О переговорном "фоне" 70–80-х годов

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев и президент США Ричард Никсон нашли общий язык. Фото Reuters

В целях лучшего понимания сути и направленности рациональной политики РФ в сфере стратегических вооружений небесполезно вспомнить военно-политическую ситуацию 70–80-х годов и тогдашний переговорный «фон» проблемы ограничения и сокращения ядерных вооружений США и СССР.

В данном материале мы и попытаемся дать краткий ретроспективный анализ вопроса, имеющего немалое значение для перспективного военно-политического и военно-технического планирования в РФ и для выработки разумной переговорной политики в сфере ракетно-ядерных вооружений на перспективу.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

С начала 90-х годов взаимные переговоры и консультации Российской Федерации и США в сфере вооружений стали привычным делом, хотя это отнюдь не означает, что такое положение вещей автоматически для России благотворно. В свое время советско-американские переговорные контакты налаживались трудно, протекали тоже непросто, однако объяснялось это не только недобросовестной позицией Америки, стремившейся к односторонним выгодам, но и жесткой, полной достоинства позицией Советского Союза.

Спору нет, советская сторона в лице высшего руководства не всегда обнаруживала склонность к широкому цивилизационному мышлению, но ни о чем подобном нельзя было говорить и имея в виду американского партнера. Да, порой мы не уступали там, где стоило уступить, но в целом Советская Россия если и уступала, то не как слабый и неуверенный в себе, а как честный и благородный партнер, вынужденный идти на компромисс с ловчащим партнером. Советская Россия если и шла на заключение договоренностей с Америкой, то шла на них в силу своего понимания ответственности перед мировым сообществом за судьбу стабильности на планете.

70-е и первая половина 80-х годов были периодом все более четко вырисовывавшегося военно-стратегического паритета между СССР и США. При этом к концу 80-х годов обе стороны не были формально связаны какими-либо взаимными договоренностями, хотя бы ограничивающими стратегические вооружения сторон, кроме Договора по ПРО 1972 года. Все же темп наращивания ударных сил снизился, стороны старались по факту придерживаться ограничений договора ОСВ-2, не ратифицированного, но подписанного Вашингтоном и Москвой.

В то же время даже к концу 80-х годов Соединенные Штаты не отказывались от намерений обеспечить себе решающее превосходство и возможность безнаказанного первого удара по СССР. Так что не будет, пожалуй, преувеличением сказать, что Соединенные Штаты никогда официально не признали состояние паритета с СССР, никогда не желали идти и не шли на договоренности, исходящие из принципа равноправности. (Обращаясь в скобках к сегодняшнему дню, замечу, что говорить о равноправном отношении США к РФ в вопросах ядерных вооружений, да и вообще в чем бы то ни было, тем более не приходится.) Не ратифицировав в начале 80-х годов договор ОСВ-2, Америка подвиглась на новый договор СНВ-1 в 1991 году только потому, что он был горбачевским шагом к слому количественного паритета.

Но как все начиналось?

Первые переговоры по проблеме стратегических средств относятся к 1969 году, а в 1972 году было заключено первое Временное соглашение об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) на срок в пять лет. Оно вступило в силу 3 октября 1972 года и к концу 1977 года формально не существовало. От 1972 года остался лишь Договор об ограничении противоракетной обороны (ПРО-72), который входил в пакет ОСВ-1.

21 июня 1973 года советский лидер Леонид Брежнев и президент США Ричард Никсон подписали «Основные принципы переговоров о дальнейшем ограничении стратегических наступательных вооружений». Советский Союз активно ликвидировал количественное отставание от США, и Америке приходилось это учитывать. Однако она рассчитывала на новый отрыв за счет принятия на вооружение боеголовок типа MIRV – разделяющихся головных частей для межконтинентальных баллистических ракет. Однако и здесь СССР отыскал адекватный ответ, разрабатывая собственные РГЧ с ядерным боевым оснащением.

В ходе встречи Брежнева и президента США Форда во Владивостоке 23–24 ноября 1974 года была достигнута договоренность о заключении нового соглашения по ограничению стратегических вооружений, которое должно было действовать с октября 1977 года по 31 декабря 1985 года. Договоренность должна была содержать ряд существенных ограничений на ударные средства на суммарном уровне (МБР, БРПЛ и ТБ) – 2400 (в том числе не более чем 1320 единиц МБР и БРПЛ с РГЧ ИН).

