Мидыхат Вильданов
Обмен документами не гарантирует соблюдение их положений.
Фото с официального сайта президента РФ
На международной конференции по нераспространению ядерного оружия в Москве значительное внимание было уделено анализу выполнения Договора между РФ и США о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению СНВ (Договор о СНВ).
В докладе и ответах на вопросы заместителя госсекретаря США по вопросам контроля над вооружениями Роуз Гетемюллер отмечалось, что по результатам инспекций на объектах СНВ РФ и США нарушений Договора о СНВ не выявлено. Объяснялось это тем, что положения Договора о СНВ основаны на принципах равных возможностей, баланса ядерных сил, транспарентности и открытости отношений между РФ и США.
Вместе с тем результаты анализа проведенных инспекций, сообщения российских инспекторов и доклады из войск (сил) показывают, что американцы с целью создания военно-технического превосходства в области СНВ, нарушают положения Договора о СНВ, Протокола к нему и Приложения об инспекционной деятельности.
Следует отметить, что данное Приложение, как и Приложение об уведомлениях и Приложение о телеметрической информации, до сих пор не опубликованы. Выяснилось, что российские инспекторы в ходе работы на объектах СНВ США пользуются какими-то распечатками этих документов. В некоторых органах управления РФ появились копии Приложений в электронном виде, что и позволило критически оценить их содержание.
Анализ документов показал, что они содержат ущербные статьи, которые творчески заимствованы из Приложения об инспекционной деятельности и других Приложений к «старому» Договору о СНВ-1. Это прежде всего статьи о «собственных опознавательных знаках» (СОЗах), наносимых на МБР российских подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК), которых у американцев нет; засчете и выводе из него американских МБР и БРПЛ по СОЗам первых ступеней; контроль за ликвидацией только первых ступеней американских МБР и БРПЛ; формальность инспекций по подтверждению так называемого фактического количества боеголовок, установленных на ракетах; транспортировка (по указке американских инспекторов) автономной пусковой установки (АПУ) с МБР на техническую позицию для визуального осмотра головной части (ГЧ); о порядке использования жестких, мягких и комбинированных чехлов и т.д.
Данные выводы подтверждаются следующими аргументами, которые отражают личную позицию автора.
СОБСТВЕННЫЕ ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ЗНАКИ
Согласно Главе первой (Термины и определения) Протокола к Договору о СНВ, данный термин «означает неповторяющийся буквенно-цифровой номер, наносимый инспектируемой Стороной на МБР, БРПЛ или тяжелый бомбардировщик». Сведения по СОЗам представляются по линии Национальных центров уменьшения ядерной опасности в ходе обмена уведомлениями об обновленных данных СНВ. Считывание номеров развернутых ракет и бомбардировщиков проводится в ходе инспекций.
Уместно напомнить, что статьи о СОЗах действовали в Договоре о СНВ-1 в отношении российских ПГРК «Тополь», «Тополь-М», «Ярс» и носили односторонний характер. Не приходится сомневаться, что за 15 лет выполнения Договора о СНВ-1, номера наших мобильных ракет введены в базу данных США, что обеспечивает американцам постоянное знание количественного состава и местонахождения каждой ракеты до их ликвидации включительно. Кроме того, вспомним передачу американцам параметров площадей и координат граничных точек позиционных районов ПГРК; их требования о выставлении ПГРК на период пролета американских космических аппаратов; представление уведомлений о любых перемещениях мобильных ракет; срыв учений, проводимых с привлечением ПГРК при объявлении инспекций; запрет на выполнение мероприятий маскировки при испытательных пусках ракет ПГРК с космодрома; нахождение американских наблюдателей на Воткинском машиностроительном заводе в течение 15 лет и т.д.
