Пан Ги Мы говорим о Дарфуре часто и непринужденно. Но что мы можем сказать с уверенностью? Говоря простыми словами, внутри общества идет настоящая война. Повстанцы ведут борьбу с правительством, правительство борется с повстанцами. Однако на деле все сложнее, и противоборствующие стороны не всегда можно четко определить. В последнее время борьбу между собой все чаще ведут отдельные племена, отдельные полевые командиры.
Кроме того, кризис наблюдается уже не только в Дарфуре. Он вышел за пределы его границ и оказывает дестабилизирующее влияние на весь регион. Положение в Дарфуре представляет собой и экологический кризис – конфликт, обусловленный, по крайней мере отчасти, опустыниванием, ухудшением состояния окружающей среды, а также скудостью ресурсов, в первую очередь водных.
Я только что вернулся, пробыв неделю в Дарфуре и в регионе. Я поехал туда, чтобы услышать откровенные мнения тех, кто там находится, – должностных лиц правительства Судана, сельских жителей, которые были вынуждены переселиться в другие места в результате боевых действий, сотрудников по оказанию гуманитарной помощи, руководителей соседних стран. К моменту отъезда у меня сформировалась четкая картина происходящего. Урегулировать этот кризис на основе лишь какого-либо одного решения невозможно. Рассматривать положение в Дарфуре необходимо во всей его совокупности и многогранности. Для того чтобы обеспечить мир, необходимо принимать во внимание все элементы, положившие начало конфликту.
Все увиденное и услышанное мною убедило меня в том, что это возможно. И мы обязаны добиться успеха. Я посетил лагерь в Эс-Саламе, который находится в районе Эль-Фашира, крупнейшего города на севере Дарфура, и в котором нашли приют около 45 000 перемещенных лиц. Я глубоко сопереживал им. Я ощущал охватившие их безнадежность и отчаяние. Я видел детей, которые никогда не жили за пределами лагерей. Я хотел подать им знак надежды. Я пообещал, что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы принести мир на их землю и помочь им вернуться в родные места.
Мы взяли хороший старт. Совет Безопасности санкционировал развертывание – под эгидой Организации Объединенных Наций и Африканского союза – 26 000 миротворцев из самых разных стран. Посетив Дарфур, я лично убедился, в каких тяжелейших условиях придется работать нашим миротворцам, и убедился также в том, что подготовительные работы в области материально-технического обеспечения уже ведутся.
Разумеется, ни одна миротворческая миссия не может быть успешной, если не будет обеспечен мир, который она призвана поддерживать. Нам необходимо также добиваться, и добиваться самым решительным образом, политического решения. И это фактически и было главной целью моей поездки.
В Хартуме правительство президента Омара аль-Башира вновь заявило о своей безоговорочной приверженности курсу на оказание поддержки как осуществлению миротворческой миссии, так и проведению всеобъемлющих мирных переговоров. Мы договорились о том, что переговоры должны начаться в Ливии 27 октября под эгидой Африканского союза и Организации Объединенных Наций. Помимо этого правительство подтвердило взятое им обязательство о немедленном прекращении военных действий, что было сделано в прошлом месяце повстанческими группами в Аруше. Однако уже через несколько часов после моего приезда стали поступать сообщения о возникновении напряженности, столкновениях и обстрелах в городе Хасканита на севере Дарфура. Важно, чтобы обе стороны проявляли сдержанность и способствовали созданию условий, благоприятствующих ведению переговоров.
Занимаясь проблемами Дарфура, мы должны учитывать и происходящее за его пределами. В Джубе, столице Южного Судана, политические лидеры выразили беспокойство относительно того, что положение в Дарфуре будет отвлекать внимание от подписанного два года назад мирного соглашения, положившего конец продолжительной гражданской войне. Занимаясь проблемами Дарфура, мы не должны забывать о том, насколько непрочной может оказаться сложившаяся ситуация, с тем чтобы не допустить еще более масштабных военных действий, которые подорвут все наши усилия.
Для того чтобы мир оказался прочным, он должен иметь под собой надежную основу. И в Джубе, и в Эль-Фашире мне говорили о том, насколько важно прислушиваться к мнениям самых разных субъектов гражданского общества – вождей племен, представителей независимых политических движений, групп женщин и беженцев, государственных должностных лиц местного и национального уровней. Нам необходим своего рода социальный заказ на установление мира.
Полковник Муамар Каддафи, с которым я встретился в его походной палатке в Сирте, любезно предложил организовать мирные переговоры в его стране и заверил меня в том, что сделает все возможное для их успешного проведения. «Сейчас или никогда», – заявил ливийский лидер, вновь подтвердив тем самым распространенное мнение о том, что эти переговоры должны стать окончательными.
В ходе поездки мне показали «Великую рукотворную реку» Каддафи – водопровод протяженностью в сотни километров, перекачивающий миллионы литров питьевой воды, добываемой из-под песков Сахары. В регионе, где воды так мало, – это удивительное зрелище. Пролетая накануне над озером Чад, огромным внутренним морем, площадь которого сократилась до одной десятой его первоначального размера, я понял, что будущее этого региона зависит и от его обеспеченности водой.
В Нджамене президент Чада Идрисс Деби сказал мне, что без воды экономическое развитие невозможно. А без перспективы экономического роста, сказал он далее, четверть миллиона дарфурских беженцев, проживающих сейчас в восточной части его страны, могут так никогда и не вернуться в родные дома. Безопасность и развитие, сказал он, идут рука об руку. В этом отношении важную роль может сыграть международное сообщество.
Все это подчеркивает необходимость применения комплексного подхода к решению проблем, обусловленных конфликтом в Дарфуре. Решения не могут носить паллиативный характер. Кризис был обусловлен многими причинами. Мы должны заниматься решением всех этих проблем в совокупности – проблем в области безопасности, политики, ресурсов, водоснабжения, оказания гуманитарной помощи и развития.
Необходимость заниматься решением всего комплекса проблем делает нашу работу более напряженной и сложной. Но в конечном счете это – единственный путь к обеспечению долгосрочного решения.