Однако в марте 1977 года государственный секретарь США Сайрус Вэнс во время визита в Москву выдвинул контрпредложения, суть которых сводилась к следующему:

– сократить уровни до 1800–2000, в том числе носители с РГЧ ИН – до 1100–1200, из них МБР с РГЧ – 550;

– сократить «тяжелые» МБР СССР до 150 единиц;

– ограничить летные испытания МБР и БРПЛ шестью пусками в год;

– запретить новые типы МБР.

Фактически это была программа не просто подавляющего превосходства США, предлагаемая Советскому Союзу. Принятие Советским Союзом таких условий обеспечивало бы Соединенным Штатам Америки возможность создания потенциала первого безнаказанного удара по СССР. С одной стороны, резко ограничивалось наиболее эффективное средство ответного удара СССР – «тяжелые» МБР типа Р-36 и блокировалась возможность их модернизации, а с другой стороны, сохранялось массирование перспективных ударных средств США – БРПЛ с РГЧ ИН повышенной точности и МБР типа «Минитмен-3».

В статье «Ядерный потолок», опубликованной недавно в одном из российских изданий, академик Алексей Арбатов пишет: «Складывается впечатление, что новое поколение российских политиков и специалистов верит, будто история начинается с них, а прошлого они не знают или не придают ему значения».

Что ж, как раз знание прошлого – но именно всего прошлого «ядерных» отношений России и Америки, начиная с их истоков, с планов ядерных бомбардировок СССР в те годы, когда у нас не было ядерного оружия, позволяет составить адекватный переговорный облик Америки.

И это очень неприглядный облик.

Поэтому вернемся опять в прошлое, однако не в то очень уж давнее прошлое 40-х годов, когда в Америке разрабатывали антисоветские планы с эффектными названиями «Клещи», «Испепеляющий жар» и т.д., а в более близкое – на рубеж 70-х и 80-х годов, когда Россия уже обладала могучим ядерным арсеналом, что вынуждало Америку соглашаться на переговоры и даже предлагать их. Но цель при этом Америка имела прежнюю – каким-то образом обеспечить себе решающее превосходство.

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ КОНСЕНСУС

Советский Союз активно выходил по ракетно-ядерным вооружениям на уровень паритета, и в итоге жестких переговоров Соединенные Штаты вроде бы согласились на заключение паритетной договоренности. 18 июня 1979 года Леонид Брежнев и Джимми Картер подписали в Вене Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки об ограничении стратегических наступательных вооружений и другие сопутствующие приложения (ОСВ-2) сроком до 31 декабря 1985 года (основные данные по уровням, устанавливаемым по ОСВ-2, приведены в табл. 1).

Несмотря на относительно паритетный подход, уже отсутствие бессрочного характера договора и весьма краткий срок действия (не более 6 лет) делало его сомнительным для СССР, но в договоре предусматривалась возможность замены его другой договоренностью еще до срока истечения действия. Заключая ОСВ-2, мы рассчитывали в перспективе на полноценно равный договор.

Анализ табл. 1 показывает, что ОСВ-2 был намного выгоднее Америке, чем России. Но СССР пошел на это, ибо внушительные договорные уровни, которые были заявлены в ОСВ-2, обеспечивали глобальную стабильность и надежное ядерное сдерживание. И если бы линия, выработанная в переговорах по ОСВ-2, была в дальнейшем выдержана, включая дополнительные ограничения по территориальным системам ПРО, это означало бы, что США осознали необходимость паритета и отказываются от планов первого безнаказанного удара.

Увы, реально Договор ОСВ-2 не был ратифицирован Соединенными Штатами под формальными предлогами (якобы обнаружение на Кубе новой советской бригады, затем – ввод советских войск в Афганистан). Надуманность этих соображений, объективно не угрожавших безопасности США, была очевидной, но Америка строила новые планы обретения подавляющего превосходства над Россией.

