Сергей Лузянин Юбилейный, 5-й саммит ШОС, состоявшийся 15–17 июня в Шанхае, подтвердил: эта организация притягательна и интересна для многих стран Востока, которые хотели бы жить в многополярном мире, в данном случае – в мире без американского диктата. Мировой рейтинг организации растет, уже образовалась солидная очередь на вступление в ШОС, причем в числе «очередников» такие крупные государства, как Индия, Пакистан, Иран и Монголия, имеющие статус наблюдателей. Специальная контактная группа работает с Афганистаном. Известно также, что в наблюдатели рвутся Белоруссия и Шри-Ланка. Многие солидные международные организации уже наладили либо хотели наладить сотрудничество с ШОС.
Однако на саммите в Шанхае был объявлен мораторий на дальнейшее расширение организации. Видимо, скоро будет введен статус «партнер по диалогу» – промежуточный между наблюдателем и постоянным членом. Эти факты свидетельствуют, что руководство ШОС решило приостановить слишком стремительное поступательное движение, «переварив» политически и идеологически уже то, что создано. Другая причина моратория – кризис из-за иранской ядерной программы, который косвенно повлиял на готовившийся процесс перевода Ирана из наблюдателей в иной статус.
В основе все более укрепляющихся позиций ШОС – российско-китайский стержень стратегического партнерства, который экстраполируется на всю организацию. Идеологической основой становится не декларируемая пока официально доктрина «сдерживания» США и ее союзников, так сказать, новая версия постбиполярного мира. Локально она уже работает на пространстве Евразии и проявляется в противостоянии, с одной стороны, ШОС, ОДКБ, ЕврАзЭс, а с другой – проектов НАТО, обновленного ГУАМ, «Демократической оси» Прибалтика–Украина–Польша–Грузия и других альтернативных России и Китаю проектов.
Внутреннюю структуру ШОС, при обязательном консенсусе всех государств, условно можно интерпретировать как «три (Китай, Россия, Казахстан) плюс три (Узбекистан, Киргизия, Таджикистан)». Первая тройка – явные лидеры организации, которые инициируют те или иные вопросы и решения для общего утверждения. Возможно, что «глобализация» ШОС не очень нравится малым членам организации, которые считают, что это отвлекает организацию от насущных проблем в Центральной Азии, растрачивая ее ресурсы. В кулуарах ШОС говорится, что «большая политика» ШОС скорее выгодна Пекину и Москве, чем Астане, Ташкенту, Бишкеку и Душанбе. Возможно, что позиция «малых стран» и была учтена при введении моратория на дальнейшее расширение.
Компонентом дополнительного усиления ШОС в последнее время становится «разбегающееся» пространство СНГ. Переформатирование ГУАМ и планирующееся создание миротворческих сил для этой структуры, организация «демократической оси» от Прибалтики до Грузии, американские проекты «Большой Центральной Азии» (БЦА) и другие вызывают и будут вызывать ответные действия Москвы и Пекина. Негласно происходит сближение российских проектов (ОДКБ, ЕврАзЭс) с ШОС. Вряд ли произойдет их какое-то организационное слияние, но китайский ресурс в укреплении центральноазиатского ядра СНГ будет использован в ближайшее время в гораздо большем объеме, чем сегодня. Владимир Путин и Ху Цзиньтао, купировав свои разногласия по Центральной Азии, в рамках единого проекта ШОС сумели предложить региону СНГ свою повестку безопасности, развития и модернизации. Привлекательность данной повестки для местных элит в том, что она не предполагает демократизации существующих режимов, полностью их поддерживает и дает возможность отсталым странам (Таджикистану, Киргизии, Узбекистану) для экономического развития за счет ресурсов более развитых – Китая, России, Казахстана.