Тем не менее российские чиновники, различные эксперты и «мудрецы» убедили разработчиков документов, что номерной учет носителей является апофеозом верификационных мер, обеспечивающих эффективный контроль ликвидации СНВ. В результате статьи о СОЗах применительно к российским ПГРК как договорная уступка вновь оказались в новом Договоре о СНВ и детализированы в Приложении об инспекционной деятельности. При этом американцы даже не подумали сделать ответные уступки по включению в Договор необходимых нам контрольно-инспекционных и уведомленческих процедур в отношении крылатых ракет морского базирования (КРМБ) «Томахок», СНВ в неядерном оснащении, испытаний гиперзвуковых летательных аппаратов и т.д. Серьезную угрозу скрытности действия ПГРК представляет наращивание орбитальной группировки средств космической разведки США, НАТО и Китая, а также совершенствование боевых возможностей КРМБ «Томахок» блок 4, способных барражировать с целью поиска и нанесения высокоточных ракетных ударов по мобильным целям. С авиабаз НАТО на территории Латвии, Литвы и Эстонии в ходе учений уже отрабатываются вопросы применения ударных беспилотных летательных аппаратов по разведке и поражению российских ПГРК.
Кроме того, в Договор о СНВ включили статью с «ноу-хау», как присвоение СОЗов развернутым МБР и БРПЛ, находящимся на боевом дежурстве в шахтах. Как считывать номера ракет, не знают даже специалисты РФ и США, поскольку собственные опознавательные знаки нанесены на корпуса первых ступеней. В связи с этим придумали пункт 6 Приложения об инспекционной деятельности: «Собственный опознавательный знак развернутой МБР или развернутой БРПЛ дублируется (выделено автором) непосредственно на развернутой пусковой установке МБР либо вблизи нее (выделено автором) непосредственно на развернутой пусковой установке БРПЛ, так чтобы он был доступен для осуществления процедур». Таким образом, для считывания СОЗов инспекторам необязательно приближаться к ракетам, так как их номера дублируются и выставляются для наблюдения на определенном расстоянии. Безусловно, достоверность выполнения этого пункта будет сомнительной, поскольку СОЗы развернутых МБР и БРПЛ могут преднамеренно отличаться от дублирующих, что и выявляется в ходе инспекций американских объектов СНВ.
Между тем американцев продолжают допускать в стационарные сооружения «Крона» с боевыми ракетами, находящимися на боевом дежурстве. Цель – провести считывание номера ракеты и убедиться, что сооружение не содержит более одной АПУ. Иногда они выполняют эти процедуры через открытую дверь сооружения. Известно, что внутреннее оборудование «Кроны» объектом инспекции не является, несмотря на реализацию различных мер маскировки. Имеется также ущербная статья, которая разрешает американцам проводить инспекции сооружений «Крона», заявленных как не содержащие ракет. Якобы стратегические ракетчики могут там скрывать дополнительное количество АПУ с ракетами, предназначенное для формирования возвратного потенциала. Возникает вопрос: что же мешает останавливать американцев за 50–100 метров от сооружения, выдавать по биноклю, а СОЗ ракеты написать на большом плакате, который вывесить на стойках вблизи «Кроны»? Кстати, примерно так же американцы и готовят свои МБР и БРПЛ к считыванию СОЗов, что подтверждается результатами наших инспекций.
Вызывает недоумение повтор «старых» требований в пункте 4 с) статьи III Протокола к Договору о СНВ, которые содержат уникальное правило засчета американских МБР и БРПЛ: «Применительно к МБР или БРПЛ, которые обслуживаются, хранятся и транспортируются по ступеням, первая ступень МБР или БРПЛ определенного типа рассматривается как МБР или БРПЛ этого типа» (выделено автором). В развитие данной статьи в пункте 4 Приложения об инспекционной деятельности записано: «применительно к каждой МБР или каждой БРПЛ, которая обслуживается по ступеням, собственный опознавательный знак наносится на первую ступень (выделено автором) МБР или БРПЛ». Таковыми являются МБР «Пискипер», «Минитмэн-2», типа «Минитмэн-3» и БРПЛ «Трайдент-2», в которых номер первой ступени считается номером ракеты. Поэтому ликвидация и вывод из засчета американских ракет осуществляется после уничтожения этой ступени. Куда деваются непронумерованные вторые и третьи ступени, неизвестно, так как договорные документы их судьбу не регламентируют.
Вполне резонно поставить вопрос: что это за ограничения и сокращения СНВ, если две ступени американских МБР и БРПЛ физической ликвидации не подлежат? Хотя специалисты знают, что ступени используются для формирования возвратного потенциала по ракетам; создания обменного фонда; изготовления и пусков ракет типа «Минотавр» в неядерном оснащении в рамках оперативно-стратегической концепции «Мгновенный глобальный удар»; изготовления и пусков ракет-мишеней средней дальности (в перспективе и МБР) с целью испытаний системы глобальной ПРО США и ЕвроПРО, что связано с грубыми нарушениями бессрочного Договора о РСМД и Договора о СНВ.
