От наследия Обамы избавиться непросто

Новый директор ЦРУ Майк Помпео (на фото слева) считает, что Россия «вторглась» на Украину и «угрожает» Европе. Фото Reuters

Фактор национального интереса является системообразующим для попыток прогнозирования политического курса новой американской администрации, поскольку новый президент США Дональд Трамп на протяжении достаточно долгого времени демонстрировал собственное понимание национальных интересов Соединенных Штатов, которое отличается от их нынешней официальной трактовки.

На протяжении всей истории США понимание интересов национальной безопасности правящими элитами определяло отношение государства к нормам международного права и международным режимам, которое варьировалось от тотального изоляционизма до конструктивной вовлеченности. Нередкими были и грубые нарушения международно-правовых норм под предлогом защиты национальных интересов.

Позиция Трампа всегда отличалась высокой степенью самостоятельности и независимостью от бытующих представлений об интересах США, здоровым прагматизмом при одновременном настрое на безусловную защиту интересов своей страны. В 1990 году предприниматель Дональд Трамп следующим образом сформулировал свое политическое кредо в качестве возможного президента США: «Он бы верил в превосходящую военную силу. Он бы никому не доверял. Он бы не доверял русским; не доверял бы нашим союзникам; у него был бы огромный арсенал, он бы доводил его до совершенства и разбирался, как все работает. Проблема-то еще и в том, что мы защищаем самые богатые страны Земли бесплатно. 

Я не люблю быть битым, не люблю, когда меня используют. Это, кстати, одна из проблем нашей страны сегодня. Нас все используют».

Безжалостно оценивал он и компетентность правящих элит: «эти черти во власти стену покрасить не в состоянии, а мы им даем ракеты, направленные на Москву». Сегодня президент заявляет о новой кадровой политике: «Мы больше не потерпим политиков, которые действия заменяют болтовней, вечно жалуются, но ничего не могут исправить. Время пустых разговоров кончилось. Час настал – время действовать». Очень «мускулистое» заявление, которое уже повлекло ряд кадровых изменений.

По-видимому, декларированное Трампом возвращение здравого смысла в американскую политику будет отражено в новой стратегии национальной безопасности.

По традиции, сложившейся в американской стратегической культуре, именно в стратегии национальной безопасности закладываются базовые принципы других важнейших компонентов международного курса Вашингтона – его внешнеполитической и военной стратегий.

Президентом Трампом уже объявлена главная цель стратегии – национальное обновление для восстановления американского глобального лидерства.

Идея американского лидерства традиционно базируется на факторах, которые вряд ли претерпят изменения. Это военная мощь, экономическая конкурентоспособность, моральный авторитет, активное участие в международно-политических процессах в глобальном масштабе и усилия по упорядочиванию международной системы.

Исторически стратегии национальной безопасности США имели различную направленность. В некоторых случаях они давали ориентиры будущих действий, формулируя намерения и определяя приоритеты. В других случаях в документах делался упор на формулировку критериев военного вмешательства США в конфликты за рубежом. Однако во всех редакциях стратегий национальной безопасности США остается неизменным принцип опоры на вооруженные силы и сохранение военного присутствия за рубежом под предлогом защиты американских интересов. В последние годы неизменно декларируется курс на расширение возможностей вооруженных сил прежде всего в таких областях, как космос, киберпространство и разведка.

СОМНИТЕЛЬНОЕ НАСЛЕДСТВО

Доставшаяся в наследство новой администрации стратегия обеспечения национальной безопасности США во многом базируется на трактовке национальных интересов администрациями Барака Обамы в стратегиях национальной безопасности 2010 и 2015 годов. Обе стратегии не относятся к числу удачных. В Афганистане и Ираке американские войска понесли серьезные потери. Противоправное вмешательство в Ливии и Сирии повлекло существенные материальные затраты, разрушило государства, привело к большим человеческим жертвам, открыло шлюзы миграционных потоков в Европу, но не позволило достичь заявленных целей – наведение порядка, продвижение демократии, защита прав человека, обуздание терроризма. На Ближнем Востоке крепнут сомнения в способности американцев играть лидирующую роль, усиливается нестабильность.

Широко разрекламированный разворот Вашингтона к Азии, продолжающийся уже пять лет, пока не дает эффекта. Отношения с Россией и Китаем достигли критической точки, мир поставлен на грань новой холодной войны. Соединенным Штатам особенно нечем похвастаться.

Наследство предыдущих американских администраций неоднозначно и включает внутреннюю и внешнюю составляющие. Анализ эволюции взглядов правящих элит США на критически важный вопрос обеспечения национальных интересов страны в период президентства Обамы позволяет сделать следующие выводы.

