договора по ПРО. По этому поводу не стоит питать каких-либо иллюзий. Поэтому требование юридических гарантий ненаправленности американской противоракетной обороны против России звучит по крайней мере странно. Никаких шансов на принятие этого требования нет.

Договор – не самоцель. Цель заключается в том, чтобы обеспечить предсказуемость стратегической ситуации на достаточно длительный период. Например, новый Договор СНВ обеспечивает стабильность в сфере стратегических наступательных вооружений на 10 лет. Затем потребуются новые договоренности. Точно так же и предсказуемость в сфере стратегических оборонительных вооружений достижима лишь примерно на такой же срок. Стратегическая стабильность – это процесс, а не закрепление статус-кво раз и навсегда. Об этом свидетельствует опыт четырех десятилетий договоренностей между Москвой и Вашингтоном по контролю над вооружениями.

Возможные подходы к договоренностям по ПРО наметились на российско-американских консультациях в 2011–2012 годах, хотя компромисса пока добиться не удалось. Дело не только в различиях между позициями сторон, но и в мощном негативном воздействии внутриполитических факторов – выборах в России и США. Очевидно, что до завершения избирательной кампании в США серьезные переговоры вряд ли возможны. Но готовиться к ним надо уже сейчас.

В случае успеха переговоров и достижения компромисса в 2013–2014 годах можно рассчитывать на сохранение стратегической стабильности до конца нынешнего десятилетия. В дальнейшем поддержание стратегического баланса, видимо, потребует разработки принципиально новых подходов к стратегическим наступательным и оборонительным вооружениям.

ПОСЛЕДСТВИЯ РАЗРЫВА ДОГОВОРА

Как известно, инициатором ограничения ПРО стал Вашингтон, и бессрочный Договор по ПРО был подписан в мае 1972 года, когда хозяином Белого дома был республиканец Ричард Никсон. Но уже в 1983 году президент Рональд Рейган провозгласил Стратегическую оборонную инициативу, призванную обеспечить защиту территорию США от ракетно-ядерного удара. Однако программа «Звездных войн» носила характер блефа, поскольку в этот период отсутствовали технологии неядерной противоракетной обороны. При президенте-демократе Билле Клинтоне США отказались от СОИ и перенесли упор на разработку тактической ПРО.

Тем не менее со времен Рейгана идея обеспечения неуязвимости США стала идеологическим кредо Республиканской партии. При этом в качестве предлога для выхода из Договора по ПРО республиканцы использовали тезис о ракетно-ядерной угрозе со стороны Северной Кореи и Ирана. В 1998 году так называемая Комиссия Рамсфелда объявила, что Иран и КНДР в течение трех–пяти лет могут создать межконтинентальные ракеты, способные достигать территории США. Выводы комиссии были сформулированы в духе докладов времен холодной войны о фальшивом отставании США от СССР по бомбардировщикам и ракетам.

Вслед за этим Конгресс, который контролировала Республиканская партия, принял Закон о национальной противоракетной обороне, предусматривавший скорейшее развертывание ПРО, насколько это позволяют технические возможности. После этого республиканцы начали пропагандистскую кампанию за скорейших выход США из Договора по ПРО.

Приход к власти Джорджа Буша-младшего и истерическая обстановка в США после террористической атаки 11 сентября 2001 году создали предпосылки для разрыва Договора по ПРО. В декабре 2001 года Вашингтон заявил о выходе из Договора в одностороннем порядке, что и произошло в июне 2002 года.

Белый дом объявил, что в 2004 году на Аляске будет создана база ПРО. Впоследствии было решено установить систему ПРО и в Калифорнии.

В 2004–2007 годах администрация Буша-младшего развернула 24 трехступенчатые стратегические противоракеты GBI, оснащенные ступенью перехвата СЕ-1. С 2007 года перехватчики оснащаются более совершенной ступенью перехвата СЕ-2. При Буше-младшем Пентагон планировал развернуть 44 ракеты GBI. Кроме того, намечалось развернуть Третий позиционный район с 10 двухступенчатыми перехватчиками GBI в Польше (а также РЛС в Чехии).

Помимо этого осуществлялась разработка ряда других систем стратегической ПРО, в том числе таких, как высокоскоростной перехватчик KEI, система MKV («умная шрапнель»), космические средства (space test bed) и др.

