Сергей Дорофеев
Участники саммита НАТО перешли по мосту Рейн.
Фото Reuters
Празднование 60-летия НАТО на саммите во французском Страсбурге и немецком Келе было подчеркнуто громким. Значимыми событиями этого мероприятия стали избрание новым генеральным секретарем альянса премьера Дании Андерса Фога Расмуссена. И возвращение Франции в общее военное командование в НАТО, что, безусловно, стало символическим актом, так как к этому моменту французские представители отсутствовали всего в двух военно-политических структурах альянса – в Комитете по планированию обороны и Группе ядерного планирования. Также на юбилейном саммите была принята Декларация по безопасности, основа для дальнейшей разработки Стратегической концепции Североатлантического альянса.
Во время международного форума, проходившего в Страсбурге 2 и 3 апреля «НАТО в 2020 году: что впереди?», Джейми Шеа, директор по политическому планированию и советник генерального секретаря НАТО, в шутливой форме отметил, что одним из главных достижений альянса после 60 лет со дня своего основания является то, что НАТО не похожа на брачный союз. «Ведь большинство тех, кто находится в браке, хотят развестись, а большинство тех, кто никогда не заключал брак, хотят как можно быстрее жениться или выйти замуж», – сказал Джейми Шеа, подчеркнув, что к 2009 году ни одна страна не покинула альянс, а спрос на вступление остается прежним.
Опережает ли спрос предложение в отношениях между членами НАТО и государствами, которые хотят присоединиться к организации? Год назад, на саммите в Бухаресте, Албания и Хорватия получили План действий по членству (ПДЧ) и на настоящий момент стали полноправными членами НАТО. Также принятая на юбилейном саммите Декларация по безопасности альянса гласит о том, что политика «открытых дверей» остается неизменной «для всех европейских демократий, которые разделяют ценности альянса, которые желают и способны разделить бремя ответственности и обязательства альянса и чье присоединение (к НАТО. – С.Д.) будет способно привнести вклад в обеспечение общей безопасности и стабильности». Очевидно, что универсальная формулировка звучит как осторожное заверение в адрес Украины и Грузии, которые наверняка не поменяют приоритеты своей внешней политики по вступлению в НАТО.
Среди других направлений прошедших обсуждений важно выделить темы Афганистана (был объявлен ключевым приоритетом) и проблемы обеспечения региональной безопасности; отношений с Россией; сотрудничества НАТО с международными организациями; борьбы с терроризмом и нераспространения ОМУ.
Однокоренные слова «глобальность» и «глобализация» часто звучали в речах на саммите, и еще чаще – в дискуссиях, с ним связанных. Иной раз эти понятия подменяли друг друга. Так, председатель Военного комитета НАТО адмирал Джампаоло Ди Паола, отвечая на вопрос о возможной подмене функций ООН Организацией Североатлантического договора, сказал: «Об этом не может идти речи, НАТО – это не глобальная организация, а организация, действующая в мире, который становится все более глобальным». Жан Франсуа Бюро, помощник генерального секретаря НАТО по публичной дипломатии, во время вступительного слова в рамках форума «НАТО в 2020 году: что впереди?» подчеркнуто заявлял, что «НАТО не собирается играть роль мирового полицейского». Хотя сама постановка вопроса уже может наводить на мысль об обратном.
Принятая Декларация по безопасности альянса только подтверждает, что дальнейшие военно-политическая и географическая составляющие трансформации НАТО будут происходить в ключе «глобализации». Организация Североатлантического договора планирует углубить сотрудничество, в первую очередь с ООН, ЕС, ОБСЕ, а также впервые в качестве организации-партнера упоминается Африканский союз. Сотрудничество НАТО и ООН, по словам уходящего генерального секретаря НАТО Яапа де Хоопа Схеффера, к 2020 году должно выйти на новый уровень. «К 2020 году центральной парадигмой для НАТО является то, что отношения с ООН станут более институционализированы», – сказал он. Вопрос «глобализации» НАТО также становится одним из основных при разработке Стратегической концепции.