Стратегия национальной безопасности, подписанная Бараком Обамой в 2010 году, соблюдала преемственность курса предшествующих администраций и отражала стремление Вашингтона придать идее американского лидерства более привлекательный вид в глазах иностранных партнеров и найти новые способы для возвращения США доминирующих позиций в мировой политике.

Национальные интересы США сформулированы в четырех пунктах:

1. Безопасность США, их граждан, а также союзников и партнеров США. Особое внимание было уделено «Большому Среднему Востоку», где США намеревались традиционно опираться на союз с Израилем и содействовать мирному урегулированию арабо-израильского конфликта. США планировали скорейшее завершение военных операций в Ираке и постепенную передачу всех полномочий иракским властям, а также рассчитывали добиться изменения курса политического руководства Ирана под угрозой усиления его изоляции.

2. Процветание, основанное на сильной, инновационной и растущей национальной экономике в условиях открытой международной экономической системы. Американские администрации традиционно рассматривали экономическое процветание как источник влияния США в мире в самом широком смысле, так как оно питает военную мощь и гарантирует успех дипломатии государства. Заметим, что это очень здравый и разумный тезис и остановимся на нем ниже.

Стратегические ядерные силы России остаются гарантией ее безопасного существования. Фото Reuters

Основные приоритеты Стратегии-2010, которым планировалось уделять главное внимание, – образование, энергетика, наука и технология, медицинское обслуживание. Конкурентоспособность в этих сферах на мировом уровне должна сделать США более привлекательными для инвестиций и притока специалистов. Важнейшие задачи в сфере энергетики – диверсификация источников поставок, инвестиции в инновации, использование технологий, не загрязняющих окружающую среду.

3. Уважение универсальных (демократических) ценностей на территории США и по всему миру на основе морального авторитета, верности демократическим идеалам и свободам. Авторитет предполагалось строить на силе примера, а не навязывании своей системы. Об этом говорит сегодня и Дональд Трамп. Однако действия США на международной арене в течение многих лет были связаны с грубейшими нарушениями этого принципа. Урок, который надо бы извлечь из этого, – ценностями нельзя жертвовать ради безопасности, иначе будут подорваны и первое, и второе.

4. Международный порядок, улучшенный за счет американского лидерства, которое обеспечит международный мир, безопасность и сотрудничество перед лицом глобальных вызовов. Реально ни одна из этих целей не достигнута.

Обращает на себя внимание тот факт, что американское лидерство объявлено безусловно положительным, стабилизирующим фактором будущего мироустройства. В категорической форме предлагается считать США воплощением универсальных ценностей, которые должны быть распространены по всему миру.

Условия применения военной силы включают в себя защиту США и их союзников, а также, в более широком ключе, – мира и безопасности в региональном и глобальном масштабе, включая случаи гуманитарных кризисов. При проведении военно-силовых действий США заявили о намерении искать широкую международную поддержку, работая с такими институтами, как НАТО и ООН. Кроме того, США сохраняют за собой право на односторонние действия при четком указании необходимости силовой акции, ее целей и возможных последствий. Описывая условия применения силы столь расплывчатым образом и, по существу, обходя вопрос о легитимности своих действий, США оставляют за собой возможность максимальной гибкости в принятии решений по использованию военной силы.

Уже тогда было заметно определенное снижение интереса Вашингтона к Европе, несмотря на риторику, содержащуюся как в самом документе, так и в выступлениях американских руководителей относительно важности этого континента для стратегических интересов США.

Главная проблема США – это «азиатское направление», то есть страны, испытывающие влияние исламского радикализма. Это прежде всего войны в Афганистане и Ираке, антиамериканские настроения в Пакистане, иранская ядерная проблема, палестинский узел. Именно этому региональному аспекту планировалось уделять главное внимание в обозримом будущем.

Помимо своих традиционных союзников (главным образом по линии НАТО, а также в Восточной и Юго-Восточной Азии и Северной Америке), США заявляли о намерении строить партнерские отношения с такими государствами, как Китай, Индия (эти две страны стоят на первом месте в разделе о сотрудничестве с «другими центрами влияния»), Россия (ей отведено второе место), а также с набирающими мощь Бразилией, Южной Африкой, Индонезией. По существу, за этим стоит признание роста влияния государств, имеющих быстроразвивающиеся экономики.

Стратегия принималась на фоне значительных усилий администрации Обамы по «перезагрузке» отношений между Россией и США и определенных достижений в этой сфере, например прогрессом в области контроля над вооружениями.