В первый период правления администрации Рональда Рейгана, с июля 1982-го по август 1983 года, проходили советско-американские переговоры в рамках концепции ОССВ (ограничение и сокращение стратегических вооружений). Показательно, что в компетентном постсоветском источнике эти переговоры были названы «мистическими» (Червов Н.Ф. Ядерный круговорот: что было и что будет. М., ОЛМА-ПРЕСС, 2001, стр. 82).

	«Бумажная» программа СОИ очень впечатлила советское руководство.	Иллюстрация с сайта www.af.mil

Поскольку Договор ОСВ-2 был отвергнут американской стороной, а Соглашение ОСВ-1 утратило силу, возникла необходимость в новом переговорном рассмотрении ситуации. При этом СССР исходил из тезиса о необходимости договорного закрепления достигнутого паритета на базе:

– поэтапного сокращения к 1990 году суммарного числа стратегических носителей (МБР, БРПЛ, ТБ) до уровня 1800 единиц при равном числе ядерных зарядов на них;

– равенства носителей с РГЧ ИН при уровнях ниже, чем в ОСВ-2.

Суть же предложений США приведена в табл. 2.

США предлагали также ограничить забрасываемый вес всех ракет и сделать его главным критерием для сравнения стратегических потенциалов.

Очевидно, что предложения США не только не обеспечивали ситуацию паритета, но были направлены опять-таки на его слом, предпринять который должен был односторонне сам Советский Союз.

Уже наличие в «триаде» США 400 стратегических бомбардировщиков с потенциалом в 8000 стратегических КРВБ с дальностью 2600 км обеспечивало Соединенным Штатам потенциал обезоруживающего удара при отсутствии системы противоракетой обороны ШПУ советских МБР и высокой точности КРВБ.

В договорное поле не включались стратегические КР морского базирования, развертываемые в США в массовых количествах, а также ядерные силы США передового базирования в Европе. В то же время последний вид ядерных вооружений служил для США подкрепляющим стратегическим фактором обеспечения безнаказанного первого обезоруживающего удара по СССР.

Односторонняя ликвидация советских тяжелых МБР типа Р-36, в боевое оснащение которых входил мощный комплекс средств преодоления ПРО, с одной стороны, резко повышала бы шансы на успех первого удара США, а с другой – резко снижала бы потенциал ответного удара СССР. Эту ситуацию закрепляло бы ограничение забрасываемого веса всех ракет.

Наконец, предлагаемая Соединенными Штатами структура стратегических ядерных вооружений сторон означала бы для США фактическое сохранение как качественной структуры «триады», так и ее количественного облика: в рамках общего уровня сохранялись все современные МБР «Минитмен-3» и морские системы стратегического оружия (ПЛАРБ с БРПЛ). При этом в Америке широко дебатировались проекты МБР «МХ» и «Миджитмен».

Для СССР предлагаемая Соединенными Штатами структура стратегических ядерных вооружений сторон означала бы полный слом сложившейся в СССР структуры СЯС и фактическую ликвидацию ударной мощи РВСН.

Кроме того, для СССР возникала бы разорительная необходимость предпринять масштабное новое строительство РПКСН, несущих БРПЛ, в условиях наращивания и совершенствования мощной противолодочной обороны США и НАТО, не регламентируемой взаимными договоренностями.

Абсолютно неприемлемые предложения США на переговорах по ОССВ были выдвинуты ими уже после принятия в США планов такого наращивания ударных сил, которое могло обеспечить Соединенным Штатам потенциал первого обезоруживающего удара. Переговоры и впрямь имели мистический оттенок. Однако тогда даже в США вряд ли кто-то мог всерьез предполагать, что через десяток-другой лет мистика станет во многом реальностью: Россия сама начнет уничтожать свою экономическую и ядерную мощь.

ПРОГРАММА СОИ – НАЧАЛО КОНЦА

В марте 1983 года президент США Рейган объявил о программе СОИ – Стратегической оборонной инициативы (программа «звездных войн»), а в ноябре 1983 года США приступили к размещению в Европе своих новых ракет средней дальности типа «Першинг». Одновременно США продолжали активную реализацию беспрецедентной программы создания потенциала первого удара, наращивая число МБР и БРПЛ, КРВБ и КРМБ.