Что касается процедур ликвидации отечественных МБР и БРПЛ, то они уничтожаются целиком. Таковы условия Договора о СНВ, поскольку твердотопливные российские ракеты обслуживаются, хранятся и транспортируются в контейнерах в собранном виде.
Безусловно, специалистов заинтересуют результаты российских инспекций в стратегических наступательных силах США. Так, на объекте СНВ «Сильвердейл» зафиксировано, что собственные опознавательные знаки БРПЛ «Трайдент-2», которые содержались в собранном виде, оказались недоступными для наблюдения, так как номер нанесен внутри первой ступени. Номера первых ступеней ракет, которые хранились в расстыкованном виде, не соответствовали номерам, представленных американцами в уведомлениях. На объекте «Навахо» номера МБР типа «Минитмэн-3» были написаны на листе бумаги, который американцы наклеили на чехол сопла ракетного двигателя. На объекте «Уоррен» собственный опознавательный знак МБР «Минитмэн-3S» был нанесен на бирку, подвешенную на ограждение. Соответствовал ли номер ракеты, развернутой в шахте, дубликату на бирке – неизвестно.
Таков далеко не полный перечень нарушений статей Приложения об инспекционной деятельности, допускаемых американцами в отношении СОЗов развернутых МБР и БРПЛ.
 Разгрузка российских стратегических ракет на базе их ликвидации в Суроватихе.БИКЮ Фото ИТАР-ТАСС |
ФАКТИЧЕСКИЕ БОЕГОЛОВКИ
Результаты анализа инспекций и содержание договорных документов в части, касающейся контроля количества боеголовок, установленных на развернутых ракетах, вызывает недоумение.
Так, в пункте 4 с) Раздела VI Протокола к Договору о СНВ указано, что инспекции проводятся для подтверждения фактического (выделено автором) количества боеголовок, установленных на конкретно указанной развернутой МБР или БРПЛ, или количества ядерных вооружений на конкретно указанных развернутых тяжелых бомбардировщиках.
Следует отметить, что процедуры контроля (на примере базы МБР) заключаются в том, что инспектируемая Сторона представляет руководителю инспекционной группы в письменном виде информацию о количествах развернутых МБР, развернутых пусковых установок МБР, суммарном количестве боезарядов на развернутых МБР и количестве боеголовок, установленных на каждой развернутой МБР. По существу, придумано правило: «То количество боеголовок МБР, которое укажет инспектируемая Сторона на схеме базы, и будет фактическим». Понятно, что взаимные инспекции на базах МБР всегда подтверждают фактическое количество боеголовок, что вызывает удовлетворение инспекторов РФ и США. В связи с этим проведение таких инспекций должно быть квалифицировано как формальное и бесцельное. Напомним, что в Договоре о СНВ-1 количество боеголовок для каждого типа МБР и БРПЛ было заявлено в «Меморандуме об исходных данных…» и любые манипуляции с боеголовками вскрывались, несмотря на применение американцами жестких чехлов. Сейчас придумали мягкие и комбинированные чехлы для зачехления боеголовок. Однако их выбор почему-то осуществляет инспектируемая Сторона, поэтому американцы и продолжают использовать жесткие. Так, при проведении инспекции на объекте «Сильвердейл» наши инспектора отмечали следующее: «инспектируемая Сторона, применяя жесткий чехол для боеголовок, не смогла доказать, что головная часть указанной пусковой шахты БРПЛ «Трайдент-2» содержит количество боеголовок, равное тому количеству, которое заявлено при прибытии на объект». Таким образом, американцы повторяют те нарушения, которые допускались ими в ходе выполнения Договора о СНВ-1.