Вместе с тем язык раздела стратегии, посвященного России, является весьма сдержанным, а сам раздел наполнен упреками в адрес Москвы. Так, там содержится недвусмысленный намек на то, что США заинтересованы в «сильной, мирной и процветающей» России, но только в той, что «уважает международные нормы». О примере США в этом контексте мы уже говорили. Тут же подчеркивается решимость США отстаивать «суверенитет и территориальную целостность соседей России». В снисходительном тоне говорится об американской поддержке внутрироссийских реформ (обеспечение верховенства закона, подконтрольность государства обществу, усвоение универсальных ценностей и пр.). Содержится настойчивое напоминание о давнем американском требовании к Москве: принять более активное участие в борьбе с экстремизмом в Афганистане. Все это не могло не вызвать настороженности относительно искренности позиции американской администрации и ее готовности к дальнейшему углублению сотрудничества с Москвой.

Стратегия национальной безопасности 2015 года подтверждает наличие консенсуса внутри американской политической элиты относительно мирового лидерства США. Здесь же обозначены цели лидерства, или национальные интересы, которые не претерпели заметных изменений по сравнению с формулировками предыдущей стратегии:

– безопасность Соединенных Штатов, их граждан, а также американских союзников и партнеров;

– функционирующая в рамках открытой международной экономической системы прочная, инновационная и растущая национальная экономика, способствующая процветанию государства;

– уважение универсальных ценностей внутри страны и за рубежом;

– основанный на верховенстве закона миропорядок, обеспечиваемый лидирующей ролью США и направленный на поддержание безопасности, наращивание возможностей по реагированию на глобальные вызовы посредством более тесного международного сотрудничества.

При этом американское лидерство должно подкрепляться силой, «опирающейся на экономическое могущество и ВС, которые не имеют себе равных во всем мире», а США должны обеспечивать свое лидерство с расчетом на долгосрочную перспективу.

В отличие от предыдущей стратегии документ перегружен пафосной риторикой на тему «американской исключительности», многократно повторенными в различной интерпретации пропагандистскими штампами и лозунгами о безусловном лидерстве Вашингтона. Это был своеобразный ответ на критику в адрес Барака Обамы за отсутствие продуманной программы и конкретных действий, неспособность добиться ощутимо положительных для США результатов на международной арене, недостаток здравого смысла в некоторых начинаниях.

Сопоставительный анализ показывает, что в стратегии-2015 в отличие от предыдущей сделан акцент на принцип американской исключительности, права на односторонние действия по защите и продвижению интересов США в мире. Оба документа носят явную антироссийскую направленность, формируют негативный облик нашей страны и не могут служить конструктивной основой для развития отношений. По перечисленным причинам их нельзя рассматривать в качестве базиса для выстраивания нового курса, обещанного Трампом.

О ЗДРАВОМ СМЫСЛЕ В ПОЛИТИКЕ

Дональд Трамп построил свою избирательную стратегию на утверждении, что внутренняя и внешняя политика США сегодня нуждаются в значительных изменениях. Именно поэтому, чтобы продемонстрировать декларированное возвращение здравого смысла в американскую политику, необходим основательный пересмотр существующих подходов к обеспечению национальной безопасности.

Однако революционных изменений ждать не стоит. Подходу Вашингтона к определению национальных интересов и национальной безопасности всегда была свойственна высокая степень прагматизма при очевидном приоритете национальных интересов. Американские интересы не изменятся от факта смены президентов. Это касается союзников и партнеров США в Европе и Азии, где главным для Трампа останется сдерживание Китая. Какой трансформации подвергнется заявленный на Варшавском саммите НАТО тезис о сдерживании России, покажет время.

Судя по заявлениям Трампа и членов его администрации, центральным вектором стратегии национальной безопасности должен стать прагматизм, а трезвый анализ просчетов нескольких предыдущих администраций ляжет в основу будущей политики, которая будет строиться вокруг фундаментальных принципов, сформулированных президентом лично: применение силы только как последнего средства; в случае необходимости войны проведение решительной полномасштабной мобилизации американцев на поддержку действий правительства; убеждение союзников в необходимости наращивать вклад в обеспечение собственной безопасности; поддержка бизнес-проектов, ориентированных на развитие внутреннего сектора экономики США, поскольку протекционизм рассматривается как надежный путь к огромному благосостоянию и силе; и, наконец, повторение известного тезиса: США не будут навязывать кому бы то ни было свой образ жизни – пусть он будет сияющим примером, за которым идут по собственной воле.