Владимир Путин и Джордж Буш-младший трогательно расстались с Договором по ПРО. Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Администрация Барака Обамы в 2009 году радикально изменила приоритеты противоракетной обороны, сделав упор на ПРО на ТВД. Было принято решение ограничить количество противоракет GBI 30 единицами. Тогдашний заместитель председателя ОКНШ генерал Джон Картрайт заявил, что 30 пусковых установок (ПУ) стратегических перехватчиков «более чем достаточно для защиты от режимов-изгоев». При этом ни разу не проводились испытания по перехвату МБР. Тем не менее директор Агентства по ПРО генерал-лейтенант Пэтрик О’Рейли на слушаниях в Конгрессе утверждал, что имеющиеся противоракеты GBI «с 90-процентной надежностью» в состоянии одновременно перехватить до семи МБР, запущенных такими противниками, как Иран или КНДР».

По оценкам представителей Пентагона, для перехвата одной ракеты может потребоваться 4–6–8 перехватчиков. Утверждается, что необходимо довести это соотношение до двух к одному, что позволило бы сократить количество необходимых перехватчиков, однако решение этой задачи крайне затруднено.

Всего Пентагон запланировал закупить 57 противоракет GBI. В случае необходимости предполагается установить дополнительно восемь противоракет в пустующих шахтных ПУ на Аляске. В этом случае общее количество развернутых перехватчиков составит 38 единиц.

Кроме того, продолжается ОКР по двухступенчатому перехватчику GBI, испытания которого намечены на 2012 год.

В то же время администрация Обамы объявила об отказе от ряда систем стратегической ПРО, в том числе KEI, MKV и космической программы, а также от Третьего позиционного района в Восточной Европе. Фактически была приостановлена и разработка ПРО для перехвата баллистических ракет на разгонном участке с использованием химического лазера воздушного базирования на самолете «Боинг-747», которая была начата в 1996 году.

Одновременно был провозглашен Европейский поэтапный адаптивный подход (ЕПАП), предусматривающий приоритетное развертывание различных модификаций трехступенчатой противоракеты SM-3, предназначенной для заатмосферного перехвата на среднем участке полета баллистических ракет малой и средней дальности. Разгонная скорость перехватчиков SM-3 Блок 1 составляет 3,5 км/сек. У ракет SM-3 Блок 2 она должна достигать 5,5 км/сек.

Первый этап Европейского поэтапного адаптивного подхода (ЕПАП) был завершен в 2011 году. На боевое дежурство в Средиземное море вышел крейсер «Монтерей», оснащенный системой «Иджис» с противоракетами SM-3 Block 1A. В Турции был установлен радар AN/TPY-2. В Германии на базе «Рамштайн» вошел в строй Центр управления ПРО.

На саммите НАТО в Чикаго в мае 2012 года было официально объявлено, что введена в действие «промежуточная система» европейской противоракетной обороны. По словам генерального секретаря НАТО Андерса Расмуссена, Североатлантический альянс намерен «расширять систему, пока не будет полностью введен в действие ее потенциал».

Второй этап должен быть завершен в 2015 году, когда намечается развернуть 24 перехватчика SM-3 Block 1B наземного базирования в Румынии, а также перебросить четыре эсминца, оснащенных системой «Иджис», на военно-морскую базу «Рота» (Испания).

На третьем этапе к 2018 году должны быть размещены 24 перехватчика SM-3 Block 2A наземного базирования в Польше.

На четвертом этапе базы ПРО в Европе к 2020 году планировалось переоснастить на противоракеты SM-3 Block 2B, которые должны обладать способностью осуществлять перехват МБР. Кроме того, предусматривается использование этой системы для перехвата баллистических ракет на разгонном участке.

Как утверждает директор Агентства по ПРО О’Рейли, «прежде всего программа SM-3 Block 2B предназначена для перехвата МБР, и именно с этой целью она разрабатывается». По словам Брэда Робертса, помощника министра обороны, «целью четвертой фазы Адаптивного подхода является защита территории США».

Ныне у США имеется 29 кораблей, оснащенных системой «Иджис». На этих кораблях установлены радары SPY-1 и разнообразное вооружение, включая ракеты ПВО, противолодочные ракеты и крылатые ракеты морского базирования (КРМБ) «Томагавк» (количество КРМБ для поражения наземных целей на борту может достигать 60 единиц), а также два типа противоракет: SM-2 и SM-3.