Как отмечает генерал Червов в своей книге «Ядерный круговорот: что было и что будет», эти события происходили на фоне публичных заявлений Рейгана: «Пусть каждую ночь противник засыпает в страхе, опасаясь, что мы применим ядерное оружие».

Забывать о таком в России нам негоже: как только США начинают считать, что взяли или возьмут верх над Россией, они сразу же начинают подумывать об уничтожении России.

8 декабря 1983 года, ввиду полной их бесперспективности, Советский Союз прервал женевские переговоры по ОССВ и примыкающей проблеме ограничения ядерных вооружений США в Европе.

Несмотря на возобновление 12 марта 1985 года переговоров в Женеве по проблеме ядерных и космических вооружений (ЯКВ), до начала 90-х годов в сфере стратегических вооружений не имелось, как было ранее уже сказано, ни одной ограничивающей стороны официальной договоренности – кроме Договора об ограничении систем ПРО.

Разумный (и непременно «пакетный») подход к проблеме мог быть одним:

– признание Америкой ситуации паритета;

– взаимный и полный отказ от любых работ по ПРО, кроме ограниченной ПРО стартов, на базе соответствующей новации Договора по ПРО;

– оптимизация качественного и количественного состава стратегических средств сторон путем разумного сокращения ракетно-ядерных вооружений, включая КРМБ США;

– продвижение к схожему облику стратегических сил с обеспечением их базирования на национальной территории или в прибрежных водах;

– взаимное обязательство об отказе от патрулирования у берегов партнера ударных лодок, способных превентивно уничтожить ракетные лодки партнера.

Однако Америке не нужны были паритетные договоренности, а горбачевская официальная Москва была готова своими руками разрушать паритет и идти на договоренности, неравноправные или в реальном масштабе времени (как Договор РСМД), или потенциально (как Договор СНВ-1).

Программа СОИ стала началом конца паритета в том смысле, что эта программа заложила системную базу для пересмотра ранее принятой американской концепции ПРО. С перехвата советских ББ ответного удара на конечном участке траектории акцент переносился на массированный перехват самих МБР и БРПЛ ответного удара на активном, разгонном участке траектории. Сегодня это реализуется, в частности, в виде системы ПРО, создаваемой на базе «Иджис».

Подкрепить же новую концепцию США должны были договоренности о таком сокращении стратегических ударных средств сторон (фактически – лишь СССР, а затем – РФ), которое в перспективе сделало бы возможным эффективный первый удар США по стратегическим средствам России.

Приход к власти Михаила Горбачева облегчил Америке задачу достижения нужной для них договоренности. И если иметь в виду переговорный процесс конца 80-х и начала 90-х годов, то, не касаясь его оценки развернуто, следует отметить следующее.

В условиях военно-технического паритета между СССР и США (и даже РФ и США!) переговорная позиция США все более трансформировалась в сторону требований одностороннего слома паритета другой стороной, имея в виду создание для США перспективной возможности нанесения безнаказанного первого обезоруживающего удара по СЯС СССР/РФ.

Не говоря уже о Договоре по РСМД (системной основой которого должно было стать снижение активности НАТО, так и не ставшее фактом), в русле этой политики Соединенные Штаты Америки добились заключения еще с горбачевским СССР Договора СНВ-1 – первого двустороннего соглашения о сокращении стратегических вооружений.

Этот договор был заключен летом 1991 года формально между СССР и США – буквально в преддверии развала СССР. Он был сомнителен даже для формата СССР, и что уж говорить об СНВ-1 после 1991 года! Начавшаяся односторонняя деградация оборонной мощи объективно вынуждала Россию отказаться от сокращений по Договору СНВ-1, заключенному между другими субъектами и, что особенно существенно, в совершенно иной военно-политической и геополитической ситуации.

В реальности, однако, в 1992 году начался процесс масштабных (во многих отношениях к тому же фактически односторонних для РФ) сокращений стратегических ракетно-ядерных вооружений. И этот процесс бездумно продолжается по сей день на фоне все более реальной НПРО США как одного из двух элементов безнаказанного первого удара США.

Иная трактовка событий для российских экспертов выглядит, мягко говоря, странной и плохо объяснимой.

