Валентина Иванова НЕДАВНО прочитала в газете, что Вия Артмане сегодня едва живет, почти нищенствует, чуть ли не бомжует на своей независимой родине, которая своим сугубым национализмом вызывает недобрые чувства у самого Европейского союза. Речь идет об актрисе, которую в ее республике поименовали гордым именем "мать-Латвия". Которую в СССР знал каждый.
Но не те сегодня времена. Казалось бы, как прекрасно: страна наконец свободна! Свободна от проклятых русских оккупантов, как их здесь называли в достопамятные годы. Пик перестройки - вы помните эти колонны взявшихся за руки людей, протянувшиеся через всю Балтию? "Вы помните. Вы все, конечно, помните..." А я помню как-то особенно ярко.
Так случилось, что именно в эти годы слома - для кого-то счастливые, для кого-то трагические - мне пришлось ездить на Рижскую киностудию часто. В Латвии у меня образовалось немало близких знакомых, даже друзей.
Был памятный 1988 год. Мы с коллегой по критическому цеху, замерев в некоторой оторопи, сидели в шикарных апартаментах Дома творчества в Мелужах. А снизу доносились усиленные микрофонами пронзительные, яростные речи - это шел митинг протеста в городе Юрмала. Как всегда, вежливая обслуга убедительно просила нас, постояльцев, по возможности не спускаться сверху.
Именно в те годы, последние, когда мы были все вместе, в одной стране, мне посчастливилось близко познакомиться с Вией Артмане. Ее в Риге уже тогда многие не любили, особенно в творческом цехе. Помню, как мне однажды случилось быть свидетелем того, как Артмане снимали с должности председателя Латышского театрального общества, и с большим удовлетворением!
Последний раз мы с Вией встретились уже в 90-м году, у нее в театре, где она все еще считалась примой. Наш разговор начался с жалоб, что ей в "ее" театре собираются объявить, представьте, выговор. То ли за опоздания, то ли еще за что-то. Объяснения были крайне туманны, и я поняла только одно - положение ее существенно зашаталось: она ведь не была уже председателем Театрального общества Латвии.
Ее преследовали за то, что она позволила себе сняться в фильме по русской прозе. Речь шла о фильме "Человек свиты" по повести Владимира Маканина, прекрасном фильме молодого - тогда! - режиссера Андриса Розенберга. Роль могущественной секретарши, сыгранная Вией Артмане, смею надеяться, точно соответствует описаниям в первоисточнике, с которого пошла слава Маканина.
Не знаю уж, насколько была искренна тогда актриса (потом мне приходилось слышать, что она, напротив, ударилась в яростный национализм). Но, как говорится, а что в остатке? Где мы теперь видим Артмане? Может быть, она снимается в латышских фильмах? На некоторых фестивалях мы видим иногда какой-нибудь случайно забредший литовский или эстонский фильм, но я ни разу не слышала ни про один латышский опыт. Да и ее знаменитые коллеги по Прибалтике тоже не снимаются.
А ведь, казалось, какие радужные перспективы открывались! Казалось, что латышскую продукцию будут покупать на Западе (так же, как ездить в Юрмалу станут европейские импресарио). Теперь выясняется, что они, как правило, попадали на Запад сначала через общесоюзный прокат, а потом через наши же внутренние фестивали и показы. В силу старинных знакомств хорошо знаю, что на Рижской студии производство фактически свернуто.
Рухнуло общее культурное пространство. И тут выяснилось, что никому не нужны примы бывшего СССР. И только тогда, когда они случайно добираются до Москвы, они могут вдруг возвратить былую популярность.