Системой «Иджис» предполагается оснастить все крейсера класса CG-47 «Тикандерога» и эскадренные миноносцы DDG-51 «Арли Берке». В настоящее время у США имеется 22 крейсера CG-47, семь из которых должны быть сняты с вооружения в 2013–2014 годах, и 66 эсминцев DDG-51. Еще 10 эсминцев планируется закупить до конца нынешнего десятилетия. В 2020 году у США будет в общей сложности 94 корабля, оснащенных системой «Иджис». В дальнейшем их количество должно сократиться до 65 в 2034 году.

По оценкам экспертов, вместо КРМБ на борту могут быть установлены до 60 противоракет SM-3, но это лишает корабль возможности атаковать наземные цели, что является ныне одной из главных задач американских ВМС.

Ранее американские ВМС закупили 72 двухступенчатые ракеты ПВО SM-2 Block 4 с осколочной боеголовкой. С 2015 года планируется заменить их на новые перехватчики SM-6, оснащенные кинетической боеголовкой. Они должны поражать воздушные цели на расстоянии до 250 километров на высоте до 33 километров.

В настоящее время на вооружении США имеется 92 перехватчика SM-3 Block 1A и 12 перехватчиков SM-3 Block 1B. Всего же к 2015 году планируется закупить 136 ракет SM-3 Block 1A и 100 ракет SM-3 Block 1B. К 2020 году будет закуплено в общей сложности 472 SM-3 Block 1B.

Противоракетный лазер на 38-й площадке полигона Сары-Шаган оказался никому не нужен. БИКЮ Фото с сайта www.swalker.ru

Мобильные системы наземного базирования ТХААД предназначены для перехвата ракет малой и средней дальности. В 2012 году программа ТХААД подверглась существенному урезанию. Принято решение вместо 503 перехватчиков закупить 320 – соответственно, шесть вместо девяти батарей ТХААД. При этом производственная линия не будет закрыта, что позволит в будущем произвести дополнительные закупки для Пентагона, а также осуществлять продажи этой системы вооружения американским союзникам.

Следует отметить, что в 2011 году США подписали соглашение о продаже системы ТХААД Объединенным Арабским Эмиратам. Стоимость сделки – около 3,5 млрд. долл.

Кроме того, США тесно сотрудничают с Израилем, финансируя создание израильской противоракетной обороны. Комитет по иностранным делам Палаты представителей увеличил американскую помощь на создание противоракетной системы «Железный купол» в 2013 финансовом году до 680 млн. долл. (сверх обычной экономической помощи Израилю в размере примерно 3 млрд. долл. в год). Комитет по ассигнованиям Палаты представителей довел финансирование израильской ПРО в следующем финансовом году до 949 млн. долл. Несомненно, что здесь главную роль играет предвыборный фактор.

На 2012 год запланировано провести учения по одновременному перехвату трех баллистических ракет малой и средней дальности и двух крылатых ракет, для чего будут использованы перехватчики «Пэтриот Пак-3», ТХААД и SM-3 Block 1A, а также радар AN/TPY-2.

Расходы Агентства по ПРО с 2002 года составили 80 млрд. долл. До 2016 года будет истрачено еще 44 млрд. долл. Стоимость каждой ракеты GBI составляет 70 млн. долл., стоимость противоракет SM-3 Block 1A и Block 1B – около 10 млн. долл., ожидаемая стоимость SM-3 Block 2A и Blok 2B – примерно 15 млн. долл.

НЕРЕШЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ

Следует отметить, что со времен администрации Буша-младшего работа по созданию ПРО ведется с грубыми нарушениями нормальных процедур разработки и испытаний систем вооружений, принятием решений о производстве ракет противоракетной обороны до успешного завершения их испытаний. Деятельность Агентства по противоракетной обороне была выведена за рамки, установленные законодательством для разработки систем вооружений.

В результате, как отмечается в докладе Главного управления отчетности (Счетная палата США), опубликованном в апреле 2012 года, практически все программы ПРО сталкиваются с серьезными техническими проблемами. По данным Главного управления отчетности, из 39 наиболее важных технических проблем разработчикам американской ПРО удалось решить лишь семь. Определены пути решения еще 15 технических задач. Но еще 17 проблем пока вообще «не имеют технического решения».

Широкое распространение получило нарушение контроля качества. Три из четырех систем, запущенных в серийное производство, были приостановлены для исправления выявившихся недостатков. Задержки и дополнительные испытания приводят к отставанию от объявленных сроков осуществления ЕПАП.

Администрация Обамы в 2012 году приняла решение заморозить работу над химическим лазером воздушного базирования.