На международной сцене администрация декларирует сдержанность в применении силы и обещает не допускать безрассудных, непродуманных действий, которые дорого обошлись США и погрузили в хаос Ирак и Ливию. С учетом полученных уроков разрабатывается новый подход к сирийскому урегулированию при возможном взаимодействии с Россией.

Налаживание взаимодействия в сфере борьбы с международным терроризмом важный, но не единственный шаг по нормализации отношений с Россией, что потребует снятия других накопившихся разногласий.

Однако короля делает свита. При искреннем намерении Трампа придать новое качество отношениям с Москвой, члены новой администрации по-прежнему считают Россию наряду с Китаем одним из главных геополитических противников Америки, а ведущей темой в окружении Трампа остается «русская угроза». Новый глава Пентагона Джеймс Мэттис в ходе процедуры утверждения его на новой должности заявил: «Я думаю, что принципиальные угрозы интересам США начинаются с России». Глава американского Госдепартамента Рекс Тиллерсон относит нашу страну к «недружественным соперникам». Директор ЦРУ Майк Помпео считает, что Россия осуществила «вторжение и оккупацию» на Украине, «агрессивно восстанавливает свои позиции в мире», «угрожает Европе и почти ничего не делает для содействия разгрому ИГИЛ (запрещена в РФ)». Время покажет, будет ли эта команда в состоянии «стену покрасить» или окажется способной на нечто большее.

РАЗВОРОТ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

В русле заявленного президентом Трампом прагматичного внешнеполитического курса осуществлен вывод США из соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП), охватывающего 12 государств, но не включавшего Россию и Китай. В отсутствие США этот проект теряет смысл.

Одновременно азиатская политика Дональда Трампа обещает сохранить гораздо большую преемственность с «поворотом к Азии» предыдущей вашингтонской администрации, в отличие от европейского направления политики США, где можно ожидать радикальных изменений в связи с критическим отношением Трампа к ЕС и НАТО. Стержнем политики США в Азии остается сдерживание Китая с опорой на ведущие региональные державы – Японию и Индию.

Важное место в геополитическом раскладе в Азии отводится России. Складывающаяся ситуация потребует от российской дипломатии умения найти баланс между задачами развития стратегического партнерства с Пекином, ждущим от Москвы более активной поддержки в противостоянии с Вашингтоном, и установлением взаимопонимания с новой администрацией США.

Президент Трамп довольно осторожно подходит к идее укрепления трансатлантических связей, что ставит под сомнение также и перспективы Трансатлантического торгово-инвестиционного партнерства (ТТИП), которое задумывалось как дополнение к ТТП. Возможное изменение позиций по ТТИП само по себе создаст мощную турбулентность в мировой экономике, поскольку США и ЕС вместе производят 60% глобального ВВП, им принадлежит 33% мировой торговли товарами и 42% рынка услуг, а торговое соглашение США–ЕС охватило бы 46% мировой экономики. Поэтому только заявление о возможной трансформации ТТИП грозит серьезным ущербом единству ЕС, поколебленному брекзитом, волнами мигрантов, перспективами прихода к власти в ряде стран политических лидеров, выступающих за пересмотр отношений с ЕС. Под угрозой окажется не только европейская стабильность и безопасность, но и НАТО.

В дополнение не исключен пересмотр новой администрацией и Соглашения о свободной торговле между Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой (НАФТА), которое в 1980-е годы стало ответом Северной Америки на экономические интеграционные процессы в Европе и Азии.

В целом похоже, что теперь интеграционные процессы в мире пойдут вспять и уже получают дополнительные корректирующие импульсы из Вашингтона. Это лишь первые шаги новой администрации по изменению курса американской внешней политики в сторону отхода от более чем полувекового вектора «глобализма». В результате тренд на глобализацию уходит в прошлое, и мир движется к модели «каждая нация сама за себя». Модель отражает намерение администрации Трампа вести индивидуальный диалог с каждым из партнеров в Европе, Азии или Латинской Америке, не допуская «коллективных договоров» и тем самым добиваться выгодных для себя условий.

Новая американская администрация в отличие от предыдущих, похоже, пока не намерена предлагать рецепты демократии и рыночных реформ другим государствам. Однако сегодня планы и действия Вашингтона под лозунгом «Америка превыше всего» добавляют новые элементы в стратегию формирования глобальной критичности за счет создания атмосферы неопределенности и нестабильности в национальных экономиках партнеров, союзников и в мировой экономике в целом.

В этих условиях первостепенной задачей России является развитие надежных средств обеспечения стабильного и устойчивого развития в хаотизирующемся мире.