НЕ СТОИТ НАСТУПАТЬ НА ТЕ ЖЕ ГРАБЛИ

Какой основной вывод надо сделать для нужд сегодняшнего дня, обозревая историю переговоров СССР и Америки в сфере ядерных вооружений?

Пожалуй, это вывод о бесполезности и бесцельности переговоров и договоров с Америкой. Она неспособна на честные переговоры и договоренности. Конечно, считается, что на любых переговорах каждая сторона должна стремиться только к своей выгоде, но даже в сфере торговли это вряд ли дальновидный подход. Ну обманул раз, ну – два. На третий раз с тобой просто не будут договариваться – если есть хоть малейшая возможность так поступить.

А сфера ядерной стабильности – еще более деликатная. Здесь вы – если вы мудры и честны – должны стремиться к тому, чтобы ваш партнер был в результате договоренностей уверен в своей безопасности не менее, чем вы сами. Исключить возможные опасения и страхи партнера перед угрозой вашего первого удара – одна из основных задач «ядерных» переговорщиков. Иначе не стоит и огород городить.

Америка же никогда из таких установок не исходила – даром что Роберт Макнамара высказывал подобные идеи во второй половине 80-х годов.

Повторю: высшее советское руководство 70-х и первой половины 80-х годов по причине своей политической неразворотливости, тяжеловесности и узости мышления не мыслило так тонко. Но и коварных замыслов против партнера – в отличие от руководства США – не имело. Взаимные договоренности торпедировала Америка, не желая смириться с принципом паритета, заложенным в эти договоренности.

Иначе сложилась ситуация с приходом Горбачева. Он и высшее советское руководство второй половины 80-х и начала 90-х годов стремились к одному – во всем угодить Америке, и эта жалкая позиция стала преемственной для высшего российского руководства в 90-е годы. Тогда и были заключены Договоры по РСМД, СНВ-1, СНВ-2, ломающие паритет…

Все тот же академик Арбатов в статье «Ядерный потолок», снисходительно упрекая новое поколение специалистов в незнании истории вопроса, заявляет: «Между тем почти полувековая летопись переговоров двух держав по стратегическим вооружениям свидетельствует: стороны периодически менялись местами как в проявлении интереса к этой проблеме в целом, так и в отношении к ограничению конкретных систем оружия».

Это, конечно же, не так. Не так с чисто фактической точки зрения. Лишь советская сторона всегда и неизменно – еще со времен Сталина – была заинтересована в конструктивных и равноправных переговорах с Америкой, но пока у Америки было подавляющее ядерное превосходство, в США и слышать не хотели о переговорах на равной основе. Первым звонком оказался Карибский кризис 1962 года, и лишь тогда начался перелом в сторону переговоров с Россией, которые стали реальностью с 1969 года.

Через два десятка лет былая державная неуступчивость Брежнева на переговорах сменилась услужливой сверхуступчивостью Горбачева и затем  Ельцина. Вот почему со стороны академика Арбатова абсолютно некорректно ссылаться на то, что «еще в прошлом десятилетии (т.е. в нулевые годы, – С.Б.) Москва стремилась к новому договору по СНВ, но администрация Джорджа Буша была к этому безразлична». По сравнению с переговорным фоном советского периода переговорный фон с начала 90-х годов приобрел совершенно иной, полностью бездарный и капитулянтский для России характер, и рассматривать его как преемственный по отношению к советскому периоду недопустимо.

Переговорная Москва в прошлое десятилетие, как, впрочем, и в текущее, не сумела преодолеть инерцию уступчивости 90-х годов. А Америка взяла тогда паузу, желая посмотреть, насколько быстро и необратимо будут саморазрушаться российские СЯС. Когда оказалось, что хоронить ядерную мощь России преждевременно, Америка пошла на новый тур переговоров, желая за счет минимизации средств ответного удара РФ создать условия для безнаказанного первого удара США по ним.

Вопрос теперь в том, будем ли мы наступать на те же грабли и делать вид, что с Америкой можно честно и равноправно о чем-то договориться. Для того чтобы этого вновь не произошло, полезно обращаться к прошлому. И возможно, давняя история давних переговоров излечит нас от склонности доверять Америке и якобы договариваться с ней.