Возникли проблемы и с информационным обеспечением ПРО. Принято решение законсервировать РЛС морского базирования SBX. Кроме того, администрация Обамы в 2012 году объявила о сокращении закупки радаров AN/TPY-2 для систем ПРО с 18 до 11 единиц.

На два с лишним года была отложена спутниковая программа STSS (ранее именовалась SBIRS). Только в 2009 году было выведено на орбиту два спутника этого типа (срок нахождения на орбите – четыре года). При испытаниях перехватчиков они неоднократно демонстрировали свою бесполезность.

Сроки завершения ОКР по новой системе космических сенсоров PTSS отложены, хотя, по словам генерала О’Рейли, создание этой системы «является наиболее важным усилением как национальной, так и региональной ПРО, поскольку она позволяет контролировать целиком траекторию полета ракет противника». Утверждается, что спутники PTSS позволяют контролировать большие районы запусков ракет, в том числе и для перехвата баллистических ракет на разгонном участке. Группировка таких спутников способна заменить 50 радаров AN/TPY-2 или 20 радаров SBX. Вывод первых спутников на орбиту был ранее запланирован на 2015 год. К 2018 году планировалось запустить девять спутников PTSS. Теперь же первый запуск спутника этого типа перенесен на 2017 год. На проведение НИР по PTSS в 2013 финансовом году запрошено 297 млн. долл.

Противоракета GBI уже трижды подвергалась переделке из-за того, что по требованию администрации Буша-младшего на вооружение была принята «незрелая» технология – до завершения НИОКР и проведения соответствующих испытаний. Из 15 испытаний перехватчиков GBI только восемь были признаны успешными.

Дорогостоящая переделка системы продолжается. В 2013–2017 годах намечена переделка 15 противоракет GBI. Лишь 20 противоракет со ступенью перехвата СЕ-1 EKV находится на оперативном дежурстве. Из-за неудачных испытаний в январе и декабре 2010 года противоракеты, оснащенной ступенью перехвата СЕ-2 EKV, эта система была временно снята с дежурства.

Новые испытания ступеней перехвата СЕ-2 EKV намечены на июль 2012 года. По оценке Главного управления отчетности, потребуется несколько лет для устранения выявленных недостатков. В результате стоимость этой системы вооружения возросла в четыре раза. Согласно последним официальным оценкам, она может достигнуть примерно 40 млрд. долл.

Первоначально Пентагон намеревался завершить производство перехватчиков SM-3 Block 1A в 2009 году и полностью перейти к закупке ракет SM-3 Block 1B. Однако этот график оказался невыполненным, хотя производство перехватчиков SM-3 Block 1B началось, не дожидаясь завершения испытаний.

Только в 2011 году впервые было проведено испытание противоракеты SM-3 Block 1A по перехвату ракеты средней дальности. Из-за неудачной попытки перехвата цели была приостановлена поставка 12 ракет этого типа. Однако неудачи с испытаниями противоракеты SM-3 Block 1A могут привести к тому, что второй этап ЕПАП, который намечалось завершить к 2015 году, будет отложен.

Проведенное в сентябре 2011 года испытание противоракеты SM-3 Block 1B оказалось неудачным. Тем не менее производство этих противоракет было продолжено, но более медленными темпами. Поскольку у противоракет SM-3 Block 1A и Block 1B один и тот же двигатель, требуется его серьезная доработка. Это поставило под вопрос развертывание противоракет SM-3 Block 1B в Румынии. Но 10 мая 2012 года перехватчик SM-3 Block 1B, запущенный с крейсера «Эри», впервые осуществил успешный кинетический перехват ракеты малой дальности. Это несколько разрядило возникшую критическую ситуацию.

Общая стоимость разработки и закупки противоракет SM-3 Block 1B должна составить примерно 4 млрд. долл. (676 млн. долл. на НИОКР и 3330 млн. долл. на закупки). Бюджетный запрос на эту систему вооружения в 2013 финансовому году составил 992 млн. долл., в том числе 389 млн. долл. на закупку 29 перехватчиков SM-3 Block 1B.

Расходы на НИОКР по перехватчику SM-3 Block 2A запланированы в размере 2,5 млрд. долл. Стоимость закупок пока не определена. Разработку этой системы США осуществляют совместно с Японией, которая взяла на себя часть расходов.