ЯКОРЯ СТАБИЛЬНОСТИ ДЛЯ РОССИИ

Обеспечение национальной безопасности России в условиях формирования нового миропорядка требует жесткой защиты национальных интересов и ценностей нашей страны, что является основополагающей задачей государства. Этот императив должен быть четко зафиксирован в единой стратегии, определяющей логику взаимодействия России в сфере обеспечения международной и национальной безопасности в рамках единой интегративной модели.

Русский и советский военный теоретик Александр Андреевич Свечин, признавая в 1927 году необходимость объединения руководства войной на фронтах «политической, экономической и вооруженной борьбы», отмечал, что «такая задача по плечу лишь руководящей головке, олицетворяющей в себе наивысшую в государстве политическую компетенцию, осуществляющую верховную власть. Коллектив этой головки является интегральным полководцем».

Если в сфере выработки и реализации решений политическим и военным руководством страны достаточно рельефно просматривается наличие интегрального подхода, то в экономической сфере, к сожалению, картина иная. «Интегрального полководца» здесь нет, в то время как в условиях ведущейся против России гибридной войны наличие в составе высшего руководящего звена компетентной, высокопрофессиональной структуры прогнозирования, планирования и контроля выполнения принятых решений в экономической сфере создало бы основу для устойчивого поступательного развития экономики страны в хаотизирующемся мире.

Если с военной мощью России в мире считаются, то экономические наши возможности и вес пока не могут служить аргументом в диалоге с партнерами и при отстаивании национальных интересов. По сравнению с внушительным объемом американо-китайской торговли (около 500 млрд долл.) торговый обмен между Россией и США не столь критичен для отношений двух держав. Например, в 2013 году американский импорт в Россию составлял всего лишь 0,1% ВНП США (11 млрд долл.), а экспорт из России в США – 0,2% ВНП (27 млрд долл.). Это не соответствует статусу России как великой державы.

В этих условиях необходима централизованная структура экономического прогнозирования и стратегического планирования. К такому мнению пришли, например, многие участники конференции «Стратегическое планирование в экономике», проведенной в январе с.г. Аналитическим центром при правительстве РФ и МГУ им. М.В. Ломоносова.

Турбулентность и хаотизация международной обстановки создают не только новые риски, но и новые «окна возможностей» для нашей страны. В этом контексте, как бы ни развивались американо-китайские отношения, для России важно последовательно улучшать структуру российско-китайского товарооборота, усиливать значение Сибири и Дальнего Востока в российско-китайской торговле, активизировать экономическое сотрудничество РФ в регионе в рамках стратегии развития Дальнего Востока.

Повышение качества отношений с США и другими государствами возможно лишь за счет формирования в лице России достойного экономического партнера. Эта задача в решающей степени зависит от закрепления государства на мировом рынке высокотехнологичной продукции, что немыслимо без усиления государственного регулирования экономики страны, жесткого учета и контроля выполнения принятых решений.

Политические реалии свидетельствуют о том, что США и их союзники в противостоянии с геополитическими соперниками, и прежде всего с Россией и Китаем, используют комбинированные действия, сочетающие традиционную военную мощь с политической, информационной, финансово-экономической и другими составляющими для разжигания разного рода конфликтов, которые в последующем становятся источником войн, вооруженного экстремизма и международного терроризма. Не снижаются попытки посеять раздор между стратегическими партнерами с целью усиления критичности и извлечения односторонних выгод.

Одновременно наращиваются усилия по созданию препятствий конструктивному развитию отношений между Россией и США. Наряду с грязными инсинуациями в период американской избирательной кампании сегодня в некоторых европейских столицах (Берлине, Лондоне) с энтузиазмом приветствуют провокационные попытки украинского руководства обострять и использовать драматическую ситуацию в Донбассе в ущерб американо-российским отношениям и отношениям России с ЕС. В этом же русле действует и недавнее выступление постпреда США в ООН по проблеме Крыма. Вполне реальными представляются и другие, в том числе военные, провокации и информационные вбросы накануне следующего саммита НАТО летом 2017 года в Брюсселе. Враждебные новому президенту США мировые правящие элиты усиленно заняты формированием своеобразной «ловушки» для Трампа, которая должна предотвратить возможное сближение позиций России и США по ключевым вопросам развития двусторонних отношений и обеспечения международной безопасности.

России и всему миропорядку предстоит пережить эпоху турбулентности, сложное и нестабильное время, существенно отличающееся от реалий прошедшего XX столетия. В мире формируются новые факторы критичности. В этих условиях надежными якорями стабильности для нашей страны были и останутся единство многонационального народа, Вооруженные силы и национальная экономика, которая должна соответствовать статусу России как великой державы.