Кроме того, они навязали проведение односторонних и ущербных процедур контроля количества боеголовок в отношении ПГРК, которые российская Сторона 15 лет добросовестно выполняла в рамках Договора о СНВ-1. Так, в пункте 5 Раздела II Приложения об инспекционной деятельности установлено: «Конкретно указанная развернутая мобильная пусковая установка МБР может проследовать в специально выделенное место, где намечено провести визуальный осмотр головной части такой МБР или где намечено отстыковать головную часть от МБР. В этом случае инспекторы имеют право непрерывно иметь в поле зрения такую развернутую мобильную пусковую установку МБР во время их следования в специально выделенное место». Данная процедура требует понижения боевой готовности АПУ (с ракетой) ПГРК «Тополь», «Тополь-М», «Ярс» и всесторонней подготовки марша на техническую позицию (8–60 км), где и выполняются вышеуказанные операции. Особое внимание уделяется выполнению мероприятий по организации войсковой разведки, маскировке перемещения колонны с агрегатами, их охраны и обороны, комендантской службы, инженерной подготовки маршрута, технического обеспечения, особенно ядерного, управлению на марше и т.д. При этом американские инспектора перемещаются на автобусе в колонне агрегатов за АПУ. Цель – не допустить ее заезда в соседний полк или лесной массив для подмены ракеты и проведения каких-либо манипуляций с боеголовками.
Необходимо признать, что автором еще на этапе согласования и ратификации Договора о СНВ предлагались различные способы проведения данной инспекции, не требующие транспортировок АПУ, однако соответствующие органы управления РФ к ним не прислушались. Между тем стратегические ракетчики возмущаются этой унизительной инспекцией и высказывают нелицеприятные оценки в адрес российских экспертов.
Странно, что, соглашаясь на подобные уступки, российская Сторона ничего не требует взамен.
ФОРМАЛЬНАЯ ТЕЛЕМЕТРИЯ
Согласно Главе первой (Термины и определения) Протокола к Договору о СНВ термин «телеметрическая информация» означает информацию, вырабатываемую на борту ракеты в ходе ее первоначального движения и последующего полета, которая передается в эфир.
Условия и порядок обмена, а также объем предоставляемой телеметрической информации определяются в соответствии с Приложением о телеметрической информации. Согласно положениям Главы седьмой Протокола к Договору о СНВ, «стороны обмениваются телеметрической информацией по равному количеству пусков МБР и БРПЛ, но не более чем по пяти пускам МБР и БРПЛ в каждый календарный год». Вопросы обмена телеметрией и количество пусков ежегодно обсуждаются на сессии Двусторонней консультативной комиссией (ДКК) в Женеве (в течение 15 суток), что является любимым занятием экспертов РФ и США.
Необходимо подчеркнуть, что важнейшим в телеметрической проблематике считается Шестое Согласованное заявление Сторон, согласно которому они «соглашаются, что обмен телеметрической информацией в рамках Договора о СНВ призван помочь упрочить новые стратегические отношения Сторон, не подрывая потенциал СНВ». Можно прогнозировать, что данное заявление в отношении российских СНВ не будет выполнено, поскольку американцы до 2020 года не планируют разработки новых МБР и БРПЛ с проведением испытательных пусков и выдачей телеметрии. Получение же телеметрической информации о пусках существующих американских ракет для российской Стороны актуальным не является. В то же время в российских СЯС предусматривается проведение испытательных пусков существующих и перспективных ракет с различными видами боевого оснащения, способных преодолевать глобальную ПРО США и ЕвроПРО. На различных брифингах раскрыты планы разработки новых видов СНВ с указанием их уникальных тактико-технических характеристик, которые являются закрытой информацией. Объявлено о разработке новой тяжелой ракеты, обладающей мощными средствами прорыва противоракетной обороны США.
Таким образом, российская Сторона будет вынуждена передавать явно избыточный объем телеметрической информации (по существу, это параметры циклограммы полета ракеты, платформы головной части, моменты отделения боеголовок и др.), необходимых для тестирования американских противоракетных систем. В то же время в Договоре о СНВ и его Приложениях не предусмотрено представления нам какой-либо телеметрической информации по пускам МБР и БРПЛ в неядерном оснащении и испытаниям гиперзвуковой высокоточной авиационной ракеты Х-51. Кстати, для ее пуска используются стратегические бомбардировщики В-52Н, что уже является нарушением Договора о СНВ. Состоялся успешный испытательный полет многоразового космического аппарата военного назначения типа Х-37В, предназначенного для решения разведывательно-ударных задач и поражения важнейших стационарных и мобильных стратегических целей в глобальном масштабе в кратчайшие сроки.