В этой связи на форумах, сопровождавших саммит, прозвучал вопрос о том, не станет ли НАТО в будущем глобальной «организацией нового типа», которая будет способна отвечать на современные вызовы и угрозы, такие как энергетическая безопасность, киберпреступность, борьба с терроризмом, пиратство, будет ли НАТО более гибко выстраивать отношения с такими партнерами, как Россия? Будут ли при этом восприниматься, например, вопросы энергетической безопасности и связанные с этим риски операционного типа, такие как теракты в зонах расположения инфраструктуры и доставки углеводородов как общие вызовы и угрозы? Высказывалось мнение, что борьба с новыми вызовами и угрозами потребует прежде всего координации, а не наращивания усилий и военного потенциала.
Участники дискуссий, в частности пишущие о НАТО журналисты, интересовались перспективами сотрудничества НАТО с ОДКБ и Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС). Эдвард Лукас, заместитель редактора международного отдела журнала The Economist, отвечая на вопрос автора статьи о том, видит ли он возможности сотрудничества НАТО с ШОС и ОДКБ, заявил следующее: «ШОС имеет мало перспектив, для НАТО было бы полезно сотрудничать с ОДКБ, единственный момент, относительно которого есть сомнения, это то, что ОДКБ – организация недемократического толка».
Что же касается непосредственно взаимодействия между НАТО и Россией, то здесь уже полностью реабилитировано слово «партнерство». В новой Декларации по безопасности альянса уделяется внимание отношениям с Россией. «Главы государств, входящих в НАТО, повторно заявляют о своей заинтересованности в партнерстве между НАТО и Россией, представляющим стратегическое значение, которое содействует укреплению безопасности в Евро-Атлантическом регионе», – говорится в официальном пресс-релизе. По словам Джейми Шеа, «новые вызовы и угрозы не могут исчезнуть сами по себе. На ближайшие 10 лет один из основных вопросов остается – отношения с Россией».
С другой стороны, определенный скептицизм по поводу перспектив сотрудничества России и НАТО выразил известный пакистанский журналист, эксперт по Южной и Центральной Азии Ахмед Рашид. При этом он ссылался на проблему «отсутствия общих ценностей».
Ссылка на «отсутствие общих ценностей» активно используется сторонниками превращения НАТО в глобальную «лигу демократий», способную, не обращая внимания на решения СБ ООН, проводить военные операции по всему миру. Считается, что, например, Иво Даалдер, новый посол США в НАТО, является сторонником идеи создания «лиги демократий» и активного вовлечения в деятельность НАТО стран, находящихся далеко за пределами Евро-Атлантического региона, таких как Австралия, Новая Зеландия, Южная Корея, Япония. Тема привлечения новых членов и приверженность либеральным ценностям также закреплены в новой Декларации по безопасности альянса, принятой на саммите в Страсбурге. Это открывает путь для более широкой разработки данной темы в Стратегической концепции.
Остается очевидным, что новая концепция альянса, которая будет принята на следующем саммите в Лиссабоне, определит идентичность НАТО на многие годы вперед. Любая стратегия есть определенный выбор приоритетов, который в дальнейшем может накладывать ограничения на свободу рук того, кто принимает и адаптирует стратегию. От того, какой дальнейший путь выберет НАТО, будет зависеть, насколько эффективно она будет реагировать на новые вызовы и угрозы XXI века, как будет развиваться ситуация в Афганистане, а также будет задан вектор внутренней трансформации и реформе альянса. Развитие взаимодействия России и НАТО, а также положительные тенденции в российско-американских отношениях, в частности, способны оказать определенное влияние на развитие Стратегической концепции НАТО, а это, в свою очередь, может дать долгосрочный импульс развитию взаимовыгодных отношений России и НАТО.
Страсбург–Москва
Дарья Гармоненко