Фото Reuters
Президент Международного олимпийского комитета (МОК) Томас Бах отреагировал на откровения бывшего руководителя Московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова, опубликованные на прошлой неделе газетой New York Times. Родченков рассказал журналистам о систематическом приеме запрещенных препаратов российскими олимпийцами в Сочи и организованной подмене анализов.
Бах заявил, что в случае обнаружения «свидетельств существования организованной системы, «заражающей» и другие виды, международным федерациям и МОК придется сделать тяжелый выбор между коллективной ответственностью и индивидуальной справедливостью». И в нашей стране, и на Западе статью Баха интерпретировали однозначно: российскую сборную могут оставить без Игр в Рио-де-Жанейро, если следствие подтвердит, что Родченков сказал правду.
Журналисты New York Times, публикуя высказывания экс-главы Московской лаборатории, указали на то, что провести их независимую экспертизу затруднительно, но они вполне вписываются в контекст осеннего доклада Всемирного антидопингового агентства (ВАДА). Напомним, что по итогам этого доклада лаборатория в российской столице была лишена аккредитации. Другими словами, отечественный спорт оказался в такой ситуации, что не только МОК, но и российскому руководству придется делать свой тяжелый выбор: защищать интересы граждан, то есть спортсменов, или отстаивать излюбленную идею «весь мир против нас».
Если приоритетом для властей РФ является защита интересов «чистых», не принимавших допинг атлетов, то высказывания о недопустимости политизации спорта, о том, что «все принимают», а американцы не имеют права расследовать ситуацию с российским допингом, не помогут делу. Там, где принимаются решения, такого рода речи вызывают лишь недоумение. В ВАДА уже заявили, что никакого политического заказа не видят, а о российском допинге пишут честные люди, которые хотят, чтобы Россия играла по общим правилам.
Защищать отечественных спортсменов можно, действуя на опережение: самостоятельно раскрывать допинговые дела, называть причастных, увольнять, наказывать и постоянно, охотно и открыто взаимодействовать с международными структурами. Нанимать сильных адвокатов там, где это нужно. Проявить смирение, потому что репутация России оказалась подмоченной, и от этого следует отталкиваться.
Однако возможен и другой подход, который никакого смирения не требует, а, напротив, требует максимальной вербальной агрессии. Речь идет о сплочении общества вокруг новой-старой идеи о том, что Россию все ненавидят, все боятся и все, особенно Запад и США, стремятся ей навредить.
Заявления о политизации спорта не способны воздействовать на внешнюю аудиторию, но могут повлиять на внутреннюю. Ей уже будет все равно, правду рассказал NYT Родченков или солгал, был ли допинг, систематически ли он принимался спортсменами. Доминирующим окажется мнение, что «все принимают запрещенные препараты, но только нас хотят наказать».
То есть Россия не делает ничего особенного, но бессильна против политического прессинга со всех сторон. У нее якобы нет иного выхода, кроме изоляции – теперь уже спортивной. В сложившейся ситуации к власти в принципе может быть много вопросов. Как это допустили? Почему власть не способна защитить атлетов? Но в условиях заговора, давления и предвзятости эти вопросы просто снимаются. Против лома нет приема.
От изоляции страдают честные спортсмены, ритм жизни которых определяется участием в Олимпиадах. Но в этом ни для нас, ни для западных стран нет ничего нового, все проходили во время печально знаменитых бойкотов Игр в 80-е годы.
Данила Моисеев 
Дарья Гармоненко