Следует признать, что обмен телеметрической информацией был крайне важен в «старом» Договоре о СНВ-1. Так, согласно пункту13 Статьи V Договора, «Стороны обязуются не проводить летные испытания и не развертывать МБР или БРПЛ с количеством боеголовок, превышающим количество боезарядов, которое за ней числится». Контроль выполнения требований этой статьи осуществлялся путем анализа телеметрической информации – по числу разведений платформы головной части. В свое время российские специалисты вскрыли, что американцы нарушали Договор о СНВ-1 при проведении испытательных пусков БРПЛ «Трайдент-2», в ходе которых осуществлялось 12–14 отделений грузомакетов.
В действующем Договоре о СНВ и Протоколе к нему такая статья отсутствует. Неясно также, какие параметры при старте ракеты и ее полете будут передаваться в эфир, так как в Приложении о телеметрической информации они не установлены.
КРАТКИЕ ИТОГИ
Анализ инспекционных отчетов и сообщения наших инспекторов свидетельствует, что американская сторона в отличие от российской не выполняет главного – необратимых сокращений СНВ путем их ликвидации. Результаты инспекций показывают, что движение к заявленным уровням сокращения боеголовок американская Сторона осуществляет за счет уменьшения их количества с сохранением платформ разведения ГЧ. Так, на ВМБ «Кингс-Бей» предлагалось проинспектировать БРПЛ «Трайдент-2», оснащенных различным количеством боеголовок. По результатам инспекции на АвБ «Уоррен» подтверждено, что проверенная МБР «Минитмэн-3S» оснащена одной боеголовкой на платформе ГЧ, предназначенной для размещения трех. Резонным является вопрос, в чем же заключается сущность сокращения и ограничения СНВ, если российским инспекторам демонстрируются возможности СНС США по наращиванию количества боеголовок. Американцы не отрицают наличия «старых» платформ ГЧ, которые в нарушение Договора о СНВ-1 не были уничтожены по пункту 5 Статьи III: «Платформа боеголовок каждой МБР «Минитмэн-3», за которой числится уменьшенное количество боеголовок, уничтожается и заменяется новой платформой». Аналогичная формулировка существует для БРПЛ «Трайдент-2». В связи с этим американская Сторона имеет благоприятные условия для обеспечения военно-технического превосходства в области СНВ и наращивания боевых возможностей своих СНС. Кроме того, США сотрудничают с ядерными союзниками, как Великобритания и Франция (в перспективе – в полном объеме), которые совершенствуют свои ядерные силы. Более того, американцы, осуществляя незаявленное сотрудничество с Великобританией в области СНВ, оказывают им помощь в разработке ракетных отсеков для перспективных ПЛАРБ Великобритании, согласно программе «Саксессор» («Преемник»). Данная программа на момент подписания (8 апреля 2010 года) Договора о СНВ не была заявлена, что квалифицируется как нарушение Статьи ХIII (подробнее см. «НВО», № 30).
Что касается российской Стороны, то мы исключительно ответственно выполняем свои договорные обязательства. Выход на заявленные уровни сокращения осуществляется в плановом порядке путем ликвидации СНВ с истекшими сроками эксплуатации. Однако темпы разработки и принятия на вооружение новых видов СНВ могут оказаться ниже темпов ликвидационных работ, что будет означать одностороннее ядерное разоружение России. Кроме того, военно-политическое руководство США навязывает нам переговоры о сокращении нестратегического ядерного оружия (НСЯО) или переговоры о более глубоких сокращениях СНВ в увязке с НСЯО. К сожалению, в соответствующих органах управления РФ работа по формированию нашей позиции по проблемам сокращения НСЯО сведена к написанию формальных докладных. Зато проявляют активность так называемые независимые эксперты и «мудрецы», публикуя в СМИ различные ущербные варианты одностороннего сокращения российского ядерного арсенала.
В связи с этим президент Российской Федерации Владимир Путин на совещании в Сарове заявил: «Баланс стратегических сил позволил нам избежать крупных, глобальных конфликтов, и поэтому наша задача – сохранить этот баланс. Мы не будем разоружаться в одностороннем порядке. Что касается дальнейших шагов в сфере ядерного вооружения, то они должны носить комплексный характер, и в ходе этого процесса должны принимать участие уже все ядерные державы. Мы не можем бесконечно разоружаться на фоне того, что какие-то другие ядерные державы вооружаются. Исключено!»