Программа создания противоракеты SM-3 Block 2A была начата в 2006 году. Предусматривается, что ее разгонная скорость будет на 45–60% выше, чем у ракет SM-3 Блок 1. Серьезные проблемы возникли с двигателем для этой противоракеты. В результате график работ был сдвинут. Испытания этой системы перенесены с 2014 на 2016 год. Бюджетный запрос на SM-3 Block 2A в 2013 финансовому году составил 420 млн. долл. К 2020 году планируется закупить 70 ракет SM-3 Block 2A.

Программа создания противоракеты SM-3 Block 2B была начата лишь в 2010 году. Разработка перехватчика SM-3 Block 2B затянулась. Начало ОКР по этой системе запланировано на 2013 год. Стоимость НИОКР по SM-3 Block 2B должна составить около 1,7 млрд. долл. Однако в прошлом году Конгресс значительно сократил финансирование этой программы с 110 до 13 млн. долл. Бюджетный запрос на эту систему вооружения в 2013 финансовому году составил 224 млн. долл. До сих пор не определены ключевые технические решения, стоимость и сроки завершения НИОКР. Развертывание этой противоракеты отложено по крайней мере до 2021 года. Количество ракет SM-3 Block 2B, которое собирается закупить Пентагон, пока не объявлено. «Из-за отсутствия надежной базы для начала программы SM-3 Block 2B она находится под угрозой из-за роста стоимости и растягивания графика работ, а также из-за того, что не отвечает боевым потребностям», – утверждается в докладе Главного управления отчетности.

Следует отметить, что ракета SM-3 Block 2B имеет значительно больший диаметр, чем ее предшественницы. Это требует изменения габаритов пусковой установки VLS Mark 41, установленной на американских кораблях, что создает серьезные проблемы, поскольку нынешняя универсальная ПУ «Иджис» используется для различных систем вооружения, имеющих меньший диаметр.

Сроки завершения разработки платформы для наземных ПУ противоракет SM-3 Block 1A и Block 1B, а также радаров SPY-1, предназначенных для развертывания Румынии и Польше (кроме того, планируется установить такую платформу в целях испытаний на Гавайях), также отложены. Среди технических проблем, с которыми столкнулись разработчики, – воздействие на РЛС мобильных телефонных сетей и ветряных мельниц. Стоимость программы «Иджис» наземного размещения выросла с 622 млн. долл. до 1,6 млрд. долл. Первые испытания этой системы намечены на 2014 год, а количество испытаний сокращено с семи до четырех в том числе только два испытания по перехвату баллистических ракет.

Из-за обнаружившихся технических проблем были отложены закупки противоракет ТХААД наземного базирования. Только в октябре 2011 года было проведено первое успешное испытание этой системы. Общая стоимость разработки и закупки противоракет ТХААД должна составить примерно 22 млрд. долл. (16,2 млрд. долл. на НИОКР и 5,5 млрд. долл. на закупки). С отставанием от графика из-за производственных сложностей Пентагон закупил две батареи противоракет наземного базирования ТХААД (примерно 50 перехватчиков). На 2013 финансовый год намечено приобрести 36 противоракет.

В целом пока окончательные параметры американской ПРО не определены. Более или менее сформулированы планы на период до 2018 года (первые три этапа ЕПАП), но четвертый этап и последующие шаги пока не ясны.

В настоящее время американская стратегическая ПРО включает 26 перехватчиков GBI на Аляске («Форт Грили») и четыре перехватчика в Калифорнии (авиабаза «Ванденберг»). Следует отметить, что Пентагон ни разу не проводил испытаний перехвата МБР, а также группового запуска противоракет GBI. Кроме того, как подчеркивается в докладе Главного управления отчетности, «способность СЕ-1 и СЕ-2 поражать цели в условиях применения противником средств преодоления ПРО не установлена». Первое такое испытание противоракеты намечено на 2015 год, второе – лишь на 2021 год.

Модификация перехватчика SM-3, способного перехватывать МБР, должна поступить на вооружение лишь к началу следующего десятилетия. Количество и технические параметры SM-3 Block 2B пока не объявлены. Как отмечают эксперты в статье «ЕвроПРО без мифов и политики» (см. «НВО» № 12 от 13.04.12), потенциальные возможности у этой противоракеты велики, но для осуществления реального кинетического перехвата одного боевого блока потребовался бы расход от 5 до 10 противоракет этого типа. Поэтому по крайней мере до 2020 года эта система не способна оказать сколько-нибудь значимое влияние на снижение потенциала стратегических ядерных сил России, которые в настоящее время проходят существенную модернизацию.